***
Голова идёт кругом и становится тяжело понять, что вообще происходит рядом. Лишь урывками удаётся услышать как знакомые, так и совершенно чужие голоса и запахи. Но больше всего беспокоит вопрос о том, что вообще произошло — пока в памяти совершенно не всплывали воспоминания, да и стоило ли вообще о подобном задумываться? Рэйзор поморщился, вновь услышав чьи-то уже более чёткие голоса, точно они наполняли всё помещение и не давали пробиться никаким другим звукам. Однако, приоткрыв глаза, он заметил, что рядом стояла обеспокоенная Барбара, что-то рассказывающая Лизе. Пока никто из них не видел, что парень пришёл в себя. — Уже давно нет, никто его не видел, — взволнованно произнесла сестра, вновь сложив ладони на груди. Женщина в ответ лишь вздохнула и покачала головой. Сегодня и она не выглядела как обычно, а лёгкие мешочки под глазами говорили сами за себя. Но кого они искали? Урывками, но в сознании стали появляться чёткие образы, а память, кажется, понемногу возвращалась, и вскоре мальчика-волка осенило: — Б-Беннет, — с трудом прохрипел он и слегка приподнялся в кровати, однако руки наставницы быстро вернули тело в лежачее положение, — где Беннет? Рэйзор не видит Беннета, — тяжело вздохнув, парень поднял взгляд на Лизу, а затем посмотрел и на Барбару. — Волчонок, прости, — в её словах действительно слышалось сочувствие к мальчику, — он оставил записку и ушёл. Никто не знает, где сейчас Беннет.***
Обжигающее солнце пустыни заставляло кожу гореть, но для него боли уже давно нет. До жути сухой воздух сопровождался настолько же сухим ветром, оставляющим неприятные ощущения в горле и поднимающим вверх мириады песчинок пыли и грязи. Пути назад уже нет, есть только дорога вперёд — в пылающие объятия безмолвной, не наполненной ни единой душой, пустыни. Остановившись на одной из многочисленных возвышенностей, Беннет прикрыл глаза от летящей пыли, чтобы наконец попытаться рассмотреть горизонт, но всё было тщетно — виднелись лишь беспросветные коричневые вихри, кактусы и пара мёртвых тел мелких грызунов, которым не посчастливилось оказаться в этом месте в это время. Блондин тяжело вздохнул, но затем, прикрыв глаза и вскинув подбородок, улыбнулся, сглатывая ком, подступающий от отчаяния к горлу. «Больше из-за меня никто не пострадает, особенно ты, Рэйзор».