Любовный эликсир

— Наглая девка!!! — вопила Мура, пока Субхада стояла перед ней, опустив глаза. — Да как ты посмела меня обмануть?! Подсунула негодное зелье! — Госпожа, я сделала всё правильно. Эликсир ведь подействовал на вас? — На меня — да, но самрадж по-прежнему ко мне безразличен. Почему? Я просила взаимную любовь, а не вот это! «Возможно всё оттого, что Чандрагупта попался императору на глаза раньше?» — злорадно проговорила невидимая богиня в голове Субхады. «Что?! — растерялась Субхада. — Да где и когда они могли встретиться?» «За прилавком на рынке, Чандра ведь тебе рассказал! — охотно сообщила богиня. — Царь пришёл на рынок, переодевшись вайшьей. Увидел парня, выпившего твой эликсир, и пал жертвой чар. И передай этой дэви: нечего напраслину на нас возводить. Мои рецепты работают!» «Но почему ты раньше мне ничего не сказала?» — возмутилась Субхада. «А как иначе я смогла бы отомстить нахалке за её злонравие? Она бы не стала пить эликсир, если бы ты предупредила, что кто-то выпил такой же раньше неё, и он уже сработал!» «И всё же не стоило ей мстить за то, что она ругалась на меня, — Субхада едва не плакала. — Теперь из-за твоей мести стало хуже. Она расскажет всем, что мои эликсиры бесполезны, никто больше сюда не придёт и ничего у меня не купит!» «Во-первых, я мстила не только за тебя. Во-вторых, тебе и так придётся привыкать заниматься чем-то другим, кроме любовных настоек и зелий, — богиня вздохнула. — Я собираюсь возвращаться в Дэвалоку. Сегодня я выполнила то, ради чего спустилась в твоё тело несколько лет назад. Больше мне в Магадхе ничего не нужно. Прости, наверное, стоило поискать иной путь к своей цели и не тревожить тебя и твоего отца, но я утешаю себя тем, что вреда вам не нанесла. И ты всё ещё можешь пользоваться рецептами, которым я успела тебя научить. Для себя и друзей. Ну… Прощай?» «Погоди! — остановила её Субхада. — Выходит, ты спускалась из Дэвалоки не ради того, чтобы помогать обычной девушке, как я, делать любовные эликсиры?» «Нет. На самом деле я хотела с твоей помощью отплатить той, по чьей вине умерла. Я вернула ей долг, уж как смогла, и теперь с чистой совестью могу уйти». «Но кому ты отплатила? Неужели…?» — Субхада перевела взгляд на Муру, которая с нетерпением продолжала ждать ответа на свой вопрос. «Меня когда-то звали Синдху, — призналась невидимая богиня. — Я была замужем за махараджем Пиппаливана, и я родила ему сына. Во время родов я почувствовала резкую, невыносимую боль. Служанка Мура была единственной, помогавшей мне тогда, и я слёзно умоляла её послать за лекарем, который в тот момент ухаживал за нашими воинами, ранеными в схватке с людьми махараджа Уграсены Нанда. Лекарь смог бы меня спасти, но Мура давно положила глаз на моего мужа, и она сделала вид, будто не слышит этой просьбы. Я умерла раньше, чем успела взять на руки моего первенца… Благая Дэви Гаури сжалилась надо мной и забрала мою душу в Дэвалоку, где от неё и дэви Рати я научилась тому, что знаю. Я стала богиней, знатоком искусства любви. Для добрых людей мои эликсиры — благословение, для злых — яд. Только потому, что в сердце этой дэви нет добра, Мура потерпела поражение. Это и было моей задачей — проучить её. Возможно, хоть теперь, лишившись того, что у неё было, она оценит настоящую любовь. А если нет, спустится в Паталу. Там успешно прочищают любые кармические завесы!» — Ты сделаешь что-нибудь, чтобы Дхана Нанд полюбил меня? — напирала Мура, в то время как Субхада стояла, как вкопанная, пытаясь переварить сказанное богиней. — Или ты оглохла? Эй! «Отдай ей сапфир, — устало ответила богиня. — Не волнуйся, я сделаю так, что очень скоро вы с отцом получите другой, не хуже. Я не обману, ведь ты помогла мне выполнить мою задачу. Слушай внимательно. После того, как я покину тебя, ты всегда сможешь призвать меня мантрой, начав её с «ОМ НАМО» и закончив моим именем. Вскоре после того, как я уйду, в твоём доме появится император…» «Да он же казнит меня!!!» — испугалась Субхада. «Нет. Ты в безопасности. Император будет искать избавления от последствий любовного эликсира. Сделай для них с Чандрагуптой такой напиток. Никаких волос, белладонны и мухоморов. Положи три лепестка белого лотоса в воду и настаивай семь дней, читая мантры, призывающие дэви Парвати. Потом вскоре после того, как они оба выпьют новый эликсир, разделив его поровну между собой, ты снова увидишь Чандрагупту и императора у себя дома…» «Почему?» — побледнела Субхада, покрываясь потом. «Не перебивай, вот нетерпеливая! Когда они придут снова и будут задавать вопросы, можешь сказать, что если бы не этот эликсир, их жизни сложились бы совершенно иначе. Эликсир был совершенно необходим, вскоре они это поймут. А ещё передай Чандре, что его мама, махарани Синдху, даёт ему благословение быть рядом с тем, кого выбрало его сердце. Вот, пожалуй, и всё». «Вы… Мама Чандры? — у Субхады перехватило дыхание. — Значит, Чандра — тот самый пропавший царевич Пиппаливана, о котором поговаривали люди?» Смех, подобный звону маленького колокольчика, раздался внутри неё, а потом всё пропало. Субхаду окатило тёплым ветром, и крошечный вихрь покинул её тело. — Я дождусь, когда ты отомрёшь от спячки? — взвизгнула Мура. — Сколько мне ещё стоять?! — Сейчас я вернусь, и вы получите ваш ответ, — Субхада вышла из комнаты и поднялась в спальню отца. Сукхдэв медитировал над золотыми и серебряными монетами, разложив их перед собой на столе. — Отец, прошу, отдайте сапфир, который принесла та дэви. — Почему? — не на шутку перепугался Сукхдэв. — Я должен его вернуть? — Дэви осталась недовольна результатом. — А, веталу ей в йони! — выругался Сукхдэв. — Все были довольны, одной ей плохо, — но сапфир отдал. Спустившись на первый этаж, Субхада протянула драгоценный камень заказчице. — Забирайте. У вас не тот случай, когда я могу помочь. — Как ты можешь такое говорить?! — не на шутку всполошилась Мура. — Я уже влюблена в императора. Ты не можешь оставить меня в таком положении. Он должен тоже полюбить меня! Я… расскажу всем о том, что вы тут вытворяете! Никто больше не придёт к вам за помощью! — А я больше и не буду этим заниматься, — тихо улыбнулась Субхада. — Я начну делать что-то другое, потому что моя богиня покинула меня. Без неё никаких зелий, настоек и прочего не выйдет. Так что простите. И прощайте. Мура по-прежнему стояла на месте, держа в руках сапфир и ощущая всю безнадёжность своего положения. — Вы знали кого-то по имени Синдху? — неожиданно спросила Субхада, и Мура вздрогнула. — Где ты слышала это имя? — она заметно напряглась. — Так звали мою богиню-покровительницу, которая сегодня покинула меня, — печально ответила Субхада. — Дэви Синдху сказала про вас, что если вы до конца жизни так и не осознаете ценность настоящей любви, то отправитесь в Паталу. — Да как… ты смеешь?! — Мура замахнулась на девушку, но встретив на себе прямой, спокойный взгляд, опустила руку. — Мерзавка! Надеюсь, после того, что ты сделала мне, ты никогда не встретишь свою настоящую любовь. — Думаю, что встречу, — мягко отозвалась Субхада, — так как всем сердцем верю в неё. В последний раз гневно оглянувшись на Субхаду, Мура покинула её дом. Теперь уже навсегда. *** Просто удивительно, откуда только взялись силы! Дхана Нанд выглядел, как измождённый аскет, давший обет умереть голодной смертью и уже находящийся на полпути в другой мир, но стоило увидеть Чандрагупту, и глаза заблестели, а тело пробудилось, требуя своего. — Я нашёл вас с помощью кольца, самрадж, — вежливо ответил Чандрагупта, даже не подозревая, что в чреслах его возлюбленного уже забурлило пламенное желание. — Генерал Бхадрасал пожелал вернуть его, и я принёс, думая, что он — это вы. А потом, встретив Бхадрасала, я понял, что ошибся. Дальше меня повели к первому министру Ракшасу. И это тоже оказались не вы. Первый министр хотел запереть меня в темнице, потому что решил, будто я украл ваше кольцо, а я сказал ему, что он ошибается, и попросил аудиенции у вас. Так я и попал сюда. — Он не украл кольцо, я ему подарил. Все это слышали? — радостно объявил Дхана Нанд для всех присутствующих возле его покоев. На сей раз даже «слепоглухонемые» охранники по очереди кивнули. — Как зовут? — на сей раз Дхана Нанд снова обратился к нему. — Чандрагупта. — Отличное имя. Заходи. Только без сопровождающих. — Погодите, самрадж! — это подал голос Ракшас. — А как же я и Бхадрасал? Для того, чтобы вас защитить, нам надо знать подробности о проклятии. — Я думаю, этот юноша расскажет подробности только мне. А вам советую подождать в трапезной. Пусть Дайма подаст прохладительные напитки. Или мадхвику? Нет, для мадхвики, думаю, рановато. — Не собирался я вообще пить на ночь! — возмутился аматья, но двери захлопнулись прямо перед его носом. Дхана Нанд даже не попытался придумать правдоподобные объяснения для подобного странного поступка. — Значит, ты сказал им, что я проклят? — глядя голодными глазами на Чандрагупту, спросил Дхана Нанд. — Это не совсем так, самрадж, но я имел в виду… — Не «самрадж». И, упаси Махадэв, никаких «Величайших». Сейчас я Дхана. — А? — не поверил ушам Чандрагупта. — За этими дверями, когда никого рядом нет, я хочу, чтобы ты называл меня Дханой. — Ладно, — быстро согласился Чандра. В следующее мгновение его немилосердно прижали к стене. Ощутив мгновенный прилив крови к нижней части тела, Чандра нетерпеливо застонал и начал ловко стягивать шаровары, повторяя исступлённо: — Я сейчас, сейчас… Погоди. — Так сильно воспылал уже? — Дхана Нанд развратно улыбнулся. Его рука легла на пах Чандрагупты, и отвердевшая плоть под его пальцами начала мягко пульсировать. — У меня снова только лампадное масло, — услышал Чандра благословенный шёпот возле своего уха. — Я же не знал, что ты придёшь. Иначе подготовился бы. — Давай уже любое масло, еле терплю… Его подхватили под ягодицы и вжали в стену сильнее. Почти никакой подготовки. Так же, как и тогда — удовольствие на грани боли! Он извивался в руках царя, превращаясь в жидкое пламя, почти теряя сознание от наслаждения. — Там охранники, Дхана… — Они глухие. — Правда?! — Не отвлекайся. — Я почти… — Так отпусти себя. Он взорвался блаженством, приникая к шее Дхана Нанда и с облегчением выдыхая его имя. *** — Первый министр, наверное, страшно обиделся? — Чандра сидел на коленях Дхана Нанда, привалившись спиной к нему, ощущая затылком его горячие губы и плыл от блаженства. Они — целое. Даже вот так, без проникновений, стонов и горячего шёпота. Просто — единство, состоящее из двух. — Возможно. Да, пожалуй! Но обычно он долго не дуется. Сам придёт. Впрочем, теперь и я выйду из добровольного заточения. Незачем здесь сидеть. — А почему ты сидел-то? И не ел ничего? — он повернул голову, и теперь к губам Дхана Нанда прижимался его висок. И это тоже было приятно. — Толстая дэви сказала, что ты лекарей выгнал, не пил и не ел. — Это была Дайма, — Дхана Нанд невольно улыбнулся. — Она заботится обо мне. Но если бы я ел, у меня появились бы силы выйти, а если бы вышел, то не сдержался бы и бросился тебя искать. Снаружи покоев это желание стократ усиливалось. Я боялся, что опять наплывёт тот же туман, и я натворю дел… Нат тебе подарю на глазах у всех или, того хуже, прижму тебя к стене и доставлю радость нам обоим при свидетелях. — Ясно. А сейчас туман исчез? — Он есть, но не такой беспощадный. Всё равно хочется жениться на тебе. Прямо неотвязно. — Представляешь меня в красном сари? — хихикнул Чандра. — Да. И это тоже, — признался Дхана Нанд со смущением. — Что у меня за болезнь? «Как сказать? Ведь как только признаюсь, блаженство закончится, и он помчится искать средство освобождения, — с горечью пронеслось в мыслях Чандры. — Но сказать надо. А то, получается, я ничем не лучше дэви, заказавшей у Субхады эликсир». Руки Дхана Нанда блуждали по обнажённой груди и животу Чандрагупты. Внутри всё до сих пор горело от глубоких проникновений, за которые у него уже бессчётное количество раз попросили прощения, и он, конечно, простил. Да и прощать-то было нечего. Чандра вдруг понял, что достигает ярчайших ощущений именно от грубой напористости и силы, граничащей с болью. Он жаждет именно того, что дала ему судьба… Но вскоре, наверное, отнимет. — Почему ты сбежал от меня, Дхана? Удачный момент, чтобы спросить, так почему нет? — Отец всегда говорил, что у меня есть способность заставлять людей делать то, чего они на самом деле не хотят. Для царя это хорошо. Царю нужно заставлять подданных слушаться, но худо, если из-за одного брошенного слова молодой парень покорно идёт и послушно раздвигает для тебя ноги, а потом ещё и в любви признаётся. Юноши моего царства должны жениться, заводить детей, а не ублажать меня, будто наложницы. Я подумал, что это моя вина. Я совратил тебя, вдобавок захотел привязать к себе, лишив возможности жениться. Поэтому я избавил тебя от своего присутствия. Я думал, ты меня на другое утро забудешь. А вот не забыл, — с необыкновенной нежностью добавил он. Пора признаться… Нечего тянуть. Дальше будет только труднее. — Мы отравлены одним любовным эликсиром, Дхана. Наши чувства порождены магией. В том, что было тогда и сегодня, виноват только тот напиток… Он зажмурил глаза и выпалил это скороговоркой, будто нырнул в ледяной колодец. — Погоди, что за чушь? — засмеялся Дхана Нанд, поворачивая Чандру лицом к себе. — Какой ещё эликсир? Какой напиток? — Моя подруга сделала для своей заказчицы магическое зелье. Та дэви очень хотела замуж за тебя, ну и влюбиться хотела тоже. Она пришла к Субхаде, заказала эту гадость. А я пробегал мимо, подумал, что это обычное молоко на подоконнике стоит. И выпил. Только обещай, что не казнишь Субхаду! — он молитвенно сложил руки. — Она мне как сестра! Я умру, если умрёт она. Субхада хорошая. Она до этого людям помогала. Её напитки чаще всего просто усиливали истинные чувства, но не внушали фальшивые. Наверное, это первый раз, когда она сама возненавидела свой дар! Она, правда, не злая. Дхана Нанд во все глаза смотрел на Чандрагупту. — Ты шутишь, должно быть? — спросил он, почти не веря в услышанное. — Нет, Дхана, — Чандра вздохнул. — Я люблю тебя больше жизни! Полюбил сразу, как увидел, и я не хочу расставаться с тобой, но понимаю — подло молчать о таком. Ты должен знать, почему нас так потянуло друг к другу. Я не хочу быть, как та дэви, которая хотела затуманить тебе мозги. В своё оправдание скажу одно: я не знал, что я выпил. А когда выпил, было поздно. Лубдхак отправил меня торговать на рынок, чтобы наказать за мои проступки. Никто и подумать не мог, что я там встречу тебя! Улыбка погасла. Дхана Нанд осторожно спустил Чандру с колен. Обошёл свои покои по кругу. Раз, другой. Остановился снова напротив Чандрагупты, дотронулся до его волос, медленно наматывая локон над левым плечом на палец — совсем как тогда, при первой встрече. — Одевайся. Едем. — Куда?! — К твоей Субхаде, куда ж ещё? Прежде чем что-то решить насчёт наших отношений, я должен переговорить с ней.