***
Громкий хлопок двери. И янтарные глаза распахиваются испуганно, оглядываясь по сторонам. Знакомый салон, и приятный шлейф лимона, что освежает машину. За окно проходят силуэты, пока полицейская мигалка слепит глаза. За окном водительского сиденья стоит знакомый силуэт, и скорее всего курит никотиновое изделие, разговаривая с полицейским. — Хотела меня оставить в машине, чтоб я не шла? — улыбается довольно, смотря на то как блондинка к ней разворачивается, держа в руках бумажки. В лицо задувает ветер, развивая блондинистые волосы, что не удобно бьют. А татуированная зачарованно смотрит на старшую, наблюдая как та выбрасывает окурок, и к ней подходит, улыбаясь. — Надеялась. — усмехается и проводит младшую ко входу в новую многоэтажку. Идя по освящённому подъезду, на испуганных соседей смотрит. Те с людьми в форме разговаривают, смотря на то как мужчина записывает шариковой ручкой что-то в бланк. Заходят в кабинку маленького лифта, пока двери захлопываются с кромками ударом метала о метал. — Это фото с камер наблюдения. Пол восьмого, она ждёт лифт, а перед этим за одиннадцать минут пришёл подозрительный парень, и больше на камерах не появлялся. — брюнетка смотрит на серые фото, рассматривая силуэты. Женщина стоит около маленького лифта, ожидая тот с другого этажа. А потом фото мужчины, что так же стоит перед лифтом, за десять минут до прихода девушки. — А где-то камер ещё установлены? — Только при входе в подъезд, и около лифта. — выдыхает, и двери отворяются, где девушки встречают пару полицейских. Те кивают, и выпускают их, позволяя войти. Берет бережно чужое запястье, останавливая. — Ты точно хочешь войти? — Да. — и отворяет дверь. Шагает по тёмному коридору, спеша в гостиную, сзади идёт Кристина, осматривая мебель. Полу пустые полки, тёмная мебель, что перемешивается на фоне яркого декора. Словно ничего и не происходило, квартира пропитана жизнью, что со вчерашнего дня стала выветриваться через щели входной двери и окон. — Привет. — над трупом стоит уставшая Настя, и фотографирует журналистку. А Вакарчук же расставляет черно-желтые карточки рядом с уликами, потирая устало лицо. — Привет. — при виде тела, замирает, упираясь в чужую грудь. Алая жидкость лужой растеклась по кафельному, пачкая светлый ковёр, расстеленный под диванным столиком. Глубокий порез на тонкой шее, из которого вчерашним омрачающим вечером, сочилась безжалостно алая жидкость. Из под тонкой кожи виднелась красная плоть, с позвоночной костью. От не привычной не для кого картины, ком стал противно подкатывать к горлу, выпитый морока минутами назад чай просился наружу. Но девушка терпит мужество, переводя взгляд на что угодно, кроме лежащего бездыханного тела девушки, с прикрытыми с помощью Леры веками. — Всё хорошо? — шепчут на ухо сзади. Девушка вздрагивает, и оглядывается назад. Голова рисует воспоминания о их встрече. Как оживленно на неё смотрели лесные глаза, светясь от счастья. Милую улыбку, и приятный голос, что обволакивал уши, звуча мол мелодия для ушей. — Да. Всё в порядке. — подходит ближе, и садиться рядом с Афанасьевой, смотря на тело. — Что-то уже известно? — Ей перерезали охотничьим ножом горло. Умерла в районе восьми часов, от потери крови. В ванной нашли следы от обуви, размер ноги примерно сорок третий. — заключает, размахивая фото, что б проявилась холодеющая душу фотография. Выдыхает глубоко, смотря на начальницу. Та упорно рассматривала квартиру, крутя головой. — Что такое? — Следов ограбления нет, как я вижу. Значит убийство точно было запланированное. Дверь посмотрели на вскрытие? — Пока нет, работаем только с телом. Могла Кира, но её нет, и трубку она не берёт. — пожимает плечами, ступая к Лере, сгорбившейся над одной из улик, чтоб запечатлеть на фото вещи. И из кармана телефон последней модели достаёт, и девушке протягивает. — Посмотри на количество звонков. С ней всё хорошо? Она раньше с первого раза отвечала. — и голубые глаза смотрят на цифру образовавшуюся рядом со знакомым именем. Выдыхает, и отдаёт смартфон, смотрят на жертву. — Позвоню ей попозже, может и правда спит. У неё ещё один выходной, может телефон отключила. — трясет в руке телефон, отдавая тот в руки хозяина. — А есть ещё пара перчаток? — напоминает о себе брюнетка, смотря в темноту коридора. На неё уставились две пары голубых глаз, на что девушка выгнула бровь. — Да, вот. — и вкладывают в татуированную руку пару белых перчаток. Девушка благодарно улыбается, и встаёт с нагретого места на диване, идя ко входной двери. — Можешь дать ключи от двери? — и ловит связку, сжимая в ладони. Кидает последний взгляд на Ольгу, и выходит в коридор, прокашливая ком ставший от металического запаха в горле. — Хочешь посмотреть замок? Разбираешься? — подходит следом за возлюбленной, наблюдая как брюнетка усаживается рядом с ручкой двери, принимаясь ту рассматривать. Захлопнув дверь, вставляет ключ в нижнюю скважину. Запястье принимается прокручивать ключ, из за чего издается скрежет в середине двери, не характерный прокручиванию в скважине. — Взломали. — И очень опытно. Нет царапин на накладке. Взломан аккуратно. Но видно что спешил, повредил механизм. — фонариком светит в скважину, рассматривая форму под которую подходит ключ. — Мы по-моему не обсуждали с тобой то что ты разбираешься в замках. — усмехается и присаживается рядом, рассматривая замок голубыми глазами. — Ну ты не спрашивала. — улыбается, и смотрит на блондинку. А та глядит в ответ, укладывая ладонь на чужое колено. Мимо проходит полицейский, стучась в последнюю на этаже дверь. А там тишина. Никто так и не отворяет, продолжая игнорировать. Мужчина на звонок жмёт, но никто не отвечает. — Мне тебе теперь допросы устраивать, чтоб ты всё рассказывала? — приближается к пылающим жаром губам. Те соблазнительно увлажняются чужим языком, переливаясь в свете солнца, что пробивается через подъездное окно. Собираясь заключить в поцелуй, блондинка касается верхней губы, но татуированная разворачивается, не позволяя себе коснутся чужих губ. — Смотри, с зубцами всё нормально. Но пины скорее всего повреждены, и… — прокручивает замок обратно, отворяя дверь. И вновь не характерный замку скрежет. Тот въедается в уши неприятно, заставляя желать заткнуть те чем-то. — И один ригель заедает. — два металлических створа виднеются, пока третий остаётся внутри механизма. — Мы всё же обсудим это с тобой. — удивлённо смотрит на механизм, и встаёт с корточек, протягивая руку Индиго. Та принимает её любезно, поднимаясь вслед. — Насть, тут тоже сделай снимок! — кричит в квартиру, слыша положительный ответ. На этаже сводящая с ума тишина стоит, заполняя помещение, обволакивая все самый тёмный углы. Ту нарушают лишь умеренные шаги полицейского, что пытается добиться ответа по иную сторону двери. Но не слыша признаков жизни, теряет надежду, уходя к лифтам. На подоконниках стоят цветы разных видов, распускаясь яркими лепестками под тёплыми лучами. Из за угла с переполненными тревогой глазами выбегают два силуэт, приближаясь к девушкам. — Вы полиция? Что с Олечкой? — заплаканным взглядом смотрит на девушек возрастная женщина. Горе на лице отражается. Белый платок держит в руке, стирая кристаллические слёзы с щёк, трясущимися руками. — Мама, успокойся. Тебе нельзя нервничать. — на женщину смотрит молодой парень. Сам трясется как осиновый лист, придерживая мать за костлявые локти. — Здравствуйте, Ольга.. мертва. Мои вам соболезнования. — проговаривает хриплый голос. Блондинка смотрит как голубые глаза мол пеленой покрываются, намереваясь закрыться. Тело слабеет в мужских руках, сгибая колени, скатывается на пол. — Блять, позовите врача! — Сейчас. — парень передаёт старшую в руки девушкам, и исчезает за поворотом к лифтам, крича о просьбе о враче. Те усаживают её на плитку, принимаясь слабо по щекам. А у Сверчковой только и остаётся имя дочери на губах, пока слёзы катятся по щекам. — Олечка.***
Карие глаза распахиваются испуганно. Спертый воздух, разбросанные вещи, и смятое в ногах одеяло. На столе всё так же горит лампа, слепя глаза. Блондинка оглядывается не понимающе, не слыша ничего кроме бьющего по ушным перепонкам писка. В виска больной бит песни из клуба играет, заставляя морщиться. Хватается за место на покрывале, где смято то заметно, пока подушка валяется не ровно. Вспоминает моменты мутные со вчерашнего вечера. Злая Малышенко возле клуба, сладкий мол сливки с клубникой шот, татуированные руки на бёдрах, мягкая кровать, сладкий губы, больные укусы что до сих пор саднят на бёдрах, и яркий оргазм, который та ещё не с кем не удостоилась испытать. Ни одна бывшая девушка не смогла заставить ноги в судороге затрястись татуированные, пока блондинка стоны яркие выкрикивает. На деревянной тумбе лежит телефон с фиолетовым чехлом, обращая на себя внимание. Хватает устройство, смотря на время. — Блять! Проспала! — подрывается с кровати, вылезая из каната серого одеяла. Бегает по квартире панически, заваривая на кухне кофе, чистя зубы. Надетые в клуб вчерашние вещи отправились в корзину для грязного белья. Собирает волосы в маленький хвост, натягивает длинные шорты, надевая белую тенниску. Скрывает следы бурной ночи под глазами чёрными очками. Пьет напиток из кружки, просматривая телефон. Листает вкладки, открывая папки с приложениями. Замечая уведомление в инстаграмме, открывает приложение, просматривая чаты. Красная метка рядом со знакомым ником весит, и жмёт на тот, сложенные с английских букв. —Извини малышка, мамочке пришлось уехать на работу. Отпишись как проснёшься. 😉 — Вот сука. — шипит через губы гневно, с румянцем что покрывает ярко щёки, от вчерашних, ночных воспоминаний. В груди что-то трещит, представляя как Малышенко унижающе уже всем своим подругам треплет о страстной ночи. Где блондинка кричала её имя, не осознавая всей серьезности на пьяную голову. Пелена слёзная окутывает глаза, заставляя лёгкие вдыхать жадно воздух, желая заполнить пустое место. Но горло сжимает подкрадывающаяся сзади паническая атака, что своими руками дряхлыми пальцами шею хрупкую сжимает, ломая с противным треском позвоночник, лишая девушку шанса на прежнюю жизнь. Глядит на пустой стакан, которого пару часов назад губы шатенки касались, жадно испивая жидкость. Оставляя чашку, кофе за края волной выливается, пятном оставаясь на гладкой столешнице. Идёт, ступая тяжелыми ногами в ванную, пока в глазах темнеть начинает. Картинка мелькнет, и тяжелые в секунд веки желают закрыться. Заходит в покрытую мраком ванную, цепляясь мертвой хваткой на угол керамики, словно желает с громким треском сломать. Открывает кран, что холодной струёй воды бьет, и в ладони набирает, умывая бледное лицо. В чувства пытается привести себя, по в голове белый шум, из слов бывшей девушки, что ушла из жизни Медведевой, оставляя глубокий шрам на сердце, что лишь корочкой покрылся, оставляя белую полосу. Слова о ничтожности говорят, наивности такой на самом деле тонкой натуры кареглазой. И потом яркая улыбка на татуированном лице. Запах сладких духов, что голову дурманит, и крепкие руки на талии, пучки пальцев чьи всё тело успели обвести по контуру, стараясь на ощупь запомнить. — Блять. — волосы руками оттягивает, словно желает оторвать, забывая вчерашние руки, что заправляли пряди за уши, массируя кожу головы. Слёзы всё же не срываются по щекам, чем девушка тихо гордиться в глубине души, и выходит из комнаты, захлопывая дверь. Заправляя пряди за уши, забывает о горячем напитке на столешнице кухни. И обувает кроссовки, останавливаясь у входной двери. На экране телефона светилась переписка, и выбор действий связанных с чатом. Девушка не уверенно жмёт на кнопку заблокировать, и прихватывая с собой связку ключей от машины, покидает квартиру, выдыхая глубоко, собираясь с мыслями.***
Малышенко сидит ожидая клиента, нервно перебрасывает телефон в чехле с хэллоу кити из руки в руку. От воспоминаний утренних, губы в улыбке расплываются довольной, мол у кота, которого покормили сытно, и тот сейчас лежит, паразитически царапая обои.***
Открывая заспанные зеленые очи, оглядывается по сторонам сонно, мол выискивая что-то. Натыкается на белую макушку, что выглядывает из под одеяла, прижимаясь к татуированному телу. Улыбается соответсвенно солнечно погоде на улице, смотря на включенные телефон. Там жирными цифрами пол девятого показывает. От чего девушка вздыхает, и вылазит из объятий, ступая голыми стопами по ламинату. Гробовая тишина нарушается шагами и трением ткани о ткань. Заходя в ванную, включает свет холодных ламп, давая себе возможность рассмотреть декор. Мраморная плитка на стенах, тропический душ, и длинная раковина перед которой зеркало с подсветкой, позволяющая рассмотреть татуированное лицо, с красиво перепутанными волосами. — Ёбэнэ. — шепчет тихо под нос, принимаясь умываться холодной водой. Горло дерёт от сухости, мол мучащая Сахара жарой. Кашляет тихо, стараясь не разбудить спящую в спальне девушку. Что одним своим вздохом заставляла разум мутиться, и руки судорожно трястись. Вернув кран в исходное положение, покидает комнату, нажимая на выключатели, гася свет. Став в коридоре, смотрит и пытается обдумать последующие действия. Но головная боль решает всё за девушку, заставляя пойти на кухню в поисках нужных таблеток. Отрывши в одном из навесных ящиков пачку аспирина, радостно усмехается, и наливает стакан воды и фильтра, кидая таблетку. Та шипит в воде, пузырьками поднимаясь к верху. Заметно растворяясь, делает жидкость мутной. Как только последняя крошка от медикамента растворилась, стала жадно глотать воду, желая избавиться от ноющей боли в голове, чем была последствием расширению стенок сосудов. Оставляя стакан на столешнице, смотрит в телефон, а там сообщение от клиента, оповещающие об опоздание. А девушка только ухмыляется, радуясь тому что успеет принять душ на студии. А пока заказывает такси, вызывая машину. Заходит в спальню к блондинке, смотрит на лежащий силуэт в постели. Забирая валяющуюся на полу рубашку рядом с кроватью, целует ту в лоб, спеша в коридор. Обув кроссовки, покидает квартиру. Аккуратно захлопывая массивную дверь, печатает сообщение, ставя как точку яркий смайлик. Жмёт на кнопку отправить, получая оповещение о приезде машины.***
Часа два прошло с того момента. Прошлый клиент уже давно дома валяется, хвастаясь друзьям новым рисунком на теле. А сообщения всё нет. Девушка просто надеется что та ещё не проснулась, забывая о рабочем дне. Получая сообщение о прибытии к подъезду, татуированная шагает по студии, поправляя влажные волосы после контрастного душа. Жмёт на кнопку, намереваясь отворить железную дверь клиентке. И прокручивает замок, отходя на пару метров от двери, облокачиваясь на белую стену. Через пару минут на пороге оказывается миловидна девушка, та улыбается ярко, здороваясь. Малышенко натягивает улыбку в ответ, и указывает на дверь в уборную, проходя в главную комнату. Внутри ураган эмоций, засасывает в себя новые, щекоча тревожную душу. А шатенка выдыхает глубоко, не реагируя на ком поступивший к горлу, берёт упакованную иглу, обрабатывая. Вставляя в машину, берёт готовый эскиз, выведенный на специальной бумаге. — Я готова. — прорезается нежный голос сзади. Девушка усаживается в кресло, кладя руку, открывает место для тату, поднимая рукав кофты. Шатенка кивает, и выводя последнюю линию на бумаге, заходит в знакомый чат. Но там сверху красной линией высвечивается »Вас занесли в чёрный список» . Не понимающе брови хмурит, и обновляет чат, но надпись не пропадает. Тревога поселившаяся внутри, оправдывает, от чего злости и непонимание подкатывают к горлу. — Я не переборщила с алкоголем. Ты мне правда нравишься. И бесишь. Потому-что нравишься. Крутится в голове фраза. Каждый вздох, каждую вышедшую букву из уст блондинки помнит. Как та опустилась мол кошка, шептала признания в любви, доверяя, отдаваясь в надёжные руки. От чего не понимание орудует той, кулаки сжимает. Открывает приложение телефона, нажимая на уже знакомый номер. — На данный момент набранный вами номер не доступен. — слышится монотонный голос, на другой стороне звонка. Девушка матерится себе под нос, сбрасывая вызов. Телеграмма у неё блондинки, остаётся только узнавать через любимую подругу. Что к счастья работает с бестией. — Какого чёрта Медведева? — шепчет тихо, наводя линию на листе. — Что-то не так? — на неё глядит ничего непонимающая брюнетка. Что за пару минут увидела палитру ярких красок под названием эмоции на чужом лице. Но татуированная лишь нервно улыбнулась. — Всё в порядке. Это уже мои проблемы. — машет в сторону телефона, нервно бегая взглядом по всей студии. Берёт листок, и подходит к клиентке, протирая руку спиртом. А догадки лишь нависают сверху над девушкой туманом, шепча домыслы на ухо с растянутыми туннелями.***
— О, привет. — удивлённо смотрит на подругу, видя глаза полные паники. Те бегают активно по кабинету, мол выискивая что-то, скрытое от чужих глаз. — Ты чего сегодня приехала? Мол денёк отлежаться. Только трубку поднимай в следующий раз, а то мы с Афанасьевой напряглись. — Не могла больше дома сидеть. — тихо говорит сорванным голосом. Татуированные руки трясутся со стаканчиком горячего кофе и связкой ключей от машины. Дальше молча ставит картонное изделие на стол начальницы, и усаживается в кожаное кресло, втыкая в одну точку. Пытается прожечь взглядом дырку в крышке серого ноутбука, не намереваясь отвести взгляд. — Что такое? Ты бледная как смерть. — Всё в порядке. Просто не выспалась. — оправдывается жалко, не желая подругу погружать в свои проблемы. Хотя сама уже чувствует как пелена кристаллических слёз застилает карие очи, срываясь по щекам. Видит как подруга подрывает с места, и походит к ней, утыкая бледное лицо к себе в плече. — Что произошло Кирюх? Скажи мне пожалуйста. Помогу чем смогу. — шепчет в пепельную макушку, поглаживая спину крупной ладонью. — Мы переспали, и я блять не знаю что к ней чувствую. — говорит в плечо тихо, пока слёзы водопадами скатываются по скулам, капая на белую рубашку. Ткань намокает, становясь прозрачной. — Ты о ком? У тебя подружка появилась? — Да блять я про Малышенко! Ёбаную подругу Индиго! — повышает голос громко, начиная кашлять от першения в гортани. — Вы общались? Когда успели? — недоумевающе смотрит в карие очи, что туманом печали окутывают. Заставляя людей рядом находящихся погрузиться в этот омут, отпуская разум. — Я блять поехала с ней в клуб, чтоб она отдала мне браслет. Который я забыла у неё дома после прошлого клуба, где я налакалась с горяча. Я переборщила с шотами, и она пове.. — говорит нечленораздельно от слёз. Страх окутывает тело, управляя конечностями. Огонь внутри обжигает сердце, покрывая белые шрамы новыми ожогами, заставляя падать на колени, сдирая кожу до крови. Боится что вновь окажется у разбитого корыта под названием предательство. — Подожди. Я нихера не поняла. Ключевой то, что вы переспали, и ты в неё втюхалась. Я правильно поняла? — Блять, она выебала меня как шлюху, и свалила на утро под предлогом на работу. Господи, я блять такая тряпка. — Подожди, не руби с плеча. Может она реально уехала на работу. Рабочие дни никто не отменял. — пытаеться успокоить, стараясь большими пальцами кристальные капли с щек стереть. — Она тебе писала? — Да. Типо отписаться как проснусь. — Написала ей? — Нет. Я её блокнула. — коротко отвечает, получая в ответ удручающий взгляд. Поднимает брови в знак вопроса, на что блондинка выдыхает глубоко, и отстраняется от чужого тела, отходя к окну. — Блять, что такое Медведева? Сидишь сейчас плачешь тут, говоря что она тебя использовала. А сама говорить не хочешь. — руки разводит, находя в кармане чёрных брюк пачку никотина. Достаёт папиросу, поджигая желтым огоньком зажигалки конец сигареты. — Я боюсь. — коротко отзывается, заставляя голубоглазую поджать губы. Воспоминания того как девушка в истерике колотила стены, разбивая зеркала, осколками режа белоснежную кожу со слезами боли на глазах. Мурашки бегали по коже, заставляя вздрагивать. — Вдруг она как Марина? Снова изменит мне, а я останусь жалким пятном грязи на стене блять. — трясётся судорожно, вытирая дорожки солёной жидкости. Заикается себе под нос, всхлипывая. — Если ты не попытаешься вновь доверять людям, до конца жизни одинокой будешь. — заключает, выбрасывая окурок в пепельницу на подоконнике. — Ну зато ты всегда рядом будешь. Не бросишь же. — усмехается, смотря в голубые глаза. Те сами за владелицу говорят, а блондинку цыкает, и очи закатывает, причитая себе что-то под нос. Тишину в кабинете нарушает стук в дверь. Блондинка смотрит на испугавшуюся подругу, что слёзы вытирает. И вопрос задаёт о том кто там. Слыша нежный голосок, улыбается глупо, и предлагает войти. — Привет. — заходит в кабинет живенько брюнетка, улыбаясь ярко возлюбленной. В руках папка с делом, а глаза горят радостно. — Медведева? Ты же только завтра должна была выйти. — замечая красное лицо, видит следы от слёз на рубашке. Недоумевающе глядит на свою девушку, а после на коллегу, растерянно бегая глазами от одной ко второй. — Что-то произошло? — Ничего. Просто настроение говеное. — отвлекает от испуганной подруги девушку, указывая взглядом на папку с листами о деле. — Что принесла? — А, брат Сверчковой рассказал кое-что. — бровями играет. — Сказал что она на днях перед смертью виделась с кем-то, и перед встречей очень переживала. Сказала в какое кафе идёт, и какой адрес. — достаёт бумагу, протягивая начальнице. На бумаге красивым почерком выведены записи, перечитывает беглым взглядом текст, закрепляя у себя в голове. — Надо туда съездить. Посмотрим записи с камер, может увидим с кем встречалась. — Хорошо, значит сейчас съездим. — подрывается с места притихшая Медведева, хватая ключи со стола, спешит на выход, напоследок смотря на пару. — Индиго, жду тебя в машине. — и выходит с кабинета, забывая вновь о кофе, теперь уже стоящем на рабочем столе Захаровой. — Что такое? — С Виолеттой что-то.— протягивает обратно лист, улыбаясь нежно. — С Виолеттой? Может мне с ней поговорить? — Не стоит, не маленькие дети, сами разберутся. Кира не любит когда лезут в её отношения. — пожимает плечами, облокачиваясь на стол. Брюнетка стоит к ней в пол оборота, смотря на дверь, что пару десятков секунд назад была закрыта блондинкой. — Остаётся только выслушивать их истерики, и во время подавать салфетки. — Ты права. — усмехается, оборачиваясь к собеседнику. Ступает быстро, целуя мимолётно любимые губы. И разворачиваясь, спешит к двери за коллегой, махая рукой. — Я пошла. Позвоню когда что-то узнаем. Блондинка кивает покорно, провожая возлюбленную взглядом. Та хлопает дверь, и голубоглазая переводит взгляд на открытую пачку сигарет. Достаёт новую никотиновую палочку, закуривая тихо.***
— Что там ещё этот брат говорил? — решает нарушить томную тишину хриплым голосом. На что брюнетка слыша больной голос, в маленький карман сумки лезет, доставая обёрнутый мятный леденец в упаковке с крестиком. — Возьми, должно полегчать. — брюнетка молча принимает конфету, одной рукой открывая, отправляет в рот. Мятная карамель стала таять в горячей полости, погружая в ту в приятную сладость. Мятная свежесть раздражение охлаждает, ослабляя боль. — Ну то что она нервная была. С каким-то важным человеком встречалась. А когда пришла после встречи, они созвонились, и Светлана была грустной. Говорила что встреча прошла без успехов, и ей ничего не досталось. — В смысле ничего не досталось? — Скорее всего новую статью готовила, и могла встретиться с этим человеком в поисках информации. — предположила, записывая что-то в маленький блокнот. Ставя точку в предложении, переводит взгляд на собеседницу. — Скорее всего. — смотрит на навигатор, что ведёт их по нудному адресу. Жмёт плавно на тормоз, останавливаясь на красном свете. Рядом полосы из автомобилей выстраиваются, разъезжаясь по нужным сторонам. Справа машины поворотники включают, заворачивая вправо. Все остальные ряды покорно остаются ждать зеленого цвета, растягиваясь на водительских сиденьях. Из радио тихо играет непонятный бразильский фонк. Девушки сидят в тишине, рассматривая в окнах не понятно друг другу что. Блондинка нервно сжимает кожаный руль, поглядывая на экран телефона. Тот пуст. Чему способствует блокировка аккаунта Малышенко в инстаграмме, и номера девушки. Девушка вспоминала позорное признание, что выдал её пьяный рот шатенке. Но девушка так и не дала ответ, от чего слёзы подкатывали панически к щекам, а руки начинали трястись. Приезжая к кафе спустя пару минут, девушки паркуются на одном из сальных мест. Жмет на кнопку глушения мотора, смотря на младшую. Тишину нарушает звонок телефона. Индиго берёт тот в руки, смахивая кнопку принять. — Да. — подает голос, смотря за тем, как блондинка укладывает руки на руле, принимаясь ждать коллегу на месте. Выдыхает глубоко, надевая вновь чёрные очки на глаза. — Приветик. Занята? — послышался голос на конце звонка. Малышенко сидела на кухни студии, попивая сладкий кофе, с двумя ложками сахара. Всё время сеансов в голове сидела как самый проблематичный паразит Медведева. Её пьяный бред, под предлогом признания, объятья, как та слушала увлекательно, попивая шоты. Всё было так живо. — Почти. С Медведевой приехали в кафе, чтоб посмотреть камеры по делу. А что? — О, Кира мне как раз и нужно. Дашь ей трубку? — отставляет чашку, настраивая голос. Сердце начинает нервно биться о рёбра, тревожа татуированную душу. — Зачем? Позвонить ей сложно? — У меня её номера нет. Ну Лизок, ну пожалуйста. Дай ей трубочку. — уговаривать начинает. А Индиго уже представляет, что если бы подруга была рядом, глазки бы лесные строила, и обнимала крепко. Усмехается, и сама себе кивает, отрывая трубку от уха. — Хорошо, сейчас. — слышит из трубки самые ласковые прозвище и признания в любви, протягивает телефон, смотря на Медведеву. Та выгибает вопросительно бровь, и смотрит на подписанный номер. «Вилочка💜». — Нет. — машет отрицательно головой, и за ручку двери хватается, пытаясь быстро выйти. — Я не буду с ней разговаривать. — и вылазит быстро из машины, громко хлопая дверью. Прохладный ветер обдаёт тело, в то время как солнце принимается опекать пепельную макушку. Срываясь на бег, заходит в кафе, усаживаясь на первый попавшейся диван со столиком. Вновь может выдохнуть, расслабляясь. Через пару минут вслед за девушкой заходит Индиго. Та ничего не понимая, слышит ругню на конце трубки в машине, и прощание подруги, смотря на то как Кира тактически направляется в здание, убегая от разговора. — Что это было? — усаживается напротив, смотря в перепуганные карие очи. Зрачки резко сузились, давая возможность разглядеть шоколадный оттенок, что переливается в солнечных лучах. — Не забивай себе голову, Индиго. — машет рукой, вновь надевая маску безраличности к окружению. Лишь суженые зрачки напоминают о недавно случившейся ситуации. — Что будете заказывать? — к девушкам подходит миловидная официантка, держа в руках шариковую, синюю ручку, и маленький блокнот, подобный Лизиному. Смотрит на пару коллег. — Здравствуйте, полиция. — блондинка протягивает удостоверение со своей маленькой фотографией. Чужие глаза бегло читают информацию о работнице полиции, а после смотрят на Андрющенко. — Мы бы хотели посмотреть ваши камеры, это должно нам помочь в расследовании одного дела. — Да, конечно. Идите за мной. — указывает рукой в дальний угол, направляется к одной из неприметных дверей. Девушки поднимаются, и спешат за официанткой, проскакивая в светлый кабинет. Кремовые стены, и тёмная мебель со стоящим по середине столом начальницы. Что сидит в кожаном кресле, непонимающе смотря на гостей. — Елена Александровна, это полиция. Просят камеры посмотреть. — указывает на девушек, смотря в карие глаза начальницы. — Хорошо, можешь идти обслуживать другие столики. — кивает указательно, и незнакомка покидает кабинет, тихо закрывая дверь. — Здравствуйте, мы расследуем дело одного убийства. Девушка приходила к вам позавчера. — Хорошо, проходите, садитесь. — встаёт с кресла, и девушки меняются местами. Усаживается в кресло напротив, а к ней брюнетка подсаживается, читая что-то в блокноте. — А какое убийство собственно? — смотрит своими карими очами на младшую, обводя контур впалых скул и челюсти. Лиза напрягается от такого взгляда, и закидывает ногу на ногу, расправляя плечи, из за чего чернильные рисунки становятся видным из под тоновой ткани. Женщина и их успевает взглядом обвести, словно выжигает тату взглядом, желая удалить уродующие такое прекрасное тело тату. — Кхм, убита девушка. Она за день до этого происшествия была у вас в кафе с неизвестным никому человеком. — тихо говорит, боясь повысить голос. Вспоминает времена когда перед доской зеленой стояла, так же обрываясь на каждом слове, перед таким же строгим взглядом. Думает уже что сейчас управляющая указку достанет, и начнет бить по столу древесиной с характерным звуком. — Плохо. — характеризует коротко, и разворачивает взор от девушки, от чего та выдыхает, и наконец расслабляется. Елена смотрит на шкафы с книгами, мол пытаясь вспомнить названия вновь. — Нашла. — говорит хрипло блондинка, что минут десять в записях рылась, ища нужное число. Хмурит брови, высматривая нужный силуэт на ускоренных записях. Люди заходят и выходят в кафе, прячась от летней жары. Некоторые сидят в углах помещения, работая в своих ноутбуках, попивая заказанные напитки. — Давай флэшку Индиго. — останавливает запись на нудном моменте, видит Сверчкову за столом и мужчину, с прикрытым лицом капюшоном. Рядом с их столиком официантка, что подошла к девушкам ещё сидящим за столиком. Ловя на лету флэшку, вставляет в отверстие, скачивая видео. — Можете пожалуйста позвать девушку что нас привела, нам надо с ней поговорить. И женщина поднимается с нагретого места, направляясь к выходу из помещения. Стучит шпильками каблуков, виляя элегантно бёдрами, пока девушки сзади перешептываются тихо, руками жестикулируя активно. — Покажи. — брюнетка разворачивает экран, рассматривая серую картинку, открывшуюся перед ней. Узнаёт Светлану, и девушку стоящую рядом с парой. — Соня, позови Ангелину пожалуйста. — проговаривает громко и холодно, смотря на кого-то за дверью. Ей отвечают положительно, и блондинка закрывает дверь, разворачиваясь к собеседницам. — Сейчас подойдёт. Ангелина здесь работает пару недель. Девочка прилежная, спокойная. Нужны её данные? — Нет, спасибо. Нам бы просто с ней поговорить. — кивает, натягивая спокойную улыбку. И голову поворачивает, поворачивая за Лизой, что услышала звук открывающейся двери. Ангелина проходит в кабинет, смотря напряженно на незнакомок. — Можете пожалуйста выйти. Нам бы поговорить наедине. — Хорошо. — холодно отвечает, окидывая присутствующих взглядом. Останавливает вновь взор на Андрющенко, теперь уже обводя мимолётно хрупкие плечи и профиль с курносым носом. Брюнетка дёргается заметно, отворачивая взгляд в открытое напроветривание окно. Румянец приливает к щекам, заставляя брови насупить. Наконец начальница покидает кабинет, вновь позволяя выдохнуть. — Вы что-то хотели узнать? — Да. — и Кира разворачивает полноценно ноутбук, открывая девушке обзор. Та смотрит, морщась, и наконец осознает о ком шла речь. — Ты обслуживала их. Помнишь лицо мужчины? — Нет. — коротко кидает, пялясь на свои руки. Наблюдает за тем как одной рукой отрывает едва заметные заусенцы с хрупких пальцев. Раны кровоточат мелко, неприятно пощипывая. — У него лицо было закрыто. Только бороду помню, коричневая и кудрявая. Ну где-то по кадык. И глаза карие. Прям чёрные, как у вас. — указывает ладонью на Киру. Девушки кивают коротко, и продолжают слушать внимательно. — Я не слышала о чём они разговаривали. Всегда когда подходила, они замолкали. Заказали по чашке американо, и всё. — Хорошо, спасибо. — говорит коротко Индиго, заключая записи точкой. Поднимается с места, выдыхая. Повторяя за коллегой, Медведева встаёт следом, забирая флэшку. Покидают кабинет, прощаясь с владелицей кафе. На них смотрят косо пару людей, разговаривая со своими собеседниками. — Фух, наконец-то. А то мне уже душно стало в том кабинете. Начальница у них странная пиздец. Так пялилась на тебя, я думала уже ствол достать. — А он у тебя с собой? — усмехается наивно, вдыхая свежесть всей грудью. Мимо машины проезжают быстро, гоняя выхлопные газы с кислородом. Люди спешат по своим делам, мелькая мимо девушек. По телефонам разговаривают, смеются в компании людей с которыми гуляют по жарким, летним улочкам города, — Нет. Но не суть. — смеётся хрипло, шагая к машине. Хоть на какое-то время смогла выветрить Малышенко словно вредный газ из окон. Но та вновь заполнила мысли, стоило ей ступить за порог здания. Дурманит опять разум, принимаясь заново обжигать раненное сердце жёлтым огнём. — Поехали, любимой твоей расскажем новости. — подстебнуть возможности не теряет, и под прищуренный взгляд янтарных глаз, машину открывает, усаживаясь в душный салон.***
— Мы нашли ботинки потенциального убийцы! — заходит без стука в кабинет Анастасия. На неё смотря удивлённо три пары глаз, просматривая записи с камер наблюдения. Что тихо позаимствовали девушки у владелицы кафе. — Валялись в ближайшем мусорном баке за углом дома. — спешила сюда сильно, изредка срываясь на бег. Чему способствует отдышка, и вздымающаяся, наполняя лёгкие полноценно воздухом, грудь. — Что-то ещё известно? — останавливает видео, разворачиваясь к коллеге на кресле. Афанасьева облокачивается на кожаное изделие в котором вальяжно развалилась Медведева. Карими глазами выжидающе пялит на подругу, крутя в руках взятый из стакана начальницы карандаш. — Ну насколько мне известно, Кравцовы предполагают что у него проблемы с сердцем. Обильное выделения потом. — С чего вы взяли что это именно наш убийца? — встряет в диалог Индиго, уже предполагая у себя в голове ответ. — Я посмотрела камеры наблюдения. — выдыхает, и подходит к столу, доставая лист распечатанного фота. Приближенные на камере ботинки чёрного цвета, никому не понятной фирмы. — Одна и та же модель от Найк. А так же по отпечаткам из квартиры Сверчковой, размер ноги совпадает. Сорок третий. — заключает, указывая татуированным пальцем на ноги мужчины. — Не опытный убийца, раз оставил прямые улики в мусорном баке, в паре сотен метров от места притупления. — усмехается Медведева, смотря за сменами эмоций на чужих лицах. Та выпила таблетку успокоительного, буря внутри под умерилась, и наконец даст спокойно просуществовать пару часов. Не колебля раненую душу кареглазой. Огонь перестал облегать сердце, действия таблетки облили его холодной водой, оставляя лишь пепел. — А у вас что? — Брат Светланы сказал что она на днях перед смертью встречалась с каким-то неизвестным. А после встречи, позвонила расстроенная. Мои предположения что собирала информацию для новой статьи. — стала девушка перечитывать записи, изредка поглядывая на собеседницу. Та наконец присела на дальний диван, и откинулась на мягкую спинку, прикрывая устало голубые глаза. — Мы поехали с Медведевой в то кафе, и взяли видео с камер наблюдения. Официантка которая их обслуживала, говорит, что не видела лица, только бороду. А как только подходила, они замолкали. — Он чё, нигде больше не светился? Прям вообще? — с надежой в глаза смотрит Настя на Лизу, мол ребёнок на маму, что отказывается покупать понравившуюся игрушку в магазине. Та отрицательно машет головой, и сама печально улыбается. — Бля. — Это всё? — все кивают мол болванчики одновременно. Смотрят на бумаги долго, пытаясь в голове выстроить цепочку. Но сбиваясь на третий раз, теряют надежду, решая попозже взяться. — Тогда сейчас можно по домам. Завтра как всегда в девять тут. — Договорились. До завтра. — бросает коротко фразу, покидая кабинет Анастасия. Девушки остаётся в просторном кабинете в тишине, поглядывая друг на друга. Тишину нарушает лишь тиканье стрелок на круглых часах, указывающее на римские цифры. Каждая в своих мыслях вязнет. Только кто-то отдается в них полностью, отталкиваясь от твердой опоры. А кто-то противится яро, хватаясь мёртвой хваткой за сухой островок.***
Из открытого настеж окна слышатся моторы проезжающих машин. В них люди едут с утомительной работы, противясь тяжелым векам, что соблазнительно пытаются закрыться. В окнах квартир горит тёплый свет, давая понять что кто-то там ужинает сытно, обсуждая свой день. Кто-то же предпочитает провести вечер за просмотром фильма, под тёплым пледом в объятьях любимой мягкой игрушки. Или же тёплых крепких рук, что огибают плечи, согревая холодную душу. Ну или же находятся особы, что решают людей своими криками помучать, решая разобраться в непонятной никому ситуации. Стекло и керамика бьется об пол и стены, разлетаясь тихо осколками, режа кожу голых стоп. Из которых алая жидкость вытекает, выделяясь средь обломков серой посуды. Ну или же подобные Медведевой, сидят на тёмной кухне, чередуя красное вино с дымом никотина. Выдыхает серый дым, что вылетает вслед за сквозняком, растворяясь в звёздном небе. Запивает кислым вином, что растворяется на языке во вкусовых рецепторах, заставляя ухмыльнуться устало. В апартаментах стоит томная тишина, что новыми накатами накрывает девушку, заменяя тишину белым шумом в ушах. В стеклянном бокале отражение белоснежной луны виднеется, за что хватаются карие очи, принимаясь рассматривать. Поворачивает голову, всматриваясь в тёмные углы комнаты, мол выискивая что-то. Надеется найти конец той каши мыслей, что крепким комком стала у неё внутри. Но не находя, проигрывает, отводя взгляд. Из коридора слышится неприятный для перепонок звон дверного звонка. Стучат аккуратно в толстую дверь, заставляя владельцу подняться с нагретого места, и начать идти в сторону тёмного коридора. Ступает не уверенно, выглядывая из за проёма. Словно надеется что алкоголь и выпитые три часа назад таблетки вступили в реакцию, добавляя девушки к тревожному состоянию ещё и слуховые галлюцинации. Как только жмут вновь на звонок, дёргает от звона, подходя быстро к двери. Не смотрит в глазок, принимаясь прокручивать в руке нижний замок. Отворяет дверь, ставая в ступор. Сердце вновь начинает беспокойно биться, заставляя пульс подняться. Дыхание сбивается, пока грудь начинает ходить ходуном, желая наполнить лёгкие воздухом, которого так резко стало не хватать. В голове послышался характерный чирк. Зажигалка мгновенно зажглась, легко воспламеняясь. Действие таблеток закончилось.***
— Привет. — хриплый голос обволакивает уши, словно это райская мелодия с арфами, струны которых перебирают меж пальцев греческие дивы. Те голову поворачивают в сторону, красуясь мягкими чертами лица. Брюнетка подходит к возлюбленной, чьи глаза горят любовью, задевая пламенем бледные руки. Что обхватывают румяные щёки, целуя аккуратно губы. Блондинка отвечая на поцелуй, отпускает ручки пакета с надписями популярного супермаркета. Огибает руками чужую талию, забираясь под домашнюю футболку. Целует более жадно, прикусывая нижнюю губу, извиняясь, зализывая. Татуированная поглаживает большим пальцем бархатную кожу щеки, принимая ладони на своих бёдрах, что сжимают аккуратно, не желая принести боль. В коридор к паре выходит заспанная кошка, что по привычке встречать ступающих на порог квартиры людей пришла. Смотрит двумя Атлантическими океанами на людей, усаживаясь на прохладную плитку. Принимается шершавым языком облизывать белоснежную шерсть, поглядывая на розовые подушечки своих лап. — Привет. — наконец отстраняется от старшей, отходя на расстояние. Смотрит на пакет, вопросительно выгибая чёрную бровь. Блондинка растягивает губы в ухмылке, и указывает взглядом на пакет, намекая чтоб Индиго в него заглянула. Девушка с глазами мол у ребёнка, подходит к пакету, раскрывая. На неё будто смотрят пачки разных фирм и вкусов чая. Разноцветная коробка надписью «глинтвейн», глядит на неё, соблазняя своим вкусом. Коробка любимого мятного чая Андрющенко, промелькнула среди всех, на что девушка улыбнулась ярко, поворачивая голову на Захарову. Та ухмыляется горящим радостью глазам, и принимает стягивать с ног кроссовки, закидывая олимпийку на крючок вешалки. — Спасибо большое! Это ты после утра решила чаем закупиться? — усмехается, и тащит пакет на кухню, принимаясь доставать коробки. Читает внимательно названия вкусов, думая как расставить. На кухню заходит голубоглазая, подходя к навесной кухонной гарнитуре. Отворяет дверцу шкафчика, предоставляя взгляду глаз любимой пустую полку, специально выделенную для напитка. Лиза вместо ответа, на Захарову накидывает с объятьями, целуя пару раз подряд в щёку. — Спасибо, спасибо. — Для тебя всё что угодно. Лишь бы улыбалась. — ухмыляется, с удовольствием принимая все ласки со стороны Андрющенко. А ведь та просто купила виды чая, а для Индиго это уже счастье. Словно коробки золотые, наполнены бриллиантами с каратами. Но нет. Обычная картонная коробка, с засушенными фруктами и травами. Андрющенко читает в слух, расставляя чаи по полкам, в то время как Захарова заслужено ест свой ужин, наблюдая за тем как маленький ребёнок, в теле двадцати двух летней девушки, расставляет напиток, радуясь мелочам.***
— Ты что тут делаешь? — холодно пытается ответить, сменяясь в рассеянном взгляде на более хмурый. — Ты меня везде заблокировала. Пришлось отрывать твой полный адрес. — разводит руки, без спроса проходя в квартиру, из которой около десяти часов назад выходила с улыбкой подобно мартовскому коту. Видит как растерянно, под маской холоднокровия на неё смотрит Медведева, закрывая входную дверь трясущимися руками. — Почему? — Что почему? — делает вид, словно не видит открытого вопроса. Строит дуру, спеша на кухню. Шагает по холодной плитке, что мурашки питает по открытым в шортах ногам. — Почему заблокировала? — идёт следом, пытаясь сохранять спокойствие. Разглядывает мол на выставке чужое тело, вспоминая как прошлой ночью истезалась над татуированными ногами. На которых виднеются выделяющиеся на фоне бледной кожи засосы. Ухмыляется, переводя взгляд на стеклянный бокал, наполненный красными, сухим вином, стоящим на столешницы кухни. Пачка дорогих сигарет, использованные папиросы которой лежат окурками в стоящей на белоснежном мол зимний снег подоконнике пепельнице. Никотиновый дым витал в воздухе, выветриваясь ночным воздухом. — А тебя это колеблет? — Блять да. Мне интересно почему ты меня заблокировала. Всё нормально было же. — непонимающе плечами жмёт, смотря на спину блондинки. Та поджигает сигарету, выпуская облака серого дыма из-за рта. — А тебе не плевать? Ты поразвлекалась, что тебе ещё надо? — говорит безразлично. А по щеке тихо скатывается кристаллическая слеза, остающаяся не замеченной Виолеттой. — Чего ты хочешь? Отношений? В жизни не поверю. — Мне блять не плевать. Что ты там блять надумала себе нахуй?! — голос начинает повышать, руками жестикулируя. Амбициозность и эмоциональность матери мимо неё не прошла. Сидят внутри, начиная овладевать слабым звеном на данный момент. — Для меня это был не просто перепихон! Я хочу видеть тебя рядом со мной! — Да блять что ты мелишь! — вскрывает резко, затыкая татуированную. Разворачивается к девушке, вытирая рукой с сигаретой меж пальцев слёзы. — Ты думаешь я не видела как ты первую попавшуюся клеила первый раз в клубе!? Ты сама рассказывала, что не с кем не задерживается, и тебе никто сейчас не нужен! Ебешь всех кто пожелает! — Как это влияет на нас?! Ты считаешь что я изменяю всем?! — сейчас блондинка перед ней выглядит слишком прекрасно. Влажные дорожки слёз на щеках, припухшие от покусываний до алой крови губы, что так соблазнительно переливались в холодном свете белоснежной луны. Карие глаза смотрели на неё заплакано, что рвало на мелкие кусочки подобно кровавому стейку душу. Раскидало оставшиеся куски зверям на цепи страхам, скармливая безжалостно. — Да пошла ты к чёрту Малышенко! Меня блять бесит что пришла в мою жизнь, и перевернула всё с ног на голову! — кричит душе раздирающе, выкидывая не докуренную сигарету в пепельницу. Впивается руками в волосы, сжимая пепельный пряди, оттягивая болезненно. Дышит часто, пытаясь настроить дыхание. Шатенка перед ней сама стоит с выпученными глазами, что едва заметной злостью горят. — Почему ты вообще бля… — начинает вновь подобно мантре речь сочинять, словно слезливый реп, зачитывая новые строчки. Но прерывают её сладкие губы, что грубо впиваются в её, без церемонно проходясь языком по нижнему ряду зубов. На время застывает, прижимая ладони к груди. В то время как Малышенко руками хватает чужие щёки, впиваясь сильнее в чужие губы. Сладкие до жути, до дрожи в ногах, до удачного биения сердца, что вот вот выскочит из груди. По щекам бледным слёзы текут, а Кира сбито дышит в чужие губы, на пару секунд забывая о существования иных людей в этом мире. Но моменты того как девушка зашла в старую квартиру, заставляя картину того как парень меж ног её девушки лежит, жадно вылизывая рот, остаёт перед глазами. Боится что с Малышенко это повториться. Боится что вновь войдя в квартиру, застанет ту же картину, покидая помещение со слезами позора на глазах. Отталкивает панически, смотря с испугом в лесные глаза. Те потемнели от злости, погружая лес во мрак, опуская над тем туман. — Уйди. — говорит тихо, заставляя сердце Виолетты покрыться мелкими трещинами. Та начинает отрицательно махать головой, пытаясь себя переубедить, заставить поверить в слуховые галлюцинации. — Пожалуйста… уйди. — по щекам вновь слёзы катятся, пока карие очи закрываются испуганно, боясь взглянуть на младшую. Малышенко кивая покорно, разворачивается, принимаясь томно ступать по полу, сдерживая слёзы, что так наровяться сорваться по щекам. Подходя ко входной двери, останавливается около тумбы, доставая из кармана браслет. Смотрит интересуясь, разглядывая шармики разных цветов. Но всё же переубеждает голос внутри себя, кладя браслет обратно в карман потёртых джинс. Покидает квартиру, громко хлопая дверью. Думает на пару секунд, что с потолка сейчас краска начнёт сыпаться, а тонкие стены дрожать. По татуированным щекам катятся первые слёзы за вечер. Девушка облокачивается о стену, откидывая голову. Смотрит на каким-то образом запачканный потолок, рассматривая контур серого пятна в углу. В ладони браслет сжимает, словно пытается доказать. Что нет. Первая любовь за те четыре года, что она провела в одиночестве, не закончиться так. Они ещё поговорят, ещё встретятся. Как минимум что б отдать браслет.