Вижу я сон

Спустя три дня Шэнь Цинцю удалось привести себя в относительный порядок настолько, чтобы к нему вернулась способность мыслить. Прежде ему не случалось, потеряв контроль над собой, избить ученика до полусмерти. Безумный приступ ледяной ярости, охвативший его при виде несчастного крысенка, невозможно было вспомнить без содрогания. Повторения ситуации Шэнь Цинцю допустить не мог. Прежде всего, пострадавшему необходимо было покинуть пик. Мелкий гаденыш как раз получил меч и стал полноправным заклинателем. Юэ Цинъюань, помнится, хотел представить его миру на том сборище старых напыщенных козлов? Это кстати. Если адепт сумеет показать себя с лучшей стороны, вероятно, не составит труда пристроить его в другую школу приглашенным специалистом. Даже Шэнь Цинцю в свое время получил пару подобных предложений, а ведь он занимал далеко не первые места. Так что претворение идеи в жизнь представлялось вполне реальным. Конечно, щенок начнет трепать языком на новом месте, и Шэнь Цинцю неизбежно потеряет лицо. Зато глаза мозолить не будет. Да и лучше так, чем стать первым главой, убившим ученика на собственном пике. Так что Шэнь Цинцю всерьёз собирался заняться подготовкой адепта к выходу в свет. А когда с этой проблемой будет покончено, время освободится, и можно будет поискать новый, более эффективный способ справляться с причудами своего беспокойного ума. Очевидно, в последнее время у Шэнь Цинцю получалось хуже, чем он предполагал. Может, ему удалось бы перекопать библиотеку пика Цяньцао? Шэнь Цинцю не так уж плохо ладил с Му Цинфаном, они даже пару раз играли в вэйци несколько лет назад. Стоило попробовать заговорить с ним, если в голову придет подходящий предлог позаимствовать пару книг. В общем, Шэнь Цинцю был в порядке. Его план был хорош. Его самообладание было на высоте. Правда, как быть в случае смерти ученика, Шэнь Цинцю не представлял и потому пытался об этом не думать. Для возвращения к повседневным обязанностям после уединенной медитации существовал свой порядок. Первым из обязательных действий был вызов Мин Фаня для отчёта обо всем происшедшем на пике за время отсутствия учителя. Но в этот раз, стоило первому ученику войти, как стало ясно: все отчёты придется отложить на потом. Прямо за ним вошёл глава школы. Мин Фань явно собирался оставить его снаружи, пока не доложит учителю, но, по всей видимости, Юэ Цинъюань был до того взволнован, что о формальностях попросту не подумал. Жестом Шэнь Цинцю отослал первого ученика, внутренне пытаясь смириться с тем, что могло значить внезапное появление на его пороге главы школы. Видно, ученик все же не выжил, будь он проклят. - Если по какой-то причине ты не хотел или не мог отправить своего ученика представлять школу, нужно было просто сказать мне об этом. Зачем подвергать мальчика такому жестокому обращению? Каждое слово Юэ Цинъюань произносил с горечью и гневом. Ни разу ещё Шэнь Цинцю не видел его таким. Сердце сжалось от острого чувства вины. - Глава школы, наконец, разглядел, что за змею ему посчастливилось пригреть, - проговорил он с мрачной усмешкой, - Поздравляю с прозрением. И что же дальше? Может, у него лопнет терпение, и Шэнь Цинцю, осудив за преступление, казнят? Не худший выход из ситуации, если подумать. - Я не хотел вмешиваться. Это твой ученик, и наказывать его - твое право, - Юэ Цинъюань вздохнул и продолжил уже мягче, уговаривая, - Но мальчик стоит на коленях вторые сутки. Позволь ему восстановить силы. Незачем подвергать его жизнь опасности. Что? Веер затрепетал в руке Шэнь Цинцю, пока он пытался осознать услышанное. Юэ Ци считал, что после избиения поганца привели в чувство и поставили на колени. Разве мог бы он сидеть всего через день после получения таких ран? Или Шэнь Цинцю неверно оценил тяжесть его состояния? И кто его наказал? Неужели Мин Фань? Вопросы, сплошные вопросы. Но главное: Ло Бинхэ выжил. Шэнь Цинцю на миг прикрыл глаза, позволив себе испытать приступ головокружительного облегчения. Затем он поднялся с усмешкой, глядя на главу сверху вниз. - Приходить сюда с обвинениями и требованиями, ждать под дверью... У тебя действительно много свободного времени. Жаль, тратишь его впустую. Юэ Цинъюань нахмурился вновь, вероятно, собираясь спорить. Шэнь Цинцю не дал ему такой возможности. - Позволить раненому ребенку двое суток стоять на коленях... - он сощурился, - Узнаю главу школы. Кто тебе сказал, что так наказал его я? - Так это не ты? И снова это выражение лица. Эх, Юэ Цинъюань, ты когда-нибудь перестанешь тупить? Вопрос об избиении все ещё остаётся в силе, помнишь? Нет, похоже, забыл. - Раз мы во всем разобрались, - продолжил со вздохом Шэнь Цинцю, - боюсь, шиди вынужден тебя оставить. Видишь ли, никто, кроме меня, в этой школе не способен объяснить ученику, что иногда нужно есть и спать. Так что, прошу, иди к себе. Избавь меня от твоих сожалений. Как оказалось, раненый и впрямь стоял на коленях перед дровяным сараем. Погружен в себя, он не замечал ничего вокруг. Что из себя строил этот проблемный гаденыш? Шэнь Цинцю окликнул его, но ответной реакции не дождался. Делать нечего, пришлось его пнуть. Малейшего толчка хватило, чтобы тот повалился на бок, зашипев от боли. Ага, все же чувствует себя хреново. Тем не менее, сообразив, что происходит, щенок собрался и вскочил на ноги резвее, чем можно было ожидать. - Учитель, - склонился он. Шэнь Цинцю окинул его взглядом. Окровавленные тряпки, мелкая дрожь по всему телу. Что за жалкий вид. Неудивительно, что глава школы так взбесился. - Хочешь всей школе показать, как на пике Цинцзин издеваются над учениками? Тогда стоило преклонить колени на Цюндин. Здесь тебя мало кто увидит. На самом деле, желание было вполне понятным. Действенный способ сделать плохо говнюку- учителю, который чуть его не убил. Но по-хорошему стоило заняться этим после выздоровления, через пару недель. Красиво терять сознание от истощения на глазах сочувствующей толпы можно было и без риска для жизни. Мальчишка опять бухнулся на колени, но на этот раз ещё и носом в землю. И что теперь прикажете делать, поднимать его? - Ученик заслуживает смерти! - возопил он, - Прошу учителя выслушать и наказать недостойного за ошибки. Да вроде наказал уже. Причем несколько чрезмерно. В чем заключался проступок, послуживший формальным поводом для наказания, Шэнь Цинцю не помнил, но покушение на свою жизнь он бы вряд ли пропустил. А что ещё могло требовать столь сурового покаяния, в голову не приходило. Ладно уж, пусть поведает, что он там сотворил. После отправится в ученическую спальню восстанавливать силы. Чтобы достойно показать себя в соревновании между школами гаденышу предстоит многое сделать, он нужен своему учителю в наилучшей форме. Однако, с первых же услышанных слов Шэнь Цинцю и думать забыл о всяких там восстановлениях и соревнованиях. - У-ученик напал на вас, используя запретную технику. Я... я демон, учитель. Только тут Шэнь Цинцю осознал: его ученик дрожал вовсе не от холода и не от боли. Просто боялся так, что едва мог дышать.