***
Коридор заполнился детьми, поднялся невыносимый шум. Каждая большая перемена била учителям по ушам, потому они прятались по кабинетам. Не самые добросовестные ученики тоже нашли гнездышко, где можно спрятаться и заняться своими делами: темный уголок гардеробной - забытое не только уборщицей, но и Богом, место; под лестницей, где валяются фантики, да прочий мусор; конечно же, дворик за школой, где не был только самый пугливый ссыкун. Родное то местечко, стена которого исписана вдоль и поперек. Большущая надпись прямо-таки кричала «Цой жив». Неподалеку валялись окурки, шприц, другая дрянь. А ещё этот дворик нарекли самым романтичным местечком, ведь он такой укромный, вдали от посторонних глаз. Много кто потерял там свой первый поцелуй… Из панорамных окон, выходящих из столовой на улицу, виднелся снегопад. Компания девочек вышла из столовой. Главная из них, Екатерина, дожевывала пряник с довольной ухмылкой. Сопровождающие её подружки перешептывались, обмениваясь свежими слухами. Они продолжали идти, лишь иногда замечали, что одна из них отстает. Вечно отвлекается на всякую ерунду. Раздражающий шаркающий звук преследовал компашку. Коричневые штаны её комбинезона терлись друг о друга при каждом шаге. Подруги корчились, явно уставшие от присутствия абузы в лице Насти. Но когда шорканье стихло, Катя вновь обернулась. В белокурой головушке гулял ветер, столь пуста её черепная коробка, что там хватило бы места для слона. То-то она и думала о каком-нибудь зверьке, разглядывая наклейки стен около мед.пункта. Глаза бегали по вывеске со стишком, рядом разместился простоватый рисунок Айболита:«Добрый доктор Айболит! Он под деревом сидит. Приходи к нему лечиться И корова, и волчица, И жучок, и червячок, И медведица! Всех излечит, исцелит Добрый доктор Айболит!».
Девушки пошли дальше, даже не думали оборачиваться. Они уже не видели смысла ждать Настю, ведь через несколько шагов далее она опять зависнет и потеряется. Катя же скрестила руки на груди, подошла к подруге с легким прищуром. Та того не заметила, продолжала витать в облаках. Настины мысли были где-то далеко, в холодных лесах. Там-то спит косолапый мишка. Спит, как Спящая Красавица. А летом встанет он, да будет реветь сквозь твердые стволы. «А какого это оседлать медведя?» - подумала Настя. Сколько бы Катька не ждала, подруга не приходила в себя. Коридор стихал, ученики уже разбегались по кабинетам. Урок ведь вот-вот начнется. Тогда отвлекли Настю от размышлений пропавшие подружки. Осталась лишь Катя, недовольно топающая ногой. – Ой, девчата ушли. Я снова отвлеклась? – Глупо похлопала глазками Настена. Послышался тяжелый вдох. И хотя Катя дулась так сильно, будто это её девчонки бросили, Настя всего лишь улыбнулась, не взяв во внимание обиженную моську подруги. – Насть, ну что ты за дура...С тебя глаз спускать нельзя, все время теряешься! – Возмущение её сопровождалось фырканьем, да закатыванием глаз. А переключать все в режиме «не слышу зла». Катенька не затыкала свой рот, отчитывая подругу по полной. Слушать её нет нужды, итак понятно, что ничего нового Настя не услышит. Зато голос у неё приятный. Такой звонкий, словно колокольчик. Девочки аккуратно поднимались по лесенке. Слушая Смирнову вполуха, Настя считала ступеньки. Пятая, шестая, седьмая…Десятая, поворот, и всё сначала. Насчиталось всего сорок. Она жить не могла без счета. Считала ступеньки, кабинеты, трещины на крашенных стенах. Это отвлекало. – Ну прости, Катенька, я так больше не буду. – Настя прервала её и одарила лучезарной улыбкой. Замолкла та, прекратила дуться. Катя лишь делала вид, что все ещё злится. Брови хмурит, но не злится. Глаза, полные безразличия, выдавали с поличным. – Ладно-ладно. Но кончай дурочку играть, Насть. – Строго, но с долькой волнения проговорила Катя. – Потеряешься так, кто тебе искать будет-то? – Хочу и буду играть дурочку. Кто мне запретит? – Хихикнула она, даже не опасаясь потеряться в этой деревенской глуши. Хотя стоило бы. – Лилия Павловна запретит. Ты без пяти минут выпускница, а по русскому получаешь одни двойки. Пока девочки чирикали меж собой, они уже подошли к кабинету. Ученики столпились вокруг. Понакиданные портфели образовали пирамиду, на которую ребята и улеглись. Даже тройка сплетниц присела вокруг единственного модного журнала. Шелест глянцевых страниц сопровождался девичьим хихиканьем. Катя присела к подругам, поправив плиссированную юбку. А Настя, как белая ворона, возвышалась над ними, с особым интересом разглядывала журнал, но никак не могла втиснуться в кружок. Её карие глаза прищурились. Тяжелым трудом, она прочитала пару строк о нынешней моде, что немного отставала от западной: «Джинсовые мини юбки - топ продаж. Вы можете приобрести их прямо сейчас, позвонив по бесплатному номеру…» Аня внезапно захлопнула журнал. – Тебе бы за ум взяться, Настенька, а не в чужие журналы заглядывать. – Да-да! Ты же знаешь, что с двойками аттестат не выдают? Вот иди, книжку лучше почитай, если умеешь. – Оскалилась Катя. Отгородившись от Насти, девочки продолжали разглядывать страницы журнала, краем глаза наблюдали за выражением её лица. Словно та была помехой, компашка вновь отдалилась. Даже Катя делала вид, что говорит сама с собой, нежели с подругой, пока глядела в зеркальце. А лицо Насти исказилось от недоумения. Неужели так сильно достала их своей рассеянностью? Она безмолвно наблюдала, как Катюша румянит щечки. Будто свежий мороз пробежался по её личику. Светленькая была Катя, бледновата, как ангелочек. Хотя всем ясно, что таковой она не являлась. – Только не пойми нас неправильно, мы добра желаем. – Подключилась ещё одна девчонка, чье имя Настя вечно забывает. – Сходи в библиотеку, а лучше потеряйся в ней. Тогда нам всем легче жить будет! Дверь распахнулась, ученики стали пихаться, дабы забежать внутрь первыми. Но девочки не спешили зайти, желая добить дело до конца. – Мы, нет. Я хочу тебе только самого наилучшего. Поэтому советую заняться учебой, а не считать ворон! Ты же не хочешь закончить как мама? Рот открывался, слова застряли в горле, потому Настя замолчала. Немой шок отразился на её веснушчатом лице, казалось, кожа стала бледнее. Что Катенька имела в виду, говоря про её родную мать? Настя всегда видела в ней только хорошее, потому не понимала, оскорбление это или что-то иное. – Что ты, Кать, это только цветочки. В худшем случае, она закончит на трассе…– Одна из компашки прошипела с едкой ухмылочкой. Остальные охнули от того, как жестко и спокойно она произнесла эти слова, но сразу же подхватили. Катю забавляла гримаса непонимания на лице Насти. Даже если они подруги, то не отменяло того факта, что Катя забияка. Подобные замечания и ругань сопровождали их дружбу ежедневно. Только вот Настя никогда не обижалась. Никогда. По большей части, потому что не понимала их слов. Для её ушей это лишь белый шум. Экзамены, мама, трасса. Разве это имело какое-то значение? У пишущего столика с вороном больше общего, чем у всех вышеперечисленных вещей. Потому Фролова просто стояла с тупым лицом, ждала, когда девочки перестанут нести оскорбительную чушь. – Ну не смотри на меня так. Я забочусь о тебе, разве не видно? Мы не хотим, чтобы ты стала отбросом общества. – Катя встала и пошла к кабинету математики в сопровождении подруг. – Как Пятифан с его шестеркой, например. Цоканье каблуков заглохло в глубине кабинета. Дверь чуть не захлопнулась, но кто-то подставил ногу. Настя поежилась, отведя взгляд от именитого хулигана. Низкорослый парень приоткрыл дверь с пафосным выражением лица. На месте, где когда-то были пропуски, красовались два идеально ровных зуба. Ровная, срисованная с голливидуских фильмов, ухмылочка блистала. Неподалеку остановился и его дружок. Всунутые в карманы руки, густые брови кривились под весом жгучего недовольства. Явно злится Ромка, аж запыхался весь, словно паровоз. Слова Кати он наверняка слышал, но все же не упомянул, лишь молча смотрел. – После вас, мадам! – Напомнил о себе Бяша и указал рукой на проход, отвесив неглубокий поклон. Робкий взгляд скользнул вниз вновь. Переполненная стыдом Настя кусала губы. Ей действительно жаль, что мальчишки услышали грубые слова в свой адрес. Она лично привыкла, а вот Роме с Бяшей наверняка обидно. Вырисовывая узоры на кафельном полу своим ботинком, Настя не принимала приглашение. Желание извиниться за чужой проступок росло, однако она не была уверена, что это действительно стоит делать. Её собственные глаза пронзили чужие, со жгучим безразличием, которое говорило само за себя. Ему не нужны такие извинения. Пустой звук, словно кричишь на водную гладь. Та пойдет рябью, вот только от этого нет какого-либо смысла. Возможно ли заставить Катю извиниться вообще? Настя не могла вспомнить, когда в последний раз слышала искренние слова сожаления. Как бы то ни было, мальчишки ждали, когда она пройдет. Пятифанов отступил, махнул головой в сторону кабинета в приглашающей манере (хотя о каких манерах идет речь, если мы говорим про хулиганов). Заметно отросшие волосы подпрыгнули, пролив свет на знакомое лицо. По крайней мере, оно казалось таковым года два-три назад, до жуткой ссоры. До сих пор Насте тяжело глядеть в глаза Роме дольше пары секунд. Потому некоторые черты, что отпечатались снимком на подкорке сознания, сейчас выглядели совершенно иначе. Как чужой человек. – Шуруй. – Через чур грубо проговорил мальчик, хотя честно старался сохранять нейтралитет. Как же Бяше удавалось так долго держать непринужденную лыбу? Настя сразу же подорвалась с места, но не успела зайти, как её пихнули. Высокий толстяк оттолкнул плечом, практически сбив её с ног. Годы идут, а он становится всё крупнее, да сильнее. Сочные прыщи наливаются цветом, когда парень морщится. Бяша слегка нахмурился, Рома же выругнулся на свою шестерку. После того громкого конфликта он относился к Бабурину с понимаем, агрессия в сторону Насти вполне оправдана. Только обида его совсем не утихала. – Полегче с леди, Семён. Упадёт - разобьётся. Когда Бабурин ушел, Настя продолжила стоять у самого проема двери. Рома подошел к ней, и, прочистив горло, поправил воротник рубахи. Он выглядел более нетерпеливым, раззадоринным, неизвестно по отношению к кому. В глазах Насти читался немой вопрос, отвечать на который Пятифан не спешил. Пару секунд они смотрели друг на друга, словно не виделись несколько лет, однако учились в одном классе ещё с началки. Но вскоре оба заняли свои места, так и не обменявшись даже словечком. Настя села на последнюю парту, так как её парту уже заняла другая Катина подруга. Такое часто случалось после ссор. Замена на денек, а на следующий они вели себя так, будто ничего и не было. Зато с последней открывался хороший вид, не приходилось вертеть головой, чтобы разглядеть всех присутствующих. Бяша и Рома зашли неторопливо, вновь обсуждали свои пацанские дела. Покосившись на место Антона, они не могли не заметить, что Настя села рядом. Только комментарии не оставили, как обычно уселись вместе на втором ряду. Класс успокоился, ведь к доске вышла Екатерина. Она пересчитывала всех, проставляла точки в журнал рядом с фамилиями тех, кто отсутствовал. – Морозова? Вижу, здесь. Мойсейчик…Так, Нестерова тоже здесь...А где Петров? – Смирнова оглядела третий ряд, но на последней парте сидела одна Настя. Полина сразу же вскинула голову, прежде чем Катя поставила точку в журнале. – Он скоро придет, опоздание по уважительной! – Без справки или записки от родителей я уважительную ставить не могу. Должен сегодня-завтра принести. – Фыркнула староста, закончив перекличку через пару секунд, она захлопнула журнал. Далее Екатерина цитировала объявление от администрации про начало новой четверти: расписание занятий, олимпиад и прочей никому неинтересной информации. Все то время, что Катя монотонным голосом читала текст, Настя не отводила от нее взгляд. Половину сказанного она пропустила мимо ушей и ещё четверть не поняла вовсе. Погруженная в свои мысли Анастасия не сразу заметила, что до сих пор смотрит на подругу. Смирнова уже заняла место за партой, рядом со сплетницей Аней. Они мило ворковали, поправляя друг другу прически. У Анечки был такой высокий, длинный хвостик с белым бантиком из ленточки, как на первое сентября. Катя же неизменно плела одинокую косу, только теперь, помимо резиночки с клубникой, она колола красные заколки. Так её волосы меньше пушились и держали форму дольше. Обычно, Катя заплетала и Настю. Несмотря на всё недовольство матери, Смирнова приглашала свою подружку домой с утра пораньше. И пока та увлеченно смотрела мультики, не ерзая, Катенька собирала блондинистые волосики в два высоких хвостика. Они короткие, даже до шеи не доходили, однако всегда аккуратные. С наступлением каникул, Насте приходилось плестись самой. И сегодня тоже. Ей даже стало немного обидно от того, как девочки вечно отворачивались от неё. В такие моменты Настя оставалась одна одинешенька, ведь кроме Кати у неё никого нет. Но буквально завтра эта ситуация должна наладиться. Отвлек от размышлений Настю внезапный шорох слева. Точно Петров пришел, ровно перед началом. Они пересеклись взглядами, такими безразличными друг к другу. За то полугодие, как Антон перевелся в 9 «в», Настя не имела с ним продолжительных разговоров. Сегодня он пропустил урок, потому не утолить свой интерес девочка просто не могла. – Привет. А где ты был? – Привет. Да так…– Замолк Антон на несколько секунд, выдавая заученный ответ. – Ездил зрение проверять. Правда то или нет, больше из него вытянуть нереально. Петров всегда такой молчаливый и загадочный, словно знает куда больше остальных. Настя промычала, кинула сухое «понятно». И после звонка оба погрузились в учебу.***
Школьные люстры потухали один за другим, лишь окна пропускали малейший свет в коридоры. По окончанию уроков, первый этаж был переполнен от количества детей. Лестницы вовсе дрожали от громоздкого шага толпы. Неудивительно, ведь все спешили покинуть школу как можно скорее. Настя замешкалась, глядя вслед уходящим одноклассницам. На втором этаже осталась лишь она, да Полина, готовящаяся к урокам по скрипке. Прежде, чем та ушла, Фролова спешно схватила её за плечо. – Поля! Пойдем домой вместе? Лицо Полины озарилось улыбкой, но мгновение спустя, та отвергла это предложение. – Я здесь допоздна. Скрипка, сама знаешь. Обе одноклассницы вздохнули, Полине самой не хотелось торчать здесь до ночи и идти домой совсем одной. Настя не хотела беспокоить маму своим опозданием. Она развернулась, дабы уйти к лестнице, но окликнувший голос заставил обернуться. – А что случилось, Насть? Ты разве не идешь с Катей? – Ей самой хотелось знать, что тогда произошло, перед уроком алгебры. – Вы поссорились? Ответа на Полинин вопрос вовсе не нашлось. Как раз вовремя в диалог вмешался посторонний. – Ты где опять потерялась? – Со стуком каблуков стало ясно, кому принадлежал голос. Обхватив руками плечи Настеньки, Полина покосилась на Смирнову фирменным взглядом «Ну чего тебе?», Просекла, что гадюка вновь травит свою подругу, потому не хотела давать Настю в обиду. А Катя, оскорбленная от подобного отношения первой скрипки, охнула. Она прижала ладонь к груди, будто не при делах, и Полина надумывает лишнего. – Пойдем, Насть. – Поля хотела возразить, но звонок оповестил о занятиях. Все-таки придется оставить хрупкую фигурку с этой непоколебимой статуей. Нежная хватка ослабла, в свои ручки Полина подхватила чехол для скрипки. Требовательный взгляд Кати давил на Настю. Сцепив руки друг друга, девочки побежали вниз по лестнице.***
Снежный ковер хрустел под ботинками, с каждым шагом, сугробы затягивали глубже, подобно зыбучим пескам. Изворотливая девчонка постоянно вырывалась, потому они не долго шли за руки. Настя прыгала, а её обувь зарывалась под покрывало зимнее. Внутри ботинок собирались комки снега, она кромсала их, сжимала и разжимала пальцы ног. Компашка Кати всегда была рядом. Если уж Настя всегда умела отвлечься от гнетущей атмосферы, то остальные девочки не скрывали своего отвращения. Прямых конфликтов у них никогда между собой не было, однако косвенные колкости проскакивали. Поселок тихонечко затаился в самой чаще, лишь мостик и речушка отделяли деревню от леса. Вдоль дороги стояли кривые фонарные столбы. Поочередно загораясь, они прокладывали путь. Свет манил глаз, и Настя вновь сбилась. Ее ноги последовали зову сердца, а слух ласкали таинственные звуки. Такие дурманящие звуки леса. Заводящая флейта гипнотизировала. Совсем потеряв девочек из виду, Настя понеслась за фонариками, по пути ловила луч голыми руками. Вечерний ветерок слегка бил в лицо, к ресничкам липли снежинки. Настя придержала шапку за веревочки, дабы та не спала, пока она мечтательно несется по поселку. Но когда она потянула за завязки слишком сильно, то натянула шапку по самые глаза и чуть не запнулась о горку снега. Тогда Настя притормозила и, поправив шапочку, огляделась. Флейта больше не зазывала её, заместо мелодии Настя услышала мальчишеские голоса. – Сказала, типо, умные ей нравятся! Разговор между шайкой гопников стал громче, стоило Насте подойти ближе к источнику звука. За дешевым киоском с пивом, покуривали трое мальчишек. Точнее, двое курили одну сигарету. Третий же, самый крупный, отхаркивался в снег с насупившимся видом. – А че, ты разве не умный, на? – Бяша сверкнул рядом ровных зубов, а меж них красовалась сигаретка. – Да я пиздец умный, только матеша хромает. – Рома сдул со лба волосы, хмурые брови показались из-под челки. Пока приятели болтали о ком-то, Бабурин стоял на шухере, чтоб взрослые не спалили. Тогда его взгляд пересекся с большими карими глазами Насти. Девочка сразу юркнула за другую сторону киоска, явно не желая переходить дорогу вечно недовольному Семену. Поглядишь дольше положенного в глаза - жди пиздеца. Тяжелые шаги хрустом раздались по ту сторону киоска. Приближающиеся шаги. Дружки позвали Бабурина, а затем пошли за ним. Недокуренная сигарета с характерным шипением упала в снег. – Куда поскакала, су-у-учка? – Вонь горячего дыхания вдарила в ноздри, когда прыщавое рыло оказалось напротив лица Насти. Девочка отпрянула от него, чуть не запнувшись снова, а затем сморщилась. Бяша и Рома встали по обе стороны от неё. Повеял запах курева. Настя не ощущала страха, лишь напряжение. Знала, что Рома главный. И он никогда не позволит себе или кому-то из шайки поднимать руку на девочку, даже если питает к ней жгучую ненависть. – Чё ты тут разгулялась? – По-хозяйски вскинул бровь Рома. Он сунул руки в спортивные штаны. – Шла домой. До сих пор её преследовал стыд перед шайкой, хотя с их ссоры прошло несколько лет. Взгляд невольно устремится вниз. Штанцы комбинезона были в снегу чуть ли не до затертых колен. Ботинки намокли. Все эти прыжки по сугробам закончились тем, что стопы потихоньку немели. Пальцы ног уже с трудом сгибались. – Одна, на? – Сам по себе Бяша был расслаблен: простая поза, ухмылочка, да сверкающие глаза. Но при сложившейся ситуации, вечером, и с двумя другими проблемными мальчиками, вопрос его звучал как некая предъява. Девочка почувствовала себя неуютно и побоялась, что группировка захочет расплатиться за давнюю обиду. – Нет! Я шла с Катей, Аней и…– Вокруг себя Настенька никого не нашла. Вдалеке тоже не было ни детей, ни взрослых. –…я немного отстала от них. Или же компания сбежала от нее. Ведь сама Настя не заметила, как без предупреждения стала бродить где попало просто из-за желания развеяться. Семен подошел ближе с кривой лыбой на губах. Точно задумал сделать что-то злобное. Его нечищенные зубы покрыты налетом, аж смотреть страшно на столь уродливое лицо. И Настя снова опустила взгляд под давлением его омерзительного авторитета. – Ну, тогда мы тебя проводим. – Неожиданно отозвался Пятифанов. Семен возразил, надувшись, но Рома цыкнул на него. Тогда Настя наконец расслабилась. – Время к ночи идет. Девчонка одна. Смекаешь? Была подхватил Настю под локоть и размашистой походкой почапал вдоль домов. Двое мальчишек пошли следом. Задорная улыбка успокоила нервы, Настя даже заубылась. Компания не из приятных, но всяко лучше, чем попасться в руки пьяному дядьке. Рома шел справа, Семен же сторонился девчонки. В глухой тишине, Настя вела их к своему дому. Начатую между пацанами тему Рома не стал продолжать. Про кого бы он не говорил, Насте точно не расскажет. Уровень доверия не тот. Но почесать языком ей хотелось. – Как ваш первый день после зимних каникул? После этого вопроса, Бяша раскрыл рот и стал безудержно рассказывать все, что у него произошло за день. Как заведенный, он выбалтывал накопившееся. Речь лила ручьем без остановки! Настя смотрела на него чуть удивленными, но радостными глазами. На губах обоих сверкали улыбки. Стараясь внимательно слушать, девочка кивала каждому слову, иногда оглядывалась по сторонам, чтобы не свернуть не туда снова. И только мальчик разогнался, Пятифанов шикнул на дружка. Тот сразу примолк, обижено закусив губу. – А как вам урок алгебры? – Поинтересовалась Настя, питая некую симпатию к математике. Хотя она уже заранее знала их ответ. – Хуйня эта алгебра. В рот манал, да и только. – Выплюнул Ромка. Во рту осталось сигаретное послевкусие. – Может, попросишь у Антона помощи? Он хорошист, вроде, понимает математику. Пятифан так ошарашенно глянул на Настю, будто она сморозила самую жуткую глупость за всё существование человечества. Семен расхохотался как мотор пердящий. Его живот вздымался и опускался от гогота. – Ага, ещё чего. Топали мы как-то с Тохой, дак у него шарики за ролики! – Подключился Бяша. Рома с тяжелым вздохом начал рассказ, события которого произошли незадолго до Нового года. Семен тогда приболел, потому Бяша и Ромка гуляли вдвоем. Прогуливая школу, они перлись недалеко от моста, покуривали сигаретки, а бычки кидали в подтаявшие сугробы. Всё как обычно. Тогда они увидали знакомое лицо - Петрова, в сопровождении его маленькой копии. Девочка лет девяти-десяти увлеченно говорила про свой день в школе, пока Антон провожал её до дома. Судя по всему, родители тогда работали, и пока шла перемена, мальчик вынужден был провожать сестру после её учебного дня. А у самого-то ещё куча уроков. Бяша, при виде малявки, сразу выкинул сигарету. Ну и под предлогом, что в лесу страшно, вызвался проводить их. Пятифан бурчал и хмурился, но тоже пошел. Все ровно делать нечего. Проводили Ольку, пошли обратно до школы. Время обед, Бяша заговорил что-то про еду. Антон поправлял очки, точно не слушал. А потом как подорвался! Рванул обратно в лес, мальчишки даже моргнуть не успели. Думали, сейчас потеряется или ещё чего похуже. Пришли в школу, чтобы классной руководительнице сказать, а очкастый уже на месте сидит. Когда успел прибежать - хер знает. Бледный, не моргает. Будто подменили. И весь такой странный престранный, про Алису что-то говорил. Нет в классе девочек с таким именем. Вот и не водились ребята с ним больше. Настя скептично отнеслась к истории. Она вскинула бровь, не верила словам, половину которых на самом деле прослушала. Но не стала спорить. – А как насчет Кати? – Предложила она. – Обращаться за помощью к этой гадюке? Тебя жизнь ничему не учит? – Семен высказался с кривым от недовольства лицом. Девочка задумалась на пару секунд, теперь её собственное предложение было не таким уж разумным. Вспомнился несчастный случай, когда Настя доверила что-то Кате. – Ну, я математику понимаю. Могу подтянуть тебя, если хочешь. Взгляды Ромы и Насти на мгновение пересеклись. Пятифанов дал легкий подзатылок Бяше, которому вздумалось хихикать.