Silver/Серебро

Лето прошло в дымке солнечного света и медленного выздоровления. После выписки из больницы Святого Мунго она оставалась немного скованной и склонной к приступам усталости, но в остальном была здорова. Родителям она сказала, что это произошло из-за инцидента в школе, но Гермиона упорно не хотела сообщать им никаких подробностей. В конце концов, в Хогвартсе часто происходят несчастные случаи, связанные с магией, и сейчас с ней всё в порядке. Никакого вреда не было. Шрам они так и не заметили. Это была странная вещь: извилистая линия, похожая на виноградную лозу, проходила по всей ее передней части от печени до груди. Когда ее выписали, он был фиолетовым, как будто кто-то капнул краской на ее торс, но она заметила, что иногда он меняет цвет. В первые недели она часами сидела на полу перед окном, закрыв дверь в спальню, и наблюдала за тем, как солнечный свет заставляет его переливаться темными оттенками фиолетового, синего и зеленого. Он был причудливо красив, но невероятно заметен, и его трудно было спрятать за летней одеждой. Она с удовольствием наблюдала, как оно исчезает, и надеялась, что к моменту полного заживления это будет лишь легкое изменение цвета. Это было достаточно легко скрыть с помощью одежды или даже чар, если потребуется. Родители, конечно, волновались, и она чувствовала себя ужасно виноватой в том, что солгала обо всем этом. Они могли сказать, что она чем-то отвлечена, особенно когда читала Пророк, но она раздражалась, когда они расспрашивали её об этом, и Гермионе было стыдно признаться, что она почувствовала облегчение, когда пришло время отправляться в нору. Приятно было не беспокоиться о том, чтобы проверить, достаточно ли высоко расположено декольте, чтобы скрыть шрамы. У Рона и Джинни была своя доля следов от той ночи, хотя и не столь драматичных и серьёзных, как у Гермионы. Когда Уизли впервые заметили зловещее пятно, проступающее над её рубашкой, их глаза расширились от ужаса, но из-за деликатного расположения они так и не увидели его. Месяцы прошли в приготовлении пищи миссис Уизли и наблюдении за тем, как Живоглот гоняет гномов по саду. Счастливое появление Гарри в середине июля сопровождалось результатами С.О.В., его днём рождения и списком книг на год. Гермиона с облегчением узнала, что результаты экзаменов позволят ей посещать все занятия N.E.W.T., которые она планировала (хотя она с горечью смотрела на свою оценку по ЗОТИ «Выше ожидаемого»), и с волнением и нервозностью ожидала похода на Аллею Диагон. Она совсем не думала о Драко Малфое, пока не увидела его в окне «Мадам Малкин». Он был таким же бледным и остроносым, как обычно, хотя и немного подрос, и стоял на несколько дюймов выше своей матери, стоявшей рядом с ним. Они оба были такими же претенциозными и надменными, как всегда, и от этого у Гермионы похолодела кровь. Гарри и Рон подошли к ней сзади, увлечённые разговором о метлах. Гермиона обернулась. — Гермиона? — спросил Гарри. — Мы не можем пойти во «Флориш и Блоттс»? — Что? Но мы же договорились, помнишь? Сначала мы пойдем за мантиями, потом за книгами, потом мы с Роном хотим посмотреть на… — Да, но разве мы не можем пойти сейчас? — Она подыскивала подходящую ложь; у неё это никогда не получалось. — В этом месяце вышла новая книга — я только что вспомнила — совершенно новое открытие о древней арифметике. Оно может полностью перевернуть наше представление о простых числах! Пожалуйста, может быть, мы пойдем? Мы все равно потом купим мантии! На мгновение они просто уставились на нее, а затем обменялись возмущенными взглядами. — Спасибо! — воскликнула она и, обхватив их руками, потащила в противоположном направлении. — Гарри, представляешь, если бы Гермиона так сходила с ума по квиддичу? Гарри с тоской вздохнул. — Если бы. Она задержалась у витрины книжного магазина, рассеянно перелистывая одну из новых книг, выставленных на обозрение прохожих. Гарри и Рон скрылись где-то в глубине стеллажей, послушно отыскивая необходимые учебники, понимая, что Гермионе потребуется немало времени на их изучение. В действительности же в её руках оказался один из недавно выпущенных Министерством учебников по самосовершенствованию, полный абсолютно бесполезной информации о Волдеморте, Тёмных искусствах и способах защиты от всего вышеперечисленного. По мнению Гермионы, эта книга не годилась ни для публикации, ни для рекламы в качестве чего-то иного, кроме возмутительной пропаганды. Она снова перевела взгляд на улицу, и — вот. Драко и его мать вышли от мадам Малкин с пакетами в руках и с фирменными ухмылками пошли дальше по улице. При виде его Гермиона вздохнула с неожиданным облегчением. Пророк практически ничего не говорил о Малфоях, кроме того, что Люциус находится в заключении, и Гермиона не понимала, что это значит. До прихода в Отдел тайн они были почти в дружеских отношениях. Что он будет делать, когда встретится с ней на людях? Вместе с матерью? Вместе с Гарри и Роном? Это была бы кровавая бойня. Она была невероятно рада, что ей удалось избежать этого. — Мы взяли все наши книги, Гермиона. Ты готова идти? — с надеждой спросил Гарри, когда они с Роном, обвешанные учебниками, зашагали к выходу. — Ой, простите, я еще даже не успела купить все нужное для школы. — Они застонали, а Гермиона, бросив последний взгляд на исчезающих в переулке Малфоев, с облегчением скрылась среди стеллажей. В следующий раз она увидела его через окно его купе в поезде. На встречу в вагоне префектов он не явился, хотя все сделали вид, что ничего не заметили. Очевидно, он посчитал, что его время лучше провести с соседями по комнате, которые выглядели довольно серьёзными и самодовольными. Тени опустились, и Гермиона отпрыгнула назад, потом отругала себя за глупость и продолжила патрулирование. Подтверждённое возвращение Волдеморта изменило школу. По крайней мере, изменился состав учеников. Спускаясь с поезда, Гермиона почувствовала общий страх, которого не испытывала с третьего курса. Но это было еще хуже. Предполагаемый Пожиратель смерти Сириус Блэк был ничем не лучше самого Сами-Знаете-Кого. Особенно младшекурсники были более пугливы, чем обычно, и Гермиона старалась быть теплой и дружелюбной, направляя первокурсников к Хагриду, когда они приходили. — Эй! Гермиона — пойдём! — Рон, ты же тоже перфект. Ты должен мне помогать! — Они в порядке, Гермиона. Смотри — Хагрид их всех забрал. А теперь пойдем — карет почти не осталось! Гермиона позволила затащить себя в карету и намеренно села спиной к Фестралу. Они были такими же ужасными, как и те, что описывал Гарри, и вид их наводил на неё тоску; она не могла перестать видеть лицо Сириуса, когда он растворялся в пустоте. Но, тем не менее, трудно было не думать об этом, когда она встретилась взглядом с остальными пятью людьми, которые были в Министерстве той ночью. — Привет, Гермиона! — Привет, Невилл. Как поживаешь? Как твоя бабушка? — Отлично, да. Ну, она в ярости из-за того, что случилось в июне, но это не страшно. — Невилл усмехнулся, и Гермиона на мгновение была ошеломлена тем, как сильно он изменился. Она подумала, не повлияла ли на это встреча с ведьмой, отнявшей у него родителей. — Ты выглядишь лучше, чем в последний раз, когда я тебя видел, — заметил он. Она пожала плечами. — Меня вылечили в больнице Святого Мунго. Теперь я в порядке. Радуясь, что с ней все в порядке, Невилл обратился к остальным. — Итак, шестой год, да? Что вы думаете о нашем новом профессоре ЗОТИ? — Что, — сказал Рон, — ты тоже с ним познакомился? — Он пригласил нас на обед в своем купе, — пояснил Гарри. — Вы были на патрулировании. Его зовут Слизнорт. Он кажется… не знаю. Немного болтливым, может быть? — Да, болтливый, — повторила Джинни, в то время как Рон пробормотал что-то о том, что ему не хватает времени. — Как раз тот, с кем я хотела бы научиться защищаться от Сами-Знаете-Кого. — Ну, по крайней мере, у нас есть Гарри. Когда мы снова начнем проводить собрания ДА? — Невилл, это было только потому, что Амбридж была такой… ну, бесполезной, — сказал Гарри, опешив. — Я не думаю, что нам нужно делать это снова. Я даже не уверен, что у меня будет на это время. — Невилл выглядел подавленным, и Гарри быстро добавил: — Конечно, если этот Слизнорт окажется неудачником, я посмотрю, сможем ли мы что-нибудь организовать. — Я бы тоже этого хотела, — подхватила Полумна. — В Хогвартсе было так приятно иметь семью. — Она кивнула в сторону существа, тянущего повозку. — Они тоже рады, что больше не будут так одиноки. Фестрал зашуршал кожистыми крыльями, как бы выражая своё согласие, и остаток пути прошёл в тихом созерцании. Мрачное настроение Гермионы резко изменилось, когда Дамблдор встал, чтобы произнести приветственную речь. — Гарри, — закричала она, когда остальные присутствующие в Большом зале зашептались, — что у него с рукой? — Ах, да, он мне не сказал, вообще-то. Но, похоже, его это не очень беспокоит. — Он прищурился. — Но выглядит гораздо хуже, чем в прошлый раз… — Хуже? Гарри проглотил картофелину, которую он жевал. — Когда я видел его в июле, это были только пальцы. А теперь, похоже, вся рука исчезла. Он выглядит мертвым. Это было отвратительно, честно говоря, и Гермиона отложила вилку, слишком встревоженная, чтобы есть дальше. Если с Дамблдором что-то не так, то это было… нехорошо. Совсем нехорошо. Конечно, она не была экспертом, но Дамблдор был могущественным волшебником с огромным запасом знаний, и если что-то смогло сделать это с ним, то она не могла представить, насколько оно должно быть тёмным и могущественным. Она слушала, как директор рассказывал о Томе Реддле как об ученике, и содрогалась. От мысли, что Волдеморт здесь, ей стало не по себе. Более того… может быть, даже неловко. Вокруг неё студенты, похоже, чувствовали нечто подобное. Она не смотрела в сторону стола Слизерина. — А теперь перейдем к более радостным делам. С огромным удовольствием сообщаю, что профессор Хагрид возвращается к нам, чтобы возобновить занятия по Уходу за магическими существами… Гриффиндорский стол зааплодировал. Гермиона обвела взглядом Большой зал, удивляясь остальным студентам. В прошлом году многие из них поддались на пропаганду Министерства. Конечно, они ненавидели Амбридж, но почти никто не поверил Гарри и не воспринял его предупреждения всерьёз. — Несмотря на некоторые довольно креативные кадровые перестановки в прошлом году, профессора Трелони и МакГонагалл с радостью вернулись на свои штатные должности… Поймут ли они теперь всю серьезность ситуации? Очевидно, Дамблдор считал, что им нужна здоровая доза страха. — Конечно, сегодня за столом у нас новое лицо. Позвольте представить вам профессора Горация Слизнорта, который в этом году будет вести Зелья… — Что?! — Что, конечно же, дает нашему дорогому профессору Снейпу захватывающую возможность преподавать Защиту от темных искусств. — НЕТ! Гермиона схватила Гарри за мантию и потянула его вниз с того места, где он собирался забраться на стол. — Уверена, что вы все присоединитесь к моим пожеланиям и пожелаете им удачи в их начинаниях. Слизеринцы одобрительно закивали, в то время как остальные ученики выглядели так, словно их только что осудили. Гарри был вне себя от ярости. Гермиона бросила взгляд в другой конец коридора и заметила Драко, на губах которого играла странная улыбка, но в остальном он выглядел задумчивым. Позже, пока Гарри размышлял в общей комнате, Гермиона обдумывала ситуацию. Она знала, что этот год будет беспрецедентным, но за один вечер он преподнёс ей больше неожиданных поворотов, чем она предполагала. Это был не очень хороший знак. —Ты уверен? — Да, Рон. Клянусь, Дамблдор ничего не говорил о том, что Слизнорт будет преподавать Зелья, когда привел меня на встречу с ним. — Черт возьми. — Я не могу поверить, что Дамблдор позволил Снейпу… — Мы знаем, Гарри, — огрызнулась Гермиона. Она уже устала от этого. Завтра у них были занятия. Она не хотела всю ночь препираться по этому поводу. — Ты думаешь, что Снейп просто заставит нас практиковать Круциатус друг на друге? — Как ты можешь так говорить, Рон? Послушай, — вздохнула она, положив руки на бедра. Она поставит их на место, а потом отправится спать. — Снейп все еще член Ордена. И даже если ты ему не доверяешь, Дамблдор все еще руководит школой. Он не позволит ничему случиться. — Он не остановил Амбридж, — пробормотал Гарри. Гермиона не знала, что на это ответить. В свете камина она увидела шрамы на его руке. Я не должна лгать. Она пожелала им обоим спокойной ночи и легла спать, надеясь, что завтра будет лучше.