Он выбрал меня

Это красивая история о том, Как много лет назад, Меня бодро исправляли Сразу в трех школах подряд

В кабинете директора царила гнетущая атмосфера. Директор Снейп холодно разговаривал с гриффиндорцем МакЛаггеном под плач его матери и разочарованное молчание его отца. Лукреция МакЛагген – средних лет волшебница маггловских кровей, утирала слезы платочком, сжимая в руках сумку, изредка поднимая серые глаза на директора, который был абсолютно чужд к её эмоциям. Рядом сидел её супруг, который напротив смотрел на Снейпа неотрывно, нервно комкая в руках письмо-вызов с работы, Дэннис МакЛагген. Два среднестатистических работника Министерства, что воспитали из сына звезду с золотым напылением, вкладывая в него так много, что дитятко взлетело над своим положением, предпочитая уюту срединности пустую гордыню. — Чего мы ждем, господин директор? Позвольте нам поговорить с сыном наедине, – попросила мать, оглядываясь на надутого Кормака. — Будьте уверены, я сделаю сыну такое внушение, что он и думать забудет... — Боюсь, вы не понимаете масштаба проступка вашего отпрыска, – качнул головой Северус, поднимаясь из-за стола. — И на каком уровне с него за этот поступок будут спрашивать... — Мерлин Всемилостивый, – нервно усмехнулся Дэннис МакЛагген, тоже соскакивая с места. — Да не к Министру же вы его потащите за эту шалость! — Нет, не к Министру, – подтверждает Северус с таким взглядом, после которого родителям сразу захотелось потащить сына в Министерство, МКМ, Ежедневный Пророк и станцию магического радиовещания. — Это была не шалость, ваш сын совершил преступление, повлекшее последствия, и я почти уверен, что у потерпевшего однокурсника нервный срыв после этой отвратительной выходки. Не мне разбираться в этом случае. — Да что это за однокурсник, вы хотя бы можете сказать? Может быть, мы свяжемся с его родителями, извинимся, попробуем всё уладить... — Этот однокурсник – Гарри Поттер, – раздалось за их спинами ледяным голосом. — И сегодня вы, действительно, попробуете связаться с его родителями. Реддл вошел в кабинет директора так тихо, что его появление заметил лишь Северус, что, еле заметно кивнув, отошел к окну, отдавая право управления диалогом в руки Повелителя. Пристально всматриваясь в лица родителей, Лорд прошел к столу, за которым они сидели и оперся на него руками, молча глядя в побледневшие от страха лица волшебников. На виновника торжества он старался не смотреть вовсе, чтобы не сорваться. Бурлящий котел чувств внутри выдавали только подрагивающие пальцы, которые он вдавил в столешницу до щелчка суставов. Вся его фигура сейчас напоминала затаившуюся в засаде гадюку, которая просчитывала, ждала и предвкушала. На соскочивших при его появлении родителей он смотрел сверху вниз, чуть прищурившись, поверхностно считывая их без особого интереса. Волшебники съежились под этим взглядом человека, который словно решал под каким соусом подать их к ужину. — Присядьте. Моё имя Лорд Волан-де-Морт. Вы знаете кто я? Волшебники закивали головой, не решаясь поднять взгляд. Лорд говорил совсем тихо, но услышать его не составляло труда, ведь звук его голоса словно ввинчивался в голову, давил на затылок в поклоне, бил по инстинктам, травил совесть, убивал волю. — У вас есть еще дети? — Старший сын, Алекс. Он аврор. — А как вы посмотрите на то, – с долей наигранности начал размышлять Лорд, обходя стол по кругу, – что я сейчас появлюсь в Аврорате и раздену вашего сына прямо на глазах его доблестных сослуживцев? Как вы думаете, мне стоит это сделать? — Нет, нет пожалуйста... – замотала головой Лукреция, сжимая в пальцах лямки своей сумки. — Почему? – с придыханием удивился Лорд, разводя руками. — Потому что это унизительно, – отрывисто ответил Дэннис, прекрасно понимая к чему клонит Волан-де-Морт. — У унижения тоже есть разные степени, верно? Я уверен, что такая респектабельная и добропорядочная семья, как ваша, не знакома с этим понятием. Так что сегодня мы с вами, дорогие мои, узнаем, что такое унижение, и к чему ведет это чувство, – закончил он тоном аниматора на детском утреннике, что воспринималось просто жутко вместе с всхлипываниями женщины на заднем плане. — Эх, сюда бы музыку! Показательным жестом фокусника, он вскинул руку и щелкнул пальцами. В кабинете резко запахло гарью, и МакЛаггены вскрикнули. Обгорая и расползаясь, одежда начала быстро слазить с Кормака, ошметками падая на пол. Несмотря на то, что огонь совершенно не трогал кожу, парень в ужасе смотрел на свои руки и торс, где очень быстро не осталось ни одной нитки. Уже через мгновение он стоял в кабинете директора абсолютно голый, точно также, как и Гарри недавно, беспомощно прикрываясь руками. — Не надо, пожалуйста, прекратите! – воскликнул отец, пытаясь прикрыть сына своим телом. — А что такое, я же просто пошутил? – вскинул брови Лорд, разводя руками. — Сядь. Подкрепленный внушением приказ подействовал, и Дэннис, словно марионетка, отошел от Кормака и сел рядом с, сотрясающейся в рыданиях, женой. — Северус, расскажи нам об этом прекрасно сложенном юноше. — Неплохо показал себя в учебе, отличные успехи на квиддичном поле, замашки лидера, вспыльчивый характер. В личном деле несколько прецедентов: потасовок и скандалов со студентами других факультетов, – сухо произнес Снейп, без эмоций наблюдая за происходящим. — Расскажи нам, юноша, как ты себя чувствуешь? – с интересом спросил у Кормака Лорд, обходя его по дуге. — Хреново, – буркнул, краснея скулами, Кормак. — Ваш Гарри и так рассек мне щеку... — Правда? – схватился за сердце Том, распахивая глаза. — Ну это он зря, конечно, – цыкнул он, качая головой. — Я всегда говорил, что у мальчика сбит прицел. Вместо того, чтобы рассечь тебе глотку, он всего-то цапает твою мордашку. Он взмахнул рукой, и на груди Кормака открылся щедро сочащийся кровью порез. Мать вскрикнула и закрыла лицо руками, тихо причитая. — Итак, что ты чувствуешь, Кормак? — Стыд, – морщась от боли, ответил гриффиндорец. — Боль. Унижение. Страх. — Чего ты хочешь? — Уйти. — Конкретнее. — Провалиться сквозь землю, – зажмурившись, признался Кормак. — Сгореть со стыда. — Скажите, мама с папой, когда вы читали этому мальчику в детстве сказки о Гарри Поттере, вы могли представить, что когда нибудь он будет учиться с героем этих историй? – рассекая бесконтактным ударом кожу на мускулистой спине парня, скучающе спросил Том. — Д-да, мы знали, – дрожащим голосом сказала мать. — Они одного возраста... Пожалуйста, отпустите нас... — А что бы вы сейчас сказали, плачущему по вине вашего сына, Гарри Поттеру? Соврали бы в глаза своему герою о том, что вы не замечали раньше подленькой сути вашего ублюдка? — Какая разница? – не выдержал Дэннис МакЛагген, соскакивая с места. — К чему это лицемерие? Не вы ли убили его родителей? Вам ли судить нас?! Волан-де-Морт удивленно обернулся к нему, отрываясь от срезания очередного кусочка кожи, всем видом транслируя: "Вы не понимаете, это другое". — Пожалуйста, отпустите нас... – снова попросила мать. — Пожалуйста, мы уедем из страны, вы больше о нас никогда не вспомните... — Отпустить? – зло усмехнулся Волан-де-Морт. — Это вряд ли, дорогая. — Умоляю, скажите, что вы не собираетесь убить нашего Кормака? — Я убивал и за меньшее. — Но это безумие! – закричал отец, бросаясь к беззвучно плачущему сыну. — Это правосудие. За каждую слезу Гарри Поттера я готов проливать кровь его обидчиков, а у меня сейчас вся мантия в его слезах, поверьте... — Я вас умоляю, – упала на колени мать, роняя сумку и палочку. — Я прошу вас, наш сын хороший мальчик, совестливый и честный! Он ошибся, я знаю, что он не хотел! Мы сделаем всё, что скажите, только не убивайте нашего Кормака... — Вот уж кто только меня не умолял, – холодно обронил Лорд и повернулся к истекающему кровью Кормаку. — Ты хотел сгореть со стыда, мальчик? Конфринго. Бешеное пламя взвилось от пола, охватывая фигуру Кормака МакЛаггена. Под его исступленный крик, которому беззвучно вторили его родители, Лорд смотрел как плавится кожа и мышцы, беспорядочно мечутся руки, и корчится в муках тело, что он взглядом приковал на одном месте. Воздух в кабинете наполнился отвратительным запахом сгоревшей плоти, а пока тело обидчика Гарри расплывалось куском мяса, по лицу Волан-де-Морта расплывалась удовлетворенная улыбка. Обездвиженные родители наблюдали за ярким пламенем, в которое превратился их сын, совершенно бешеными глазами, только и способные пускать в бег слезы по лицу. Северус отвел глаза, стараясь дышать как можно реже, пока Повелитель дышал полной грудью в экстазе наблюдая за тем, как шкворчат и стреляют, словно сухие ветки, последние догорающие кости. Так сгорел со стыда за свою несдержанность Кормак МакЛагген. — Знаете, почему у меня нет детей? – шепнул обезумевшим родителям Лорд, приблизившись к ним максимально близко. — Потому что я не уверен, что смогу воспитать так, как должно. А теперь идите, и проживите долгую счастливую жизнь без этого выродка, от которого я любезно вас избавил. Северус, прости за ковер. Остаток дня Лорд Волан-де-Морт незаметно и скрупулезно чистил память всем, кто видел сегодняшний инцидент с его мальчиком. Под вечер седьмой курс просто забыл окончание урока Темных Искусств. Оставил воспоминания Том лишь Гарри, Северусу, Барти и Тони, который за свой недосмотр получил такую отповедь, что сам чуть со стыда не сгорел. На следующее утро Гарри проснулся в свой новый день полный сил, а его ревностный защитник вырубился на сутки. Чтобы проснувшись, услышать тихое: "Спасибо, папочка".