***
— Добрый вечер, Малфой. Малфой недоверчиво смотрел на неё, пока она распаковывала свои вещи. — Веселый вечер, не правда ли? Гермиона ответила ему лучезарной улыбкой, потому что ничто из того, что он мог сделать, не могло испортить ей настроение. Профессор Снейп молча кивнул каждому из них, и на свет появились материалы для вечера: Котёл, кожаный рулон, тонкая коробка с мокрыми стеблями цветов. В отличие от предыдущего раза, Снейп не давал никаких указаний или подсказок, и Гермиона с неуверенностью посмотрела на Малфоя. Она разгладила пергамент с записями. — В прошлый раз ты сначала перемешивал, так что, наверное, начну я. — Хорошо. Драко надел перчатки, и Гермиона взялась за палочку для размешивания, одновременно уговаривая свой адреналин утихнуть до приемлемого уровня. Гермиона смотрела, как нож ловко вскрывает шов на стебле и как из него начинает вытекать жидкость. — Готовы? -Она кивнула, и он держал его над котлом, пока одна капля не капнула в фиолетовое зелье. Он выхватил его, и Гермиона приступила к нелёгкой работе по выполнению точного режима полупомешиваний. Когда таймер пикнул, она положила палочку на тряпочку и тихонько достала свои конспекты по Трансфигурации, чтобы подождать. Они продолжили свои действия, напряжённо сосредоточившись на процедуре, когда требовалось нарезать, капать и перемешивать, а в остальном погрузившись в расслабленное молчание. Гермиона, в свою очередь, была весьма довольна тем, что профессор Снейп пока не считает нужным вносить поправки, и только когда они закончили размешивать первую каплю второго стебля, он вообще заговорил. — Извините, я на минутку, — сказал он и скрылся в своём кабинете. — Что это было? — поинтересовался Драко. — Перерыв на туалет? Гермиона пожала плечами и с тревогой посмотрела на зелье. До начала занятий оставалось тринадцать минут. Снейп, конечно, должен был вернуться к этому времени? А если нет? Будет ли он ожидать, что они продолжат работу самостоятельно, без его присмотра? Дверь с грохотом распахнулась, и вошел Снейп. Выражение его лица вызвало мурашки на затылке; она не видела его таким с третьего курса, когда Ремус преобразился. — Возникло дело, которое требует моего срочного внимания, — серьёзно сказал он, и Гермиона в ужасе сглотнула. — Если у вас есть основания полагать, что вы не сможете самостоятельно выполнить сегодняшние инструкции, скажите мне об этом немедленно. Гермиона послушно покачала головой и с нарастающим ужасом наблюдала за тем, как профессор Снейп начал магически запирать комнату. — Когда вы закончите процедуру, вы будете ждать здесь. Ни в коем случае не снимайте чары Пузыря головы до моего возвращения и подтверждения того, что это безопасно. Наконец он повернулся к ним, его чёрные глаза были так суровы, что Гермиона едва не испугалась. — Поскольку никто из вас не является плаксивым первокурсником, я не ожидаю взрыва котлов, однако, если у вас возникнет подозрение, что вы совершили ошибку — любую ошибку любого рода — вы скажете мне. Добрее позволить оборотню пережить превращение, чем отравить его бракованным зельем ради спасения своей гордости. Вы меня поняли? — Да, сэр. — Да, профессор. — Я рассчитываю отлучиться на несколько часов, но вернусь до утра. Бросив последний взгляд на них двоих, он исчез. Дверь за ним закрылась. В воздухе на мгновение повисла тишина, лишь тихое бурление доносилось из котла. Затем Гермиона резко выдохнула и повернулась к Малфою, чьи глаза были такими же широкими, как и её собственные. — Что за чертовщина? — Как мы должны это сделать? — Если ты считаешь, что мы не справимся, то почему ты ничего не сказал? — Почему ты не сказала? — Боже! Таймер всё ещё давал им девять минут на то, чтобы разобраться в себе, но Гермиона, в свою очередь, едва удерживала голову от того, чтобы не взорваться от бесконечных образов всех способов, которыми они могли бы всё испортить, и катастрофических последствий каждого из них. И что могло так срочно увлечь Снейпа, что он счёл нужным оставить их вот так? — Ну, ты же только что перемешал, — рассуждала Гермиона, — так что я сделаю это на этот раз… А потом мы просто… сделаем то же самое, что и раньше. Все равно осталось всего пять капель. — Точно. Это не будет проблемой. — Точно. Гермиона сглотнула и стала наблюдать за зельем, ища хоть какие-то признаки того, что они полностью испортили его, даже ничего не сделав. Малфой рядом с ней не шевелился. Прошло две минуты. — Ты действительно думаешь, что он сможет определить, испортили ли мы его? — Он же Снейп, не так ли? — Хорошо, но предположим, что это крошечная ошибка, но все же достаточная, чтобы… — Не поможет, Грейнджер! — Прости! Просто… я не хочу никому причинять боль! Как ужасно было бы, если бы кто-то выпил это и это его убило? — Перестань фантазировать, и тогда не будет никаких ошибок! — Хорошо! Прошло шесть минут. Гермиона изо всех сил старалась не задерживать дыхание, когда разрезала плакучий стебель еще немного, ровно настолько, чтобы капля масла попала в котел. Когда капля упала, и она вернула стебель на столешницу, Малфой начал помешивать, старательно проговаривая каждое действие. Через четыре с половиной минуты, когда он убрал стержень, зелье выглядело именно так, как и должно было выглядеть. После двух капель и перемешивания Гермиона спокойно вернулась к своим конспектам по Трансфигурации. Когда, наконец, последняя капля была слита, а зелье размешано, они облегчённо вздохнули. Котёл благополучно стоял на столе, зелье было более или менее правильного оттенка (насколько Гермиона могла судить) и консистенции для данного этапа варки. Работа была сделана, и на этом профессор Снейп откланялся, а они бесшумно удалились в коридор, направляясь в свои общие комнаты. Но сейчас? За неимением другого занятия она села поудобнее и разложила свои конспекты по Трансфигурации. Она заставит МакГонагалл гордиться собой и не обратит внимания на бледного гада, притаившегося неподалеку.***
— Прекрати проверять время, Малфой. — Это просто смешно. Прошло уже два часа. — Мы ничего не можем сделать… — Это вообще законно, запирать нас здесь вот так? Что, черт побери, может его удерживать? — Я не знаю, Малфой, но от нытья он быстрее не вернется! Гермиона шлепнула ладонью по скамейке. Она устала, разозлилась и хотела остаться одна, в своей постели, а не сидеть с ним в этой темнице. Ноги подкашивались, она с ворчанием добралась до стены и опустилась на пол. По крайней мере, теперь она могла прислониться к чему-нибудь, но глаза болели, а в носу постоянно чесался зуд, дразнящий ее из-под Пузырьковой Головы. Полночь наступила и прошла. Гермиона не могла отделаться от ощущения, что отсутствие профессора Снейпа объясняется — Волдемортом. Когда он уходил, он был неподвижен, челюсть сжата, и с тех пор в её душе поселился ужас. Всё ли в порядке с Гарри? Что происходит? Как долго он сможет удерживать их здесь? Если со Снейпом что-то случится, кто-нибудь догадается освободить их? Хватит! Боже, она так устала. Не поможет. Ничего из этого не поможет! Это может быть что угодно — волноваться — пустая трата времени… И всё же она не могла отделаться от ощущения, что упускает что-то важное. Она надеялась, что с Гарри все в порядке. — Удобно, Грейнджер? — Заткнись, Малфой, — проворчала она. — Наконец-то закончил перечитывать, а ты? Мне любопытно: что делает Грейнджер, когда читать больше нечего? -Разве тебе нечем заняться? Он насмешливо хмыкнул. — А тебе? — Да. Спать. — Лучше будь осторожна, Грейнджер. Представь, что скажет Амбридж, если узнает, что ты пытаешься дремать в классе. — Только не эта ужасная старая жаба! — Плохо отзываться об учителе? Как же так, Грейнджер. — Даже ты не можешь считать ее хорошим учителем, Малфой, -она сморщила нос, -или вообще хорошим человеком. — Не знаю, — задумчиво произнес он, — мне кажется, она производит впечатление перезрелой клубники. Гермиона фыркнула. — Никогда бы не подумала, что вы все так фанатеете от нее и ее чертовых Указов о воспитании. — Знаешь, Грейнджер, в проявлении уважения к авторитетам иногда есть своя мудрость. Например, у Слизерина до сих пор сохранились все наши привилегии в квиддиче. Гермиона насмешливо хмыкнула. — По крайней мере, у нас еще есть честность. — Посмотрим, как далеко это тебя заведет, не так ли? Наступило молчание. Гермиона зевнула. Сколько сейчас времени? Час ночи? Два? Она не хотела знать. Мерлин, она будет чувствовать себя такой несчастной во время завтрашних экзаменов… Скрип. Гермиона приоткрыла один глаз и увидела Драко, неловко откинувшегося на столешницу. — Ты пытаешься спать на столе, Малфой? — Ну, больше ведь негде, правда? Если только ты не хочешь трансфигурировать подушку… — Ты же знаешь, что мы не можем этого сделать! Кто знает, что натворит Волчья язва! — Я знаю это, Грейнджер, вот к чему я веду! Гермиона поплотнее натянула на себя плащ. Может быть, если она хорошенько подумает, Снейп материализуется и освободит их. Снова скрип и шорох. Ей показалось, что она услышала хрюканье. Что он сейчас делает? Почему она не может остаться одна? Послышались шаги, и она почувствовала, что он присел где-то справа от неё. — Так. Значит, пол. Гермиона дышала ровно и медленно, пока Малфой устраивался поудобнее. — Как ты думаешь, что скажет Снейп, если обнаружит, что мы спим в его классе? — мрачно поинтересовалась она. — Назовет нас ленивыми ублюдками и наглядно опишет все способы, которыми мы могли бы покончить с собой из-за своей некомпетентности, я думаю, — ответил Драко, и Гермиона слегка хихикнула. — Спокойной ночи, Малфой. Если он что-то и сказал, то она этого не услышала.***
Ее глаза и дверь распахнулись в одно и то же мгновение. Её руки и ноги судорожно сжались, и она с силой ударила локтем в ребро Малфоя; он зашипел от боли и, моргая, уставился на тёмную фигуру, стоящую перед ними. Профессор Снейп выглядел измождённым. По мнению Гермионы, он никогда не выглядел особенно бодрым, но вчерашний вечер явно не был… приятным. То, что он не прокомментировал тот факт, что нашел их спящими на полу, говорило о многом. — Вы можете снять заклинания Пузыря головы. Были ли какие-нибудь инциденты с Волчьей язвой? Гермиона покачала освобождённой головой и встала на шаткие ноги. — Тогда вы можете вернуться в общие комнаты. Мисс Грейнджер, вас хотел бы видеть ваш староста. Ее правая нога все еще немного немела, но она покорно поблагодарила профессора Снейпа и вышла вслед за Малфоем за дверь. Драко не встретился с ней взглядом.***
— Вы уверены, что с ним все в порядке? С ним точно все будет хорошо? — Мисс Грейнджер, ему обеспечен самый лучший уход. — А его семья? Рон, Гарри… — Все дети Уизли в Хогвартсе были сопровождены домой и освобождены от экзаменов. — Но Гарри… — Он с ними тоже, мисс Грейнджер. Молоко в чае лениво перемешивалось. Гермиона не могла пить чай с тех пор, как профессор МакГонагалл рассказала ей о нападении мистера Уизли. Затянувшееся исчезновение профессора Снейпа и пепельный цвет лица МакГонагалл восполнили то, что ей не сказали — что Артур всё ещё в опасности, что это не случайность. А Гарри? Что могло произойти такого, что его отправили вместе с остальными Уизли? Это было несправедливо! Только вчера вечером (а был ли это только вчерашний вечер?) он был безмятежно удивлён и краснел, рассказывая им о Чо. Это был первый раз — действительно первый раз с момента возвращения Волдеморта, когда она видела его не угрюмым и подавленным. А сейчас? — Мисс Грейнджер, никто не станет думать о вас хуже, если из-за этой неприятной новости вы не сможете сдать оставшиеся экзамены… — Нет! Нет. Всё в порядке, профессор, спасибо, но я буду сдавать остальные экзамены. Но я бы хотела — когда закончится семестр, я имею в виду, если я смогу… провести с ними каникулы? — Конечно. Приходите ко мне в пятницу, когда будете готовы, и можете воспользоваться моим личным камином. — Спасибо, профессор. МакГонагалл кивнула и посмотрела на нетронутый чай и тёмные тени под глазами Гермионы. Приподняв бровь, она сказала: — Итак, мисс Грейнджер, у вас есть пять часов, прежде чем я ожидаю очень сильной работы на экзамене. Идите и поспите. Гермиона поспешила в свое общежитие, чтобы исполнить просьбу.