Звезды танцуют для нас

Боян. На следующий день, компания друзей уже присутствовала на парах, каждый из них сидел в своей аудитории и старался направить все свои мысли на учебу, правда на деле, получалось у них это не очень хорошо. Отсутствие троих людей было слишком ощутимым, хоть все и пытались сделать вид будто все нормально. Ян был на больничном, лежал в клинике со сломанной ногой, рядом с ним постоянно находились члены его семьи и Луна, потому и беспокоится о нем причин ни у кого не было. С Наце и Софией все было совершенно иначе. Катрина и Крис все же набрались сил и рассказали остальным о произошедшем, после чего Виктория, двоюродная сестра рыжеволосой, которая на тот момент была в другом городе на практике, бросила все и приехала в Любляну, проведать родственницу, побыть с ней рядом и помочь всем, чем она только могла. Этим утром девушка отправила в общий чат голосовое сообщение в котором говорила о том, что Маркович целый день лежит на кровати, смотря в одну точку и почти не реагирует ни на что, о еде даже и речи не шло, девушка совсем позабыла, что ей стоит питаться, и как бы Вика не пыталась накормить сестру, та всячески отворачивалась и старалась игнорировать присутствие блондинки. Она чуть ли не плакала рассказывая о состоянии Софии, и не понимала, что ей делать и как поддержать сестру в таком состоянии. Никто не знал куда подевался Наце. Парень буквально сквозь землю провалился после того, как покинул территорию больницы, в которой лежал Ян. Друзья, в частности Крис с Бояном не переставали звонить басисту и писать сообщения, но все попытки были тщетны и никакого ответа на их старания не последовало. Боян чувствовал всем своим нутром, что он все же был у Софии и узнал всю правду и теперь загнался в своих мыслях бог знает до какой степени и винит себя, ведь именно он в тот злополучный день отказался ехать в университет, чтобы узнать почему София так сильно задержалась. Теперь же, наверняка зная правду об инциденте, Наце не мог найти себе места, а чувство вины пожирало парня изнутри. Рядом с Бояном, как впрочем и всегда, сидела Катрина, подперев щеку рукой, которая, как казалось парню, даже не слышала того, что происходило вокруг, о чем говорил лектор и чем были заняты одногруппники. Брюнетка была в своем мире, ушла глубоко в свои мысли и как и каждый из ребят, думал о том, как это отвратительное событие могло произойти и самое главное, какое животное могло так поступить. Вариантов было тысячи, и в тоже время, ни одного. Это мог оказаться, по сути, кто угодно и неизвестно был это кто-то из одногруппников, преподавательского состава или вовсе незнакомец, что мимо проходил. Лекция по психологии пролетела незаметно и Боян с Катриной, так и не обмениваясь словами, встали со своих мест и устремились в сторону другой аудитории, на следующую пару. На очереди была экономическая социология, при упоминании которой, всех студентов будто кипятком обливали с головы. Цветичанин, первые пятнадцать минут от урока, занимался абсолютно ничем, вертя в руке карандаш и размышляя над тем как найти Наце и самое главное - как вернуть Софию? Что можно было сделать для того, чтобы все было как прежде? Все понимали, что теперь все изменится, что Софии предстоит справиться со своей тяжелой, непосильной никому травмой, а они должны быть рядом и поддерживать, только вот никто не понимал, как вообще можно пережить такое, восстановиться после такого? Мысли вокалиста, в том числе и Катрины, были отвлечены новым сообщением Виктории в общем чате. «Она сказала, кто это был. Его зовут Миран Петрович. Кто бы это ни был, найдите этого ублюдка, я пока пытаюсь сделать все для того, чтобы она подала заявление в полицию.» Молодые люди перевели друг на друга шокированные взгляды. Телефон в руке Лукич затрясся, а грудь стала вздыматься с бешеной скоростью, было заметно, что ей становится тяжелее дышать. Боян накрыл ее дрожащие ладони своими и тихо, чтобы никто помимо нее не слышал, проговорил: — Шшш, постарайся перевести дыхание и успокоиться. Все хорошо, я рядом. — Я убью его, Бойчи. Убью! — еле сдерживала свои эмоции Рина, глядя то на своего любимого человека, то на урода, что совершил немыслимое с ее самым близким человеком. — Он не должен понимать, что мы знаем, хорошо? Сейчас не время. Как закончится урок мы поедем к Софии и разберемся. Слова парня оказали положительный эффект на нее. Нехотя этого, она все же кивнула и продолжила испепелять Мирана взглядом, пока тот, ни о чем не догадываясь, рассуждал о чем-то мало интересном. Цветичанин поражался ему. Каким образом это существо, которого даже человеком назвать язык не поворачивался, сохранял совершенно обычный вид и вел себя так, будто все хорошо, будто не он изнасиловал свою студентку днями ранее. Боян думал, что таким как Миран не то что преподавать, им ходить по земле было запрещено. Таким бесчеловечным, низким и совершенно отвратительным ублюдкам как он, нет места в этой жизни, их надо изолировать от общества, а еще лучше истреблять, чтобы они не портили и не рушили своим существованием жизни другим, как Миран разрушил жизнь ни в чем неповинной Софии. С начала лекции уже прошло около сорока минут, если не больше, время близилось к небольшому перерыву. И в этот момент произошло то, чего не ожидал никто. Дверь в аудиторию отварилась с большим грохотом, что аж звук от этого грохота отразился эхом от стен помещения. И спустя секунду, в комнату вошел Наце. Такого Наце, Боян не видел никогда в жизни за все время их довольно продолжительной дружбы. Карие глаза басиста потемнели от злости и казались совсем черными, а кулаки были крепко сжаты. Весь его вид кричал о том, насколько же он был разъярен. Миран недовольно скрестил руки на груди и глянув на Йордана сверху вниз, наконец произнес: — Молодой человек, покиньте аудиторию, вы срываете мою лекцию. — Проклятый насильник. Два слова, что были сказаны брюнетом, повергли всех присутствующих в шок, в том числе и самого Мирана. Но мужчина не успел даже нормально среагировать на провокационное высказывание, как Наце набросился на него с кулаками, избивая преподавателя до крови. Студенты мигом подскочили с мест, но совершенно не знали как поступать в такой ситуации. Девушки испуганно кричали, парни размышляли над тем стоит ли помогать педагогу или нет. Боян, понимая, что у его друга могут возникнуть проблемы, толкнул в плечо рядом стоящего одногруппника, говоря о том, чтобы паренек помог ему разнять их и устремился в сторону Наце. Йордан сидел верхом на Миране и не переставал наносить удар за ударом, превращая лицо мужчины в кровавое месиво. Когда Боян подошел ближе, он смог разглядеть изуродованное лицо педагога, измазанного полностью в собственной крови и казалось, находящегося уже в бессознательном положении. Глядя на него, можно было подумать о том, что мужчина не дышит. Цветичанин на пару с другим парнем схватили Наце, который был куда сильнее их обоих и почти успешно вырвался, пока на помощь не прибежали еще двое. — Брат, успокойся, смотри что ты с ним сделал, — кричал вокалист, стараясь привести друга в чувство, но тот, никак не поддавался. — А то, что сделал он нормально? Он не человек, а мразь! Насильникам нет места в этом мире! — отвечал Йордан, пока слезы не останавливаясь текли ручьем из его глаз, — Что он сделал с моей Софией… Вы понятия не имеете, каково ей сейчас. А все из-за него! Силы Наце иссякли, он перестал вырываться и осел на пол и не мог сдержать своих чертовых слез. Боян опустился на колени рядом с другом и крепко обнял его, чувствуя всю его боль и страдания и осознавал, что Софии сейчас куда хуже. От этой мысли в душе заныло, и тихий плач вырвался из груди вокалиста. В скором времени в аудиторию ворвались охранники, несколько преподавателей и декан. Мужчины из секьюрити скрутили Йордана и увели бог знает куда. С другого конца аудитории на Бояна глядела Катрина, закрывшая рот рукой, после чего девушка быстро подбежала к нему, подняла с пола и вытерев слезы с щек парня, сказала: — Идем за ними, нужно спасать Наце!

***

Катрина. Боян долго уговаривал свою девушку, чтобы та не ехала с парнями вместе в отделение полиции, куда забрали Наце из-за покушения на жизнь преподавателя, но брюнетка активно сопротивлялась, утверждая, что они друзья, и куда пойдут ребята, туда пойдет и она. Об этом происшествии узнал весь университет сразу же, после того, как оно произошло, слухи в этом месте распространялись со скоростью света, потому и Крис с Юре присоединились к парочке и ждали автобуса на остановке, собираясь поехать за басистом. Катрина же, не переставала спорить со своим молодым человеком. — Боян, если я поеду с вами, ничего трагичного не случится! Да что вообще может там со мной произойти? — Рин, я тебя умоляю, езжай домой, это не то место, где ты должна присутствовать, поверь мне. Там одни упыри, а с полицейскими разговаривать будем мы и отец Наце, он уже тоже в дороге. Послушай меня хотя бы раз в жизни, пожалуйста. В чем была проблема Бояна, девушка искренне не понимала. Порой его гиперопека над ней начинала по-настоящему раздражать, ведь зачастую она была неуместна. Парень должен был осознать еще давно, что она не фарфоровая кукла и от дуновения ветра не разобьется на кусочки, что она может постоять за себя и в конце концов может делать все, что хочет (в пределах разумного, естественно). И Катрина уже собиралась вновь запротестовать и начать гневную тираду о том, что если ей нужно в отделение полиции, то она поедет туда, но уведомление на дисплее телефона заставило ее перевести внимание на свое свечение. Это была Виктория, просящая срочно приехать и помочь убедить Софию поехать также в отделение и написать заявление. — Ладно, Цветичанин, на этот раз твоя взяла. Но я уйду не из-за тебя и твоих слов, а из-за того, что Вике нужна моя помощь по поводу Софии. Неожиданно для нее, Боян притянул Лукич к себе и крепко прижал к своей груди, утыкаясь носом в ее темные волосы и вдыхая аромат любимого шампуня, что действовал на него словно анальгетик. Девушке вмиг стало спокойнее, как только она почувствовала сильные ладони вокалиста на своей талии, держащие ее и не собирающиеся отпускать. Она почти забыла, что это за чувство - быть просто счастливой и спокойной в теплых объятиях Бояна, ощущать всеми клетками своего тела расслабляющую энергию парня. Но сейчас, когда вокруг происходило одно безумие, ей показались собственные чувства неправильными и не совсем уместными. Она мягко отстранилась от Цветичанина и оставила легкий поцелуй в уголке его аккуратных и немного обветренных губ. — Береги себя, Бойчи. — Удачи, душа моя. Она нам всем сейчас пригодится. Катрина слабо улыбнулась и попрощавшись с остальными парнями, поспешила сесть в нужный ей автобус, чтобы благополучно доехать до дома, в котором жила ее лучшая подруга. В последний раз, когда брюнетка приезжала сюда, Крис ей сообщил о случившемся, а на следующий день Виктория уже была с сестрой и сказала ребятам, что та была в состоянии шока и как будто находилась в совершенно другом мире, ничего не видя и слыша вокруг, лишь беззвучно плакала. Сейчас, когда Лукич поднялась на нужный этаж и нажала на звонок, она могла только надеяться на то, что подруге стала хоть чуточку лучше с приездом двоюродной сестры. Ждать пришлось недолго, дверь открыла сама Виктория, затаскивая темноволосую внутрь квартиры и ведя в сторону комнаты Софии. По пути туда, взгляд Катрины ненадолго зацепился за резко постаревшую за эти дни Анну Маркович - мать рыжеволосой, что сидела на кухне и капала какое-то лекарство в стакан с водой. От этого вида девушке стало не по себе. — Проходи, Рин, только пожалуйста поаккуратней, мне удалось привести ее в чувство, но она все равно резко реагирует на все, — шепотом проговорила Вика, пропуская ее в комнату, — Я пыталась поговорить с ней о заявлении, но все тщетно, она только и говорит, что боится его и не пойдет в полицейский участок. София сидела на кровати скрестив ноги, в полутемном помещении, в которое не поступал свет, из-за сдвинутых штор на окнах. В комнате царил хаос в его самом привычном виде, создавалось такое впечатление, будто кто-то устроил здесь самый настоящий погром. На полу кучей лежали осколки разбитых ваз и чашек, порванные тетради, карандаши и прочие канцелярские принадлежности, которые, как догадалась Катрина, разбросала под давлением гнетущих душу чувств София. Одна из полок с книгами, что были повешены на стене над рабочим столом, в сломанном виде находилась также на полу, а книги, некогда лежащие на ней, покоились на столе и частично на стуле. Отвлекаясь от вида разгромленной комнаты, Катрина перевела внимание на подругу, все также сидящую без движения и смотрящую в одну точку. София не среагировала на приход брюнетки, она, казалось, даже не видела ее и понимала того, что находится в помещении не одна. — Соф, привет, — произнесла девушка, переведя дыхание и наконец привлекая своими словами внимание Маркович, — Как ты? — Привет, Рина. Я нормально, ты как? — обыденно и как-то без чувственно ответила рыжеволосая, возвращая взгляд в ту точку, которую она целыми днями гипнотизировала глазами. — Милая, я хочу с тобой серьезно поговорить, — Катрина присела на кровать рядом с абсолютно разбитой девушкой, — Но прежде всего, ты должна понять, что я всегда была и буду рядом с тобой. Ты не должна бояться чего-то либо, бояться сказать что-либо, особенно мне. Я всегда на твоей стороне. На пухлых, бледных и иссушенных губах Софии на долю секунды появилась горькая усмешка. Она помотала головой, словно отрицала что-то и вновь посмотрела на сидящую рядом Лукич, с наполненными горечью, опухшими и покрасневшими до невозможного глазами. — Я знаю, что ты мне сейчас скажешь. «Иди в полицию, напиши заявление, они обязательно накажут его». Не так ведь? — вопросительно глядела девушка, Катрина же подбирала слова в голове, не зная что сказать, — Я не могу, Рин. Просто не могу. Поймите уже все это наконец! — Но почему, Соф? Тебе никто ничего больше не сделает, не посмеет. — Потому что он убьет меня, — срывая голос из-за подступивших слез, сказала она, — Он пообещал, что если об этом узнает хоть одна душа то, то что он сделал со мной покажется раем и он достанет меня из любого уголка страны и убьет. Мне страшно, Рин, мне очень страшно. София закрыла лицо руками и затряслась в плаче. Брюнетка же вмиг обняла ее, гладя по волосам и спине, стараясь успокоить. Сердце Катрины болезненно сжалось, ей было невыносимо видеть свою дорогую и столь любимую подругу, с которой она разделила все эти годы, с которой она выросла вместе, с которой прошла через огонь и воду в таком виде. Совершенно разбитую, находящуюся в безвыходной ситуации, напуганную до смерти и не знающую как теперь ей жить дальше, как продолжать любить свою жизнь и саму себя, после случившегося ужаса. — Он больше не найдет тебя, Соф, обещаю. Не найдет и не тронет. Я даже не знаю, жив ли он после того, как Наце его избил. Маркович резко отстранилась, и будто бы проснувшись ото сна, широко распахнула глаза. — Что? В смысле избил? Что с Наце, где он сейчас, он в порядке? — Его увезли в отделение, ребята рядом с ним. Я не знаю, что у них там происходит и на что надеяться дальше. Если этот ублюдок не выживет, Наце посадят, вез сомнений. Рыжеволосая выслушала слова подруги и следующие несколько минут прошли в полной тишине. Она над чем-то размышляла, взгляд ее наконец прояснился и выглядела она больше не настолько бессильной и раздавленной, наоборот, ей казалось, что она способна прямо сейчас свернуть горы. Девушка перевела полный решимости взгляд на Катрину и спросила: — А что если… что если я подам заявление на него? Тогда Наце отпустят? Брюнетка замешкалась на несколько секунд, после чего проговорила: — Думаю да. В следующий миг София поднялась с кровати, кинулась к своему шкафу с одеждой и взяла в руки первую попавшуюся кофту с джинсами. — Выйди пожалуйста, я переоденусь и мы поедем в отделение. Я напишу заявление, я сделаю все, чтобы его посадили за решетку до конца его дней и вытащу Наце из этого места.