«Нет» «Ты не можешь» «Давай я вытащу нас сухими из воды»
Закрывая глаза, я мысленно усмехаюсь над собой, погружаясь глубоко в разум. Вытащишь? Как же? Убьёшь её под наблюдением камеры и нескольких сотрудников полиции? Во воображаемом мраке появляется до боли знакомый силуэт. Тот, что я изо дня в день вижу в зеркале. Он пожимает плечами.«Нам нечего терять» «Хоть раз доверься самому себе»
Снова эта фраза. Невозможно уже доверять самому себе после содеянного собственными руками. Но я не хочу в тюрьму… — Вы ведь здесь сидите и пытаетесь выбить из меня хоть одну причину, чтобы повесить чужие обвинения и посадить в тюрьму? — я подпираю подбородок кулаком, открыв глаза пронзительно уставившись прямо на психиатра. — Настолько отчаялись искать настоящего убийцу, что решили свесить всё на школьника, с нездоровой психикой? И правда, обвинить больного человека гораздо легче, чем копать глубже и искать виновного. Девушка заметно замялась, нервно сжав между пальцев уголок картонной обложки дела. Неужели я попал точно в цель? У них нет абсолютно ничего указывающего на меня, но почему-то я всё ещё сижу здесь. Железная дверь с тяжёлым звуком отворяется, впуская внутрь высокого мужчину дознавателя, а за ним Олдрика. — Дядя… — прошептал я, нахмурившись. Не время отступать, Немо. Светловолосый мужчина, что был чуть ниже дяди, с нескрываемым презрением осмотрел меня, опираясь ладонями на металлический стол. Вагнер же остался стоять позади меня и смотреть со стороны. — Позволь представиться, я Уайльд — лондонский детектив, — он пытается казаться вежливым, но его презрение по отношению к себе я заметил с порога. — Я задам тебе несколько вопросов, будь честен, мальчик. Ты не в том положении, чтобы врать мне. Я скрестил руки на груди, отклоняясь на спинку стула, с интересом взглянув на своего детектива. Всё-таки у них ничего на меня нет. Но если они хотят, чтобы я играл по их правилам, то будет так. — У тебя были какие-либо конфликты с Анной? — он прищурился, я лишь покачал головой. — Друзья из вашей музыкальной четвёрки утверждают, что перед её смертью она нагрубила тебе, это правда? — Да, она сочла меня ужасным. Не знаю, что она имела в виду. — Тебя это задело? — Да, было не совсем приятно, — я легко согласился, наблюдая за тем, как мужчина обходит стол. Мой взгляд остановился на молчавшей всё это время девушке. — Значит, у тебя мог быть мотив для того, чтобы убить её. Верно? Возможно, она посчитала тебя ужасным, узнав, что ты почти бросил их перед концертом. Я одарил детектива раздражённым взглядом. Он хочет использовать обратную психологию, дабы убедить меня и выбить признание, при этом зная, что «виновным» я не являюсь. — Нет, детектив, она назвала меня ужасным, потому что привыкла играть образ вечно обиженной девочки и винить всех вокруг в грехах, — я немного наклонил голову, прищурившись. — К тому же, я несколько раз отвлёкся, пока она рассказывала о переписанных ею нотах, вот и сорвалась. Но я бы не стал причинять ей вреда, когда она приняла меня к себе. Немо бы не стал. Всего бы этого не было, держи она язык за зубами с самого начала. «— Я никогда тебе не буду рада, Немо. Я согласилась взять тебя к себе только из-за того, что Габриэль настоял! Ты толком играть не умеешь. — Ты к нему небезразлична, не так ли? — К-какая тебе разница?! Вот тебя женские дела совсем не должны касаться! Лучше продолжай пытаться оттачивать свои навыки на скрипке.» С первой нашей встречи я понял, что она неровно дышит к нему, но разве я мог прямо сказать об этом Габи, если она сама скрывала от него? А рассказать ей о том, что всё это специально? «— Ладно, ты стал играть лучше, но это не отменяет того факта, что после концерта первым рейсом вылетишь отсюда. Бесишь.» Даже после нашего «разрыва» с Габриэлем, она продолжала ломаться и сжимать зубы, когда видела меня. «— Встречаешься с Яковом? Хм-м, чего он в тебе нашёл? Зашуганный, странно ведёшь себя, тц. Хотя, вы одного поля ягоды, оба думаете только о себе.» «— Хочешь пересесть за фортепиано? Не надейся. Сначала ты украл у меня парня, а теперь хочешь украсть всю славу? Исчезни уже.» Даже после того, как она узнала о попадании в больницу… «— Уже вышел? А я надеялась, что ты отвалишься. Даже запасные ноты приберегла для игры двух скрипок. А? Чего ты так на меня смотришь? Да шутка это… наверное.» Идиотка зазнавшаяся. Уверен, я сделал одолжение многим людям, что её недолюбливали. Так в чём наша вина? — Ладно… где ты был во время убийства? — голос детектива вырвал из потока бесконечных мыслей. — В туалете. — Это может кто-то подтвердить? — Да, мои знакомые Том и Ганс. Разве вы ещё их не допрашивали? — мужчина не отводил от меня глаз, как и я от него. Мы будто бы играли в кошки-мышки, только наедине. Он отвёл взгляд, нетерпеливо сжав кулаки. Я медленно обернулся к дяде, встречаясь с ним взглядами. Он был напряжён так же, как и атмосфера, царившая в комнате. Я лениво улыбнулся, на что тот нахмурился. Да, дядя, именно, мне весело. — Хорошо, тогда поступим иначе, — детектив Уайльд развернулся на пятках, направляясь к двери. Та отворилась и чья-то рука в белой перчатке протянула ему мой рюкзак. На этом моменте я чуть не рассмеялся. Всё идёт как нельзя лучше. — Спасибо, Габс. Мужчина вернулся к столу, за которым сидели мы с психиатром, переворачивая мой рюкзак и вываливая всё содержимое. Я даже не попытался поймать предметы, полетевшие на пол. Тут с грохотом вывалились те самые ножницы. Я закусил нижнюю губу. Уайльд вынул из кармана своей гражданской одежды жёлтый платочек, поднимая ножницы в воздух. — Как ты мне объяснишь это? — Разве в ножницах есть что-то странное? Почему Вы спрашиваете? — я продолжаю уворачиваться от его попыток обвинить хоть в чем-то. — Диаметр совпадает с многочисленными ранами на теле жертвы, — он бросает их передо мной. — На них твои отпечатки. Я сдерживаю смешок, дабы просто не впасть в истерический хохот. Абсурдность ситуации и глупость обвинений бьёт все рекорды. — Да, наверное потому, что это мои ножницы из моего рюкзака? — я пожимаю плечами, замечая подошедшего ближе дядю. — Уайльд, перестань, — он вздыхает. — На них даже отпечатков крови нет. — У этого мелкого гадёныша двенадцати процентный пероксид водорода. Он не аптечный, Вагнер, им легко избавиться от всех пятен крови на любой поверхности, — он хватает дядю за плечи, оскалившись. — Чтобы его не было видно даже под люминолом. — Даже если так, этот парень всё ещё мой племянник и мы не имеем никаких оснований для того, чтобы обвинять его в преступлении, а тем более держать тут насильно, — он брезгливо стряхивает чужие руки, делая шаг назад. — К тому же, Вальтер получал несколько записок с угрозами от того самого убийцы. Может, кто-то хочет, чтобы мы думали на него, специально отводя взгляд? Детектив заметно притих, сложив руки за спину. Кажется, он совсем не подумал о таком раскладе… Как печально признавать, но дядя только делает хуже в расследовании этого дела. Я нахмурился. Возможно, даже специально? Через полминуты в камеру влетает запыхавшийся сотрудник, окидывая всех нас нервным взглядом. Он смотрит прямо на меня, а его лицо становится всё мрачнее. Что за… — Поступило сообщение, неподалёку обнаружено тело школьницы… Предположительно из школы подозреваемого. Тело школьницы? Мёртвой? Неужели… Я прижимаю ладони к губам, уже не в силах подавлять накатившую истерику, привлекая к себе внимание. Убили школьницу… и это был не я. Что за странное чувство? — Сейчас же выезжаем, — кивнул Олдрик, обернувшись ко мне. Я прикусил губы, взглянув на мужчину из-под ресниц с циничной улыбкой. — Вальтер, ты свободен. Тебя проводят, — он кивнул прибывшему молодому парню. Тихо усмехнувшись, я притянул к себе пустой рюкзак, принявшись небрежно скидывать в него свои валяющиеся по столу вещи. Через секунду голову посетила мысль… Немо, ты серьёзно думаешь, что это хорошая идея? — В какой больнице лежит Элиас, — вырвалось с уст, на что я нахмурился. — Я… я его друг, — это прозвучало сквозь стиснутые зубы, на что дядя прищурился, — и хотел проведать. Попрощавшись с дядей, я последовал за сопроводителем, что выдал мне мои остальные вещи и вывел в центральный зал, где сидело всего несколько очень нервных человек. Чьи-то родственники? Одной из них была рыжеволосая дама в длинной тёмно-зелёной юбке, крепко прижимающей к себе прозрачную папку с документами. Её зелёные глаза то и дело, что бегали из одного угла в другой. У меня в глазах двоится или… Я покачал головой, постаравшись отогнать все странные мысли и вернуть себе самого себя. Я разве не сидел только что на допросе? Осмотревшись, мой взор снова пал на эту девушку, жутко напоминающую мне Анну. Почему… Она удивлённо вскинула брови, оторвавшись от стены, двинулась ко мне. Я пошатнулся на месте, практически выронив куртку из рук, когда она за один миг оказалась передо мной. — Вальтер? Ну, точнее, Немо? — она устало улыбнулась. В глазах читались грусть и растерянность. — Я Нана, сестра близнец Анны. Ты ведь один из тех, с кем она должна была выступать? — Я… эм… да, — я окончательно растерялся. То есть, прямо сейчас, мне это ну совсем не кажется? Это не моя поехавшая окончательно фантазия? — Подожди, ударь меня. Следом за просьбой следует громкий хлопок на весь зал и жгучая боль на щеке. Я активно потираю ушибленное место, ошарашенно уставившись на Нану. Она серьёзно сделала это без каких-либо колебаний? Что ж, хотя бы теперь я верю, что это не сон. — Извини, я переборщила, — она неловко прячет своё смущённое лицо за папкой с листами, отводя взгляд. Она идентична Анне, но первое впечатление у меня уже успело сложиться абсолютно противоположным… — Н-нет, всё в порядке, я ведь попросил, — я нервно усмехнулся. — Прости, просто довольно жутко и непривычно видеть перед собой… мёртвого человека, а, ох, ну точнее, человека, что выглядит в точности, как Анна, ведь ты Нана и стоишь передо мной живая… Я, Господи, прости, мне стоит замолчать. Девушка тихо усмехнулась с моей околесицы, мягко улыбнувшись. Теперь она выглядела менее расстроенной. — Я понимаю твой шок, Немо. Ты не мог ожидать, что у Анны есть сестра, потому что она никогда об этом не зарекается, а если нас видят вместе её знакомые, то реагируют примерно так же, — Нана поджала губы, взглянув себе под ноги. — Она просто не единожды ругалась на тебя при мне, что у меня сложилось странное впечатление. А когда я увидела твою фотографию, то подумала, что ты ничем не похож на плохого человека что ли? — девушка глубоко вздохнула. — В общем, рада познакомиться. — Так ты подошла… ох, извини, я весь на нервах, — Нана протянула ко мне свою хрупкую ладошку, где на среднем пальце блестело серебряное колечко. — Взаимно. — Нана Эванс, пройдёмте, — из-за угла вышел высокий мужчина, подзывая мою новую знакомую. — Прости, мне пора. Я надеюсь, мы ещё встретимся, — она невзначай подмигнула мне и, цокая небольшими каблучками, направилась за мужчиной. Я лениво помахал ей ладонью, пока она не исчезла в дверях одного из кабинетов. Это было очень жутко… У Анны всё это время была сестра близнец. И довольно приятная на общение, в отличие от неё самой. В груди неприятно кольнуло чувство вины, но я быстро отбросил это в сторону, накидывая на себя свою бежевую зимнюю куртку, а сверху завязывая белый шарф, направляясь прямиком на выход из участка. Не могу больше здесь находиться.***
— Наденьте этот халат и поднимайтесь на второй этаж следом за сестрой, Ваш друг лежит в индивидуальной палате. Я мягко киваю, накинув сверху белоснежный халат, при этом оставив куртку висеть на общей вешалке возле регистрации. Значит, родители Элиаса даже выделили ему отдельную палату, чтобы ему было комфортно… Ещё, это удобно для личных бесед с другими врачами и процедур, ведь он навсегда останется слепым. О чём я только думал… Стоило просто прикончить? — Элиас, к тебе пришли, — отзывается девушка, впуская меня внутрь. Парень, сидевший на своей койке, поворачивает голову от окна в мою сторону и в этот момент моё сердце будто бы замирает, а глаза невольно расширяются. На пол головы обмотан бинт в несколько раз, закрывающий глаза, из-под него же аккуратно выглядывают небольшая часть пластырей, явно придерживающие что-то ещё; бледные губы сжаты в тонкую полоску — они единственные, по чём можно было прочесть эмоции. Ему страшно? Он знает, что это я? Дверь позади хлопает, возвращая меня обратно на землю, заставляя вздрогнуть и сделать неуверенный шаг вперёд. — Кто тут? — старается спокойно произнести Элиас, но его голос дрожит. — Я… эм, Элиас, это Немо и… Парень крепко сжимает одеяло в руке, отворачивая голову в сторону, что теперь я вижу очертания его профиля. Он тяжело вздыхает, нервно перебирая в руках одеяло. — Элиас, — я подошёл к кровати, с сочувствием уставившись на парня. — Прости меня, пожалуйста… — Зачем ты пришёл, Немо? — Я пришёл проверить твоё самочувствие… мне действительно жаль, я не… — осмотревшись по сторонам, убедившись, что ничто их тут не подслушивает, продолжил, — понимаешь, у меня не было другого выхода, я даже не мог себя контролировать… — Зачем мне твои оправдания? Что сделано, то сделано, — Элиас усмехнулся, медленно ведя рукой в сторону, прикасаясь к моей ладони, крепко сжимая и впиваясь ногтями. — Если бы ты пришёл раньше человека до тебя, возможно, я бы закричал… А ещё, если бы не куча успокоительного и обезболивающего во мне. — Человека до меня? — Неважно, Немо. Я не буду давать показания против тебя, — он поворачивает голову ко мне, коснувшись второй рукой моей груди, крепко сжав халат. — Ты рано или поздно снова ошибёшься, научись контролировать самого себя, иначе кончишь плохо. Я резко отпрянул, испуганно уставившись на него. Элиас покачал головой, отвернувшись к окну. Зачем оно ему, если он всё равно ничего не видит? И больше не увидит… — Ты… — Я знаю. Если рано или поздно тебя поймают с поличным, надейся на лучшего адвоката, которому будет смысл доказывать, что его клиент душевно больной… А теперь уходи, мне не о чем с тобой разговаривать, — я заметил, как он нетерпеливо сжал кулаки. — Мне жаль. Медленно кивнув, я развернулся, направившись к выходу, но голос Элиаса меня остановил: — Я не знаю, зачем он это делает, но надеюсь с благой целью. Так бы я тебя сдал с первыми вопросами детектива. — И тебя с наступающим. Я прикусил губы, захлопнув за собой дверь палаты. Больше не было сил находиться наедине с ним, сознание буквально плыло при одном воспоминании корчующегося от боли Элиаса. В какое дерьмище я влез… Присаживаясь на небольшую скамью в коридоре, я сжал в кулаке одежду на груди, беспомощно бегая глазами по тёмному кафелю на полу. Всё плохо кончится? Кто-то что-то делает? Элиас меня ненавидит? Это… это же не я. Я не хотел, чтобы всё было так. Лучше бы оставался в прошлой школе под дождём издевательств в свою сторону, чем был замешан в этом! Зарываясь пальцами в свои рыжие волосы, я еле сдерживаю подступающий крик отчаяния. Что подумают обо мне родители, когда узнают, что их сын убийца? Окончательно поймут, что я настоящее позорище? Что подумают друзья? Конечно же отвернутся… А Яков? Я стану одним из тех людей, что оставили его? Ничтожество…Лучше закончить всё и унести эту тайну в могилу, чтобы никто не узнал.
«Нет» «Элиас же сказал, что кто-то есть» «Кто-то, кто на твоей защите»
— Давай ты обсудишь это когда моя мама приедет, я не её заместитель, — до боли знакомый голос будто бы порезал барабанные перепонки и силой вытянул из моря отчаяния, заставляя взглянуть на него. — Но… — я не услышал фразу второго человека. — Если я этого не сделаю, возможно, пару жизней снова оборвётся, — Габриэль скрестил руки на груди, нахмурившись. Что он здесь делает… — К тому же, ты знаешь моё пристрастие к подобным делам. Даже убийцы заслуживают второй шанс. — Довольно смелый поступок лезть в эту грязь в таком возрасте. — А как иначе, — он усмехнулся, пожимая неизвестному парню руку, уходя в противоположную мне сторону.«Я же говорил»