Звезды танцуют для нас

Ян. Порой, Яну становилось особенно одиноко и одновременно невыносимо находиться с кем-то рядом, так, что казалось еще немного и кислород перестанет поступать в легкие из-за невидимых рук на шее, медленно удушающих парня и забирая последние частички жизни с собой. В такие моменты он не злоупотреблял алкоголем, как это мог делать Боян, не выкуривал сигареты одну за другой, отравляя свой организм никотином, как это мог делать Юре. Опять же, это не говорило о том, что гитарист не пил и не курил, нет, конечно, но в чересчур тяжелые минуты, когда словно весь мир был против него, он выключал телефон и поднимался на крышу дома, где жил, сидя в гордом одиночестве и молча наслаждаясь видом на любимую Любляну, думая о своем. Это успокаивало его, как ничто иное. Так он поступил и сейчас, сказав домашним, что идет на прогулку, дабы не пугать их в лишний раз. Узнай его мама, что Ян ходит по крышам, она бы явно не пришла в восторг. Поднимаясь по пожарной лестнице, Петех пытался понять что с ним стало. Когда случился тот самый чертов переломный момент в его жизни, после которого он перестал что-либо ощущать, забыв обо всех человеческих чувствах и стал существовать, словно безжизненная кукла. Хотя нет, было то самое единственное чувство, что не покидало его никогда. Ощущение собственной ненужности. Казалось бы, у него было все - семья, которую он любил до гроба и был готов ради них пойти на все, что угодно, друзья, которых он мог смело назвать самыми потрясающими людьми из всех и на которых мог положиться в любую минуту, крыша над головой, здоровые руки и ноги, за что он каждый день благодарил всевышнего. Но, что-то было с ним не так. И он сам того не мог понять. Открыв дверь, ведущую в место назначения, ключом, украденным еще несколько лет назад у консьержа, гитарист увидел силуэт человека, стоявшего у края крыши, облокотившись о перила и смотрящего куда-то вдаль. Он пригляделся и понял, что это была девушка. Если бы он увидел это в любой другой день, парень просто молча ушел бы, оставив человека наедине и не мешая ему, ведь понимал это состояние, но сегодня, любопытство взяло верх. Брюнет осторожно приблизился и с каждым шагом, сделанным навстречу этой девушке, он все больше и больше узнавал ее. Начиная от недлинных синих волос, заканчивая особым бунтарским стилем одежды. В такой дикий холод, ведь иначе погоду на улице назвать было невозможно, она стояла в одних тонких черных колготках, короткой юбке того же цвета и сверху накинутым пуховиком, который вряд ли грел так, как нужно. — Нет, ну это уже точно перебор, — подал голос Петех, отчего девушка испуганно дернулась, повернув голову в его сторону и вытащив наушники из ушей, — Ты меня преследуешь! Он глядел на недоумевающую Луну со сложенными на груди руками и пытался понять, действительно ли она тайком шпионит за ним, при этом умело притворяясь незаинтересованной и делая вид, будто ей плевать, или все их встречи это самая обычная случайность. — Ты головой ударился? Опустись на землю, парень, кому ты нужен? — недовольно проговорила она, отворачиваясь и продолжая глядеть на вечернюю Любляну. Говорит такое Яну было совершенно допустимо. Особенно какой-то малознакомой девчонке. Подойдя ближе, совсем сокращая расстояние между ними и встав рядом с Луной, он заметил, как зубы синеволосой дрожат от холода. — Тогда что ты здесь делаешь, одетая в такой холод, как будто на дворе весна? — поинтересовался он уже с меньшим нажимом, наблюдая за реакцией барменши, которая даже не одаривала его взглядом. — Какое тебе дело, как я одета? — спокойно ответила девушка, скрещивая руки на груди, в попытках хоть немного согреться. — Есть, наверное, дело, раз уж спросил. На, окоченеешь еще. Ян снял с себя свою довольно теплую и длинную куртку, которая защищала большую часть тела от холода и накинул на плечи Луны, оставаясь сам в одном домашнем свитере. Девушка наконец посмотрела на гитариста взглядом неверящих васильковых глаз. Петех впервые видел их так близко и мог поклясться, что красивее ему еще ничего не доводилось созерцать в своей жизни. Ее глаза были совершенно синие и напоминали, сверкающие в ночном свете луны, натуральные сапфиры. Любуясь ими, можно было забыть обо всем на свете, что происходило и с Яном. — Не стоит, а то заболеешь и будешь меня обвинять, — отвлек его немного низкий, но бархатистый голос Луны. — Ты можешь просто молча принять то, что тебе предлагают, мисс Сталкерша и перестать думать о плохом, хотя бы, на минуту? Иронично, что это говорил Ян Петех, чьи пессимистические мысли съедали его изнутри, не давая нормально жить, постоянно погружая его в состояние необъяснимой апатии и окрашивая мир вокруг в серые оттенки. Но, похоже, на этот раз она послушалась гитариста и хоть замешкавшись на пару секунд, все же перестала сопротивляться и сильнее укуталась в теплую вещь. — Спасибо, — тихим и спокойным, безо всяких колкостей и агрессии, что было совсем не присуще ей, проговорила Луна, — И еще… спасибо за те мармеладки. На губах Яна появилось легкое подобие улыбки. Он посмотрел на синеглазую взглядом из под опущенных ресниц и смог наконец разглядеть на ее белоснежном прекрасном лице, слово у холодной королевы, положительную эмоцию, отдаленно напоминающее стеснение вперемешку с благодарностью. — Да ладно, перестань, — ответил Ян, — Ну, а если серьезно, то что ты здесь делаешь? Зимой, в темноте и на крыше. Не боишься? — Кого? Таких прилипал, как ты? — усмехнулась девушка, но спустя мгновение вернула прежнее выражение лица, — Я иногда прихожу сюда, когда хочу убежать от давящих стен в квартире. Мне здесь спокойно. Я смотрю отсюда на весь город, вижу суетящихся людей, понимая, что у каждого из них есть своя история, свои проблемы, свои радости и напоминаю себе, как важно не сдаваться. Я понимаю, что я не единственная и есть множество других, кого может беспокоить то же, что и меня. Дуновение холодного ветра заставило парня съежиться. Облака, что были темными с самого утра, стали сгущаться, а где-то вдали послышался звук первого раската грома. Ян задумался над словами, сказанными странной девушкой, что стояла рядом и понимал всю их правдивость. Глядя на Луну, он никак не мог избавиться от навязчивой мысли того, что он был некогда знаком с ней. Синеволосая, при всей ее колючести, отстраненности и нежелании общаться, казалась для него родной. Поэтому рядом с ней он не мог долго сохранять, давно привязанный к нему образ сердцееда, и хотел показать себя настоящего, как это только что и сделала сама девушка, сама того не понимая, обнажая перед гитаристом свою утонченную душу, сокрытую за образом безразличной злюки. Хотя, быть может он потихоньку начинал сходить с ума, кто знает? — Я тоже нахожу здесь свое успокоение, — признался Ян. Луна перевела свой взор на брюнета и неожиданно для него, сняла с себя пуховик, отданный им же несколькими минутами раннее и накинула его на плечи Петеха, непонимающе смотрящего на нее. — Скоро погода окончательно испортится, гитарист, я пошла. И тебе того же советую. С этими словами, она покинула компанию Яна, оставляя после себя неожиданно приятное впечатление и унося вместе с собой то самое непонятное чувство дежавю, что он испытал при общении. Так, парень еще немного простоял, наедине со своими мыслями и вскоре, когда с неба начали падать первые капельки дождя, сам вернулся домой.

***

Катрина. Календарь указывал на тридцать первое декабря. У всех нормальных людей в домах, шла полным ходом подготовка к празднику. Катрина, сидя у себя в комнате, сквозь балконные двери, наблюдала за тем, как соседи включают гирлянды, украшают дом, суетятся, а их дети играют в снежки на заднем дворе и грустно улыбалась, понимая, что у нее такого не было и скорее всего не будет никогда. Просто, так уж сложилось, что в их семье не отмечали никаких праздников, а Новый Год тем более, аргументируя это тем, что это самый обычный день и ничего в нем особенного нет. Но, несмотря на такой устав, девушка с самого детства считала Новогоднюю пору волшебной, полной чудес и подарков. Хотя и подарков ей не дарили никогда… — Рин? Я тебе мандаринов принесла, а то ты тут сидишь сутками, не ешь почти ничего. Лукич даже ничего не сказала сестре, вошедшей в комнату без стука и до смерти напугавшей ее, привыкшей к тишине одиночества. Брюнетка повернулась в сторону Лизы, которая уже успела положить тарелку с очищенными мандаринами на рабочий стол первокурсницы и приняла удобное положение на пуфике. С возвращения Катрины домой прошло пять дней, в течении которых она почти не выходила из своей комнаты, при этом ни с кем не разговаривая. Исключение составляли лишь сестра, время от времени приносящая ей продукты пропитания и домработница. Она не спускалась ни на завтрак, ни на обед, ни на ужин, предпочитая избегать компанию своих родителей. Друзья периодически звонили, спрашивая, все ли хорошо и пытались вытащить подругу из дома, но их попытки были крайне безрезультатными. Больше всех беспокоился Боян, которому совсем не нравилось странное поведение брюнетки. Наце, действительно, сдержал свое слово и ничего не рассказывал вокалисту о произошедшем у Катрины в доме, чему она была благодарна, ведь ей в последнюю очередь хотелось, чтобы Цветичанин узнал об этом. Во всем было виновато особо развитое чувство героизма парня. Она прекрасно понимала, что музыкант этого просто так не оставит, тем самым навлечет на себя проблему. С другой же стороны, Лукич было неприятно, вот так вот прямо лгать другу в лицо, говоря, что все в порядке, в то время, как все вокруг медленно, но верно разваливалось на части. — Спасибо, Лиз, — коротко ответила старшая, приподняв уголки губ в слабой полу-улыбке. — Может, все таки спустишься на обед сегодня? Все равно родителей до вечера не бывает дома, — неуверенно проговорила девочка, разглядывая свои красные носки. — Пока я не буду уверена в том, что папа был искренен со мной, этого не случится. К тому же, не хочу, чтобы наша домработница передала ему, что пока они на работе, я бегаю на кухню, как мышка и ем. Ну уж нет, я лучше тут посижу. — Папа пообещал мне, что будет относиться к тебе лучше, — внезапно сказала Лиза, в ту же секунду пожалела об этом. Катрина свела брови к переносице и серьезно взглянула на растерянную сестру. Хотя бы сейчас, неумение Лизы держать язык за зубами могло помочь ей узнать правду. — В каком смысле пообещал? — Ну… — Лиза, даже не пытайся что-то от меня скрыть, ладно? Раз уж начала, то будь добра - продолжи. Что происходило в этом доме, пока меня не было? Резкий тон голоса старшей, моментально повлиял на девочку и застал ее врасплох, потому у нее не было иного выхода, кроме как поделиться с Катриной всем, чего она еще не знала. — В общем, в тот вечер, когда ты ушла, мама всю ночь проплакала и не разговаривала с папой. Она хотела тебе позвонить, но он ей запретил, забрав не только ее телефон, но и мой впридачу. А я… короче, выкрала его и тайком созванивалась с тобой. Я понимала, что долго так продолжаться не может, да и беспокоилась за тебя, ты ведь была вдали от нас, поэтому я психанула немного и закатила самую настоящую истерику, угрожая, что если он не вернет тебя домой, то и я убегу и больше он меня никогда не увидит. Впадать в шоковое состояние, стало привычным для Катрины за последнее время. Она даже не знала, что ее больше удивило, то, что ее младшая сестра, с которой отношениях были, мягко говоря, не самыми теплыми, встала на ее защиту и пошла против отца или то, как мастерски она выманила ее обратно домой, использовав «передать вещи», как предлог. Девушка пыталась понять был ли это эгоизм с ее стороны, ведь, если бы Катрина не вернулась, то они с матерью превратились бы в главные мишени отца, или Лиза поступала по совести, не желая того, чтобы старшая оставалась без крышы над головой и денег. — Круто ты придумала, сестренка, — усмехнувшись произнесла первокурсница, — Так умело провела меня вокруг пальца, только для того, чтобы я вернулась. Просто вау. — Рин, у меня не было другого выбора. Я хочу добра для тебя и хочу, чтобы ты была рядом с мамой, со мной. Пойми уже наконец, что мы с ней не такие, как отец, нам не все равно на тебя! — Хорошо, Лиз, я поняла тебя. Могу я побыть наедине? — спросила брюнетка, после чего сестра положительно кивнув, покинула ее комнату. Катрине очень хотелось верить в ее слова и она даже верила в них, но один подлый процент ее души никак не подчинялся этому желанию. Семья научила девушку не доверять никому, в том числе и им самим, не оставляя ей иного выбора, кроме как бороться с этим, на ее взгляд, отвратительным чувством. И в какой-то момент, она вспомнила все то, через что Андрей заставил ее пройти, все его запреты, неприятные и унизительные слова, сказанные в адрес дочери, все те чертовы годы молчания и осознала, что ей надоело сидеть здесь взаперти и прятаться от него. В голову пришла совершенно безумная идея, такая, которую прежняя Катрина ни за что не осмелилась бы воплотить в реальность. Даже если, после этого она может сильно пострадать и пожалеть о содеянном, что скорее всего и случится, на данный момент все чего ей хотелось, так это поиграть на нервах отца.

***

Боян. Подготовка к вечеринке уже подходила к концу. Ребята приехали несколько часов раньше, с целью того, чтобы помочь другу и к пяти часам вечера успешно завершили свою работу. Сейчас, оставалось только дождаться гостей, которые совсем скоро будут потихоньку появляться у порога дома. Одного только Наце не было видно на горизонте, ведь у того произошли какие-то проблемы, но басист все же пообещал, что будет присутствовать, хоть и прибудет с небольшим опозданием. И пока Крис, Юре и Ян умиротворенно расположившись на диванах говорили о чем-то своем, Боян измерял шаги по дому. В его мыслях была только Катрина, которую он больше всего на свете желал увидеть сегодня у себя на вечеринке. И это невероятно раздражало его, ведь ни о чем другом, по вине этой девчонки, думать он больше не мог. На душе Цветичанина было неспокойно, при мыслях о Катрине и он сам не знал почему. Ему не нравилось то, как она изолировалась дома и не выходила оттуда, когда он или София звали подругу погулять, придумывая различные и самые глупые причины для этого. Что-то было здесь нечисто и он подумывал над тем, что в этой истории замешан ее отец. Как раз в тот момент, когда он решил набрать Лукич и наконец поговорить на эту тему, телефон вокалиста завибрировал из-за звонка, ранее неизвестного ему номера. Недоверчиво глядя на экран, он ответил и услышал знакомый, беспокойный голос за трубкой: — Боян? Это сестра Катрины беспокоит. Парень был слишком удивлен такому и на мгновение замер, не зная, что сказать. — Да, это я. Никаких беспокойств, Лиза. Что-то случилось? — В общем, не знаю ты в курсе или нет, но Катрина скоро приедет к тебе, вместе с Софией и ее парнем. Я пыталась ее остановить, но она так быстро убежала и слушать меня не стала. Успела только твой номер найти у нее в контактах. Пожалуйста, я тебя очень-очень сильно прошу, проследи за моей сестрой. Я не хочу, чтобы у нее возникли еще бОльшие проблемы. У них и без того с отцом все не очень хорошо, я еле как уговорила его принять ее обратно. Цветичанин соврал бы, если сказал, что понял все, о чем говорила двенадцатилетняя девчонка с нотками паники в голосе. Ему не хотелось думать о том, что Катрина угодила в неприятности, но похоже, все именно так и было. — Подожди, что? В каком смысле - принять обратно? — спросил он, чувствуя как сердце начинает стучать в голове от напряжения. — В прямом, после того, как выгнал ее неделю назад. Блин, папа вернулся, я отключаюсь. С этими словами Лиза сбросила трубку, а Боян, прибывая в явном удивлении от услышанного, остался глядеть на экран телефона, раздумывая над словами девчонки и тем, что ему делать. Как это могло произойти? Неужели отец Катрины был настолько ужасным и бесчеловечным, раз выгнал дочь из дома? И неужели, Катрина настолько сильно не доверяла ему, раз не стала рассказывать об этом. Боль от этой мысли была сравнима для молодого музыканта с болью от ранения ножом прямо в сердце. Не прошло и часа, как веселые ребята уже встречали у дверей гостей, в том числе и Наце, Софию и Катрину, приехавшей вместе с парочкой. Увидев ее у входа в дом, Боян на минуту застыл, позабыв о том, что услышал от Лизы и о том, насколько был зол на одногруппницу, завороженно глядя на брюнетку, что была одета в короткое платье с пышными рукавами, подчеркивающее ее стройную фигуру. Девушка старалась выглядеть уверенной, общаясь со всеми как ни в чем не бывало, но Цветичанин даже с расстояния чувствовал ее нервозность. Парень лишь подошел к ней и ограничился сухим «Привет», получая в ответ растерянный взгляд подруги. На протяжении некоторого времени, Боян делал все, для того, чтобы Катрина не попадалась ему на глаза, ограждаясь от компании своих друзей и один за другим поглощал алкогольные напитки, неприятно обжигающие его горло. Но увидев издали девушку, смеющуюся с очередной шутки Криса, увидев то, как горели ее карие глаза, то, как она смотрела на него, касалась пальцами его плеч, он не выдержал и подошел к ним, схватив Лукич за руку и потащив ее в направлении одной из свободных комнат. — Какого черта, Цветичанин? Ты что, перепил уже? — выражала недовольство подруга, стараясь вырваться, но хватка была слишком сильной. Пройдя в спальную комнату, в которой оставалась младшая сестра вокалиста, он наконец отпустил удивленную и определенно обозленную на эту выходку, девушку, которая болезненно потерла запястье, отчего парень даже немного пожалел, что держал ее так сильно. Но вспомнив слова Лизы, вернул прежний настрой. — Это я должен спрашивать - какого черта, Катрина? — гневно говорил он, наблюдая за озадаченностью брюнетки, — Я, блин, думал, что мы друзья, что мы достаточно близки с тобой, чтобы делиться друг с другом всем, что происходит. Но, похоже, я ошибался. — О чем ты, Боян? Я ничего не понимаю, — осторожно сказала она, подходя ближе к парню и слегка касаясь его предплечья, в попытках немного остудить его пыл. Вокалист перевел затуманенный пеленой ярости и раздражения, взгляд на место, где ее тонкая ладонь встречалась с его рукой и перевел дыхание, стараясь прийти в себя. — Все ты прекрасно понимаешь. Почему ты мне не рассказала о том, что у вас произошло с отцом и где ты, черт возьми, жила эти дни, пока не вернулась домой? — спокойнее ответил он, четко выделяя слова. Взгляд Катрины сменился на виноватый и теперь она смотрела куда-то в угол комнаты, боясь встречаться с темно-карими глазами парня, в которых ничего хорошего не возможно было найти на данный момент. Его это совсем не устраивало, потому он коснулся ее подбородка своими охладевшими пальцами, не давая девушке шанса отвести взгляд. — Смотри мне в глаза. Грудь Лукич поднималась и опускалась чаще обычного, что свидетельствовало о ее нестабильном дыхании и ускорившемся сердцебиении. Боян, буквально, мог слышать каждый неспокойный стук органа, несмотря на громкую музыку, звучащую за дверьми. — Я не хотела, чтобы ты понапрасну беспокоился, Боян. И оставалась я у Софии. — Понапрасну беспокоился? Да что с тобой не так? — окончательно вскипел шатен и повысил тон голоса, шагая навстречу девушке и заставляя ее пятиться к стенке, пока она не прижалась к ней спиной, — Почему ты настолько слепа и ничего не замечаешь вокруг себя? Объясни мне, Катрина! Алкоголь, сыгравший с ними обоими злую шутку, стучал в висках, не давая нормально соображать. Лукич глядела на парня сверху вниз, видя, как огоньки ярости пляшут в глубине карих глаз, потемневших на несколько оттенков, словно у дьявола, и понимала, что зашла в тупик. Боян же, закрывал ей проход своей рукой на стене, расположившейся прямо около головы брюнетки. Таким раздраженным его, наверное, никто и никогда не видел. — Мало того, скрываешь от меня половину своей жизни, так еще и флиртуешь с моими друзьями. Чем же Гуштин лучше меня? Что есть в нем, чего нет во мне, скажи мне?! — Я не собираюсь слушать этот бред, ты совершенно пьян. Дай. Мне. Пройти, — собрав последние остатки храбрости, проговорила она, не отрывая взгляда от его лица. — Лгунья, — ненавистно сказал Боян, чувствуя, что может окончательно сдаться под натиском чарующих шоколадных глаз, — Чертова лгунья. — Психованный идиот! — Ядовитая змея! — Безмозглый нахал! Ее щеки очаровательно порозовели, что было побочным действием от выпитого вина и приступа злости, вызванного Бояном, а взгляд яростно метался от его глаз к покрасневшим губам. Этот контраст стал последней каплей в чертов океан терпения Цветичанина. Он притянул лицо подруги ближе, расположив холодные руки на ее нежной шее, отчего по этому месту побежали ощутимые под его пальцами, мурашки и затянул брюнетку во властный поцелуй. Катрина даже не думала над тем, чтобы сопротивляться. На удивление мягкие губы парня яростно сминали ее, захватывая по очереди верхнюю, а затем нижнюю, целуя с нарастающей страстью и огнем в сердце, так, будто это было в последний раз. Баян наконец смог почувствовать вкус вишневых губ, о которых мечтал на протяжении нескольких месяцев и спускался ладонью к тонкой талии Катрины, очерчивая фигуру и прижимая ее ближе к себе, когда расстояния между ними и не было совсем. Он не мог понять, отчего кружилась его голова: от выпитого накануне алкоголя или от сводящих с ума алых уст, на которых давно размазалась помада. Он осторожно отстранился, вовремя сумев остановить свой порыв. В полумраке комнаты, Катрина выглядела по-особенному волшебно. Ее светящиеся в свете луны темные глаза, застилал туман желания, губы были полуоткрыты, чуть припухшими и покусанными самим Цветичанином. Кончиком большого пальца он дотронулся до них, аккуратно вытирая небольшую каплю крови, ставшей последствием сцены их пылкости. — Я задыхаюсь от мыслей о тебе, Катрина. Перестать пытать меня, — шепотом проговорил он, опаляя горячим дыханием лицо девушки. — Это все алкоголь, — не веря в свои слова, говорила брюнетка, пытаясь убедить себя в этом, на что вокалист отрицательно покачал головой. — Это все ты. — Не поступай так со мной, Боян. Это плохо кончится для нас обоих. — Плевать. Плевать мне, слышишь? Если ты будешь со мной, я сделаю все, все что угодно, брошу весь чертов мир к твоим ногам, только для того, чтобы ты была счастлива, Катрина. Брюнетка застыла на мгновение, раздумывая над его словами и взвешивая все за и против, после чего сама коснулась губ Бояна своими, на сей раз спокойнее и нежнее.

***

Катрина. Время подходило к полуночи, когда молодые люди, в лице Бояна и Катрины возвращались к дому девушки. Парень настоял на своем и не желая отпускать ее одну ехать в такси в такой поздний час, так еще и подвыпившую, решил поехать с ней вместе и проводить брюнетку до порога, чтобы наверняка. Всю поездку они говорили о произошедшем неделю назад, Лукич все же смогла рассказать ему всю правду от и до и объяснила причину, по которой она не хотела делать этого раньше, при этом бесконечное количество раз прося прошение. На ее удивление, Цветичанин больше не злился, перестав обвинять ее во лжи и в том, что она скрывала это от него. Он лишь молча выслушивал все, о чем говорила девушка, держа ее за руку и ласково перебирая подкрученные темные пряди между пальцами. Они вышли из машины и между ними возникла внезапная тишина. Брюнетка заметила, как свет в доме был выключен, в значит все уже давно уснули. Лукич посмотрела на экран телефона, проверить который час и заметила, как время только что стало указывать на 00:00. Как Новый Год встретишь, так его и проведешь, подумалось ей. — С Новым Годом, Бойчи, — проговорила она, мягко улыбаясь. — С Новым Годом, Рина. Девушка подошла ближе и приложив теплую ладонь на грудную клетку парня, оставила невесомый поцелуй на гладкой щеке, после чего резко потянула молнию на его куртке наверх, застегивая ее. — Снег на дворе, заболеть вздумалось? Боян мелодично рассмеялся, потрепав Катрину по щеке, отчего она слегка шлепнула его по руке. — Заботливая моя. Кстати, чуть не забыл. Он вытащил из кармана куртки маленькую коробочку и протянул девушке. Катрина удивленно глядела на нее несколько секунд, после чего приняла его, открыв и увидев внутри маленькую серебряную цепочку с буквой «К». — Оно прекрасно… но, не стоило, — растерянно пробормотала она, не зная, как благодарить парня. — Сделаю вид, что ты просто сказала «Спасибо, Бойчи», — улыбнулся вокалист, после чего помог брюнетке застегнуть украшение на шее. — Я пойду уже, наверное, — стесняясь, сказала она, поворачиваясь в его сторону, — Спокойной ночи и… спасибо. — И тебе спокойной ночи, — сказал он на прощание и собирался уже уходить, как резко остановился, — Рин, пожалуйста, если что-то пойдет не так и возникнут проблемы - дай мне знать. Катрина ничего не сказала, лишь кивнула и зашагала в сторону виллы с тяжелой душой, чувствуя приближающуюся беду. Она думала про себя, что даже если сейчас с ней что-то действительно случится, то она в жизни не скажет об этом Бояну. Ни у кого не должно быть проблем и никто не должен страдать из-за нее. Тихонько отворив входную дверь, она прошла внутрь дома и заперев ее на ключ, почувствовала, как вдруг свет в гостиной зажегся. Сердце стало биться с такой скоростью, что она чувствовала его во всех клетках своего организма. Катрина попыталась отогнать это глупое чувство страха, появившееся из ниоткуда и повернувшись в сторону света, пошла в направлении комнаты. Там, на диване, сидел максимально напряженный Андрей. — Где ты была? — грубо спросил он, крутя в руке пульт от телевизора и не переводя на нее взгляда черных глаз. — С друзьями встречала Новый Год, — стараясь унять дрожь в голосе, нарочито уверенно проговорила брюнетка. Звук пульта, полетевшего в ее сторону, но в итоге, встретившегося со стеной позади, застыл в ушах первокурсницы. От испуга, накрывшего ее целиком с головы до ног, она не могла пошевелиться и прикусила губу так сильно, что та начала кровоточить. Катрина не обратила на это никакого внимания, замечая лишь то, как отец со скоростью приблизился к ней и влепил настолько сильную пощечину, что молодая девушка покачнулась и чуть было не упала на пол. Режущая боль охватила не только щеку, но и большую часть лица, голова резко закружилась, а перед глазами все стало расплывчатым, отчего она не могла нормально сфокусироваться. — Меня достали твои выходки! — закричал Андрей, — Чтобы я не видел этого парня рядом с тобой, иначе оба пожалеете, что на свет появились. А ты, дрянь малолетняя, чтобы освоить урок и понять, что шляться где попало и с кем попало по ночам и без согласия родителей нельзя, станешь женой сына Пушников. Они как раз сделали это предложение недавно, я раздумывал, хотел предоставить тебе право выбора, но нет, это ты не оставила мне выбора. Не слушаешься меня, будем поступать по-другому. — Ага, разбежалась, — стоя на ногах из последних сил, сказала она, — Делай со мной что хочешь, избивай, мори голодом, вышвыривай на улицу, запрещай видеться с друзьями, да что угодно, но я не стану подчиняться тебе. Андрей пугающе ухмыльнулся, схватив дочь за горло и прижав ее к стене, перекрывая доступ к кислороду. Лукич хваталась за руку отца, царапая ее своими ногтями и пиная его ногами, в попытках избавиться, но дышать становилось труднее, а мир вокруг медленно превращался в мутную дымку. Поняв, что еще немного, и Катрина лежала бы на полу в бессознательном состоянии, он отпустил ее, неожиданно устремившись в сторону лестницы. Брюнетка громко закашлялась и опустившись на пол, прищурила глаза, попробовав восстановить фокус, в итого сумев перевести более менее четкий взгляд в ту сторону и увидела там силуэт Лизы, что молча плакала. Мужчина схватил младшую дочь за волосы и потянул ее туда, где находилась Рина. От душераздирающего крика девочки, раздавшейся на весь дом, вниз спустилась Иванка, в ужасе наблюдая за происходящим. — Андрей! — Иванка, не лезь, — отрезал отец, — Тебе плевать на себя, но подумай о том, что я сделаю с твоей сестрой и матерью, если ты откажешься. Не заставляй меня калечить ребенка, Катрина, не будь эгоисткой. Не долго думая и видя, как от страха трясется сестра, по щекам которой без остановки струились слезы, девушка, все еще держась за саднящее горло, промолвила: — Хорошо. Я… сделаю все, что ты скажешь, только не трогай их. Пожалуйста, не трогай мою сестру и маму, они ни в чем не виноваты. Услышав мольбу в голосе старшей дочери, Андрей наконец отпустил Лизу, вмиг упавшей на колени рядом с ней и обнявшей девушку за дрожащие плечи. Он победно усмехнулся и сказал: — Правильный выбор, дочка.