Космическая Одиссея на двоих

Пока Йонду идёт по коридорам, во всех отсеках снижается уровень освещения до минимума. Для всего экипажа это знак, что за панелью управления сидит Краглин. Этот забавный ксандрианец вообще единственный пытается подогнать жизнь в космосе под планетарные условия, отталкиваясь от того, что внутренние часы команды из-за постоянного искусственного света умирают. Йонду с ухмылкой замечает, как в общую комнату сползаются Опустошители разной степени пьяности, чтобы уснуть вповалку. Кто-то будет спать в гамаках, кто-то — на полу. Каюта положена только капитану. На "Эклекторе" его каюта не очень просторная, с большим круглым иллюминатором, двуспальной кроватью, застеленной красным мехом, и с парой тумбочек. По их пиратским меркам это — роскошь. Более того, двери в каюту капитана единственные оснащены биометрией. Запрограммированы эти двери ровно на трёх личностей: на самого Йонду, на Краглина и на Туллка, в общем на весь старший командный состав. Остальные, при всём желании, даже взломать эти двери не смогут, они работают от отдельного источника питания изнутри. Не то, чтобы Йонду боялся бунта, просто было приятно спать, зная, что никакой придурок не ворвётся к тебе ночью. Хотя, можно ли относить своих помощников к не-придуркам, он ещё не решил. Он проводит руками по лицу вверх и задевает имплант отросшими грязными ногтями — тот реагирует на прикосновения глухим красным светом диодов внутри. Иногда эта искусственная дрянь в башке неимоверно чешется, но разве почешешь железяку? Вот и сейчас внутри головы появляется мерзкое чувство густых мурашек, которых хочется разогнать пальцами. Йонду лишь вымученно вздыхает и убирает во внутренний карман плаща падд. За стеклом иллюминатора у него — бескрайний космос, переплетения звёзд и космической пыли. "Встретимся среди звёзд", — так прощаются с мёртвыми Опустошители. Почему-то душу центаврианина греет мысль о том, что все умершие действительно встретились в виде каких-нибудь туманностей. Он тоже там будет. Все они. Кто-то раньше, а кто-то позже. Ему чужды все эти сантименты, но каждый раз, заходя в свою каюту, он отдаёт честь в иллюминатор, перед тем как отвернуться. У Опустошителей не принято скорбеть о ком-то. В конце-концов, даже имена умерших стираются из памяти. Йонду хмыкает, уцепившись взглядом за бардак в каюте. С другой стороны, убираться он не собирается, да и незачем. Этим бардаком никого на корабле не испугаешь, да и в гости никого звать капитан не планировал никогда. В какой-то степени, каюта — лишь показатель статуса, что-то, что выделяет капитана из толпы его оболдуев. Золотое правило — "капитану достаётся самое лучшее". Единственное, чем дорожит Йонду из своего хлама, лежит в одной из тумбочек у кровати. Это маленькая красная коробочка с наградными ленточками званий, личных похвал и прочего. Такая коробочка может быть только у капитана. Без её содержимого нельзя провожать капитана в последний путь к звёздам. На самом деле, жизнь Опустошителя — не самое весёлое, что может случиться. По сути ты живёшь от "улова" до "улова", только что заработанное тут же прожигаешь на выпивку, шлюх, игры и собственное удовольствие. Будто пытаешься закрыть пустоту своей никому, даже себе самому, не нужной жизни. Каждый пытается наслаждаться тем, что у него есть, не имея при этом ничего. Йонду нервно дёргает уголком рта, отцепляя на время сна кобуру. Стрела, конечно, и без кобуры среагирует, но без этого проклятого ремешка Йонду чувствует себя беззащитным. Как тогда в детстве. От болезненных воспоминаний капитан отмахивается и падает один на свою двуспальную кровать. Она, хоть и предназначена для двух персон, никогда не пользовалась кем-то другим. Он закутывается в тёплый красный мех и устало закрывает глаза. Его отмороженную душу греет мысль о том, что меньше чем через цикл оно окажутся на Контраксии, сорвут куш и будут беспробудно пить пока у них есть юниты. Но пока одни нежатся в постели и мечтах о куче бабла, другие абсолютно невоодушевлённо сверлят космическое пространство перед собой. У Краглина нехорошее предчувствие, поэтому он открывает на падде и голопанелях разные архивы и базы данных. Ему категорически не нравится, что за какую-то ерунду им пообещали целый лям юнитов. Варианта два: их наёбывают или они этим заданием получили приключений на свою задницу. Старпом склоняется к первому, с досадой отмечая, что им либо не заплатят, либо заплатят гораздо меньше. Оба варианта не могут радовать. Ещё более неприятно Краглину думать о том, как потом объяснять это команде и капитану. Естественно, при любом раскладе крайним будет именно он, такова уж тяжкая доля старпома. За размышлениями он закидывает ноги на заблокированную панель и выискивает информацию о том, кто их заказчик вообще такой. — Просто блеск! — Выдаёт он, ещё более нервный и хмурый, чем обычно. Их заказчик был тесно связан с Корпусом Нова. С точки зрения этого самого Корпуса, Опустошители находятся вне закона и будут доставлены на Килн при первой же возможности. Естественно, эту самую "первую возможность" им просто заказали, а на Контраксии наверняка уже ждут несколько патрулей. И вот теперь Краглин, с этим бесценным знанием, находится между чёрной дырой и сверхновой. Точнее, между вполне логичным "развернуть корабль и сбагрить всё барахло кому-нибудь другому" и "меня на месте растерзают за такую подозрительность, ничего же ещё не случилось". А самое противное, что и капитану-то об этом не сказать, потому что капитан спит и убьёт любого, кто ему помешает в этом благочестивом занятии. В итоге Краглину осталось только ждать неизбежного, думать, что с этим неизбежным делать, и морально готовиться к последующему: "Я знал, что добром это не кончится!" И хотя, после спасения Ксандра от уничтожения, часть обвинений с них сняли, на Краглине висело минимум ещё одно пожизненное, не говоря уже о том, сколько сроков осталось Йонду. Никто за побег с Килна их по головке не погладил, только новых преступлений повесили. Можно, конечно совершить высадку не около обусловленного места, а подальше, но каков шанс, что радары Нова их не засекут? В общем, ситуация — днище, как ни крути. А Краглин покрутить её успел уже со всех сторон, и с каждой стороны смотрела только жопа. Поэтому абсолютно накрутившемуся старпому остаётся только готовиться к худшему и проверять бластеры. В принципе, за пару тактов механического вглядывания в космическую пустоту, начинает создаваться впечатление,что космическая пустота смотрит на тебя в ответ ярким светом и множеством глаз. Краглин настолько привык к такому пилотскому созерцанию бездны, в которую всю жизнь хотелось устремиться, что сейчас вообще не реагирует на виды за иллюминатором. Всё, чем его в принципе теперь привлекают звёзды — новые места, где кого-то можно грабануть, места, где они ещё не в розыске, и параллельные миры. Таким нервным личностям, как Краглин, свойственно продумывать все варианты развития событий. Каждое действие влечёт за собой последствия, каждый выбор порождает новую реальность. Иногда старпом думает: "Я не проебался, а вложился в успех другого меня". Это помогает резко собраться в непредвиденных ситуациях. Хотя для него все ситуации — предвиденные. Ещё через два такта молчаливых раздумий, Краглин осознаёт, что темы для размышления себя исчерпали. Даже все варианты ситуации с заказчиком он уже продумал. Самое мерзкое для него — и капитан, и Туллк спят. Даже шипастый паренёк с Валиры-3 на кресле второго пилота дремлет, положив голову на грудь. В какой-то степени общее расслабление передаётся и старпому, заставляя того хотя бы немного отвлечься от давящих мыслей и заделаться целью "не уснуть вместе со всеми". Автопилот, конечно, и без него справится, но уж в чём-чём, а в управлении кораблём Краглин компьютерам никогда не доверял. То ли от ревностного "я что, зря пять лет этой ерунде обучался?", то ли от "если эта штука нас убьёт, виноватым буду я". Несмотря на всё это, он совершает иррациональное для себя действие: очень осторожно собирает с панели "козявочек" Йонду и, проверив, что за эти несколько минут автопилот не сломается, несёт этот бесценный капитанскому сердцу хлам в один из челноков. Естественно, в третий. Он не может сказать, зачем именно это сделал, просто его чутьё подсказало. А может, это просто привычка перекладывать вещи с места на место, чтобы успокоить расшалившиеся нервы. В любом случае, на мостик Краглин возвращается гораздо более удовлетворённым и расслабленным. Йонду его, конечно, убьёт за такие перестановки, но третий челнок буквально принадлежит капитану, поэтому ничего же не поменялось, верно? Он вглядывается в расчётное время прибытия и хмурится. Остаётся всего такт до пересечения границы звёздной системы. Оттуда ещё полтакта до Контраксии. Целый такт он думает, точнее, мечтает, куда просадить деньги и то барахло, которое они с кэпом нагло заныкали подальше от всех. Не в грузовом отсеке, а в их челноке. Там много всяких красивых безделушек. Да и полезное что-то точно есть, чуть ли не музыкальный проигрыватель, встроенный в падд! — Говорит старший помощник капитана, Краглин Обфонтери, — он наклоняется к микрофону в подлокотнике и транслирует свой голос на весь корабль. — Через полтакта прибудем на Контраксию, прошу собрать свои манатки до момента приземления. Вам ещё добычу разгружать. Он выключает микрофон и повышает яркость света во всех помещениях корабля. Новый цикл — новые проблемы, такая вот у Опустошителей жизнь. Опасная. Наверное, поэтому они считаются самыми главными отморозками галактики.