POV Дима
Я смотрел на неё, не отрываясь, кажется, всю ночь. И сейчас, после того, как Лилит отдала мне во власть не только свою душу, но и тело, я хотел её ещё больше. Сейчас она стала ещё желанней. Неприкосновенней. Я не мог понять, как такое вообще возможно. Ведь интерес… то самое чувство, которое заставляет тебя хотеть девушку на физическом уровне, пропадал у меня после первого раза, если не раньше. Но с ней, конечно же, всё было по-другому. И после ночи, проведённой вместе, я хотел провести все оставшиеся рядом с ней. Наблюдая за тем, как подрагивают её ресницы. Как медленно вздымается её грудь. Как размеренно и тихо, словно боясь потревожить мой сон, она дышит. Жаль, она не знала, что теперь я не спал вовсе. Теперь я был наблюдателем её прекрасного существования. Немым свидетелем каждого её действия и слова. Самым главным поклонником её бытия. Мысль о каком-то символическом подношении Лилит пришла на рассвете. Да, это было именно подношение, ведь подарки после секса дарят только шлюхам и эскортницам. И, набирая топ-менеджеру одного из главных ювелирных Москвы, я уже подъезжал к центру города. До открытия магазинов было ещё несколько часов, но для особенных клиентов они всегда пойдут на уступки. Для тех, кто не любил ждать. Как я. – … может, такой браслет придётся по вкусу вашей избраннице? – консультант протянул мне украшение, которое обычно красовалось как раз на руках всех блядей Москвы. Самый популярный и самый позорный браслет, который как бы клеймил девушку, давая понять всем вокруг, какой прослойке общества она принадлежит. – … что-то менее блядское имеется в ассортименте? – грубо прервал его я. – … кхм, – парень замешкался лишь на секунду, но вновь натянул на лицо улыбку, – конечно… вот… Увидев это рубиновое сердце, я не раздумывал ни секунды. Идеально подходящее. По всем параметрам. Достаточно тяжёлое, чтобы Лилит всегда помнила о той ноше, которая теперь возлагалась на неё. Достаточно яркое для того, чтобы засветить глаза тем несчастным, кто осмелится посмотреть в её сторону. Да, это... то, что нужно.***
Чувство стыда крайне чуждо мне. Ведь, чтобы его испытывать, нужно глупо и неосознанно поступать. А я всегда поступал правильно. Так, как считал нужным. Но в тот момент, когда я увидел тело Лилит, усыпанное синяками и кровоподтёками, что-то очень похожее на стыд стало овладевать мной. Я возненавидел себя на долю секунды за то, что сотворил с ней. За те отметки, которые так ярко украшали её тело. Они, наверняка, будут говорить о принадлежности Лилит ко мне гораздо громче, чем подвеска, которую я прятал за спиной сейчас. Но... ведь с другой стороны… эти синеватые отпечатки на её белоснежном теле не делали её хуже. Они лишь в очередной раз доказывали, как сильно я желал её и, как сильно я… сдерживался. Она буквально была картиной, на которой я рисовал. Да, грубо и болезненно, но искусство требует жертв. А художник всегда должен быть голодным. Как и я. Был вечно голодный и ненастный ею. Словно встретил её упрямый и пугливый одновременно взгляд впервые. Словно и не знал никогда, что кроется за этими зелёными глазами. Я и сейчас не знал, спустя почти три месяца. Опуская на её грудь ярко-алое сердце, я хотел, чтобы она запомнила этот момент на всю свою жизнь. Ведь это… было практически признание. Признание, что я теперь полностью во власти её хрупких рук. И моё сердце, которое, казалось, не сможет никогда испытывать ничего столь оглушительного, теперь тоже в её тоненьких пальчиках. И она… она должна об этом знать и помнить постоянно. Никогда не забывать и читать себе, как мантру. Ведь, если она посмеет или хотя бы задумается о том, чтобы взять в свои ручки какое-нибудь чужое сердце… её будет уничтожено. Испепелено и выжжено. А следом за ним… будет уничтожена и Лилит. Я позабочусь об этом.***
– … какой-то ты сегодня особенно довольный, – сказал Олег, поджигая сигарету. Мы уже приехали в Назначенное место на очередные съёмки, и настроение у меня действительно было лучше обычного. Ведь сегодня всё складывалось, как надо. Сегодня был тот день, который будет сложно испортить, если, конечно, Лилит не решит иначе. А она могла. – … выспался просто, – спокойно ответил я, пытаясь не думать об этой чертовке. Ведь Олег слишком хорошо чувствовал меня, но, к счастью, был слишком тактичным, чтобы озвучивать вслух всё то, что он так ярко видел. – … да, я заметил, – улыбнулся он. Всё это время рядом стоял Костя, который как-то слишком часто стал мелькать в моём поле зрения. Он был, как навязчивый комар, о котором иногда забываешь, но в итоге… спокойно уснуть будет сложно. Его обязательно нужно убить, прихлопнув посильнее. Именно так я ощущал себя рядом с ним и не мог понять причины таких эмоций. – … ты что-то хотел? – спросил я его прямо. – … пока… – задумался он, – ничего. – … пока… – ухмыльнулся я, – потом может и не быть, Константин. Он посмотрел на меня с какой-то ненавистью, я чётко это ощущал. И этот взгляд я с лёгкостью встретил, мне не впервой. Тем более от такого мягкотелого Кости, который ни на что не был годен в этой жизни. Единственное, что у него получалось хорошо, – лить хуйню в уши женщинам, надеясь на взаимную симпатию. Но он не знал главного… девушкам не нравятся хорошие мальчики. И никого не возбуждает Кот Леопольд. – … пойдём, скоро мотор, – выдернул меня из этой схватки взглядов Олег, хлопая по плечу.***
Зайдя в гримёрную, я увидел Лилит. Перепуганная, она стояла в красивом коротком платье, которое еле прикрывало её нижнее бельё. Которое полностью оголяло её тело, изувеченное мной. Напряжение, вмиг повисшее в пространстве, глупо было анализировать. Все взгляды устремились, конечно же, на меня. Главного и единственного Дьявола в её жизни. А я… ощутил презрение. К самому себе. За эти мелочные, но такие яркие отметки на ней. Их, конечно же, могло быть в разы больше. Я даже представил себе на мгновение, как бы она смотрелась тогда, но чей-то назойливый голос вновь выдернул меня из мыслей: – … это ты с ней сделал, мальчишка? – провидец был почти что в ярости. И тут пазл сложился. Я понял. Наконец я всё понял. Это ведь так очевидно, что даже смешно было подумать, но Костя хотел Лилит. Забрать прекрасную принцессу из моего тёмного замка. Отвоевать её в честной схватке, ведь он был таким правильным и благоразумным. Жаль, он не знал, что я могу просто убить его и даже глазом не моргнуть. Прихлопнуть, как назойливого комара, которым он и являлся. О существовании Лилит я впервые за долгое время позабыл. Сейчас я видел лишь одну цель и методы её устранения. Но она, находясь почти на грани истерики, попыталась нас остановить. Конечно же, она не переносила любое насилие. Лилит была слишком впечатлительной для драк. – … закрой рот, принцесса, – мой настоятельный совет. Самый мягкий, какой я мог дать ей. Какой она заслуживала сейчас. На улице всё произошло быстро и стремительно. Не потребовалось много сил или ума, чтобы предугадать каждый шаг Кости. Он был слишком предсказуем и до скуки примитивным. Дрался, как я... примерно в пятом классе. Наверное, даже хуже. Его главная ошибка заключалась в том, что он думал, что для победы достаточно лишь крупного телосложения. Самоуверенный идиот. Мне, правда, пришлось пару раз подставить лицо под его хилый удар, чтобы выглядеть более трагичным в глазах Лилит. Такой тёмный рыцарь, который боролся за неё, и последствия этой борьбы отразились на его лице. Только вот Лилит, кажется, было плевать на мою разбитую губу. Она молча хлопала глазами, с выражением полного испуга на лице. В новом платье, которое очень тщательно скрывало её тело от посторонних глаз. Как бы я хотел избавиться от всей этой мишуры сейчас. Забрать её куда-то очень далеко и закрыть на все замки, чтобы больше никто не смел смотреть на неё. Дышать в её сторону и даже помышлять о ней. Я бы запер её навеки рядом, прибив гвоздями все двери, ведущие к нам. Чтобы ни одна живая душа не могла вломиться и нарушить наш покой. Но… несмотря на все мои попытки отгородить Лилит от посторонних и абсолютно ненужных людей, она этого не хотела. Я понял это, как только она заговорила в Назначенном месте. – … устроили тут дешёвый цирк… – сказала она дрожащим голосом. Да уж, ты действительно была главным кукловодом в этом представлении, Лилит. Самым невинным и кровожадным. Только вот в невинности я уже начинал сомневаться, ведь ты, несмотря на всю ту близость, которая у нас была вчера, до сих пор называешь себя «ничьей». Это абсолютно недопустимо. Неправильно. И не по-настоящему. Не могла же она действительно так думать? Ощущать себя неподвластной мне? Тогда… у всех будут развязаны руки. Любой проходимец сможет овладеть ею, если будет думать, что она ничья. А такого нельзя допускать. Даже в мыслях. – … вчера ты говорила по-другому, только громче… – вылетело у меня. Я не жалел о сказанном, но Лилит… она явно жалела. Ведь наверняка для неё это – что-то очень уж интимное и неприкосновенное. Как и для меня. Только вот для меня неприкосновенностью была сама Лилит. И я должен был это обозначить. Хотя бы так. Чтобы все наверняка понимали. Она вылетела из зала, а я ощутил на себе тяжёлый взгляд Кости. – … ты чё, мало получил, сука? – выпалил я. И нас тут же стали разнимать десятки рук операторов и экстрасенсов. Всё смешалось в какой-то балаган, из которого нам было бы сложно выбраться невредимыми. По крайней мере… Косте. Ведь такого неуважения к себе и к своим отношениям… я не прощаю.***
Искать Лилит мне было не в новинку. Я стал немного разбираться в том, как устроен её мозг, и примерно понимал, куда её могло завести. Сидя в одном лишь платье на холодной земле, она содрогалась и плакала. Как маленький напуганный зверёк. Загнанный и обиженный. Она скрутилась чуть ли не калачиком, закрываясь от всего мира. Но от меня... не скрыться. Она это знала, поэтому, как мне показалось, даже и не удивилась, когда я закинул её на плечо и понёс обратно. Брыкаясь, она доставляла мне огромное удовольствие. Забавно, как Лилит не оставляла попыток на сопротивление, прекрасно понимания, что ей не выбраться. Но она отчаянно боролась. Вновь и вновь. Мой самый храбрый воин. Буквально затащив её вовнутрь, я наконец смог выдохнуть, ведь теперь эта чертовка находилась в моём поле зрения, а значит – под защитой. Жаль, что моё спокойствие продлилось не так долго, как хотелось бы. Ведь, стоило мне отвлечься, как Лилит сбежала. Прихватив с собой Лину, чтобы не было скучно.«Твою мать», – единственное, что звонко отдавало в моей голове.
***
Лилит, наверное, оглохла от волнения, потому что не отвечала на очередной мой звонок. Как и Лина. Лучше бы у неё действительно была веская причина для такого игнорирования, потому что если она была сейчас где-то, где слишком шумно… типа клуба, то исход вечера будет печальным. Он в любом случае будет не слишком приятным для Лилит, потому что настало время преподать ей пару уроков по этике. Объяснить ей на пальцах, что сбегать – глупо, а не отвечать на звонки и сообщения – очень некрасиво. Слишком по-тинейджерски для такой девочки, как она. Но сейчас моя девочка была чёрт пойми где. С Линой, у которой особо не было головы на плечах. В подавленном состоянии. Не отвечая на ёбанный телефон. – … звони Агате… – сказал я Олегу после очередного проигнорированного звонка, – … не говори, что я с тобой. – … блять, не хочу ей врать… – задумался Олег. – … у Лины уже выключен телефон, значит… либо они не отвечают намеренно, либо их уже трахают где-то в подворотне… – рыкнул я, – … звони, блять, Олег! – … сука… – Шепс набрал номер подруги. Спустя минут тридцать мы втроём ехали в бар на Патриарших прудах. Слишком очевидно, чтобы быть правдой. Но Лилит иногда не отличалась сообразительностью, поступая слишком киношно и типично. – … она, наверное, не хочет тебя видеть, раз не отвечает на тридцать пятый звонок… – начала Агата, – … и как ты её опять обидел? Я взглянул на заднее сиденье, где расположилась ведьма, и по её настрою понял, что лучше не грубить сейчас. Не усугублять положение ещё больше. Не настроить хотя бы её против себя. – … я набил ебало Косте, потому что он хочет Лилит… – отрезал я, – … как думаешь, зря? – … нет, вполне… – усмехнулась она. Олег рассмеялся, а за ним и я. Не знаю, нервный ли это был смех, но Агата меня позабавила своей открытостью. Она определённо мне нравилась. Как и Олегу, только ему в другом смысле. В том, в котором мне изначально нравилась Лилит. Но он почему-то не пускал свои чувства дальше по этому сумасшедшему склону. Чтобы они, как снежный ком, становились больше. Он же их стопорил. Как я чувствовал… очень зря.***
Подходя к бару, я увидел Лилит с сигаретой в руках. Мерзавка буквально за считанные часы вдали от меня решила стать взрослой. Наверное, она считала, что стоять в будний день у бара и курить могут позволить себе только взрослые. Дьявол, откуда в ней столько инфантильности? Придётся её выбивать. Через боль и отрицание, конечно, а как ещё я мог поступить? Она ведь не понимала своей глупой головой, что должна ещё родить детей. Вырастить их вместе со мной. Быть как минимум здоровой. Странно, что она отказалась выкурить всю пачку со мной. Я думал, она теперь оторва. Согласная на всё взрослая девчонка, которой всё по зубам. Но она… она ведь не была такой. Я это прекрасно понимал, как и понимала она. Посмотрев на меня с обидой и презрением, Лилит с подругами зашли обратно в бар, а я остался на улице с Олегом, чтобы успокоиться. Но моя тишина, как и предвиделось, не могла быть слишком долгой. Ведь в следующую же секунду к нам подошли те самые любительницы браслетиков Cartier. Даже и без этих украшений на их истощённых руках можно было понять, что они из себя представляют. Как минимум по запаху наркоты, которая окутала меня с ног до головы при их приближении. Будучи слишком вежливым иногда, я не мог отказать в фото. Ведь они были «самыми главными нашими фанатками» и «всегда мечтали, что они будут с нами встречаться, ведь они лучшие подружки, а мы с Олегом друзья». Я бы уже и послал их прямиком к Дьяволу, если бы они были в адекватном состоянии. Но наркоши… им лучше не говорить обидных слов, иначе можешь стать той самой последней причиной в предсмертной записке. Вдохнув поглубже, я вытерпел все глупости, которые они лепетали и выдержал по меньшей мере десяток совместных фото и видео. Наверное, это продолжалось бы бесконечно, если бы я краем глаза не заметил каких-то парней, крутящихся рядом с Лилит. Дальше я уже не помнил, как распрощался с этими мефедронщицами, как влетел в бар и как вывел Лилит оттуда. Но я очень отчётливо и ярко помнил, с каким огнём в глазах Лилит ревновала меня. Как она, будучи обиженной на меня, пыталась это скрыть. Так наивно и так искренне. Так, как никто не умел. И это её полупризнание в своей слабости... совсем свело меня с ума. Так, что я не смог отстраниться от неё надолго. Не мог и сидеть спокойно в машине по дороге домой, зная, что она сидит где-то совсем рядом. Позади меня. Обхватив её ногу рукой, я немного успокоился. Заземлился, ведь понял, что она наконец-то тут. Рядом. В зоне досягаемости. Но всё равно недостаточно близко. Достаточно наступит тогда, когда я вновь заполучу её всю без остатка. Совсем скоро. Уже буквально через несколько минут, ведь она уже стояла передо мной в своей комнате. Но на мой вопрос, вполне конкретный и логичный, Лилит не отвечала. Хотела ли она Костю? Я не мог понять. Не мог прочитать её мысли или хоть на секунду почувствовать энергию. Я не знал ответ, и это сводило меня с ума. Я... я не знал. Как и Лилит, которая ни черта не говорила. Лишь бросалась обвинениями, как обычно. – … ты больной… – прошептала она, намереваясь вновь спрятаться от меня, но уже в ванной. Она совсем не понимала, что отпускать её я не намерен. Ведь я действительно больной. И моя болезнь – Лилит. Я могу это признать. Это ведь первый шаг на пути к выздоровлению? Только вот выздоравливать я не собирался. Не собирался и церемониться с ней больше. Она и так слишком много позволила себе сегодня. Позволю и я. Грубо впившись в её губы, я чувствовал, как она пыталась отстраниться. Сбежать от меня куда-то очень далеко. Но она… она уже не сбежит. И такая сопротивляющаяся, такая горделивая и недоступная… она была ещё желанней для меня. Я хотел разорвать на мелкие кусочки всё её чёртово платье, ведь оно было таким лишним сейчас. Я хотел вновь покрыть её тело всевозможными отметками своего присутствия. Напомнить ей о том, что нельзя забывать. И, продолжая шептать ей о своих истинных желаниях, я понял, что она сдалась. Лилит не могла слишком уж долго быть в роли. Не могла сопротивляться тому непостижимому, что было между нами. Не мог и я. Каким бы сильным не был. Вцепившись друг в друга, словно боясь исчезнуть в мгновение, она уже лежала подо мной и расстегивала своими тонкими пальчиками мою рубашку. Нетерпеливая и такая же ненасытная, как и я, Лилит хотела всего и сразу. Я понимал её, как никто другой, когда стягивал это дрянное платье. Когда нависал над ней, предвкушая, какого будет вновь слиться с ней в одно целое. Я еле сдерживал свой рык, когда входил в неё. Клянусь Дьяволом, я не знал, что она со мной делает, но это… это было что-то за гранью. Словно её энергия вытесняла всё во мне. Расширяла меня. Возводила в пик все ощущения и эмоции. Посадив Лилит на себя, большинство своих порывов я не контролировал, заставляя её еле слышно стонать. Это были самые прекрасные звуки во всём мире. Красивее мог быть только её иступленный крик. И она закричала, когда я приложил чуть больше усилий. С ней хотел кричать и я. Ведь всё моё тело было на грани. Я был на грани. Каждый раз, когда находился так близко к ней. Каждый раз, когда она смотрела на меня своим мутным взглядом, от которого было невозможно оторваться. Ты, Лилит, – причина моего помутнения. Самая главная моя головная боль. Откинув её вновь на кровать, я больше не ведал, что происходило. Это была симфония из наших вздохов. Приглушенных, а, может, и отчётливо слышимых – плевать. Ведь, когда Лилит пронзила мою спину своими ногтями, я мечтал лишь от том, чтобы это продолжалось как можно дольше. Вечность, если будет возможность. Но она, несмотря на неоспоримую близость, в которой мы находились, всё равно находила в себе силы отрицать свою подвластность мне. Не принимала ту простую истину, что она теперь – лишь моя. Сегодня, завтра и всегда. Я мог заставить её в это поверить. Мог надавить намного сильнее, чем она могла себе представить. Я мог бы сбить её спесь раз и навсегда, но не стал. Мне хватило лишь мизерного усилия, чтобы она призналась в своей принадлежности. Чтобы она теперь навсегда ассоциировала своё имя только лишь рядом с моим. И никак иначе. – … я твоя… – прекрасное поражение, прошептанное Лилит. И за этим признанием я вновь разделился на крошечные детали, а затем… улетел в стратосферу.