***
Закат томно растекался по небу, озаряя своими всё ещё пробивающимися через плотные облака, лучами. Те освещали два сидящих на краю крыши, силуэта. Пара глядела друг другу в очи, не позволяя отвести взгляд. Молчание всё больше вызывало тревогу, растекающуюся по грудной клетке блондинки, как вязкая смола. — Удостою. — прохрипела Лиза себе под нос. Но дошедшая до ушей Захаровой фраза, заставила растянуть улыбку на румяном лице. Блондинка обхватила крепкими руками чужую талию, пододвигая возлюбленную к себе. Лиза ответно охватывает ладонями щёки, впиваясь в холодные губы. Девушки сливаются в горячем поцелуе. Тёплое дыхание обжигает лицо, заставляя тело покрыться мурашками. Чужие ладонь всё притягивают ближе, желая впитать младшую полностью и без остатка. Жадно, что бы больше ни с кем не делиться. Быть жадным ребёнком в теле двадцати пятилетнего человека. Который не хочет делиться уже не сладким, а чем-то более сокровенным. На что брюнетка только пучками пальцев нежно по скулам проходиться, вызывая у старшей мурашки. Спускается руками к нежной шее, заключая ту в замок из рук. Обвивает татуированными шею, ответно губы сминая. Ярко светящее солнце, спокойно заходило за горизонт, оставляя после себя лишь отголоски заката, который ещё минут десять назад растекался по небу, погружая город в тёплые оттенки. В холодном свете звёзд, которые россыпью засеивали небо, сидели на краю крыши два силуэта. — Может прокатимся по ночному городу? — никотиновый дым окутывал лёгкие, въедаясь. Блондинистые волосы в свете луны, развивались на холодном ветру, щекоча курносый нос. Брюнетка лишь морщит тот, кутаясь в чужой пиджак, запах чей вдыхает сильнее. Аромат мужского одеколона и никотина оседает в лёгких, дурманя трезвый разум, который с каждым порывом ветра всё больше замерзает, трясясь. — Почему бы и нет. — младшая шепчет в шею, боясь нарушить ночную идиллию. Пара сидит под покровом сумерок, согревая друг друга жаром чужого тела. От тихого шепота в шею, мурашки по коже россыпью осыпаются, пуская дрожь. — Тогда пошли. — ища опору в ногах, Захарова спрыгивает с края, подавая возлюбленной руку. Та кладёт холодную ладонь в чужую, согревая татуированную руку. Девушки шагают по пыльной крыше, ища в темноте взглядом потрёпанную форточку. От серого оттенка крыши, отличались яркие упаковки из под разного вида фастфуда. Пачка чипсов lays сорвалась с крыши, парируя на ветру. Девушки вылезали через форточку, пачкая одежду в пыли, собранной в щелях рамы. Белая краска нанесенная на древесину, трескалась, осыпаясь на грязный, пыльный пол. Пара шагала по каменному полу, поднимая подошвой обуви пыль. Нажимая на металическую кнопку, та обдаёт холодом палец, заставляя вздрогнуть. По этажу разнесся не приятный для ушей писк, девушки покинули этаж, оставляя тот освещаться автоматическими лампами.***
Из закрытых штор пробивались первые лучи солнечного света. Комната была погружена во мрак, не давая и намёка на свет. Под старым одеялом спокойно спала Андрющенко, которая смогла коснуться подушки лишь несколько часов назад, вернувшись с ночной прогулки. В ногах дремала комочком свернувшись Мася. Та была белым пятном, среди узорчатого одеяла. Хозяйка лишь изредка почесывала лицо, подавая признаки жизни. Настенные часы ритмично тикали, запугивая в детстве детей. В ванной тихо капали капли воды из текущего крана. Вода растекалась по старой раковине, не позволяя себе наполнить ту. В момент комнату осветил включившийся экран телефона. На том высветился неизвестный номер, перекрывая обои с двумя подругами. Там девушкам по девятнадцать лет, сидят и ярко улыбаются на краю крыши, на фоне заката. Обычные подростки, которые ещё не представляют что им прийдется вместе пройти, оставаясь самыми близкими друг для друга людьми. Неприятный звон ударил в ушные перепонки, пуская писк в голове. Брюнетка подорвалась с подушки, спеша хватая телефон. Нажимая кнопку принять. — Да, ало. — хрипя проговорила в динамик. Потерев глаза, девушка увидела испуганные пару глаз. Кошка уселась на полу, и глядела на неё своими голубыми глазами. Через шторы упорно пробились два луча, падая на пол. Из открытого на проветривание окна, задувал прохладный утренний ветерок, расшатывая шторы. Ухватившись взглядом за движущийся луч, Мася принялась гоняться за тем, пытаясь поймать лапами. Усмехнувшись от такой картины, кареглазую разбудил голос из телефона. — Привет. Это Настя Афанасьева. Извини что в выходной и так рано, но ту машину на фото нашли, на окраине города утопленной. И в ней труп. — узнав неизвестную, в лице коллеги, Андрющенко выдохнула. Поправив чёлку, которая раздражающе лезла в глаза, кареглазая встала стопами на пол. Холодный воздух обдавший ноги, усыпает тело мурашками, заставляя задрожать. Натянув лямку спальной майки, девушка встала с кровати, шагая к шкафу. — Хорошо. Что-то ещё? — прижала та плечом к уху телефон. Снимая ночные шорты. Натягивай чёрные джинсы. Те обдали ноги холодом. Заставляя задрожать. Холод въестся в кожу, распространяясь по телу с помощью наполненных кровью сосудов, он обволакивает словно защитным шаром белую кость, не приятно обжигая. — Машина сначала горела, потом её утопили. Адреса я тебе скину. Приезжай посмотришь, может что-то заметишь. Я уже в машине. Если что, могу тебя забрать. — Нет, спасибо. Я на такси. — выдохнула брюнетка, натягивая чёрную водолазку. Утепляясь сверху накинутой белой рубашкой. — Ах да. Только Крис не говори, что я тебе позвонила. А то она сказала типо тебя не трогать. Что б ты поспала. Выходной всё таки. — начала бухтеть Афанасьева, выезжая с парковки. — Но ты же просила что б тебе всё рассказывали. Вот и звоню. Думаю это ты должна знать. — Хорошо. Не сдам тебя. Ладно, давай. Я сейчас такси вызывать буду. Кинь адрес. — выдохнула брюнетка, скидывая звонок. Поправляет ворот рубашки, шагая на кухню, с мяукающей кошкой под боком. Зайдя в солнечное помещение, открывает пошарпаный шкафчик, доставая коробку с мятным чаем. В мутном окне ярко расцветает рассвет, распуская краски желто-розовых цветов. Тишину прервал писк, уведомление в телеграмме. Девушка прочитала сообщение. То содержало адрес места происшествия. Вбив тот в приложение такси, девушка вызвала машину, заливая кипятком чашку с пакетиком чая. Насыпав жидкий и не аппетитный на взгляд корм. Кошка подбежала к миске, принимаясь уминать кошачью еду, пачкая белую шерсть вокруг рта. Только татуированная рука притронулись к керамическому изделию, как на телефон пришло сообщение о прибытие такси. — Видимо не судьба мне попить чай. — прохрипела девушка себе под нос, оставляя горячую жидкость, от которой на солнце виден пар, тот медленно растягивается над чашкой, подлетая вверх. Чай оттенок принимает, от пакетика жёлтым растекается, аромат по комнате пуская. Целуя уплетающее корм животное, накидывает лаковую сумку на плечо, складывая блокнот с телефоном, и с характерным звуком открывает замок, покидая квартиру.***
Рядом с берегом реки образовался круг из полицейских машин, сирены громко орали, не позволяя услышать ближнего. Ушные перепонки ныли от боли, которую испытывают при новом накате сирены. К толпе подъехала спортивная машина, глуша рёв мотора. Захлопнув дверь, Захарова прошла под лентой и предоставила удостоверение. Вид открылся на обгоревший гелинтваген, тот доставали из воды за тросы, рядом уже стояла сонная Медведева и Вакарчук. — Кто нашел машину, и как? — прохрипела блондинка, подходя к девушками. Кира сонно потирала глаза, и менялась с рядом стоящей Лерой крепким кофе. — Семья ехала из другого города, ошиблась с временем. Увидела огонь, и как машина въезжает в воду. — карими глазами рассматривала девушка транспорт. Машину достали из воды, и отцепили трос. К двери подошли дайверы, в испачканных в тине костюмах, и открыли дверь. Из машины вылилась речная вода и пару речных рыб. Вместе с водой вывалился сгоревший труп, в сгоревшей одежде. Которая шматками висела на чёрном теле. Человек был изуродован до неузнаваемости. Обгоревшее лицо, руки и ноги. Челюсть открыта в немом крике. А в голове так и отпечатываться воображаемый ор, он въедается в израненные сиреной перепонки, чем заставляет нос морщиться, и шипеть себе тихо. — Мда, не лучший вид. — поморщилась блондинка, подходя к трупу. Дайверы отошли, и быстро покинули место, не желая смотреть на открывшуюся картину. — А есть лучше? — подошла следом Кристина, натягивая селиконовые перчатки. Девушка заглядывает в салон, глазами ища вещи погибшего. Обгоревшие кожаные сиденья, весь салон провонял сыростью и гарью, те заставляли ком становиться посередине горла, подкатывая. Открыв бардачок, от туда вылилась грязная вода, с намокшими бумагами. В двух ящиках лежал ничего не примечающий ТТ пистолет. Достав из кармана куртки не большой зип пакет. Складывает оружие, и передаёт его рядом сидящей Медведевой, которая проверяет вещи жертвы. — Подожди, тут ещё бумажки разные. — и складывает в следующий разные бумаги с размытым почерком. — И чё это? Документы? — пытается девушка разглядеть размытый почерк в пакете на бумаге. — Не знаю. Отнесём Ларисе и Оле, проверят. — выдохнула блондинка, вылезая из салона. Наконец свежий воздух ударил в воздух, постепенно избавляя от тошноты. Услышав трение колёс об брущадку, девушки одновременно поворачивают голову, рассматривая жёлтую машину. — Кто ещё? — Почему посторонние на месте преступления?! — крикнула Медведева, смотря на стоящих коллег около машин. Те лишь пожимают плечами, продолжают разговаривать с семьей, которая нашла машину. Взрослые перепуганно на всех палят, смотря большими глазами. Картина горящей машины перекрывает весь реальный мир, оставляя в воспоминаниях. Под боком стоит эмоциональный подросток, который разговор ведёт лучше родителей, удивляя опрашивающего полицейского. Полиция ходила с водолазами, неся в пакетах сгоревшие вещи из машины. Которые вылетели из той во время возгорания. Из машины вышел знакомый силуэт, и прошёл под лентой, здороваясь с Лерой и Настей. На что блондинки с плохим зрением лишь чудком глаза, пытались разглядеть человека. — Привет. — брюнетка растянула губы в улыбке, смотря на подруг. — Лиза? Ты что тут делаешь? — расширила Захарова глаза, смотря в карие глаза в ответ. — Я сказала чтоб тебе не звонили, не задалбывали. — Я, работаю. А то что б меня не задалбывали, не надо. Это моя работа как никак. Я долг своего отца закрываю. — усмехнулась младшая, подходя к девушкам. Открывшийся вид не очень радовал, но поморщившись, девушка подошла к трупу и стала его рассматривать. — Я думаю тебе не надо на это смотреть. — поспешила блондинка оттянуть младшую за руку. Словно мамочка, волнующаяся за своего ребёнка, что б тот ничего лишнего не увидел. Ведь считает что Лизе не стоит на это смотреть. Психику и так пошатанную рушить. Но промахнулась, так как кареглазая присела на корточки, рассматривая ближе сгоревшего человека. — Вы узнали почему машина загорелась? — Нет. Только приехали. Нашли только пистолет и размытые документы в бардачке. — следила Кира взглядом за пришедшей. Лишь изредка бегала взглядом к напряженному взору голубых очей. Усмехаясь с опекунства Кристины. — Понятно. — и лишь сильнее прижалась к земле, заглядывая под машину. — Бля, солнце, куда ты полезла? Сейчас вещи испачкаешь. — проговорился блондинка присаживаясь к возлюбленной. На что Лиза не реагирует, лишь руку протягивает под машину. — Что нашла? — Есть ещё одна пара перчаток? — А что? — и блондинка нагнулась, начиная искать взглядом смутившую бы её вещь. На что Лиза ей указывает пальцем на взорванную взрывчатку. Та видимо была бракованной и всей силы не имела, взрывая лишь малую часть машины. — Кир, дай зип пакет большой. Тут взрывчатка использованная. — Ща. — и кареглазая поспешила ко всем остальным, отдать находки, и взять пару новых пакетов. Оставляя пару одних. — Кто тебе написал по поводу машины. — поднялась с под машины блондинка, поднимая взгляд на младшую. На что брюнетка лишь усмехнулась, и протянула руку к чужому лицу. — Этот человек попросил меня его не сдавать. — вытерла та большим пальцем пятно грязи. Видя возмущенный взгляд голубых глаз, лишь залилась смехом. — Ты как мамочка. Я в конце концов долг своего отца закрываю. — А потом будешь ходить как труп. Тебе напомнить что было когда ты практически не спала? Мы и так поздно приехали. Ещё и на выходных. Тебе отдыхать надо. — настаивала голубоглазая, продолжая свою речь. — Вот почему ты…. — вместо речи, девушку затыкают поцелуем. На что блондинка лишь усмехается, и ответно сминает чужие губы, укладывая руку на чужой затылок, сильнее прижимая. Чужие губы были настолько сладкий, что от такой вязкости не хотелось избавляться, лишь сильнее упиваться, впитывая в себя. Пара сминала губы друг друга, сидя рядом с машиной, рядом со сгоревшим трупом. — Эм, я помешала? — прохрипела блондинка, держа в руках прозрачный зип пакет. — Ой. — брюнетка оторвалась от поцелуя, и поднялась на ноги, отходя к багажнику. Девушка принялась осматривать тот, заходя на другую сторону машины. — Бля, Кир. — А я то что. Ты попросила ещё пакетов принести, я и принесла. — возмутилась блондинка, протягивая той пакеты, отводит взгляд на речку, вздыхая. Голубоглазая глаза закатывает, вновь прижимаясь к земле, протягивает руку, на которой перчатка натянута, снимает взрывчатку, складывая в пакет. — Она точно уже, всё? — обеспокоенно бегала та взглядом по чужому лицу и вещи. — Ну если ещё не взорвалась, то да. — напряженно выдохнула Захарова, складывая аккуратно предмет в пакет. Закрывая тот. Девушка подозвала одного из подченённых, отдавая опасный предмет. Что тот положил его в более иное место. — Что за солнце? И поцелуй? Вы вместе? — начала кареглазая засыпать подругу разными видами вопрос, не позволяя и слова вставить. — Да. Мы вместе. Вчера вечером на крыше я спросила согласна ли она. Как видишь…она согласилась. — растянула старшая губы в ухмылке. Наблюдая за рассматривающей машину Лизой. Карие глаза серьезно разглядывали транспорт, огибая места с оторванной крышей и бампером. — Блять. Мы не виделись день. — Извините, а можете открыть багажник. А то я вижу вы уже мокрые. — обратилась брюнетка к не далеко стоящему дайверу. Тот кивнул, и подошёл, хватая ручку. Лиза отошла на расстояние, и принялась ждать. Отвори багажник, от туда вылилась вода, вместе со сменной одеждой и автоматом. — Спасибо. — мужчина любезно улыбнулся, и пошагал в ластах обратно к полицейским. — Что у нас тут? — подошла Медведева к девушке, разглядывая вылившиеся вещи. — Ну, наверное сменная одежда, и автомат, АК-17? — Откуда ты знаешь о оружие? — подошла блондинка к девушкам, разглядывая вещи. — Ну папа рассказывал. И бывший коллекционировал. — поморщилась девушка от воспоминаний. Увидев два вопросительных взгляда, стушевалась. — Я тебе потом про бывшего расскажу. Это слишком больная для меня тема. — прошептала кареглазая в сторону возлюбленной, не смея смотреть в глаза. — Нет проблем. Расскажешь когда будешь готова. — положила старшая ладонь на чужое плече, поглаживая большим пальцем. Тепло ладони согревающее костлявое плечо, расходилось по телу, согревая саму девушку. Маленькая ухмылка образовалась на губах, пытаясь подбодрить в секунду погрустневшую возлюбленную. На что получает такую же улыбку в ответ. — Спасибо. — Мне опять уйти? — вновь врывается Медведева в диалог, нарушаю всю трупную романтику. На что пара закатывает глаза, и принимается упаковывать находки, под причитания Киры.***
Солнце вновь заходило за горизонт, погружая город в кромешную тьму. В которой людей спасали лишь горящие на улице фонари. Через желтый свет можно было разглядеть ярко горящие россыпью звёзд, среди них выделялась молодая луна. Та скрюченно красовалась перед всеми, освещая улицы на которые не падали лучи фонарей. — Так. В машине сгорел Аркадий Самуилович. Двадцать девять лет. Город Самара. — кинула блондинка документы на стол. Облокачиваясь об тот. Вечернее собрание. Перед девушкой сидели на диванах уставшие коллеги, отпахавшие над делом целый день. — Машину взорвали взрывчаткой пластид. Скорее всего за машиной следили, и на нужном месте взорвали. Свидетели сказали что машина взорвалась и водитель естественно перестал контролировать машину, и въехал в речку. Родных нет. Чем занимался, никто не знает. Друзья только говорят что деньги хорошие зарабатывал. — Лариса с Олей восстановили бумаги. Ничего важного нет. Бумажки о покупке машины. Больше ничего такого. Пистолет принадлежал Аркадию. И автомат в багажнике с одеждой тоже ему. — присоединилась к начальнице Елизавета. Перечитывая то что выписала в блокнот. — Я попыталась найти о нём информацию. Нашла только то что на него записан дом в Самаре, от родителей. Умерли в самолёте. Когда летели с отдыха. — присоединилась Вакарчук, потирая уставшие от компьютера глаза. — Тут нигде не прописан. Машина записана на него. — У кого-то что-то ещё есть? — все отрицательно помахали головой, и начали поднимать с нагретых мест. — Хорошо. Тогда сейчас по домам. Если что ещё произойдёт, я естественно позвоню, и прийдёться приехать. — на что коллеги лишь согласно кивнули, не имея сил разговорить с начальницей словесно. Все лишь проронили тихое «до встречи», и покинули кабинет, имея совместное желания поспать. — Сильно устала за день? — нарушила брюнетка приятную для ушей тишину. Девушка поднялась с дивана, и медленным шагом сокращала расстояние между ней и стоящей Захаровой. — Весь день сонная. Ты хоть поспала? — Ну, чуть чуть. — сузила блондинка глаза, прикидывая количество проспанных часов. — А если честно. — усмехнулась брюнетка с собеседницы, обхватывая чужую грудную клетку руками, утыкаясь в чужую грудь, жадно вдыхая запах одеколона и сигарет. — Ну если честно, то не спала. Приехала домой, перебирала документы, а потом уже начальник полицейского участка позвонил. — сказанные слава заглушались в чужой макушке и волосах, не позволяя владелице услышать те чётко. На что Кристина только сильнее утыкалась в угольные волосы, вдыхая аромат шампуня. — А потом ещё на меня бухтишь что я не сплю. — оторвалась та от груди, смотря в лазурные глаза. Те в свете солнца, переливались, красуясь своей голубизной. — Мне можно. — усмехнулась блондинка смотря в ответ. — Ты чего осталась? Вроде говорила что тебя подвозить не надо. — Я с тобой хотела поговорить по поводу бывшего. Я же обещала что расскажу. — в момент улыбка с лица стёрлась. Заставляя блондинку так же убрать улыбку, напрягаясь внутри. Душа от грусти на лице напротив сжалась, не позволяя расслабиться. — Не надо. Если ты не готова. — Всё нормально, я расскажу. — усмехнулась брюнетка, отстраняясь от объятий. Девушка пошла обходить кабинет, глубоко выдыхая. — Ну короче, мы познакомились в интернете, в Инстраграме. — прохрипела брюнетка, душа ныла при упоминании бывшего. Животный страх распространялся по телу, заставляя глаза бегать по стоящим статуэткам в шкафу. Воспоминания рисовали бешеный взгляд зелёных глаз, грубые фантомные прикосновения грубых рук, сжимали шею, не позволяя сделать глоток воздуха. Лишь сильнее сжаться, дышать учащённо, и ощущать на себе вновь тот взгляд. Вновь вернуться в ту старенькую двухкомнатную квартирку. Та залита слезами боли и отчаяния. — Мне тогда шестнадцать было. Он лайкнул моё фото, и написал в директ. Мол давай познакомимся. Ну я и согласилась. — по щеке скатилась дорожкой слеза, заставляя владелицу быстро ту стереть рукавом водолазки. — А у меня никого из друзей не было. В школе все шугались, а дома был полный ужас. Мама с папой ссорились с моих девяти лет регулярно. Мы тогда только переехали в этот город. Папа забухал, а мама начала через какое-то время работать… проституткой. Ну и шуточки начались в школе. Типо дочь шлюхи и наркомана. — усмешка выскочила из рта. — Ну и когда он мне написал, я просто чуть с ума не сошла. Кто-то впервые за семь лет захотел со мной познакомиться. — За всем этим наблюдала опирающаяся на стол Кристина, следя за каждым движением говорящей. Как только увидела что та потянулась к щекам, отстранилась от опоры, и поспешила к младшей. Беря аккуратно ту за руку, разворачивает, словно обходиться с хрусталём. Трепетно поглаживает руку пальцем, и аккуратно притянула младшую к себе, обхватывая рукой. — Всегда когда родители ссорились, мама потом винила меня. Меня. Типо поэтому папа и ушёл. — брюнета дышала глубоко, удерживая рвущиеся слёзы. Изнутри всё ломало, боль выламывала скелет, не пропуская и миллиметра кости, каждый покрылся трещинами, заставляя кричать внутри. — А когда он реально ушёл. То она блять просто стала водить мужиков к нам, а я летом и весной шлялась на улице. Не хотела слушать их лобызания на всю квартиру. А потом, когда оказалась что он живёт рядом…. стала к нему бегать. — слеза одиноко скатилась по щеке, которую та поспешила вытереть внешней стопой ладони. — Пойдём, я тебе воды налью. — и повела татуированную, усаживая на стол. Взяв за ручку стеклянный графин, стоящий на столе, налила прозрачную жидкость, протягивая стакан в дрожащие руки. — А я не знала, правда. — начинала будто оправдываться девушка, надпивая воду. Жадно глотая жидкость, смачивая пересохшее горло. То безжалостно дерёт, словно образовалась пустыня сахара, и в ней поднималась буря. Ветром затягивая в себя песок, вздымается к небу, обдирая слизистую горла. Отдаёт старшей стакан, выдыхая. — Я не знала что такое влюблённость. Я думала что если мне с человеком просто комфортно, то это влюблённость. Мол мне с ним комфортно, это самое главное. — глаза панически бегали от недостачи воздуха, девушка кашляла, пытаясь прочистить горло, которое будто опухает не позволяя выдохнуть. Тело фарфоровое тряслось, пока слёзы не хлынули по щекам, те скатились на водолазку, пока девушка край стола сломала, губу сильно закусывая. Та кровоточить начала, оставляя привкус металический во рту. — Я правда не знала, я не придумываю. — развернулась та в сторону возлюбленной, жестикулирую руками. — Я поняла, поняла. Слышишь? — взяла голубоглазая чужие холодные руки в свои, поглаживая. Девушка нагнулась, пытаясь попасть в поле зрения собеседницы. — Я тебе верю. Не надо оправдываться. Я поняла какое у тебя было сложное детство. И не знать чувство влюблённости, это нормально. Никто не может его знать с детства, это чувство познают со временем. Кому и тридцать лет, и восемьдесят нужно. — притянула та в объятья, охватывая чужие плечи крепкими руками. — Но я ведь должна была сказать нет, когда он предложил мне встречаться. — прохрипела та в чужое плечо. Сказанные старшей слова, заставили ещё сильнее плакать, благодаря кого угодно, за появления такого человека в её мрачной жизни. — Он предложил мне встречаться. Ну я и согласилась. Идиотка блять. — Не называя себя так. — прошептала Захарова в чужую макушку, сильнее сжимая в объятьях. Сердце разрывалось с каждым всхлипом, ударяя об грудную клетку, крича о своей боли. — А как не называть? — всё сильнее пламя отчаяния и злости, разгорались внутри. Заставляя девушку трястись и плакать в чужое плечо, не имея возможности совладать со своей накопленной обидой на прошлое. — Я блять сама себя по тупости отдала психу в руки. — в кабинете настала пожирающая тишина. Та вязко расплывалась по кабинету, нависая над парой. Сердце в момент будто замерло, несоглашаясь циркулировать по организму. То истекало кровью, моля о помощи. На что Захарова проглотила ставший ком в горле, сильно сжимая брюнетку в объятьях. Будто боясь отпускать. — Я начала жить у него. И сначало всё было нормально. Мы спали в одной кровати. Он ходил со мной до школы, и забирал от туда. Но блять потом, всё пошла по пизде. — истерически засмеялась бы та на пол кабинет, но разлететься по кабинету смеху, оседая на полках шкафов, помешало плечо старшей, которое уже и так намокло от слёз. — Он начал приглашать к себе на стримы. Ему платили деньги в донатах, а мы должны были выполнять задание. Там сидели такие озабоченные уроды. Всё время писали покажите пресс, поцелуйтесь. — каждое слово оседало в ушах, не позволяя попадать туда ничему другому, кроме как сказанных Лизой слов. — А потом он начал приставать уже не в границах стрима. Говорил типо, мы в отношениях, у нас должна быть половая жизнь. И в какой-то из вечеров он уже не стал спрашивать, просто нажрался со своими друзьями, и…. и всё. Это продолжалось около полу года. Потом в один из вечеров мы сильно поссорились, он ударил меня… а я его. И я ушла, стала снимать квартиру. Потом уже познакомилась на втором курсе с Вилкой. — и кабинет вновь увяз в молчании. Вновь погружая в нагнетающую обстановку. — Ах да. И институт я не закончила. Меня отчислили на конце второго курса за неуплату. Вот такая я. С неуравновешенной психикой и без образования, живущая в хрущевке. Теперь я не такая идеальная в твоих глазах? — В моих глазах ты идеальная всегда. Хоть с неуравновешенной психикой, без образования, и хрущовкой. — усмехнулась блондинка с вывода возлюбленной, отстраняясь. Блондинка обхватила ладонь чужие щёки, вытирая катящиеся градом слёзы. — Ты мне нравишься любой. — Меня даже твой папа ненавидит. Как он отреагирует на наши отношения, если узнает? — Не если, а узнает. А узнает он тебя поближе, ты ему обязательно понравишься. — поцеловала та девушку в лоб, поглаживая щёку. — Ты умная и осознанная девушка. Даже без образования. Ты ведешь расследование лучше какого-то отучившегося в лучшем институте страны, следователя. Ты не твой отец. Ты не должна нести его поступки на себе. — Но ты ведь думала обо мне, так же как и о моём отце, до того как мы познакомились? — наконец усмехнулась та за разговор. — О тебе я ничего не думала. Это были мои предположение, по рассказам твоего отца. — усилив улыбку на чужому лице, сердце вновь заработало, заклеивая свои раны пластырем. — А первое впечатление у меня было другое. — И какое же? — Ты мне показалась очень милой. — Чего? — кареглазая засмеялась, вновь утыкаясь в чужое плечо. Вспоминая их первую встречу, и то блестящее лезвие у шеи, о милости там и речи не шло. — Ну ты была заспанной. А то как ты пыталась состроить серьезное и грозное лицо. — засмеялась блондинка в ответ, утыкаясь в чужую макушку. — Но в то же время мне понравилось как ты гордо подбородок подняла, пытаясь не показать своего страха. Прям такая каменная леди. — Конечно. А как я должна была отреагировать на то что какая странная женщина пробралась ко мне в дом и приставила лезвие к моему горлу. — наконец грусть сменилась смехом, и тут уже плечо не пыталось его сдержать. Лишь с удовольствием пропускала, позволяя смеху оседать на полках. — Чего это я женщина? — возмутилась блондинка, морща нос. Девушки смотрели друг другу в глаза, утопая в любви. — Прости меня за такое знакомство. Я бы с удовольствием отмотала время, и познакомилась с тобой при нормальных обстоятельствах. — прошептала та в чужие губы, сожалея о таком знакомстве. Грусть за то что оно произошло именно так, оседала где-то в лёгких, напоминая лёгкой болью. — А я бы не отмотала. Мне кажется интересное знакомство вышло. Вот спросит кто-то, как мы познакомились. А мы ответим что ты мне нож к горлу приставила. — засмеялась кареглазая, утыкаясь в чужую шею, вдыхая ноздрями жадно одеколон с кофе. — Нет, я какой-то тиранкой буду в глазах людей. — ворчала голубоглазая в чужую макушку, целуя. На что Лиза отстранилась от шеи, и сократила расстояние меж их губами, сливаясь в поцелуе. Девушки трепетно сжимали губы друг друга, изредка позволяя мазнуть языком. Кристина обхватила чужую талию, сильнее прижимая. На что Андрющенко обхватила шею в кольцо, протягивая ближе. — Будешь моей садисткой. — отразилась кареглазая, прошептав в чужие губы, обдавая те горячим дыхание. На что Захарова усмехнулась, вновь затягивая ту в поцелуй.***
По ночным дорогам ехали машины, преодолевая светофоры. По почти летним улицам города гуляли влюблённые парочки, держащиеся за ручку, не желая друг друга отпускать. Рядом с ними шагали семьи, дети которых увлечено бегали впереди, желая успеть рассмотреть витрины магазинов с игрушками, играя переодически в того кто быстрее добежит до определённого места. Издалека за всем этим наблюдали гуляющие старички. Те закинули за спину руки, обхватывая запястья, и прогуливались по улицам не спеша, ведь быстрее их старенькие ноги уже не могут. Изредка перекидываясь воспоминаниями о их весёлой молодости, как те так же спешили на дискотеки, желая потанцевать под группу «The Mokees». Или же гуляли со своими женихами или невестами под руку, мечтая о совместном будущем. На всё это Кира смотрела скептически, покуривая сигарету, стоя рядом с одним из самых элитных клубов города. Из окон при входе пробивались разноцветные лучи. На входе стояло два охранника, проверяющие билеты. Те окидывали всех безразличным взглядом из под чёрных очков, принимая бумажные изделия. — Привет. — резко прозвучало, заставляя блондинку дёрнуться. Та металась испуганно по татуированному лицу карими глазами, на что нарушитель лишь посмеялась и ближе подошёл к знакомой. — Чего так шугаемся? — А нехер подкрадываться. — проворчала блондинка, выкидывая окурок в рядом стоящий мусорный бак. Заправляет выпашие пряди за ухо, указывая в сторону охранников со входом в клуб. — Пошли? — Погнали. У тебя же билеты? — поспешила шатенка вперёд, ярко улыбаясь. Сегодня девушка приняла решение забить на всех, и спокойно оторваться, выпивая по коктейлю с неизвестной ей дамой. Но ноющая боль изредка напоминала о себе, та осела на дно лёгких, не желая выветриваться. Девушки прошли охрану, входя в клуб. Огромный этаж с большим танц-полом, и барная стойка на три бармена, крутящих в руках разные бутылки с сиропами и алкоголем. Лестница на второй этаж в вип зону с вип комнатами. Поднимаясь по лестнице с разноцветной подстветкой, взгляд Малышенко пал на одну танцующую особу. Та двигала бёдрами в такт музыке, откидывая длинные, шелковистые волосы назад. Из-за обволакивающей уши музыки, девушка не ощущала рядом никого, лишь с каждым движением всё больше отдавалась танцу. — Ля какая. — заключила шатенка, ступая на второй этаж. Спереди шла Медведева, раздумывая о своём. Она лишь окидывала людей безразличным взгляд, уверенно шагая к барной стойке. — А вчера дрожала вся и извинялась. — усмехнулась шатенка с воспоминаний. Ведь от той Киры и следа не осталась. Нет того испуга и напряжения в глазах, лишь безмерный холод. От которого мурашки по телу идут, а коленки предупредительно дрожат. — Мне пятидесятилетний виски, Glenfarclas, есть? — бармен лишь кивнул, и перевёл взгляд на вторую особу, которая как ребёнок большими глазами рассматривала помещение, разглядывая названия дорогого алкоголя. — Шоты есть? — Да. Б-52, это двухслойный шот. Туда входит три ликёра. Нижний слой это смесь апельсинового ликёра и кофейного. А первый слой это сливочный ликёр. — парень начал перечислять состав шотов, чему зеленоглазая удивилась, но стала увлеченно слушать того. И с этого всего посмеивалась себе под нос рядом стоящая Медведева. У младшей были такие глаза, словно она вновь познаёт мир. А в клубах она бывает как Индиго, раз в год. — Или же если вы любите покрепче, то вам подойдёт ураган шот. Это трехслойный шот, за основу у него мятный ликёр, второй слой это шотландский виски и последний это Лондонский, сухой джин. — увидев глаза полного непонимания. Парень выдохнул, и положил перед девушками меню. — Лучше почитайте и посмотрите. Так понятней будет. — девушка кивнула и стала увлеченно рассматривать алкогольные напитки. Парень налил Кире виски, и стал протирать мокрый после мытья бокал из под вина. — Ангельские сиськи. — татуированная стала смеяться упираясь в руки. Чему Кира выгнула выгнула бровь, и закатила глаза. — Как ребёнок. —пробубнила себе под нос. Переводя взгляд на бармена. Тот смотрел на пару, и посмеивался себе под нос. — Она слабоумная. — сказала та громче, смотря в голубые глаза парня. — Чего?! — шатенка оторвала голову от рук, и расширенными глазами посмотрела на Медведеву. Переведя взгляд на парня, цыкнула себе под нос. — Это у неё такие шутки. Мне ангельские сиськи и твою мать. — смеялась девушка себе под нос, говоря не чётко. Но понявший всё бармен, уже отошёл к бару, и стал доставать нужный ликёр для первого шота. — Что смешного? — Это как в приколе из тик тока. Парень рассказывал алфавит, и начался пожар. И там типо Б-блять! В-Вадим! Г-горим! — и девушка стала заливаться смехом. Пока в это время все проходя мимо улыбались заливистому смеху девушки, и посмеивались себе под нос. — Так тут так же. Твою мать там пожар! И бармен делает два шота. Твою мать, и пожар. — и девушка вновь смеётся заливисто на весь этаж. — У тебя прям уровень юмора аристократический. — саркастировала блондинка, надпивая свой напиток. Через пару секунд перед ними выставили два шота. Те красиво переливались в цветных лучах. Разные цвета хорошо сочетались друг с другом, как и видом, так и вкусом. Шатенка опрокинула в себя шот. Тот приятно растекался по горлу, обжигая. Яичный ликёр, обволакивал горло, контрастируя с обжигающей самбукой. А лежащая сверху вишня, придавала сладости, придавая более яркий вкус. — Зачем ты его так смакуешь? — Ты вообще когда-нибудь пила шоты? — наконец раскрыла Виолетта глаза, переводя взор лесных глаз на собеседницу. Получив отрицательный кивок, глаза закатывает, теперь её время бухтеть. — Потому что у каждого есть свой вкус. Его надо не пробовать, а чувствовать. Прочувствовать спиртной вкус самбуки, и обволакивающий вкус яичного ликёра. А сладость вишни. Ангельские сиськи реально оправдывают себя. У них ангельский вкус. — Господи. — на выдохе проговорила, наблюдая за тем как Малышенко вливает в себя следующий шот. Эмоции на лице сменились, зеленоглазая поморщила нос, и крепче закрыла глаза. Скулы татуированные свесились, поставив на стол, выдохнула. — Ну как? — Остренько. На любителя. — помахала та рукой. — Давайте мне ещё ангельские сиськи, и... шот Павлова. — бегала та взглядом по меню, хватаясь за название глазами. — Пару минут. — и парень вновь развернулся, хватая алкоголь и сироп. — Тебе плохо не будет? — Чего? Нет. Это только разгон. Для раскрепощения. — на языке до сих пор оставалось острое послевкусие. Вкусовые рецепторы неприятно жгло, чему девушка морщилась и царапала коротким ногтём стойку, оставляя едва видные царапины. Шоколадные глаза смотрели на неё, морщась от чужого, всё больше краснеющего лица с каждой секундой. — Чего пялишь? — Ты краснеешь с каждой секундой всё больше и больше. — изогнула блондинка губы в ухмылке. — Шот острый сука. — морщилась татуированная, наблюдая как бармен наливает второй слой ликёра. — А можешь сразу тот дать. А то у меня горло дерёт. — парень кивнул, положив сверху ярко красную, пропитанную сахарным сиропом вишню. Выставляет на барную стойку, принимаясь делать следующий. Виолетта схватила рюмку, вливая в себя напиток. Острота чуть утихла, позволяя ликёру вновь придать обволакивающий вкус. Закусывая вишней, вкусовые рецепторы вновь вкусили сахарный вкус. — Так. Сейчас наверну ещё один. И пойду знакомиться с одной особой. — отведала та новый шот. Кислый лимон приглушил спиртной вкус, позволяя кристаликам сахара раствориться на языке. Алкоголь обжигал горло, заставляя прочистить то. — Я погнала вниз. Не теряй. — и Малышенко оставив себя без ответа, поспешила к выходу со второго этажа, шагая по широким ступеням. Ища зелёными глазами силуэт той самой девушки, шатенка наткнулась на шоколадные глаза. Медведева стояла на втором этаже и провожала Виолетту взглядом. Почему-то в моменте хотелось оказаться рядом с блондинкой, так же опираться на ограждение и попивать алкоголь, слушая бархатный голос, который как пение птиц для ушей. Обволакивает, заставляя прикрыть глаза, наслаждаясь мелодией. Но оказавшаяся в момент незнакомка, заставила дёрнуться. — Приветик. — перекрикивала та громко играющие биты. Миловидное лицо освещали яркие лучи, предоставляя шатенке возможность разглядеть маленький, курносый нос, и пухлые, румяные щёки. Большие карие глаза смотрели на неё снизу вверх, отсвечивая янтарём. Не было того топленного чёрного шоколада, на который бы та согласна была смотреть часами. — Привет. Не против выпить по коктейлю? — татуированная бегала взглядом по чужому лицу, пряча глубоко внутри желание оказаться рядом с бесящей её, кареглазой бестией. — Не против. — новая знакомая берёт Виолетту за руку, ведя через толпу разгоряченных тел. Почему-то сейчас комфорта в душе не чувствовалось. Рядом стоящие тела казались слишком близко. А воняющий из их уст перегар, заставлял слизистую глаза неприятно щипать. — Как тебя зовут? — громко проговорила та в проколотое ухо, усаживаясь на один из барных стульев. — Я Злата, а тебя? — девушка читала меню коктейлей, иногда поглядывая на собеседницу. — Вилка. — девушка окинула взглядом бар. И подозвав бармена, безразлично кинула фразу о желание заказать коктейль. — Вилка? — Злата поморщила нос, и усмехнувшись посмотрела на собеседницу. — Типо столовый прибор? — Типо. — меж девушками настала минута молчания. Виолетта рассматривала знакомую, не скрывая. Коктейльное платье обтягивало широкие бёдра, подчеркивая осиную талию. Татуированная рука накручивала прядь волос, разглядывая крутящегося за барной стойкой бармена. — Тебе сколько? — Восемнадцать. — Нихера ты малышка. Мне двадцать один. — усмехнулась татуированная, отворачивая голову на второй этаж. Знакомый силуэт пропал, прячась в темноте второго этажа. Шатенка глубоко вздохнула. Низ живота неприятно скручивает, заставляя поморщиться. — Могу быть твоей малышкой. — девушка хитро улыбнулась, и закусила нижнюю губу. На что Виолетта расширила глаза, и стушевалась, отводя взгляд на только что оказавшийся перед ней коктейль. — Ладно. Пойдём потанцуем. — и девушку потянули в толпу, оставляя алкоголь на стойке. Девушки танцевали среди толпы. Младшая виляла бёдрами, позволяя Виолетте взяться руками за талию. Та не прилично высоко задирала юбку, открывая вид на линию чёрных стрингов. На что зеленоглазая лишь отводит взгляд, и опускает платье, не желая наблюдать данную картину. Музыка уже неприятно била по ушам, а два шота и коктейль, дурманили голову. Трущиеся о её тело люди, лишь раздражали, добавляя желания выйти на улицу, и вдохнуть свежего воздуха. Кидая взгляд на лестницу, девушка замечает шатающийся силуэт, тот до тряски медленно спускался по лестнице, заметно шатаясь. — Извини, мне надо отойти. — и шатенка оторвалась от недовольной младшей, пробиваясь через толпу. Подходя к последней ступени, ловит блондинку. — Кир, ты чего так шатаешься? — Не твоего ума дело блять! — Ты когда успела так нажраться? — шептала та в блондинистую макушку, поднимая девушку на ноги под подмышки. Старшая смотрела на неё стеклянными глазами, пытаясь сконцентрироваться. — Так, пошли в вип комнату. На твоей машине мы сегодня явно не уедем. Татуированная стала тащить ту по ступенькам, изредка облокачивая на стену. Мимо проходили люди, кидая безразличный взгляд на девушек, в их глазах только и читалось призрение. Ведь в их глазах Медведева выглядела как пьяница, незнающая меру. Та жалко опиралась на младшую, жмуря глаза от мутности картинки. Таща Киру к комнате, девушка так и ловила чужие взгляды, выжигающие в блондинке дыру. На что младшая ту прикрывала, пряча от чужих глаз. — Ты что пила? — выдохнула девушка, усаживая девушку на диван. Карие глаза наивно смотрела на неё, пытаясь понять кто же в них отражается. — Виски. —И? — осматривая комнату, шатенка наткнулась взглядом на бутылку с водой, та спокойно стояла на тумбочке, отсвечивая свет приглушенных ламп. Подойдя, схватила воду, протягивая собеседнице. — Попей. Должно легче стать. — Не хочу. — блондинка морщила нос, и откинула голову, смотря в потолок. Та сужеными зрачками обводила контур натянутого потолка, сминая в руках бутылку. — Блять, не будь ребёнком. Попей воды. — на что старшая лишь нос морщит, и бутылку откидывает вместе с собой, спиною укладываясь на мягкий матрас. Канючит, и край футболки перебирает в руках. Пьяный взгляд карих глаз всё в комнате обводит, натыкаясь на стоящий около кресел силуэт. Виолетту освещал лунный свет, презентуя чернильные рисунки на коже лица. Малышенко смотрит на неё устало, понимая что просьбами ничего не добьется. Кира на данный момент как маленький ребёнок, который истерит, и требует понравившуюся игрушку с прилавка. — Медведева, чё с тобой такое? Ты как ребёнок. — хватает бутылку, и берёт в руки блонднистую макушку, опирая на ноги. Начинает наливать жидкость в приоткрытый рот, поглаживая чужую макушку. На что старшая только морщиться, и хнычет себе под нос. — Тошнит? — Нет. — машет отрицательно головой, переворачиваясь на бок. Смотрит своими глазами, поглощая Виолетту в клоаку неизвестности. Те смотрят на неё стеклянно, хвастаясь всем сектором эмоций. Сердце кровью захлёбываеться, когда Медведева смотрит на лицо татуированное, и ненависти былой не испытывает. Лишь губы в улыбке хочется растянуть. Но от осознания всего, слеза одинок скатывается. Заставляя шатенку напрячься, и внимание уделить катящейся прозрачной жидкости, по бледной щеке. — Что такое? Болит что-то? — вновь нарушает тишину, вытирая слезу. Лишь ловит взглядом вторую, которая последовательно от первой катиться по второй щеке. — Да. Вот тут. — и руку укладывает на грудь, сжимая ткань футболки. Внутри всё рвётся от чувств. Кровь литрам из израненного сердца выливается, пока то пытается руками зажать ранения, с нежеланием умирать. — Тебе кто-то больно сделал? — слёзы новые вытирает. Гладит пальцами большими щёки, пока от глаз карих взгляд не отводит. Медведева сейчас выглядит так беззащитно. Словно душу открывает, и внутреннюю девочку свою показывает. Сломленную до ужаса, со страхом на весь мир. Та сжимается в углу комнаты, погруженную во мрак, и тот нависает над маленькой девочкой, запугивая своими цепкими и когтистыми лапами. — Да. — Кто? Хочешь мы ему нос сломаем? А Кристина и вообще сразу похоронит. О нём и никто не вспомнит. — шепчет тихо, не нарушая приятную для ушей тишину. Девушки сидят в свете ламп, смотря друг другу в пьяные глаза. Блондинка сжимается на чужих коленях, под взгляд зелёных глаз. Она боится того что больше нет того огня, при виде младшей. Лишь маленький огонёк, приятно обжигающий грудь. Контроль как какая-то жидкость, утекает из рук. Остаётся лишь пустая голова, и израненная душа, которая словно чувствует, управляет кареглазой, которая из-за этого словно ребёнок, плачет и в коленки утыкается. Просто хочется на секунду расслабиться. Отдать кому-то контроль над всем, и лежать уткнувшись в коленки чьи-то, вдыхая запах чужих духов. Чувствовать тёплые руки на своей талии, которые сжимают в своих руках, словно владелиц жадина, и не хочет не с кем делиться Медведевой. Хочется отдачи, которую та так давно не получала. — Ты. — шепчет, тихо тихо, прямо в ткань чужих джинс. Надеясь что Малышенко не расслышит, и интересуется ради приличия. Ведь они не на столько близки. Изредка видятся, сопровождая друг друга шутками колкими, надеясь задеть. И Виолетту задело, но чем-то совсем другим. Ведь спустя какое-то время, татуировки на коже стали смотреться не так неуместно, а не сильно умственно нагруженные шутки, с более глубоким смыслом. Духи стали пахнуть более выразительно, а запах сладкого персика, пробирался в нос, заставляя жадно вдыхать воздух. — Что? Повтори, Кир. — даже скоростная форма имени, звучит из её рта по другому. Более нежно. Словно она смакует эмо имя меж своих губ, растягивая на языке. — Я? — Поцелуй меня, пожалуйста. — и новые слёзы скатываются по щекам, раздражая нежную кожу. Девушка смотрит с надеждой ощутить горячие губы на своих. Почувствовать что такое взаимность. Когда твои губы сминают жадно, руками талию поглаживая. — Прошу. — унижаться жалко, надеясь получить минуту эйфории. За которую потом заплатит, получая двадцати четырёх часовой игнор в свою сторону. Малышенко и глазом на неё не моргнёт, как только те покинут пределы клуба. Тогда Кире придётся воспоминания от сюда отложить в самый укромный уголок. Отложить жёлтый шар, как в мультике головоломка, от шаров других цветов, к ещё паре жёлтых, ведь весь её разум состоящий из воспоминаний, сложен из шаров, и шаров других цветом намного больше. — Ты пьяная. Потом будешь жалеть об этом. — Виолетта сама сдерживается, чтобы не впиться в желанные губы, искусывая кожу розовых, надеясь оставить пару ран, что б проводя кареглазая по тем языком, вновь вспоминала о ней. — Прошу. Зелёные глаза бегают по чужому лицу, пытаясь залезть в зеркало души. Те в ответ на неё опечаленно смотрят, выливая из себя, словно воду из окон, слёзы. Те скатываются по щекам, раздражение пуская. Метаеться от губ к глазам, выбор делает. И всё решается, когда младшая в губы впивается в чужие, жадно сминая, и прикусывая. А старшей остаётся только сминать в ответ, и наслаждаться взаимностью, рука чья её талию оглаживает и бедро сминает, пока вторая затылок гладит. Хнычет тихо себе под нос, пока чужие зубы, кожицу с губы откусывают, языком оглаживая. Тот в рот пробирается, и слизистую щёк вылизывает, по ряду зубов проходясь. Руками щёки чужие гладит, изредка волосы на затылке сжимая. А Кира взаимностью упивается, впервые ту получая. Она на языке привкусом счастья отдаётся, вкусовые рецепторы удовольствием наполняя.