Космическая Одиссея на двоих

Йонду готов поклясться, что ненавидит весь свет. В прямом смысле, потому что после голоса старпома в колонках загораются все лампы. — И тебе нежного пробуждения, пидорас, — он поворачивается к коммуникатору и хочет сперва отправить это послание прямиком на мостик, желательно, прямо в ухо Краглину и погромче, но не делает этого. Такое гораздо эффективнее говорить в лицо, смакуя чужие эмоции. Потихоньку корабль оживает. Где-то начинают шуршать собирающиеся со всего корабля Опустошители. Они лениво двигаются в сторону общего отсека, чтоб получить положенный завтрак. Каждого ждёт порция белковой каши с арктурианским желе и корнем чиры. Жрачка, другим словом эту кашу не назвать, абсолютно непритязательная, беловатая, жидкая с комочками, сама по себе почти безвкусная, с лёгким привкусом тянущихся соплей и полежавшей кислинкой жухлости. Ещё и холодная. По терранским даже не сильно привередливым меркам — несъедобно. На крайний случай — рвотовызывательно. Но в условиях космоса и ограниченных припасов питаться больше нечем. Не хочешь жрать баланду со всеми? Жри сухпайные якобы питательные батончики и таблетки с витаминами и веществами! Основная проблема в том, что все эти лакомства в равной степени отвратительные по вкусу. Так что одна дрянь, давиться тем или этим. Все привыкли к тому, что мерзкую еду можно запивать пойлом, тогда она кажется менее мерзкой. По крайней мере, алкоголь её перебивает. По крайней мере, алкоголь глушит рвотный позыв. Пока Йонду наводит капитанский марафет, всё же негоже выходить помятым, Краглин сдаёт пост на мостике и шурует со всеми на завтрак. Есть ему не хочется, тем более, после механической регенерации тканей брюшной полости есть не рекомендуется вообще, он просто идёт посидеть со всеми и попытаться выдохнуть после всех тревожных мыслей. На самом деле, он в принципе редко ест со всеми, чаще всего просто убирает свою порцию в термозащитную посудину с плотной крышкой, а потом втихую хлебает где-нибудь на мостике в ночную смену или в инженерном отсеке, сканируя работу корабля. В кадетском училище Нова был строгий распорядок дня и контроль за его исполнением. Если кто-то один не являлся на приём пищи, все кадеты к нему не допускались. Оттуда-то и пошла у Краглина привычка тайком таскать еду с собой. Да и все эти коллективные жевания до сих пор навевают неприятные мысли о студенческих годах. На попойках он одно из первых лиц по количеству выпитого, на обедах, завтраках и ужинах — болтающая тень. — Доброе утро, Сэйбл, — Краглин, чуть более усталый, чем обычно, кивает грузному опустошителю на раздаче, протягивая свою термозащитную посудину. — Чем планируешь заняться на Контраксии? — Доброе, ага, — Сэйбл, рослый четырёхрукий и чернокожий гаджиманец, смотрит на Краглина своими тремя парами глаз и щёлкает жвалами. Широкими ладонями он ловко орудует всеми приборами сразу, заполняя термос старпома. — Да тем же, чем и остальные, наверное. Но я получил утром список продовольствия и чек от тебя, будет сделано. — Обожаю тебя, чувак, — Краглин забирает из чужих рук свой будущий завтрак и отбивает кулак о все четыре чужие верхние конечности. Сэйбл – смышлёный малый, наверное, именно поэтому вопросами закупки и расходов провианта занимается он. Кулинар он, конечно, посредственный, но лучше так, чем травиться чем-то совершенно несъедобным или сырым. — Хорошо тебе отдохнуть с ребятами. — Замётано! Давай, Крагс, бывай, — гаджиманец кивает на прощание и провожает друга взглядом, а сам возвращается к работе, пощёлкивая жвалами от улыбки. Общий отсек начинает наполняться разного рода инопланетными мордами, разной степени бодуна и сонности. Вчерашнее веселье явно не прошло даром для многих. Наверняка проводился ежепраздничный конкурс "Мистер Пьянь", в котором, наверняка опять выиграл Воркер. Собственно, вот и сам герой появляется в дверях и машет Краглину. Они, конечно, не прямо-таки друзья, но очень хорошо работают на истребителях в связке пилот-стрелок. Вскоре общий отсек и завтрак соизволяет посетить и Йонду. В отличие от всего своего экипажа, он выглядит свежим, продуктивным и настроенным на хороший отдых. Он уже расписал свой бюджет на неделю кутежа и рассовал юниты по бездонным и бесконечным карманам. Карманы — это тоже предмет капитанской роскоши, обычная форма опустошителя их не предусматривает, а вот капитан может навесить их на себя столько, сколько душе угодно. В каких-то самых дальних их закромах Йонду до сих пор хранит звонкую монетку, которую Питер протащил с его первого задания и хотел взять в свою долю. — Чепушилы! — Привлекая этим громким обращением внимание экипажа, Йонду осматривает своих подопечных пристальным взглядом. Урод на уроде и уродом погоняет, вот такой у него клан. И все отщепенцы, которым ничего больше не остаётся. Когда в отсеке становится тихо, он продолжает. — Сегодня у меня будет к вам всего три приказа. Веселитесь, не убейтесь и доползите потом до "Эклектора" хотя бы в каком-нибудь состоянии, принцесски. А теперь морды в миски и продолжайте завтрак! А вот еда для всех одинаковая. Тут нет никаких привилегий или поблажек. Дают — бери, бьют — беги, всё просто. Кто не ест, тот ходит голодный. Цикл не поел, и уже странное месиво выглядит аппетитно. Поэтому Йонду садится за один стол с Краглином, Воркером и Туллком. У него в миске такая же белая жижа, как у остальных. — Чё кислые такие? — Спрашивает он, зачёрпывая кашу раскладной ложкой. Пока его соседи по столу пытаются найтись с ответом, Йонду сёрбает белковую дрянь. Правила приличия всегда были не для него. Ему некогда было их учить, да и незачем. В конце концов, Опустошители не аристократы, не поголовно уж точно, ужиматься не нужно. Завтрак стекает по щетине на подбородке, тут же капая обратно в тарелку. — Ну! Радоваться надо, наконец-то повеселимся! — Не выспались, Йонд, башка болит, — Воркер поднимает на капитана голубой механический глаз, не отрываясь от еды. Для кого-то нового зрелище, конечно, страшное. Он — уткнувшийся в тарелку, а протез не шевелится и смотрит так, как живой глаз никогда бы не повернулся. — Отдохнуть мы всегда успеем. Йонду хрипло смеётся. Уж кого-кого, а Воркера судить за головную боль глупо. Главный пьяница, как-никак. Да и вообще он действительно умеет веселиться. Ну, по Опустошительским меркам точно. Громче всех смеётся, падает, пьёт, устраивает игрища… активист, что с него взять! Без шуток, без Воркера экипаж не был бы и вполовину таким слаженным и цельным. — Не бухти, "Всевидящее око", — пихает друга в бок Туллк. Сам выглядит, конечно, не лучше, чем сам "активист". Весь заплывший, с абсолютно неживым взглядом, подвисающий над каждым действием и цепляющийся когтями за край миски при каждом движении ложкой. Второй помощник тоже умел развлекаться. — Не у тебя одного башня пиликает. Пока эти двое пытаются выяснить, у кого из них башня, а у кого голова, Йонду поворачивается к своему старпому, который витает где-то в крайнем космосе с не менее унылой рожей, лишающей остатков аппетита. — А у тебя что случилось? Ты-то не пил, — центарианин склоняет голову вбок и щурится, пытаясь просмотреть все тёмные мысли Краглина насквозь. — А что я? Я ночью осознал отвратительную вещь и не могу перестать её думать, — пожимает тот плечами и нервно постукивает пальцем по столу. Его терзают сомнения, нужно ли делиться подозрениями с кем-нибудь, потому что вся опасность может оказаться надуманной. — Согласись, кэп, не могут столько платить за избавление от одного не самого известного корабля. Здесь что-то не так, но я не понимаю, что именно. Йонду хмурится и пару секунд молчит, пытаясь осознать, что слова Краглина действительно пахнут чем-то верным. Потом он кладёт ложку в миску и похлопывает старпома по плечу в приободряющем жесте. Это такой немой язык между ними. "Я тебя понял, сейчас решим", — так это переводится. Краглин в ответ дёргает краешком губ на несколько мгновений. "Спасибо, капитан", — вот, что говорит эта тень ухмылки. — Ладушки, дамы, — Йонду нарочно гремит ложкой о пустое дно и встаёт из-за стола. — Вы двое, похмеляйтесь. Краглин, со мной на мостик, по дороге доложишь о состоянии "Эклектора" после ночной смены. Старпом напоследок делает Воркеру пальцы-пистолеты с характерным "пиу-пиу". Тот "отстреливается в ответ". С Туллком Краглин прощается каким-то трёхступенчатым "братским рукопожатием". Йонду смотрит на весь этот цирк скептически, глаза закатывает, но понимает, что Крагсу это важно. Этот невозможный ксандрианец понапридумывал себе каких-то будничных ритуалов и не может их не соблюдать, иначе нервничает сильнее обычного и утверждает, что случится что-то плохое. — Ну ты долго там копаться будешь? — Капитан подтрунивает, но делает это беззлобно. — Иду-иду! — Краглин после всех своих "ритуалов прощания" выглядит свежее, чем минутой ранее за столом. Это уже обнадёживает Йонду, что ничего особо серьёзного не случилось ночью. Они выходят в коридор, и старпом тут же достаёт падд, куда перенёс всё, что надумал за ночь. Молча протягивает его капитану. Тот внимательно читает на ходу, стуча сапогами и полами плаща. Йонду всматривается, листает информацию, кривится и, наконец, грязно ругается. — Сука. Чё ж ты раньше молчал, что этот придурок держит связь с Нова? — Он отдаёт падд владельцу и делает глубокий вдох. А теперь пойди и объясни полному кораблю ненормальных отморозков, что план – говно, капитан – идиот, заработок – в жопе, а пьянка на Контраксии с блэкджеком и шлюхами вовсе отменяется. — А я ведь, блять, и не задумался над этим. Надо хоть нашим маякнуть, что на Опустошителей радостно ведёт охоту Корпус. — Я тоже только ночью осознал. Делать-то чё будем, кэп? Мы, конечно, можем высадиться челноками, кинув Эклектор на одном из спутников Контраксии, на Эфи. Но это ужасно муторно и нужно будет войти в атмосферу подальше от "Стального лотоса". Оттуда, сев, на спидерах и мотогравах можно добраться до наших родных красных фонарей. — Загнул ты конечно… а другие гениальные мысли твою головушку не посещали? — Йонду хмурится ещё сильнее. Бешеные скачки с пересадками как-то не особо его ободряют. Экипаж, наверное, вообще от восторга будет прыгать и ссаться в штаны от счастья, что нужно будет потратить ещё пару часов просто на дорогу, когда можно сесть прямо у дверей борделя. — Посещали. В базе Нова, в качестве разыскиваемых, только мы и Туллк. Мы бы могли втроём совершить такие радости гонок на выживание, а остальных отправить спокойно на планету, но! Сейчас у нас на борту незаконного барахла столько, что их повяжут сразу же. Вторая гениальная мысль, что мы можем сдаться, а потом свалить с Килна во второй раз. Третья же заключалась в том, что я могу слишком сильно паранойить и всё на самом деле хорошо, никто нас не караулит, а юниты достанутся нам в полном объёме, — Краглин тараторит. Обычно он говорит спокойно, с большими паузами, подбирает слова. Но не в стрессовых ситуациях, нет. В стрессовой ситуации он не может одновременно и оставаться хладнокровным, и молчать. Что-то одно. — Не тарахти, — Йонду поднимает руку в затыкающем жесте. — Сейчас всё решим. — Некогда решать, капитан. Уже подлетаем, — Краглин впервые ослушивается приказа, хоть и немого. Самоуправничает, сволочь. — Будем импровизировать. Йонду от такой наглости аж выпадает. Будь сейчас не такая непредвиденная ситуация, Краглин давно был бы в паре сантиметров от наконечника стрелы. Но сейчас у старпома в голове крутятся шестерёнки так активно, что это слышно снаружи. — Ты чего удумал? — выдавливает из себя Йонду, когда Краглин наклоняется к микрофону внутрикорабельной связи. — Только посмей угробить мой корабль! Я не посмотрю на то, что ты мой старший помощник, я тебя тоже угроблю! Слова капитана пролетают мимо ушей. Возможно, потому что у Краглина в них кровь стучит так сильно, гонимая двумя сердцами, что он и себя не слышит. Не слышит, как пищит коммуникатор под пальцами, не слышит свой голос, когда говорит в общую связь. "Срочно разгрузить грузовой отсек и перетащить всё награбленное в инженерный блок, замотав в 'антискан'. Никто из нас не хочет сесть. Будет проверка корабля Корпусом Нова, всем вести себя спокойно, вас проверят на контрабанду", — вот, что слышат Опустошители из всех колонок. Корабль наполняется шумом. — Ты меня пугаешь, Краглин, что ты задумал? Алло, слышишь меня вообще? — Йонду хватает своего старпома за плечи и хорошенько встряхивает, глядя в глаза. — Ты что творишь? — Они посадят "Эклектор", а мы в это время будем маневрировать в челноке. У них не должно возникнуть проблем, Корпус не имеет права заходить в инженерный блок даже с ордером, если обыск происходит в космосе, — чеканит ксандрианец, будто какое-то заученное положение из замудрённого кодекса. — А поскольку они проверят корабль только на контрабанду и на наше присутствие, до барахла они не доберутся. — Хитро, — Йонду одобрительно хмыкает и чешет подбородок — Тогда встретимся на третьем челноке? Мне надо кое-что взять из каюты. — Есть, капитан! — Краглин бьёт себя в грудь, а потом, когда капитан уходит, наклоняется к коммуникатору и командует Туллку переместиться в первый челнок и облетать посты Нова через вход в атмосферу подальше. — Встретимся на поверхности, друг.