Система. Заметки на полях

Если знать, куда смотреть, то это легко заметить, на самом деле. Проблема в том, что сначала Шэнь Юань не знает. А потом не может перестать видеть. Шан Цинхуа желает — неосознанно, в порыве злости, с особым прищуром. Он желает в ответ на совершенное в но сторону зло, на причиненную несправедливость. Он желает не что-то серьезное, потому что о серьезном он словно боится говорить, но мелкое пакостное и обидное. Он желает. И его желание сбывается. Сначала Шэнь Юань списывает это на скрытый дар, на особенность, которую так и не прописал Самолёт, на что-то привычное этому миру, нормальное для него. Шэнь Юань приучает себя не вступать в напрасные споры с этим глазливым человеком, когда видит, как падает со своего меча Лю Цингэ, которому буквально палочку благовоний назад Шан Цинхуа пожелал ходить по земле, как все твари дрожащие. У этого Шэня устанавливаются относительно-ровные отношения с Шан Цинхуа. Хотя бы потому что он не хочет тоже падать с меча безо всякого повода — ему и Неисцелимого хватает. А потом Шан Цинхуа оказывается тем самым Самолётом. — У меня тоже есть Система и задания, — пожимает плечами Шан Цинхуа. — Так что, братец Огурец, мы с тобой на одном уровне. «Нет, — хочет ответить Шэнь Юань, — не на одном. И никогда не были. Потому что этот мир тебя слушается». Но он не говорит этого вслух. Одна из причин — страх. Он понятия не имеет, что будет, если дать Шан Цинхуа осознанную власть над всем миром, над миром, в котором он живет. Шан Цинхуа замечает это сам, говорит: — Знаешь, странное чувство. Кажется, Система мне подыгрывает. В последнее время, если я чего-то желаю от всей души и говорю об этом моему Королю, сбывается. И это делает не мой Король. Это — сам мир. Он смаргивает, качает головой, уточняет: — Система. Конечно. Система. — Конечно, — кивает Шэнь Юань. — Конечно. У него всё хорошо. У него Бинхэ, который любит его. И он, кажется, доволен и счастлив. Кажется. Должен быть. Определенно. И Шэнь Юань говорит: — Или дело в том, что ты — автор этого мира. — Точно! — смеется Шан Цинхуа и понимает, что это не шутка. И говорит тихо и уже без улыбки: — Точно. И уходит. Шэнь Юань ждет, что будет дальше — потоп? наводнение? чума? А потом Бинхэ говорит: — В Пустыне Смерти появился огромный оазис. Караванный путь сократился. — Что? — смотрит на него Шэнь Юань. — Случилось что-то… глобально-хорошее?.. — На самом деле — много чего, — пожимает плечами Бинхэ. — Учитель хочет полный отчет? — Да, — просто говорит Шэнь Юань. С этим отчетом он приходит к Шан Цинхуа и молча отдает ему в руки. Тот мнет его в руках, говорит тихо-тихо: — Я никогда не мог сделать что-то важное в своем мире. Глобальное потепление? Загрязнение воздуха? Разлив нефти? Выбрасывающиеся на берег киты? Что я с этим сделаю? — А в этом мире ты можешь что-то сделать, — кивает Шэнь Юань. — Да, — просто кивает Шан Цнхуа. — Не говори никому. Я… я не хочу, чтобы кто-то знал, что я… я не бог. Я не небожитель. Я просто… — Творец, — говорит Шэнь Юань. Шан Цинхуа не отвечает. Он выглядит так, будто на него свалился целый мир. Шэнь Юань вздыхает и уходит за вином. Мобэй приводит Бинхэ, чтобы тот забрал Шэнь Юаня. Он тревожится за своего человека, совершенно не зная, кто он на самом деле. — Береги его, — вцепляется в рукав Мобэя Шэнь Юань. — Пока он улыбается, этот мир будет счастлив. — Я знаю, — отвечает Мобэй. — Не знаешь, — качает головой Шэнь Юань. — Я знаю, — обрывает Мобэй. Он молчит, смотрит на Шан Цинхуа и говорит: — Этот глупый человек не умеет пить. А когда он пьян, он говорит. Я не верил. Пока в пустыне не зацвели цветы. Шэнь Юань отпускает рукав Мобэя, говорит тихо: — И… — Он всё еще мой глупый человек, — просто отвечает Мобэй. Шэнь Юаню отчего-то становится очень тепло от этого, от того, что у творца этого мира есть тот, кто любит его. — Учитель расскажет? — спрашивает по дороге домой Бинхэ. — Однажды, — вздыхает Шэнь Юань. — И про то, откуда учитель на самом деле? Из какого мира? — уточняет Бинхэ. Шэнь Юань удивленно смотрит на него. Бинхэ пожимает плечами, словно говорит: «Разве это тайна?» Что же. Одной тайной меньше. — Однажды, — говорит Шэнь Юань. И Бинхэ верит ему. А Шэнь Юань верит, что однажды он будет готов рассказать. В конце концов, в этом мире очень сложно хранить важные тайны. Наверное, это влияние его Творца?