Спаси меня

Уже неделю я продолжаю задавать себе один и тот же вопрос — зачем? Зачем влез в эту затею? Зачем всё это нужно? Зачем продолжаю висеть на тонких ниточках своего фиктивного парня? Зачем даю повод этим двум вести какую-то бестолковую войну? Честно, меня не покидает мысль, что Габриэль просто развлекается таким способом, но и не могу отрицать факт того, что я и Яков стали чуть ближе за прошедшую неделю. Он продолжает странно вести себя в присутствии Габи, который снова беспардонно ворвался в его жизнь, подавая свои намёки. И ведь… я всё отлично понимаю, осознаю взаимность, но продолжаю стоять на одном месте, боясь вновь ошибиться. И это съедает меня изнутри. Стагнáция — так я могу охарактеризовать наш «прогресс». Яков, возможно, и старается вести всё в нужное русло, пытаясь вывести меня на чистую воду и, как сказал Габи, «увести», но я агрессивно держусь обеими руками за железные прутья торчащих прямо из наших отношений, стараясь всё удерживать так, как есть. Возможно, это чревата последствий прожитой жизни, боязни ошибок, изменений и отхода от повседневности, — именно так говорила один из психиатров. Меня, в самом деле, устраивает то, как сейчас проходит моя жизнь (не считая фиктивных отношений). Но в любом случае, перемены в жизни ведь не всегда ведут к чему-то ужасному? Нужно лишь дать этому случиться и вовремя начать контролировать. А если даже всё пойдёт не так, то стоит не прятаться в себе, в своём твёрдом панцире, скрывая свои переживания и страхи, а принять протянутую руку помощи или просто попросить о ней. — Вставай. Габриэль любезно протягивает мне свою руку, а в его взгляде прослеживается беспокойство, что успокаивает внутреннего меня, ведь ему на самом деле не всё равно. Я принимаю его руку, поднимаясь с пола, принимаясь оттряхивать тёмно-синие школьные брюки от пыли. Чёртова толпа школьников, которая ничего и никогда не видит перед собой… Благодарю Габриэля, случайно цепляясь глазами за исчезнувшую за углом фигуру. Я не могу утверждать, кто это был, потому что даже цвета волос не заприметил, но этот человек явно следил. Ну или же у меня окончательная паранойя, которую уже тоже можно вписывать ко мне в медицинскую карту. — Идём, Руби всё ещё ждёт нас. Я без колебаний следую за парнем уже по пустому коридору, но неприятное чувство всё ещё не покидает меня, скребя когтями изнутри по мягким тканям. Всё это ужасно странно. — Слушай, тебе не кажется, что нас кто-то преследует? — шепотом тяну я, нервно хватая Габриэля за руку, обернувшись. Никого не было, конечно же, кто будет следить за двумя парнями в пустом коридоре, где даже негде спрятаться? Особенно, когда это происходит, мать его, в школе! Я настоящий параноик… ещё Якова таким называют. Родственные души? — Честно, я живу с такими мыслями уже пару лет, так что не могу ответить тебе точно, — он улыбается мне, ловко хватая под руку. — Но обычно, это девушки фанатки. Я привык. А что, думаешь, кто-то нами заинтересовался? — Габриэль склоняет голову ко мне, глядя с насмешкой. — Возможно, я просто напридумывал себе, — соглашаюсь, ведь в принципе, если за ним частенько подглядывают помешанные фанатки… Господи, да это ужасно и отвратительно! Как можно быть настолько помешанным на чужой жизни? Габриэль уверенно открывает двери в комнату студенческого совета, привлекая внимание немногочисленных участников, что прямо сейчас были здесь. Я знал нескольких из них, но… Элиас? Парень медленно поворачивает голову в нашу сторону, неохотно отрываясь от альбома, на странице которого уже было что-то нарисовано грифелем. Он приветливо улыбается, складывая ладони на своём искусстве. Почему я не знал, что Элиас входит в число участников студсовета? Хм, наверное потому, что я не интересовался! — Элиас, дружище, давно не видел тебя здесь, — с довольным тоном тянет Габриэль, присаживаясь на диванчик напротив светловолосого, закидывая одну ногу на другую. — Что привело? Немо, иди сюда, чего встал как столб? Я молча киваю, следуя к дивану, на котором сидел Габи, присаживаясь рядом. Элис смотрит на нас с интересом, перелистывая страницу скетчбука на чистую, опуская глаза уже в него. — Не волнуйся, братишка, всё что он хотел, мы уже обсудили. Я слежу за тем, как девушка поднимается на двухуровневой стремянке, держа в руках прозрачную папку. И могу легко предположить, что это за папка только из-за сейфа, которого ранее тут не было. Личное дело. Я не знал, что у студенческого совета есть доступ к конфиденциальной информации обучающихся. Возможно, я совсем ничего не знаю о внутренней структуре совета. Наверное из-за особых привилегий Амелия так хотела попасть сюда, но ей не удалось… Но погодите… В моей голове будто складывается пазл произошедшего, месяц с лишним назад, убийства. Амелия была одним из главных кандидатов, идущая почти в ногу с Руби, но её жизнь была внезапно оборвана, а выборы отменены, с сохранением места с действующим президентом. Её находят изуродованной, ставя причину смерти от асфиксии. Голову пронзают расплывчатые воспоминания, когда я впервые пришёл сюда. Я ничего не помнил, что тут было, когда вышел, но тот момент, как Руби тянулась под стол во время нашего диалога, внезапно всплыл в памяти. Я кидаю взгляд в сторону стола, где девушка незаметно прячет что-то, мило улыбнувшись. Тело пронзает дрожь, я нервно отодвигаю горло рубашки, прикидывая в голове, как бы отсюда сбежать… В голову не приходит чего лучше, чем написать Якову. Но как сделать это незаметно? — Немо, ты в порядке? — тянет Руби, ставя на небольшой столик поднос с тремя кружками чая. — Ты побледнел, вот, выпей чаю. — Спасибо… — я неловко улыбаюсь, потягиваясь за светло-жёлтой чашечкой с чаем, сделав небольшой глоток, ошпарив язык. Зажмурившись, высунув кончик языка, я тут же отставил чашку обратно. Габриэль тихо усмехнулся, глядя на эту картину. — Подо-фду, по-фалуй, — пробубнил, недовольно уставившись на чашку. Руби хихикнула с меня, беря свою чашку с чаем со стопки книг, сдувая пар. — Итак, Руби, что ты хотела? — Габриэль оборачивается к сестре и облокачивается на грядушку дивана, так и не притронувшись к чаю. — А то, пока мы сюда бежали, Немо успели сбить по дороге. — О, ты в порядке? — девушка удивлённо взглянула на меня, я кивнул. — Я хотела, чтобы ты вывесил новое расписание в преддверии скорого праздника. Она отставляет чашечку на край стола, двигая к себе несколько бумаг с напечатанным расписанием. Элиас передо мной в этот же момент закончил рисовать, развернув ко мне свой чёрно-белый рисунок в стиле «палочка-кружочек». Я скептично осмотрел его «старание», на котором три человечка были в странных позах с подписанными именами. Мой скептицизм резко превратился в искреннее недоумение смешанным со смятением. Это уже похоже на своего рода издевательство… — Я сейчас приду, — довольно тихо произношу я, поднимаясь со светло-голубого дивана из жаккарда, проследовав к выходу. Оперевшись об закрытую с другой стороны дверь, я облегчённо выдохнул. Язык ещё немного побаливал, он и продолжит ещё пару дней. Накрывая лицо ладонями, обдумывая всё, что навалилось на голову за последние минуты, я медленно сполз к полу. Итак, если мои предположения верны, то что мне с этим делать? У меня нет доказательств, лишь сухие предположения и возможные совпадения. Удавка — вещь, которую Руби спрятала. Выборы президента — смерть лучшего, после Руби, кандидата. Но причём тут та угроза, показанная мне дядей? Дело, которое она держала в руках… Я напугано раскрываю глаза, когда чья-то тяжёлая ладонь ложится на моё плечо. Перед собой я вижу озадаченное лицо Якова и тесно поджатые губы. Никогда не думал, что буду так рад его увидеть. Не сдерживая эмоций, тут же бросаюсь на Якова, обнимая его за шею, что тот почти теряет и без того хрупкое равновесие. Он неуверенно приобнимает меня за плечи, тяжело выдыхая прямо в моё ухо. — Немо, что с тобой там сделали? — всё-таки спрашивает Яков, слегка отстраняясь. — Ты выглядишь напуганным. — Извини за резкость, — шепчу я, — просто успел соскучиться. Он удивлённо хлопает ресницами, и я чувствую, как он сильнее сжимает мои плечи. — Мы не виделись всего один урок. Зачем ты вообще к химбио выбрал углублённое изучение истории? — Яков сводит брови к переносице, и я вижу образовавшиеся на лбу морщинки. — Мне нравится история. Я натянуто улыбаюсь. Яков вздыхает, поднимаясь на ноги, помогая встать вместе с ним. Я даже не знаю, стоит ли мне вообще делиться с ним моей теорией об убийстве? Каким взглядом из его огромного арсенала он посмотрит на меня, после того, как узнает? — Ладно, ты так и не ответил на вопрос, — он прожигает дверь за моей спиной, я неуверенно качаю головой, беря его за запястье. — Лучше поговорим об этом в другом месте, пошли. Не оборачиваясь, утягиваю парня за собой, не давая даже времени на размышление. Яков ойкает за спиной, не вырывая руку, продолжает следовать за мной. Я знаю, что ему не совсем удобно, но наша разница в росте не превышает больше пяти или шести сантиметров, чтобы он шёл в раскорячку. Несколько девушек по дороге странно смотрят в нашу сторону и я не понимаю почему, пока одна из них по пути не указывает своей подруге на наши руки. Я на мгновение оборачиваюсь на наши с ним руки, что были закреплены в замок. Один вопрос: как, когда и кто из нас это сделал? Хотя, это уже целых три вопроса, но тем не менее! — Эм… — я неожиданно останавливаюсь, вырывая свою руку и прижимая к груди. Молодец, Немо, продолжай сметать все старания коту под хвост, ты ведь настоящий мастер в этом деле! — Извини, — пряча ладони по карманам, я неловко улыбаюсь. Яков лишь пожимает плечами на это, осматриваясь по сторонам. Коридор уже был пуст… И если в прошлый раз, в такой же обстановке возле Габриэля мне было тревожно, то с Яковом иначе. Комфортно и очень спокойно… Но я, конечно же, ему в этом не признаюсь. По крайней мере не сейчас и не сегодня. — Давай просто дойдём до класса, — с этими словами, я затягиваю тёмно-синий галстук на шее, двигаясь дальше. Проходя в класс английского, что мы привыкли считать нашим, прохожу к самому дальнему окну, возле которого стоит наша с Яковом парта с оставленными на ней вещами. Внутри пусто, все разошлись по разным уголкам школы. Оно понятно, ведь сейчас обед. Опираясь спиной об подоконник, облегчённо выдыхаю под пристальным взглядом друга. — Ты хотел услышать, почему я испугался? — протянул я, массируя виски, приводя мысли в порядок. — Ты не посчитаешь меня сумасшедшим или типа того? — Ты же знаешь, Немо, я уже считаю тебя странным. Разве ты можешь удивить ещё больше? — Яков ухмыльнулся, выставив руки на подоконнике по обе стороны от меня, глядя прямо в глаза. Я закатил глаза. Обнадёжил называется. — Ладно, — я выдохнул, заправив спадающую рыжую прядь волос за ухо. — Тебе не показалось, что Амелия странно умерла? Яков опустил взгляд, покусывая кожу на нижней губе, а после с долей иронии произнёс: — То что она умерла уже странно. — Нет, я имею в виду, что у неё были все шансы обогнать Руби во время выборов, — я качаю головой, бегая глазами по бледному лицу парня. — Но прямо перед финальным отбором её находят мёртвой, а Руби сохраняют статус президента. Он хмурится, отводя взгляд мне за спину, явно переваривая мои слова. Что ж, я думал, что вслух это будет звучать куда более странно. Яков отстраняется, задумчиво прижимая кулак к губам. Я молчу ещё некоторое время, прежде чем продолжить: — Ещё, пока я сидел там, видел, как она прятала что-то в стол, а так же убирала папку с чьим-то личным делом, — Яков переводит взгляд на меня, намекая, чтобы я не останавливался. — Могу предположить, что это было дело Амелии. Это странно, не находишь? — Хочешь сказать, что Руби голыми руками избавилась от конкурента? — он слегка склоняет голову в бок, глядя мне за спину. Я оборачиваюсь, но не вижу ничего, кроме серых туч в небе и голых деревьев на земле. — Нет, навряд ли. Она не из тех людей, что предпочитает марать руки такими радикальными способами. — Хорошо, но если ей кто-то помог? Ну, сделал это за неё? — Считаешь, кому-то было выгодно совершить убийство неповинной школьницы? — Яков отходит к деревянной доске, висящей рядом с нами на стене. На ней закреплены различные заметки на английском, а так же фото Миссис Хилл. — Что ж, семейка Буш довольно богата и воспользоваться своим статусом им ничто не мешает… В любом случае, Руби бы точно не выбрала такой способ, — он отрицательно качает головой. В чём-то я с ним согласен. Руби действительно приятная девушка, которая может пойти на риск, но не такими методами. Что бы она сделала? Ну, как минимум, просто заставила бы всех голосовать за себя, а максимум посодействовала тому, чтобы её исключили? Не знаю. Я не могу делать какие-либо выводы, так как я не знакома так долго, как Яков с ними. Но если даже он предполагает так и огораживает Руби, то вероятно, все мои мысли и правда одна сумасшедшая догадка. — Но я всё-таки не исключаю этого, Немо, — он оборачивается ко мне. — Мы не полиция, давай не будем делать какие-то выводы из увиденного? У нас нет никаких улик, ведущих к ней, кроме как глупого совпадения. — Ты прав, это просто мои мысли, — я соглашаюсь, зачёсывая волосы пятернёй, отхожу к своему месту. Поднимая рюкзак со стула, на мгновение оборачиваюсь на Якова, смотрящего в окно, но более ничего не произношу. Вынимая две шариковых синих ручки, на случай, если одна перестанет писать, кладу на край парты, а за ними тетрадку. Я хмурюсь, когда из неё вылетает небольшая бумажка, падая возле ноги Якова. Я откладываю тетрадь, потягиваясь за упавшим листком, и застываю в ужасе. — Немо, ты чего застыл? — Яков лениво оборачивается зевая. На листе тёмно-коричневыми чернилами написано короткое — «вот ты где», — ничего более. Светловолосый опускается рядом со мной, заглядывая в записку. Эти чернила… Я провожу пальцем по буквам, прикусывая губы. Это точно кровь, её невозможно с чем-то спутать, такой текстуры на листе не оставляет ни один из маркеров в мире. Но чья это кровь? — Немо, это твоё? — шепчет Яков, касаясь моего плеча. Я ошарашенно смотрю ему в глаза, мотая головой. Лучше бы это было моё, честно. — Господи, — выдаёт он, вскакивая на ноги. — Погоди, это нужно засунуть в пакет. Я продолжаю пялиться на записку, только ухом улавливая то, как он роется в своих вещах. Беря записку в другую руку, в углу замечаю подпись, что до этого закрывал пальцем. «ОН» — это псевдоним, местоимение, сокращение имени? Что это такое? В голову не лезет ни одной мысли, к чему можно было соотнести. — Давай, — Яков протягивает ко мне руку, заключённую в чёрную перчатку, чтобы я отдал ему листок. Честно, я не могу не подметить то, как ему идут эти перчатки. Я протягиваю ему записку и он вкладывает её в зип-пакет, пряча тот в свой рюкзак, когда мимо класса проносится несколько учеников. Мы одновременно оборачиваемся в их сторону. — Что за суматоха? — прошептал я, поднимаясь на ноги, непонимающе переглядываясь с Яковом. — Понятия не имею, пойдём. Я киваю, двинувшись с парнем к выходу, где всё ещё шла толпа учеников и то, в одну сторону. Мы влились в эту лавину, следуя за всеми. Почти пол школы собралось вокруг одного единственного кабинета — музыкального. Яков взял меня за руку, пробиваясь через толпу учеников ближе к дверям. Через кучу людей я заметил рыжую макушку, стоящую впереди всех. Это точно была Анна, я уверен. Пробившись ближе, я протянул руку через несколько людей, коснувшись плеча девушки. Она вздрогнула, оборачиваясь, подтверждая моё предположение. — Что случилось? — Яков аккуратно протолкнул меня вперёд к Анне, вставая позади меня. Лицо девушки было заплаканным, слегка покрасневшим. — Немо, — прошептал парень, — посмотри туда. Я хмурюсь, поднимая взгляд с девушки в сторону класса, замирая. На окровавленном полу лежало тело парня, плечи его пиджака были порваны, одна рука в неестественном положении, а лицо… У бедняги выколоты оба глаза, что были жестоко запиханы в рот. Горло рубахи расстёгнуто, а шея перерезана. Кровь давно перестала течь, но дорожки, стекающей ранее крови, остались. В комнате стоял запах крови, а от картины затошнило. Прижимая обе руки ко рту, я развернулся к Якову, прижавшись носом к чужому плечу. Яков аккуратно приобнял меня за спину, продолжая пялиться на картину с невозмутимым лицом, но в глазах читался страх… Ясно, чья это кровь.

***

— Серьёзно? — протянула девушка, крутившая указательным пальцем длинную прядь из хвоста, слушая, что рассказывал голос по другую сторону телефона. — Значит, это может плохо кончиться для него… — она вздыхает, постукивая пальчиками по деревянному столу. В тёмный кабинет входит молодой парень, он выглядит слегка запыхавшимся и напуганным. Габриэль, залипающий в телефон, сидящий на диване, обернулся в сторону прибывшего, странно осмотрев его. Руби нахмурилась, сжав смартфон в руке сильнее. — Я перезвоню, мам, — она сбрасывает вызов, кивая ученику. — Что случилось? — Труп…