Свинья!
Настя вскочила с кровати. Спина ее мокрая, нет, все тело струилось холодным потом. По щекам стекали капли слез, правда большая их часть осталась на подушке соленым пятном. Мутный взгляд скользнул по комнате. Холодный свет утра пробивается сквозь занавески. На полу из дерева отражаются узоры инея, что разрисовали собою окно. Снегири кружились у деревьев, прыгали с ветки на ветку. Изредка чирикали. Стрелки будильника с тиканьем ходили по циферблату. Девочка потупилась, глядя на невнятные кривые черточки. Время шло к семи. Даже сама Настя удивилась, что не проспала, и хотела прикрыть глаза ещё на пару секунд. Но мысли не давали покоя. Пол ночи она не могла уснуть от угрызений совести. После стольких лет, Семен держал обиду на нее. После стольких лет, Настя так и не извинилась. Рано или поздно, вина сожрет её изнутри. Почуяв запах чего-то вкусного, Настя зажмурилась и характерно чихнула, затем встала с постели. Её ноги вслепую нашли разбросанные по разным углам тапочки. В глазах на секунду потемнело с непривычки. Настя вышла из комнаты, опираясь рукой об стену. Чем ближе она подходила к кухне, тем сильнее различала запах маминой стрепни. И горелого. Когда Настя остановилась в проеме, залп из пережаренных блинов не заставил себя ждать. Пригнувшись, она случайно стукнулась коленом о дверной косяк, но все же избежала участи быть обстреленной блинами. Она потерла левое колено, на правом тоже есть синяки, только с прошлых приключений. Испорченная еда медленно скользила по стенам, оставляла крошки гари на полу. На потолке тоже не осталось живого места. Мамина улыбка натянута, а её смех неловкий. Стоило отцу уехать, так готовить пришлось ей. Трудности на лицо, ведь женщина не дружила с готовкой. Сковорода сама вылетала из рук! Вместе с ней блины, точнее, угольки, которые от них остались. – Доброе утро, дорогая. Мама говорит монотонно, ещё спит. Всегда спит до обеда, но для дочери сделать завтрак надо. Потому она очищает посуду от черных комочков и начинает сначала. Повседневный диалог, обмен улыбками. За окном темень, кухня разгромлена, будто всю ночь бодрствовал домовой. Столь сюрреалистичное начало дня позабавило Настю. Чувство зимней прохлады окутало детское тельце, а озноб пошел в пальцы ног. С рта Насти слетел тихий кашель. Вчерашняя прогулка явно ударила по её слабому здоровью. Пока девочка ходила, собирая блины по кусочкам, мама намешивала странную консистенцию. И, казалось, женщина сама, став вновь ребенком, хотела макнуть внутрь миски свой палец и облизать его. – Насть, скажи, куда папа положил мешочек с сахаром? Что-то насторожило Настю в этот момент, словно она забыла что-то очень важное про мешочек. Папа говорил про белый мешочек и несколько раз сказал, что это супер пупер серьезно. Но она все равно забыла. Отмахнувшись, Настя указала на самую верхнюю полочку. Папа забирался туда перед отъездом. Правда неясно, зачем ему так высоко прятать сахар. Мама полезла за мешком, Настенька выкинула все жирные и сгоревшие блины в мусорку. Когда она обернулась, то заметила маму на стуле. Та стояла высоко превысоко, облизывала верхнюю губу. Подушечки пальцев слегка запачкались в белом песке, но женщина сразу же вытерла их об фартук. С расслабленной усмешкой, она пробормотала: – Мало сахара осталось. Сегодня ещё куплю. – Можно мне с тобой? Пожалуйста! – Напрашивалась девочка, ведь дома ей всегда скучно. Но мать уперто отнекивалась и, усадив дочь за стол, стала кормить блинами. Они до сих пор горелые, но есть можно. Мама, почему-то, резко затихла. Весь завтрак она кусала щеку, а также облизывала губы, на которых вскоре возникла жуткая улыбка. Смотрела подозрительно темными глазами, с такими широкими зрачками. Неприятное чувство тревоги забилось в груди, а горло чесалось изнутри, вынуждая покашлять вновь. Женщина водила погрызанными ногтями по столу, оставляя мелкие царапинки. Пальцами другой руки она барабанила. А лицо по прежнему никакое. Затем она сплела пальцы в замок, словно старалась сдержать мимолетные порывы, но следом за этим задергалась нога. Женщина не могла усидеть на месте, будто в спине её ключ, который крутили, крутили, крутили. Чтоб заведенная была. Остановит руку - задвигается нога. Остановит ногу - задергается глаз. Настя почувствовала когда-то позабытый страх. Самый настоящий, первобытный. Ещё давным-давно мама пугала её своими внезапными переменами в поведении. Однако, спустя года, это прекратилось также внезапно, как и появилось. Часы пробили пятьдесят минут, и Настя понеслась прочь. Она сразу же схватила несобранный рюкзак, скрылась за стенами коридора. Надев ботинки без шнурков и накинув куртку, девочка ступила за порог дома. Хруст свежего снега заглушал голос женщины. Он отдалялся, а слова вовсе затихли. Но Насте все же удалось расслышать прощание, прежде чем захлопнуть дверь. И теперь неловкость накрыла её с головой подобно лавине. Нечто отталкивающее в поведении матери перепугало девочку, неродное лицо с приторно дурной лыбой и пустыми глазами. Путь от деревни до школы был размыт, тогда Настя не запомнила чего-то примечательного. Обычно она считала разбитые фонари или же собирала опавшие с голубей перья. Но дорога сегодня чиста, лишь небо через чур темно, без единого облака. Однако девочка нашла себе занятие на короткое время, пока она шла в школу, сочиняла стишок:«Петров по лесу скакал, А Пятифан его искал. Бяша мимо проходил, Семена позади забыл. Надоела рифма на глаголы, Расскажу лучше о Поле. Гуляет след тот ежевикой, Где пройдет она строптиво. Катя на примете у меня, Совсем уж не нежна она. Журнал носит всегда-всегда, Под нос себе бубнит «да-да!». Осталась лишь одна Анюта, Но нету рифмы почему-то. Вот стишку пришел конец, А кто слушал, молодец!»
Настя мычала под нос придуманный на ходу стишок, нафантазировав, как побеждает в олимпиаде по самым лучшим стихам. Она уже раздетая и разутая стояла у доски с расписанием. Пилила взглядом новое объявление. Но информация так и не доходила до ума, словно читаешь книгу, а думаешь совершенно о другом и теряешь суть написаного. Меж столпившихся учеников возник мальчишка, совсем юный. Глаза у него большие, полные доброты. Котик в руках мальчика отпечатался хуже, на светлой морде совсем не было точек принтера, из-за чего животное выглядело как незаконченный рисунок. Первые строки кричали о пропаже этого самого мальчика. Звали Вовой Матюхиным, в седьмом классе учился. Потерялся где-то на мосту, точно лес его забрал, да спрятал, где ни одна душонка не отыщет. Настя почти дочитала, но не успела - её столкнула широкая фигура. – Двинься, чудила. – Хрипловатый Семен откашлялся в кулак, нотки болезни проскользнули через его грубости. Глянув на приболевшего одноклассника, Настя сама проверилась на наличие простуды. Сделала пару глубоких вдохов и выдохов носом, потерла глаза от сонливости и издала гортанный кашель. Горло вновь зачесалось изнутри, но Настя сглотнула чувство кашля и затолкала куда поглубже. Вместо того, что бы побеспокоиться о собственном здоровье, девочка бросила взгляд обратно на доску. Пробежавшись по строкам, Настя наконец поняла, что то означает.В лесу пропал ребенок.
Напряжение ударило по мышцам, тогда Настя сжалась, стиснула в пальцах свой затертый комбинезон. Её пустую головку снова наполнил рой мыслей. Вчерашняя встреча с хулиганами могла быть случайной, или же мальчишки прогуливались как раз после очередной стычки с жертвой. Может, Вове не посчастливилось наткнуться на разгневанного Пятифана или врезаться в тушу Семена. Невольно взгляд пробежался сверху вниз по Бабурину. Кроме расписания, его больше ничего не волновало. Он смылся так же быстро, как и пришел, не забыл пихнуть Настю плечом на прощание. Дружки его пошли следом. Тогда произошел очередной один миг переглядок. Рома по прежнему раздражен, а вот Бяша шагает позади как ни в чем не бывало. Мальчик демонстрирует шикарную улыбку каждому прохожему, из-за чего Пятифан фыркает. Он оставляет Бяшу со словами «Жди здесь», а сам зачем-то уходит в класс. Младшенькие ребята носятся по коридорам, чуть ли не сбивают друг друга, меж них пытались пройти ученики постарше. Учителя ловили неугомонных, затем ругали. Настя все ждала звонка, прогуливаясь по коридору из стороны в сторону раз так десятый. Тогда она врезалась в спину Бяши, что послушно ждал товарища. Он повернулся к ней и самоуверенно, с напыщенной рожей, поправляет свою челочку. За время каникул мальчишки прилично обросли. Бяша с Настей молчат, прошлым вечером мальчуган разболтал ей все что только можно, потому не находил тем для разговора. – Рома всё такой же хмурый? – Начала Настя, взгляд невольно убежал наверх. Жгучее желание чихнуть защекотало нос, но она изо всех сил пыталась его сдержать. – Всегда, на. – Мальчик гогочет, когда плечи девочки подскакивают от чиха. Порывшись в карманах, Бяша протягивает платок. – Чё, больная? Шмыгая носом, девочка пожимает плечами и принимает платок. Не успела она раскрыть рта, так Бяша вылил ведро свежей болтовни. – Он капец как сильно переживает насчет одной бабы. Бегает за ней, а она всё не даёт! С новой силой тот стал рассказывать о друге и как же жестко он втюрился в одноклассницу. Рома чего только не придумывал, лишь бы она обратила на него внимание. Хотя большинство идей скорее дворовые подкаты, нежели романтичные поступки. Настю распирало от смеха, когда она узнала, что всем известный Пятифанов по ночам не только школьников бьет, но и под окнами девочки ошивается, пытаясь выманить объект обожания на прогулку. Тогда Фролова не смогла сдержать девичье хихиканье. Бяша сам оценил сложившуюся ситуацию и посмеялся от души. – Это…Нечто. – Настя откашлялась, после такого добротного смеха осталась легкая улыбка. – Не думаешь, что эта девочка могла влюбиться в кого-то другого, например, Антона? – Сто пудов. У нас умных одноклассников пересчитать по пальцам можно. Бяша уверенно кивнул и стал загибать пальцы, перечисляя якобы умных мальчишек. Антон, Рома, да себя вписал, конечно. – Ты ток Ромке не говори, на. Иначе от Антошки даже очка не останется! – Ухахатывается мальчуган. Фролова покривилась, услышав этот шуточный комментарий, и прижалась спиной к прохладной стене. Она невольно напряглась, на секундочку задумалась, действительно ли способен Пятифанов сделать что-то подобное. – А у тебя самого руки не чешутся? – С некоторой опаской спросила она. Была подходит на шаг ближе своей развязной походкой, опирается на ту же стенку ладонью. Вторую он ставит на бок, как бы не запирая девчонку меж своих рук. – Хочется, да колется. Жду знак судьбы. – Расслабленная улыбка покинула лицо Бяши, черты его изменились на более строгий и серьезный манер. – Слухай, я хулиган. Но я не тварь бесприци..Прицеп..Ная. Короче, кодекс чести есть. Знаешь чё это? Девочка отвесила немой кивок, однако было трудно поверить, что у гопников есть малейшие принципы. Будто прочитав то в глазах Насти, Бяша продолжил. – Можешь не верить. Просто знай, что я кого попало пиздить не буду, на. Все, кого пинал, крупно обосрались. – Мальчик отстранился и выровнял спину с гордым выражением. – Пока Тоха шары к Ромкиной девке не катит, может спать спокойно. Так ему и передай! Плечи медленно опустились. Напряжение стало спадать, но не исчезло полностью. Настя отлипла от стены, на её устах нарисовалась ухмылка. – Странный… – А ты? – Не дал ей Бяша договорить, как снова оперся о стенку и вжал Настю. Девочка захихикала. Каким-то образом, убедительная речь Бяши, успокоила Настю. Она пролезла под его рукой и отступила на приличное расстояние. В это время вышел Пятифан, ребята сразу же притихли. Бяша кинул короткий взор на друга, в ответ тот отмахнулся. Они посылали друг другу какие-то сигналы, общаясь силой мысли. Оба мальчика удалились вслед за Семеном, глубже в коридор. Прежде чем Рома исчез, уголки его губ приподнялись, но клыки пока не показались. Настя продолжила стоять посреди серой массы школьных стен. Пока не раздался знакомый голос, приглашающий всех зайти в класс. Проводив ребят, Смирнова стукнула каблуком посреди полупустого кабинета, из-за чего звук дошел даже до задних парт и заставил поежиться Настю. Екатерина проводила обычную перекличку, дети готовились к уроку, а учительницу всё не видать. Пожалуй, странно ведут себя сегодня все, кроме самой Насти. Даже Катя. Уже второй день подряд игнорирует подругу. По крайней мере это продолжалось ровно до того момента, пока не закончилась перекличка. Катя медленно приблизилась к парте Насти и оглядела её острым взглядом. Среди девичьих вещей и канцелярии не нашлось даже намека на присутствие Петрова, рюкзак его на крючке тоже не висел. Закончив проверку, девочка уселась рядом статной фигуркой, закинула ногу на ногу. Настя глядела на неё своими большими глазами, не понимая, чего это вдруг Катя села рядом с ней. – Ты вчера убежала. – Начала Смирнова строгим тоном, только что-то надломилось в её голосе. – Я беспокоилась. Не делай так больше. Екатерина напыщенно фыркнула, скрестила руки поверх груди. Настино сердце пропустило удар. Никогда в жизни Смирнова не признает, что ей кто-то дорог. Не признала бы, вплоть до этого самого момента. Но все же, признавать вину она не собирается. Она и не умела извиняться. Ну и пусть, Насте без того приятно чувствовать себя нужной. – Чего так смотришь? Ты ещё злишься? – После замечания, Настя прекратила таращиться и захихикала. Разве она могла обижаться? Во время ссоры она почувствовала непривычную пустоту, но не обиду. Злиться Настя совсем не умела. Она всегда прощала даже самое жестокое обращение Кати к себе. Девочка аккуратно взяла Катю за руку, приложила её ладонь к собственной щеке. Ощущение нежной прохлады на коже успокаивало, каждое прикосновение для нее бесценно. Честно говоря, она изголодалась по чужим прикосновениям. – Ни в коем случае. – Настя пробормотала лелеющим голосом, чмокнув подругу в складку меж большим и указательным пальцем. От таких откровенных действий Катя остолбенела, а как только пришла в себя, вынула руку. Тактильные замашки присущи натуре Насти, особенно на пике её эмоций. Катя все еще не могла привыкнуть. Она лишь промямлила еле внятное «Да ну тебя», затем направилась обратно к своей парте. Прошло некоторое время, учительница наконец соизволила прийти на урок, а также объяснила причину опоздания.«Всех учителей собрали, чтобы поговорить о пропавшем мальчике и мерах безопасности. На этой неделе состоится профилактическая беседа.»
Половина класса загудела, недовольные очередной лекцией ученики сразу же стали жаловаться. Кто-то наоборот был рад появившейся возможности лишний раз поспать. Их объединяла одна мысль. Какой урок отменят, чтобы провести эту самую беседу? Конечно же, молились на уроки математики, физики, химии. Ставки шли на обществознание, из-за вечно пропадающего учителя. В общем, мнения вновь разделились.***
С наступлением второго урока, пришла Полина. В компании Петрова. Стоило им зайти, так класс затих, все внимание переключилось на них. Даже Катя прекратила чирикать, она сразу же одарила Антона взглядом. Особенно колючим был взор Ромы. Полина спокойно прошла мимо одноклассников, а вот Антону понадобилось пара секунд, дабы набраться смелости сдвинуться с места. Он сглотнул ком в горле и прошел к последней парте. Настя сонно подняла голову на шорох рядом и с зевком пробубнила «Опять в больнице был?». На что сосед угукнул, да сел поудобнее, поправляя очки. Настя уже закрывала глаза, готовая погрузиться обратно в дрем, но уловила силуэт Морозовой. Девочка тогда подскочила и направилась к подруге. – Полиночка! – Та округлила глаза от неожиданности, когда почувствовала руки, обвивающие её талию. Губы Полины расцвели в обворожительной улыбке. Она погладила Настю по белокурой макушке одной рукой, так как вторая занята чехлом из-под скрипки. С трудом опустив кейс, Полина взяла девочку за плечи. – Привет. Настя с новой силой заобнимала Полю. Если она правильно помнит, мама всегда весело смеялась, если утром отец встречал её поцелуем в висок. Тогда она одарила подругу нежным касанием губ в то же самое место. – Ох, что такое? – Девочка расплылась от такого обильного внимания по отношению к себе. – Мы же только вчера виделись. – Ну и что? – Сразу же подскочила Настя, выпустив Полину из рук. – Ты не пришла на первый урок, я уж подумала, совсем не явишься! И без того розовые щеки, охлажденные на морозе, окрасились более ярким оттенком. Трепетное чувство зародилось в животе Полины, когда Настя продолжила ласкаться подобно уличному котенку. Она действительно давала понять своим подругам, что любит их, без какого-либо стеснения проявляя заботу. – И не говори. Один мальчик пропал. Тебя тоже не было, действительно можно было подумать, что ты следующая. – Сзади послышался голос Кати, которая с беззаботной улыбкой поправляла свою косу. Полина скривилась от громкого заявления. Отстранившись от Насти, она продолжила готовиться к уроку. Фролова же направилась к последней парте неспешным шагом. – Настя, садись со мной. Услышав предложение Кати, она сгребла с парты учебные принадлежности и взяла рюкзак с собой. Она бросила небрежное прощание Антону, когда подсела к подруге. Мальчик даже не взглянул на нее, слишком увлеченный рисованием бредовых странностей. Без намека на осторожность Настя бросила кучку вещей на парту, а рюкзак кинула на пол, ибо крючок был сломан. Наконец она заняла место слева от Кати. – Давай я тебя заплету. – Прошептала она. Настя развернулась спиной к Кате. Тогда обе резинки сползли с её блондинистых волос. Их полная длина совсем небольшая, еле как до плеч доходила. Расческа с мелкими зубчиками проходилась от корня до самых кончиков. По спине пробежались мурашки, а некоторые волоски наэлектризовались. Неопреодолимое желание чихнуть затесалось в носу, Настя шмыгнула, зажмурив глаза. Пока Катя собирала волосы в идеальные хвостики, она не могла не воспользоваться возможностью лишний раз почесать языком. Повседневная болтовня о всякой чепухе, перемывание костей всех и вся. Настины глаза уже смыкались от скуки смертной. – Ты меня вообще слушаешь? – Возмутилась Екатерина, насупившись. – Ах да, у меня к тебе просьба. Заинтригованная девочка повернула голову, за что Катя чуть дернула её хвостик. Настя немедленно отвернулась. Параллельно болтовне, Екатерина наводила последние штрихи в прическе. Отросшая челка спряталась за уши. – Я хочу, что бы ты заставила Антона дружить со мной. Настя глянула на нее с неоглашенным вопросом, а изогнутые брови говорили сами за себя. Казалось бы, зачем просить помощи в элементарном деле, которое можно сделать и без посторонних. Такова натура Екатерины. Подходить и первой заводить разговор с отбросом для неё считалось унижением. Девочка закрыла рот Фроловой ладонью, как бы не пискнула лишнего, не подумав. Она стрельнула взглядом на сидящую перед ними Полю, приподняла брови в неком намеке. – Ей, вон, он тоже приглянулся. – Шептала Катя, словно это был секрет. С недавних пор Антон действительно пользовался популярностью среди девочек. На фоне хулиганов, да невзрачных одноклассников, скромный и хорошенький Петров выглядел самым стабильным вариантом для подростковых интрижек. Настю это никоим боком не волновало, только слово «тоже» из уст подруги показалось сомнительным. – И чем Полине, например, Пятифан не угодил? – Уже более громко заявила Катя. – Ещё чего! – Запротестовала Морозова, обернувшись. Она поочередно глянула на Настю и Катю, словно пыталась выяснить, кто сказал ту чушь. Но даже гадать не пришлось, ухмылочка с торчащими клыками бросалась в глаза из далека. Екатерина лишь подняла подбородок, ожидала ответ на заданный вопрос. – Нет, ни за что. – Протест длился не долго. Поля отвела взгляд, заправляя прядку за ушко. – Ну, отрастив волосы, он стал выглядеть посимпатичнее. Эта перемена вызвала большую улыбку ни только у Кати, но и у Насти. Девочки в унисон закивали, угукая под нос, точно не поверили очевидной лжи. Нескрытый сарказм просочился в голос Кати. – Да-да, как же. Больше ни чем он тебе понравится не мог. – Ну тебя! – Поля захихикала. Она привстала с места и стукнула Екатерину тоненькой тетрадью по плечу. То сильнее раззадорило Смирнову и, выхватив тетрадку из рук Полины, шлепнула в ответку. Так шло по кругу, пока тетрадь не вылетела из чьих-то рук. Позабыв о ней, девочки продолжили шуточную перепалку в уже устной форме. Они пытались переспорить друг друга, без остановки выкрикивали «А вот и да», «А вот и нет». Настя подобрала потрепанную тетрадку. На первой строке была надпись «Только для друзей». Ни школы, ни класса. Лишь фамилия и имя на последней строке. С неподдельным интересом Настя пролистала страницы, оглядываясь, как бы Поля не отвлеклась от перепалки с Катей. Все-таки она не спросила разрешения. На первой странице обведена чья-то рука, а также ответы на 11 вопросов. Пробежавшись глазами, Насте стало ясно, кому принадлежал этот безбожный почерк. Ответы Ромы незаурядны, подстать хулигану. Особенно слова «Не верь, не бойся, не проси». Каков бы ни был вопрос, тот хорошо выкрутился. Настя перелистнула страницу на следующую, где всюду красовались звездочки. Вырезка из газеты с какой-то популярной исполнительницей, цветочки. А также каллиграфический, но более воздушный почерк, принадлежащий Поле. Как в жизни, так и на бумаге, она оставалась романтичной личностью. Её мысли более приземленные, нежели Настины, но со многими словами та согласна и находила в них себя. Далее на очереди сами вопросы, а рядом колонка ответов от Петрова. Он был не менее предсказуем, отвечая на вопрос про хобби, что рисует. А также он разделял страх Полины потерять близкого. Однако на вопрос «Кто твой друг?» Антон дал сомнительный ответ. Ты. Настя слегка прищурилась, не уловив вложенную суть. Но уже на другой странице она стала писать свою анкету…«Как тебя зовут: Фролова Анастасия Дмитриевна. В каком классе ты учишься: 9 В. Любимая музыка: Всё. Любимый праздник: День рождения. Твоё хобби: Гулять. Какая у тебя мечта: Научиться летать. Твой герой: Папа и мама. Чего ты боишься больше всего: Одиночества. Твой номер телефона: 3-21-88. Твой любимый мультфильм: Черепашки ниндзя. Лучший друг: Катенька.»
Отвечала она не задумываясь, искренне и от всего сердца. В конце каждого предложения ставила точки, словно Лилия Павловна будет проверять и эту тетрадь. А почерк Насти схож с Полиным. Такой же воздушный, со всякими завитушками, да каракулями. Над единственной буквой «ё», вместо двух точек, она рисовала волнистую линию. А «т» и вовсе лениво чиркала двумя полосками. Закончив заполнять анкету, Настя нарисовала несколько сердец, походящие на птиц из галочек. Шутливая перепалка между девочками стала утихать. Тогда Настя и вернула Поле её тетрадку со скромными словами «Не потеряй». На что Морозова отмахнулась, сев обратно за парту.***
Мерцание библиотечных ламп сильно усложняло процесс обучения. Глазам становилось больно, так вокруг ещё и раскиданы книги с мелким шрифтом, из-за чего приходилось щуриться. Обоим ребятам надоело мучаться над клетчатыми страницами, но надо было. Последствия вечных пропусков не заставили себя ждать, на какую тему не ткни, он ничегошеньки не понимал. Потому пришлось искать учебник за пятый класс, где алгебра и геометрия были обобщены в математике. А там уже дроби заново учить, элементарные решения задач, правила зубрить для применения, и бла бла бла. – Ну Рома, блин…– Проскулила Настя над его плечом. Она ударила лбом в стол, пара карандашей подскочило от ударной волны. Голова кипела, гудела, из ушей вылетал воображаемый пар. А Пятифанов уперто сидел на месте, сжимая злосчастную ручку, которой он исписал пол черновика. Все равно помощи не просит, сам додумает, говорил. – Да подожди ты. Надо закончить. – Пробубнел мальчик, а у самого макушка дымела. – Не могу я перед первой скрипкой опозориться. Настя подняла взгляд со стола на Рому. Лицо его сосредоточенное, напряженное. Она все правильно услышала, хотя не верила ушам. – Так тебе Поля нравится?!