Звезды танцуют для нас

Боян. Неделю спустя. Держащий в руках гитару Боян, старался изо всех сил донести идею мелодии новой песни Крису, который повторял за другом и записывал аккорды. Рядышком расположился вечно сонный Ян, который еще и страдал от похмелья, облокотившийся о ручку дивана и мирно посапывающий, а также порой вздрагивающий от громкого звучания электрогитары. Наце и Юре, слыша что делают друзья, придумывали на ходу свои партии и на тихом тоне отыгрывали их. В общем, это был самый типичный день в студии. Но, наверное, не совсем типичный для Бояна. Что-то странное происходило с Новогодней ночи. Сессия уже началась и один экзамен был успешно сдан, но и это не приносило особой радости вокалисту. Исчезла Катрина. В самом прямом смысле этого слова. Все эти дни он пытался дозвониться до девушки, да и не только он, в число беспокоящихся людей входили так же София и все остальные ребята, но Катрина не отвечала ни на одно сообщение и звонок. Он даже поехал к ней домой на пару с Маркович, хоть рыжеволосая и не разрешила ему подходить близко к вилле, для его же безопасности и решила проведать подругу одной, но ей и войти в дом не разрешили, сказав, что Лукич сильно заболела и не выходит из комнаты, якобы по причине того, чтобы никого не заразить. Естественно, в этот бред никто не поверил. С университета она взяла разрешение для того, чтобы сдавать все экзамены дистанционно. А еще, пропустила день рождения Яна, которое было вчера и на которое он приглашал брюнетку еще до начала каникул. В общем, дело было явно нечистым и чутье Бояна, что обычно не подводило его никогда ранее, не могло и подвести сейчас. После того, что произошло между ними, после того поцелуя (самого лучшего в его жизни) и откровенного разговора в такси, она не могла просто так исчезнуть. Здесь была другая причина. — Крис, убавь звук, ради всего святого, у меня сейчас голова лопнет, — ворчал Петех с закрытыми глазами. — А нечего было пить вчера, как не в себя, — спокойно ответил Гуштин, продолжая играть с прежней громкостью. — Мне можно, у меня был день рождения, — недовольно отмахнулся брюнет и продолжил спать, понимая, что блондин не собирается выполнять просьбу. Боян пропускал мимо ушей все, что происходило вокруг, сосредоточившись конкретно на звучании гитары. Пока он играл, слова сами собой приходили ему на ум и парень потянулся за блокнотом с ручкой, лежащим неподалеку и стал записывать строки, не замечая того, как Наце ткнул в бок Яна, для того чтобы тот подвинулся, издав мученический стон, и сел рядом с вокалистом, заглядывая в его записи. А парень, все также сосредоточенно глядел на лист и не отрывался от работы. — Мне нравится, — произнес басист, — Ты сейчас это придумал? Шатен наконец отвлекся и перевел взгляд на друга. В этом момент, он, скорее всего, выглядел словно живой мертвец. Под глазами давно залегли мешки от продолжительной бессонницы, а в белках полопались капилляры, отчего они окрасились в алый цвет. Лицо приобрело нездоровый бледный оттенок, словно он долгое время болел анемией, в прошлом шелковистые красивые волосы потускнели и растрепались, растеряв прежнего блеска, а в области над губами и подбородке появилась еле заметная щетина. Он устало потер покрасневшие, некогда живые и яркие, глаза и коротко кивнул, ничего не сказав. — Что с тобой, дружище? — не выдержал Крис, ведь видел Бояна в таком состоянии, в котором еще никогда не видел. Парень отложил гитару в сторону и присел прямо на полу, внимательно вглядываясь в лицо вокалиста. Цветичанин подумал, что он, наверняка, вызывал беспокойство своих друзей своим внешним видом и странным поведением, отличавшимся от обычного - веселого и бодрого. Боян всегда был душой группы, тем, кто развеивал своим присутствием тоску и вносил краски в их жизни и видеть его таким было более, чем неожиданным. Вокалист, действительно, изменился за последние несколько дней, а причиной всему был стресс и переживания по поводу одной очень важной для него особы, за которую он беспокоился больше чем за себя и не мог найти себе места, не зная, что с ней происходит на самом деле. Ему казалось, что после той ночи, все наладится, что она наконец узнает о его чувствах и им удастся, хотя бы, попробовать быть вместе, сдвинув на второй план все запреты, придуманные ими самими же. Но каким же наивным дураком считал себя Боян, на данный момент, чувствуя себя преданным и покинутым дорогим ему человеком. — Со мной? Со мной все хорошо, — как ни в чем не бывало сказал он, зачесывая волосы пальцами назад и получая скептические взгляды от друзей. — Ага, конечно. Ты выглядишь хуже меня, чувак, — внезапно проснулся и выпрямился Ян, все еще зевая, — Колись давай, что у вас там с Катриной случилось? После слов гитариста, Боян хмуро сдвинул брови к переносице, приходя в негодование от вопроса такого рода. — Почему сразу с Катриной? — Потому что, ты не для меня цепочку покупал, не со мной целовался в Новогоднюю ночь, не меня провожал до дома, а ее, — подчеркнул Юре, получая подтверждающие кивки от всех остальных. — И не мы после всего вышеперечисленного исчезли, а она, — продолжал Крис, — Так что, даже не пытайся обмануть или что-то скрыть от нас. Мы все прекрасно понимаем, что твое состояние варенной сосиски связано с Риной. Парень глубоко вздохнул, даже не зная, что и ответить друзьям. Они волновались за него, за его психологическое состояние, которое на данный момент, было абсолютно разрушенным. А он, как последний трус, только и делал, что убегал от разговоров и прятался за фальшивой маской безразличия, убеждая их в том, что с ним все хорошо. Хоть это было далеко не так. — Я... мне страшно даже подумать о том, что сейчас с ней может происходить и быть может, даже по моей вине. После того, что она рассказала мне про своего отца, я совсем не хотел оставлять ее с ним в одном доме одну, без поддержки. Тысяча мыслей преследуют меня, одна хуже другой и я не могу избавиться от этого. — Но... он же ее родной отец. Что может случиться плохого? — пожал плечами Петех, недоумевая от слов вокалиста. — Вы не знаете того, что знаю я. — Я знаю, — проговорил Наце, виновато глядя в пол. Цветичанин непонимающе посмотрел на друга. Откуда он мог знать что-то о Катрине, ведь они не были настолько близки? Тем более, если речь шла о ее отце, говорить о котором, она не любила больше всего. — В каком это смысле? — В тот день, когда... отец выгнал ее из дома и она пришла к Софии, я тоже был там и нечаянно стал свидетелем этого. Она попросила меня пообещать, что я никому ничего не расскажу, поэтому я и молчал. — Нет, ну класс, вообще. Если бы ты сказал мне об этом раньше, может все было бы по-другому, — вскипел Боян, не веря своим ушам, — Что еще ты вы от меня скрываете? Чего еще я не знаю? Скажи мне, в добавок, что вы все тут это знали и сговорились против меня. Чрезмерная агрессия тоже шла с Бояном рука об руку, как старая верная подруга и совсем не собиралась отпускать его. Парень не желал сделать больно своими словами родным и близким, но именно это и происходило, каждый раз, когда кто-то протягивал ему руку помощи и пытался покопаться в его душе. — Успокойся, боже мой, — остановил неначавшуюся ссору Юре, — Никто из нас ничего не знал. А у Наце и Катрины, значит, были на то причины, что они не рассказали тебе о ее уходе из дома. Смотри, как ты моментально взбесился, может, именно этого они и пытались избежать. Хватит обвинять всех вокруг в том, что происходит у тебя в голове, Бойчи. Ты - наш друг и мы готовы пойти с тобой хоть в самую страшную задницу мира, но и ты пойми, что если ты не захочешь помочь себе, то и мы не сможем. Цветичанин понимал, что ударник был прав. Как бы он не старался бороться со своими демонами в голове, медленно и мучительно сжирающими клетки мозга, все было тщетно. Сердце противилось его языку, когда тот мог говорить неприятные и обидные вещи ребятам, родителям и даже младшей сестре, но оно было слишком слабым, чтобы бороться и это происходило раз за разом. Боян, сам того не хотя, мало отвергал, предложенную ему помощь, еще и ранил любимых людей. — Простите, ребят, — тихим дрожащим голосом проговорил он, — Я не имел ввиду то, что сказал. Ни сейчас, ни до этого. Наце, я не виню тебя ни в чем. Просто... я не знаю, что мне делать дальше. Который месяц, я уже мучаюсь от бессонницы по ночам, порой веду себя как придурок и говорю то, чего не хотел. Я обещаю, что я постараюсь разобраться со всеми тараканами в голове, собраться силами и вернуть прежнего Бояна. — А мы будем рядом, когда ты будешь нуждаться в нас, — мягко улыбнулся Крис, подойдя ближе и сжав ободрительно плечо вокалиста.

***

Наце. Когда басисту позвонила София и сообщила о том, что находится в библиотеке и очень хочет прогуляться с ним, он просто не мог отказать девушке, которая говорила с таким большим энтузиазмом, вызывая у него самую добродушную улыбку. Поэтому, покинув пределы студии, он ехал к любимой рыжеволосой кудряшке, по которой успел сильно соскучиться за целый день, пока не видел ее. У Наце не было никаких планов и он собирался предложить Софии встретиться, но она успела опередить его, что происходило почти постоянно. Доехав до пункта назначения, он увидел издали силуэт невысокой девушки в бежевой куртке и шапке такого же цвета, из под которой выступали роскошные огненные пряди и инстинктивно дотронулся до своей головы, предчувствуя то, как сейчас его будут отчитывать за отсутствие греющих атрибутов одежды. Маркович мечтательно глядела в небо, где сгущались облака и думала о чем-то своем, не замечая людей вокруг, но ее взгляд сразу же зацепился за приближающегося к ней Йордана, отчего на пухлых персиковых губах появилась счастливая улыбка. — Привет, — поздоровался парень, заключая ее в свои объятия и оставляя нежный поцелуй на лбу рыжеволосой. — Привет, — ответила она, прижимаясь сильнее к Наце, словно он был ее любимым плюшевым медведем, — Я уже поняла, что сам ты из дома никогда не возьмешь с собой шапку и принесла тебе сама. София освободилась из теплых объятий басиста и поискав в рюкзаке нужную вещь, протянула ее Йордану. Парень удивленно взглянул на вещицу, понимая, что это явно не одна из его собственных. — Только не говори, что ты... — Да, сама купила, — пожала плечами девушка, мол что в этом такого, — Ты же у нас ярый противник шапок и шарфов, так что буду теперь только так. Казалось бы, совсем незначительная деталь, которую никто иной не запомнил бы. Но для Наце, София отличалась от всех остальных. Она замечала все вокруг себя, улавливала малейшие изменения в его настроении, чувствовала грусть, чувствовала радость. София знала какую музыку он предпочитает, какой цвет является его любимым, какой фильм он готов пересматривать тысячу раз и прочие подобные вещи. Как и знала, что добровольно парень никогда не наденет на голову шапку, при этом зная, что может заболеть в зимнюю холодную погоду. — Спасибо, — улыбнулся парень уголками губ, в то время, как сердце было готово расплавится от ее милого жеста. Гуляли они совсем недолго, к его большому сожалению. Вскоре, с неба упали первые капли мелкого дождя, но не прошло и нескольких минут, как он усилился в раза три и заставлял находящихся на улице людей, поспешить укрыться от него, забегая кто куда. Молодая пара успела промокнуть до нитки, не имея при себе зонтиков, пока бежала до ближайшей автобусной остановки, прячась под ее завесой и смеялась, осознавая всю глупость ситуации. Наце настоял на том, чтобы поехать к нему и переждать Софии ливень в его квартире, по причине того, что она находилась ближе и если бы девушка ехала к себе такой одежде, то точно заболела бы. Так они и поступили. Переступив порог, басист позвал маму, которой, как оказалось, не было дома, как впрочем и папы. В квартире было довольно тепло, благодаря сильному отоплению и их обоих наконец отпускало чувство дрожи во всем теле, после жуткого пронизывающего ветра на улице. — Я принесу тебе полотенце и сухих вещей, можешь воспользоваться ванной. Пока будешь там, попытаюсь найти нам что-то съедобное, не знаю как ты, но я уже чувствую, где находится мой желудок, — усмехнулся Наце, роясь в шкафу и подбирая более-менее небольшую футболку, что подошла бы рыжеволосой, терпеливо ожидающей его, облокотившись о стену, — Вот, надеюсь будет не слишком велико. Кстати, фен если что, тоже там, на второй полке. — Хорошо, спасибо большое, — ответила девушка, забирая вещи с рук парня и оставив поцелуй на его щеке, скрылась за дверьми ванной комнаты. И пока София находилась под струями воды в душе, Наце успел сам переодеться, приготовить пасту с томатным соусом и заварить ароматного горячего чая с чабрецом, окончательно согревшим его замерзшее тело. Оставив все это дело на кухне, он вернулся в свою комнату, усаживаясь на диване и собираясь включить телевизор, дабы просмотреть, что идет по каналам. Но не успел сделать задуманного, так как к нему тихонько, не создавая лишнего шума, проскользнула София, крадя все его внимание. Рыжие непослушные волосы хоть и были высушены, но все еще оставались влажными и торчали в разные стороны. Девушка, привыкшая их тщательно укладывать, зная всю проблематичность их качества, никогда до этого еще не появлялась на людях с такой веселой прической и была немного смущена. Но натуральные волосы Софии казались еще более очаровательными. Футболка Наце, которая была одной из самых маленьких в его гардеробе, выглядела чересчур большой на миниатюрной девушке и доставала до колен, прикрывая все части тела. — Брюки оказались слишком большими, поэтому я не смогла их надеть, — стесняясь проговорила она, оттягивая одежду на себе вниз и присаживаясь рядом. Наце оглядел фигуру рыжеволосой и поспешил отвести взгляд в другую сторону, не желая смущать ее еще больше и заставлять чувствовать себя некомфортно, сам при том ощущая, как резко ускорилось сердцебиение, а щеки, наверняка, успели покрыться румянцем. — Я поесть приготовил, — быстро протараторил он, не глядя на Маркович. Она осторожно коснулась его плеча своей теплой ладошкой, заставляя перевести взгляд на нее. — Все в порядке? — поинтересовалась она, смотря на него своими прелестными щенячьими песочными глазами, отчего басист теряется в них, словно путник заблудший в Арабской пустыне, без шанса на спасение кочевыми племенами бедуинов. София со своей нежной грацией протянула руку и аккуратно убрала прядь мокрых волос с лица Наце. Его пальцы коснулись ее руки и задержались на запястье дольше обычного, создавая этим прикосновением искру, которая так долго копилась между ними. Мерцающее сияние комнатной лампы, отбрасывало мягкое свечение, освещая их лица, когда они сидели рядом, а их глаза отражали всю глубину привязанности влюбленных. Время для обоих остановилось в этот момент. Не выдержав давления со стороны собственных чувств, Наце первым потянулся к пухлым губам девушки, тем самым утягивая ее в глубокий и пылкий поцелуй. Руки Софии мгновенно нашли свое место на шее и затылке басиста, оттягивая темные волосы назад и вызывая у него тихое рычание, потерявшееся между их губами. Когда горячие ладони Йордана, приятно обжигающими касаниями, сжали талию рыжеволосой, а чувственные губы проделали дорожку из поцелуев от подбородка, мягкой линии челюсти к нежной шее, слегка цепляя зубами мочку уха, из вздымающейся от нехватки воздуха, груди Софии вырвался стон, звучавший словно музыка для его ушей. Чаша терпения молодого человека окончательно переполнилась ровно в этот миг и он, совершенно забыл как дышать. Девушка, не теряя зря времени, перебралась на колени басиста и принялась ласково покрывать его лицо и шею поцелуями и прижимаясь к нему как можно ближе, создавая ощущение, от которого по спине парня пробежала дрожь. Несмелыми движениями, он все же решился коснуться конца задравшейся футболки и потянуть ее вверх и не получив никакого сопротивления в ответ, наконец избавил рыжеволосую от такого ненужного в этот момент элемента одежды, после чего снял и свою, отбрасывая ткань прочь. Медленно, но с вспыхнувшей в груди страстью, они снимали друг с друга одежду и отправляли ее на пол, показывая друг другу уязвимость и доверие. Сейчас, они лишались всех притворств и обнажали свои души, что так тянулись друг к другу. Наце застыл на какое-то мгновение, проводя глазами по яркому силуэту девушки, выделяющемуся в свете вечерних фонарей за окном и не смог бы описать словами испытанное восхищение. Его руки бродили по совершенному, на его взгляд, телу Софии, обводя по очереди округлые бедра, четко выделяющийся изгиб талии, пышные груди, часто поднимающиеся и опускающиеся от сбитого сердцебиения и которые она пыталась прикрыть руками, приходя в смущение от пристального взгляда басиста, пытающегося запомнить ее, словно карту своего желания. Но Йордан поспешил дотронуться до ее рук и подбородка, чуть приподнимая его и заглядывая прямо в глубину песочных глаз. — Ты прекрасна. Прошу, не закрывайся от меня, — сказал он полушепотом, чувствуя как в местах его касаний, кожа Маркович покрылась мурашками, — Ты… уверена, что хочешь этого? — Уверена, — не долго думая ответила она, давая зеленый свет на последующие действия парня. Неожиданно для рыжеволосой, Наце подхватил ее за бедра, поднимая в воздух и направляясь в сторону кровати, заставляя ту ногами обвить его талию и прижаться крепче, обхватывая двумя руками шею и рвано дыша, опаляя своим горячим дыхание область за ухом. Они легли, а их тела, так нетерпеливо жаждущие друг друга, мгновенно переплелись между собой. Любовь двоих расцветала словно красивейший цветок в весеннюю пору в тепле объятий. В тишине ночи, они, совершенно забыв обо всем остальном в мире, забыв обо всех заботах и проблемах, наконец расслабились в руках друг друга. Их тела медленно двигались в собственном ритме, отражающем гармонию душ. Каждое прикосновение, каждое движение, каждая ласка были наполнены нежностью и благоговением. Молодые люди шептали самые прекрасные слова любви, их голоса смешивались с мягким звуком капель дождя, все еще стучащих по оконному стеклу.

***

Луна. Синеволосая девушка нервно сжимала в руке небольшой пакет, внутри которого находилась игрушечная красная машинка, которую она приобрела на деньги, от недавно полученной стипендии для своего восьмилетнего брата. Стоя во дворе школы, где учился младший Савич, она нервно оглядывалась, не желая случайно встретиться лицом к лицу с родителями. Лука пообещал выйти чуть раньше положенного времени, чтобы встретиться с сестрой до того, как один из родителей приедет забрать его с занятий. И темноволосый мальчишка сдержал свое слово, счастливо выбегая из дверей учебного заведения и налетая на нее с объятиями. Луна, с радостной улыбкой на лице, подняла брата и закружила над землей, крепко сжимая. — Луна-а-а, ты пришла! — не мог поверить в случившееся он и продолжал обнимать старшую даже после приземления на пол. — Конечно, пришла! Как ты вымахал, растешь с каждой минутой, скоро и меня перегонишь, — проговорила синеглазая, потрепав мальчика по темным волосам. — Перегоню! Я самый высокий в классе, между прочим, — горделиво заявил он, вызвав смех девушки. — Еще бы. Я, кстати, принесла тебе кое-что. В светлых глазах Луки появился тот самый детский восторг, которого так не хватало Луне уже давно и о котором она совсем позабыла, живя в четырех промерзлых стенах без отопления, без нормальной еды и минимальным количеством денег. Но никакие деньги мира не стоили самой искренней реакции младшего брата на купленный ею подарок. — Вау, она такая классная! Спасибо, Луна, ты - самая лучшая сестренка на свете, — говорил он, рассматривая в руке новую игрушку. И сейчас, Луна начинала понимать, как же сильно она скучала по своему младшему брату. Скучала по его счастливому смеху, всегда звучавшему в квартире, по тому, как он обнимал ее, не желая никуда отпускать, по тому, как успокаивал, когда девушке было плохо и она рыдала ночами напролет, не справляясь с болью, причиненной другими людьми. Скучала даже по их глупым, детским ссорам, которые происходили, в основном, без особых причин. Лука был единственным человеком в семье принявшим ее такой, какая она есть на самом деле и не отвернувшемся от девушки, когда она больше всего нуждалась в поддержке, в отличии от родителей. Савич не могла надолго задержаться здесь, зная, что совсем скоро может приехать либо отец, либо мать, потому спустя полчаса, со скрипящей душой и сто раз извиняясь перед братом, при этом пообещав ему вскоре вновь обязательно увидеться, она попрощалась с ним, оставляя в компании друзей, что вышли с уроков и поспешила удалиться подальше от территории школы. Шагая по городу, она размышляла над тем, как бы удачно сдать завершающие экзамены за семестр. Студентам, получавшим высокие баллы, полагалась особая стипендия, намного выше той, которую Луна сейчас получала и она была просто обязана сделать все для того, чтобы стать одной из таких студенток. Искать подработку в такой ситуации было невозможным, ведь девушка только и делала, что сидела днем и ночью над учебниками, конспектами и лекциями, подробно их изучая и запоминая мельчайшие детали, зная, что это может пригодиться на экзамене. Учиться на лечебном факультете итак было делом не легким, а еще и попытаться стать при всем этом отличницей, казалось чем-то за гранью реального для Савич. Гуляя по свежему воздуху, она пыталась хоть как-то отвлечься от приевшейся ей рутины и вида рисунков различных органов человека. Еще немного и ей стало бы сниться сердце с его клапанами, аортой, предсердиями, желудочками и кругами кровообращения в самых жутких кошмарных снах. В какой-то момент, она почувствовала вибрацию в кармане и насторожилась. Ей редко кто-то писал, вернее, никто и никогда. Лука обычно звонил, друзей у нее не было, а группа, где были ребята, с которыми она училась на одном курсе, постоянно находилась в режиме «не беспокоить». Девушка разблокировала телефон и увидела одно новое сообщение от неизвестного контакта, напрягаясь больше прежнего.

«Я скучаю по тебе.»

Всего четыре слова, что были написаны бог знает кем, заставили Луну сердито сжать несчастный гаджет в руке. Хотя, она все же могла предположить кем был тот абонент, писавший ей такое со скрытого номера. Вернее, была.