Он выбрал меня

Кто я против твоих чар? Я твой мальчик, сказку прочитай "Смелее, ну давай" — мне твои бёдра говорят Дай мне просто похитить тебя Из твоего дворца

Столица зубы скалила. Гарри уже и забыл насколько сложно любить Тома за пределами Малфой-мэнора, но ему живо об этом напомнили, едва они возникли в Косом переулке. Натянув самый свой невозмутимый ебальник, он шел по улице вместе с Реддлом, якобы не замечая, как на переполненной улице от них шарахается народ. — Аврорат! Где Аврорат? — Это же Тот-Кого-Нельзя-Называть! — Кто-нибудь сообщил аврорам? — С ним Гарри Поттер! Не в силах терпеть дальше сдавливающее его голову напряжение, Гарри заскочил к мадам Малкин. При виде входящего следом Волан-де-Морта, из салона тут же выбежал единственный посетитель с лицом лица. Гарри закрыл глаза и растер лицо руками. — Да, мне тоже не нравится здешний ассортимент, идем в другой магазин, кажется, это какой-то дисконт, – презрительно провел взглядом по ассортименту тканей Том. — Просто фантастика, насколько ты долбоёб... – качая головой, отнял ладони от лица Гарри. — Ты что не заметил, что нас только что чуть не изрешетили? — А ты не заметил, что я Волан-де-Морт? — Да только маггл этого не заметил! — Ну ты вроде не маггл, чтобы такие тупые вопросы задавать, – протянул руку к мантии на манекене Том. — Ты серьёзно хочешь здесь одеться? Гарри уже хотел огрызнуться, но тут из кладовки вышла мадам Малкин. — Добрый день, чего же... – тут из-за вешалки вышел Реддл, из-за плеча которого высунулся Поттер. — Мерлин Милостивый! — Желаем шелка и парчи, дорогуша, но здесь этого явно отродясь не было, так что... – начал было Том. — Здравствуйте, мадам Малкин! – вышел вперед Гарри, улыбнувшись женщине как можно доброжелательней. — Мне стандартный набор в Хогвартс, пожалуйста. Женщина выглядела так, будто сейчас грохнется в обморок. Гарри сделал еще пару шагов, собираясь подхватить бедную лавочницу, если она всё-таки лишится чувств, а Том скучающе прислонился к прилавку, размышляя между Энервейтом и Империусом. Когда он начал склонятся к Подчиняющему, мадам Малкин, словно отмерла и перевела шокированный взгляд на Поттера. — Конечно, м-мистер Поттер, сию секунду. И засвистели вокруг сантиметры, иголки и ножницы. Гарри лишь успевал поворачиваться, пока его обмеряли, примиряли и облачали. Том же оценивающе смотрел на каждый предмет одежды, словно в уме менял его на другой, а может быть и отменял вовсе. Мадам Малкин, всё так же опасливо косясь на Реддла, видимо, решила отвязаться от вип-клиентов побыстрее и работала вовсю, фальшиво-бодро разговаривая, как принято. — Шумновато сегодня на улице, не находите, милая? – подал голос Реддл, когда всё было почти готово. — Так народ к учебному году закупается, Милорд, – ненатурально улыбнулась ему мадам Малкин. — И как вы работаете при таком гомоне, - поморщился Том, разглядывая прайс на кассе. — Терпеть не могу, когда люди издают лишний шум. Всегда хочется заткнуть пару излишне громких глоток... Гарри услышал, как упаковывающая покупки женщина громко сглотнула и выронила пакет, и обернувшись к Тому, одними губами прошептал ему: "Перестань". Том пожал плечами с видом мимокрокодила, и парень закатил глаза. — Всё готово, мистер Поттер. За счет магазина, – с дежурной улыбкой придвинула к Поттеру пакеты мадам Малкин. — Нет, нет, я не приму таких подарков, – махнул на нее рукой Гарри, но тут же прикусил губу, вспомнив. — Я забыл зайти в банк, Том. — Да без проблем, я заплачу. Вместо того, чтобы залезть в карманы, которых отродясь в его мантиях не было, Том, задрав рукав, приложил палец к Черной Метке. Через секунду в магазин вошел Барти Крауч. — Барти, расплатись и захвати это барахло. — Конечно, Повелитель. Гарри виновато кивнул мадам Малкин, которая охренела второй раз от того, что в её владениях появился ещё один восставший мертвец, и пошел на выход вслед за Томом. Байт на подрыв жопы для любого уважающего себя светлого. Что за ебучее нечто ходит по миру и отбирает всё, что плохо лежит, хорошо блестит или кажется лучшим? На пути во Флориш и Блоттс, Гарри встречал знакомых и еле сдерживался от того, чтобы не послать к хуям незнакомых. Взгляды, которые совсем не трогали Тома, для него были острее ножа. Но, немного проморгавшись в этой мешанине хаоса, Гарри начал замечать, что переулок незаметно оцеплен Пожирателями, которые ревностно следят за прохожими, местами аппарирующими куда подальше прямо на глазах. На подходе к книжному его окликнула Гермиона. — Не выношу грязнокровок, – поморщился Том при виде бегущих к ним друзей Поттера. — Я постою на выходе с Тони, не задерживайся, малыш, ладно? — Ты уверен? – Гарри окинул взглядом прохожих. — Уверен, солнце, – насмешливо отозвался Том. — Не переживай, я, если что, кроме Авады и другие заклинания знаю. Увидев, как Тони ободряюще кивает ему, Гарри развернулся и сразу влетел в объятия Грейнджер. Торопливо утащив девушку в магазин, Гарри, наконец, улыбнулся друзьям. — Ну, как дела? — Это ты у нас спрашиваешь? – спросил Рон удивленно. — Если не с кем было по магазинам прошвырнуться, мог бы и нам написать, зачем надзирателя-то тащить? Народ перепугал, вон. — Был бы у меня ещё выбор, – отозвался Гарри, проводя рукой по книжной полке. — Мне кажется, что выбора у тебя больше, чем ты сам хочешь признавать, – проницательно заметила Гермиона, набирая учебники в корзинку. — Засиделся ты, "солнце", в заложниках, – ухмыльнулся Рон. — Зная тебя, если ты еще в первый день не вернулся домой с боем, значит, ты там по своей воле. Так что, выкладывай. — Ребят, я сам давно хочу всё вам рассказать, но пока не время, – страдальчески заломил брови Гарри. — Такое происходит, вы не поверите... — Я поверю! Друзья обернулись и увидели, что с ними идет Драко Малфой. Он впихнул стопку учебников прямо в руки продавцу и с ухмылкой кивнул Поттеру. — Потти, у тебя память как у рыбки? Тебя вообще-то Повелитель у дверей ждет. Или ты хочешь, чтобы он вошел и поздоровался с присутствующими? — Блин, да иду я, – хлопнул Гарри кучу книг о прилавок. — Ты-то чё тут делаешь? — За тебя пришел платить, – бросил продавцу несколько галеонов блондин. — На тебя, Уизел, акция не распространяется, убери свою макулатуру. — Не будь жопой, Малфой, – схватил его за запястье, уводя, Гарри. — Простите, ребят, реально некогда. Скоро встретимся! Гарри почти выбежал на улицу, едва не прибив Малфоя дверьми. Не обнаружив следов кровавой резни у входа, он заозирался и увидел привалившегося плечом к витрине Реддла, что с интересом смотрел на его лицо. — О, как хорош ты на коне Герой из лучших первый, Мой благородный шевалье, Жених и рыцарь верный! – играя палочкой, продекламировал он под ухмылку Тони. — Выдыхай, милый, все живы. — Чудится мне, ненадолго, – сквозь зубы ответил Гарри, приближаясь. — Ты же у нас такой, с характером, выебистый, не умеешь держать язык за зубами. — Ты совсем не веришь в меня, - посетовал Том, вздыхая. Когда они вошли в аптеку, та опустела в миг. Гарри, уже привыкший к тому, что при их появлении, исчезали все, кто мог передвигаться от страха за свою жизнь, пошел между стеллажами в отдел с растительными ингредиентами. — Ты так мило смущаешься, – остановился рядом с ним Лорд, наблюдая, как Гарри ищет нужные баночки по списку. — Прости, не привык, что меня пугаются как... Как тебя. Гарри запоздало поморщился, жалея, что не выразился иначе, но Реддла, кажется, такое совсем не трогало. Его вообще, кажется, ничем не пронять. — Гарри, ты же понимаешь, что моя репутация идет со мной в комплекте? — Понимаю, но... – Гарри устало прислонился спиной к стеллажу, закрывая глаза. — Иногда мне хочется, чтобы ты был обычным... — Правда? Том подошел ближе и заправил ему прядь волос за ухо, чуть оцарапав нежную кожу. Ласка пополам с болью, та самая смесь, что будоражит кровь даже самых искушенных. — И много ли ты отдал бы за то, чтобы я стал обычным? И кем именно мне нужно стать? Блондином или брюнетом? Лавочником или колдомедиком? Магом или магглом? Человеком ли вообще? Может быть, кактусом на окне, чтобы вообще не отсвечивать в твоей жизни? — Я не это имел в виду... – виновато прошелестел Гарри, не решаясь открыть глаза. Он почувствовал, как чужие руки касаются его талии, скользят по бедрам, притягивая к себе. — Разве? – вкрадчиво поинтересовались у самого уха, пуская по телу дрожь. — Ты постоянно со мной не согласен, постоянно недоволен, постоянно хочешь меня изменить. Не спорю, я тоже жажду перемен, но я хочу сделать тебя лучше, сильнее, умнее, увереннее. Хочу усовершенствовать тебя, помочь тебе взять то, что дано тебе природой. Ты же хочешь откатить мою личность до минимума, хочешь стереть всё, чего я добился кровью и потом. Мне ничего не далось просто так, по щелчку, поверь, солнце. Но если ты хочешь, чтобы я стал кем-то другим, – Реддл усмехнулся, не теряя холодка в словах. — Выбирай. Под закрытыми веками Гарри замелькали лица людей. Знакомые и незнакомые лица сменялись одно за другим, в такт мерному сердцебиению Лорда. Гарри замотал головой, чувствуя горечь от происходящего. — Хватит, – он, распахнув глаза, взглянул на Тома, что отрешенно взирал на него сверху вниз. — Извини, я не должен был так говорить, не хотел тебя обидеть. — Ты волен говорить, что хочешь, мальчик, я не из обидчивых. Только слова неприятны твои не от того, что ты их не выбираешь, а от того, что ты сам не знаешь, что хочешь сказать. Я не люблю пустые слова, слова сказанные только для того, чтобы оставить последнее за собой. Ты понятия не имеешь о том, чего ждешь от меня, чего тебе надо, так откуда мне это знать? Мерлин, почему Гарри в каждом разговоре чувствует себя таким глупым? Неужели это честно, ощущать себя ребенком каждый раз, когда Реддл открывает рот? Неужели нет ни одной мысли, которую Реддл не сможет выставить недостойной, незрелой, дефективной? Неужели это нормально, заводиться от того, что тебя в который раз так жестко толкают на исходную? В чем Гарри Поттер вообще в этой жизни уверен, кроме того, что хочет именно Волан-де-Морта в самом животном формате? Уж точно не в себе. Любить его за всё. За то, что он говорит и как, за то, что он сделал и никогда не сделает, за его эмоции, мотивы и принципы. Любить его любым – вот на что кровью подписался Гарри, явившись в чужую жизнь без приглашения и предложив себя. Любить и страдать от этого, но всё равно жаждать большего. Такой удел он выбрал сам, и ему безжалостно напомнили об этом в очередной раз. Настоящие вещи всегда так некстати. И так постоянны – ни раз и ни два. Гарри колотило от чувства вины и обиды на Тома одновременно. Невольно прижавшись к нему, он посмотрел в адские глаза, полуприкрытые тяжелыми веками, отчаянно нуждаясь в его тепле. Он давно смирился с тем, что его жизнь пошла по пизде, смирился с тем, что всегда неправ, но не мог принять то, что он не властен над самим собой в руках Реддла. Запоздало осознав, что непростой разговор перешел в не менее сложную интимность, он сглотнул, снова опуская взгляд. Сердце забилось чаще положенного, в ритме неизбежного. С Томом нереально справиться, от него немыслимо отказаться. Гарри давно потерял перед ним лицо, потеряет ли стыд? Такая желанная сейчас потеря... — Гарри... – требовательно шепчет Том, притягивая его за шею. Они соприкасаются лбами. Лёгкое давление на губы, и Гарри попался, – сам зачинает поцелуй. Реддл больно оттягивает его за волосы, ударяя затылком о полку и, на мгновение углубив поцелуй, лишает кислорода, разрывает воротник рубашки. По пуговицам вниз, та распадается до самого пояса, и открывается влажная полоса стройного тела. — То-ом, нельзя... – выстанывает Гарри, цепляясь за последние нервы разума и плечи Реддла. — Том, нас увидят... — Тогда это будет последнее, что они увидят в жизни, – рычит ему в губы Волан-де-Морт, притираясь бедром между ног. Это безумие. Они в грёбанной аптеке. Где-то с ними в одном помещении, как минимум, присутствует продавец, а они скрыты лишь заставленными стеллажами, но длинные пальцы скользят по оголенной коже под разорванной рубашкой, а дорвавшиеся губы терзают, просят и зовут... Том резко поднял его за бедра и впечатал в стеллаж. Баночки жалобно звякнули от столкновения молодого тела с деревянными полками, сливаясь с хныканьем мальчишки. — Наколдуй... Заглуши... — Нет, – ухмыльнулся Том, облизав нежную шею. — Контролируй себя, мальчик. И снова неистовые поцелуи, проглатывающие тихие стоны, крепкая хватка сильных рук, врезавшиеся в джинсу на бедрах ногти. Хватаясь за широкие плечи, Гарри прогибается в пояснице, втираясь истекающим членом в пресс Лорда, заходится рассыпчатыми вздохами-всхлипами. Не секс – имитация, но Том с удовольствием наблюдает за тем, как Гарри сходит с ума в его руках, как ластится и нуждается. Жестко играя с дерзким языком, он раз за разом проезжается бедрами между затянутых джинсами ягодиц и чувствует, как пацана колотит от каждого движения. Происходящее за гранью приличий, и реальность снова напоминает о себе звоном колокольчика, объявляя о посетителе. Том, не отрываясь от Гарри, взмахивает рукой слишком резко – дверь захлопывается порывом магии так сильно, что заколдованное стекло едва не вышибает, а незадачливый клиент вылетает с порога обратно на улицу, как из пушки. Гарри едва замечает это – сознание завоёвано возбуждением. Всё что угодно, лишь бы не прерываться. Искусанные губы жадно раскрыты, пальцы вцепились в мантию Лорда, словно в последнюю надежду. Лихорадочные вдохи перемежаются с шипением сквозь зубы, ведь на краю сознания всё еще держится приказ Лорда о самоконтроле, но Гарри уже не помнит с чем он связан. Его кроет от того, как уверенно и спокойно Том владеет им, как направляет его сильной рукой, как контролирует его. Как имеет его. И всё равно, что это не полноценный секс – то, что происходит ахуенно во всех смыслах и понятиях. И пусть остановится вся космическая геометрия, если им сейчас помешает хоть астероид. — Скажи, чего хочешь? Хриплый голос Тома вообще не добавляет самоконтроля. Гарри размыкает мокрые от слюны, истерзанные губы и разгоряченно отвечает, заглядывая Реддлу в глаза. — Хочу кончить. Папочка. Сможешь называть меня папочкой... Сказанные когда-то шуткой собственные слова, обернулись пошлым фетишем, вылетев из губ мальчишки самым грязным флешбэком. Том впился губами в чужой рот, обсасывая язык, и, скользнув рукой меж их телами, сжал член парня через твердую ткань. Звонкий вскрик Гарри не успел утонуть между ними и взвился наверх, к потолку, когда Гарри, запрокинув голову, кончил, вцепившись в чужие плечи так, что Тому стало больно. Подставив плечо, Том поймал голову мальчика, что обмяк на его руках, совершенно обессилев, и поцеловал влажный висок. — А ты..? – устало шепнул Гарри, чувствуя, что в ягодицы всё так же упирается чужой, ничуть не разряженный член. — В другой раз, не переживай, – успокоил его Лорд, улыбаясь его сбитому дыханию. Через пять минут они уже стояли у кассы, безукоризненно идеальные, словно их нельзя заподозрить и в десятой части того, что они здесь сотворили, не стесняясь ни бога, ни черта. К ним сразу же вышел пожилой владелец аптеки с совершенно непроницаемым лицом, на котором лишь обозначалась легкая доброжелательность, но Гарри всё равно залился краской, едва встретившись с ним взглядом. — Стандартный набор для седьмого курса, – с трудом выговорил он, опустив глаза. — Всё, что пожелает юный господин, – вежливо отозвался волшебник и ушел за требуемым. — Всё, что пожелает юный господин, – тягуче повторил Том за спиной у Гарри. Гарри, не оборачиваясь, прикрыл глаза, пережидая истому в теле, вызванную чужим голосом, который он готов был слушать вечно. Божья шлюха.