Будни в Черноводе или чем часовщики занимались в перерывах между спасением мира и сном

      В кабинете как обычно был бардак. Огневу было попросту лень разгребать завалы бумаг на своем столе, но совесть его все-таки мучила, а потому на любую попытку кого-то из внешнего мира заглянуть к нему "на чай", хозяин замка грозно рявкал "Я занят!!", а иногда еще и стукал кулаком по столу. Для убедительности. Очень уж ему не хотелось, чтобы кто-нибудь шибко бесстрашный вломился в его свинарник обитель и начал его осуждать (даже если молча).       Вообще, Нортон Старший отличался легким перфекционизмом и очень, очень сильно любил чистоту. Но в тот вечер (чего уж там таить - в ту неделю) было ему явно не до этого. Отца Василисы накрыл предднерожденный депрессняк. По этому поводу мужчина тяжко вздыхал, нехотя пил коньяк и скуривал по одной кубинской сигаре в час. В общем, совсем от рук отбился, ибо никак не хотел мириться с грядущим 38-летием. "38 - это почти 40. 40 - это почти 50. а 50 - это почти Остальская пенсия. Я что, становлюсь дедом?!" - ныл он Мираклу. "Да-да, дедом, который опять забыл принять свои таблетки" - неизменно отвечал зодчий, изрядно уставший от апатичных рассуждений друга (как мы помним, Миракла одолевали собственные проблемы ЛИЧНОГО характера, о которых знали только он, Василиса /сама того не желая/, и та самая _таинственная незнакомка_, которую тот некогда страстно прижимал к шкафу, а теперь раздумывал, что с ней делать дальше).       Нортон же уныло сидел в своем кабинете один и рассуждал о том, как много всего он не успел в молодые годы. Неудивительно - Огнев постоянно работал, а потому все тусовки с друзьями, свидания при луне, спонтанные путешествия и прочая лабуда прошли мимо. И вот в четвертом часу ночи в голове хозяина замка сама собой сгенерировалась гениальная (по его ощущениям) мысль: "не успел тогда - начну сейчас". "Завтра я проснусь другим человеком и проживу остаток зрелости так, будто я никогда не старел". Огнев решительно поднялся с кресла, хрустнул спиной, взмахнул часовой стрелой, мигом прибрав весь беспорядок, и вылетел в окно. У него уже был план.

***

Лисса видела десятый сон, когда в мир её грёз ворвался голос, зычный аки волторна. "И-и-и между нами сно-о-о-ва вдру-у-уг выросла стена-а-а" - очень убедительно пел голос знаменитую песню из "Бременских музыкантов". Лисса приподнялась на подушках и протерла глаза. Голос тем временем переходил к припеву: "Ночь пройдет, наступит у-у-у-утро ясное, Знаю, счастье нас с тобо-о-о-й ждё-о-о-т!" "Счастье нас ждет, когда ты замолчишь, наконец", - сердито подумала разбуженная Белая королева. И какому идиоту не спится в такое время?       Она подошла к окошку и распахнула ставни, чтобы посмотреть, кто учинил этот нежданный концерт прямо под её окном. Взглянула вниз. Искра-буря-безумие (и всё это - Нортон Старший). Лисса прикола не поняла. "Ты чего орешь?! Время видел?!" - крикнула она, прервав пение мужчины, стоящего на одном колене с гитарой (картину разбавляло то, что на хозяине замка при этом не было ничего кроме ночного халата). "Так я это...серенаду пою тебе!" - несколько неловко крикнул Нортон в ответ. Лисса сделала смачный фейс-палм и захлопнула ставни. "Мда, если я решил снова стать молодым, еще не значит, что то же самое решила Лисса..." - заключил Огнев, осознав, что сюрприз не удался. Белая королева тем временем с загадочной улыбкой плюхнулась на постель. В животе против её воли зашевелились забытые полудохлые бабочки. "Не к добру это всё, ой не к добру", - наполовину мечтательно подумала королева и попыталась заснуть. Наутро рядом с её подушкой красовалась алая и ОЧЕНЬ колючая роза (с самого утра бедная Лисса, ворочаясь, поцарапала об неё нос). Романтика явно не была коньком её бывшего.

***

      В семь утра Нортонова идея-фикс коснулась и безмятежно храпящего Миракла. Огнев залетел в его комнату без стука: одет он был в байкерские кожаные штаны и ботинки с шипами, в ухе торчала непонятно откуда взявшаяся серьга. Волосы его приобрели несвойственную им лохматость. "И что это за картина маслом?!" - зодчий, кутаясь в одеяла, приподнял бровь и осмотрел явно поехавшего кукухой друга.       "Ни слова больше! Одевайся, мы берем часолет и гоним в Зеленый ларец. Только секс, виски и рок-н-ролл, как в старые-добрые". Миракл сполз с кровати. "Виски и рок-н-ролл понятно, но секс-то ты откуда возьмешь?" - зодчий непонимающе почесал бороду. "Блин, алло, это МЕ-ТА-ФО-РА!" - возмутился Нортон. - "Да и в конце концов, тебе что, меня мало?!" - Огнев игриво задвигал бровями. Миракл поперхнулся: от таких шуточек со стороны друга он давно уже отвык, а тут -- на-те. "Нет, знаешь, я все-таки не поеду", - хмыкнул зодчий. - "Без меня".       Нортон закатил глаза и вышел, с юношеской эмоциональностью хлопнув дверью. Свидание под луной провалилось, безумное путешествие и тусовка с другом - тоже. Оставалась последняя возможность продлить молодость. Мужчина, не переодеваясь, решительно шагнул в нуль-зеркало и через несколько секунд оказался в простом Остальском супермаркете. "Ну всё, поехали", - Огнев рванул к полкам с чипсами и газировкой, - "Наемся всякой гадости в свое удовольствие, наконец, и ни с кем не поделюсь. А то сколько можно стейки и трюфели жевать!". В мгновение ока он снова появился в коридоре собственного замка, держа в руках гору упаковок вредных вкуснях. На горизонте тем временем нарисовалась Василиса.       "О, пап, неплохой прикид", - оторопело проговорила она, медленно оглядев Нортона с ног до головы. - "Сколько чипсов, вау! Как мило, что ты не забыл, что мы с ребятами сегодня празднуем годовщину создания Ордена Дружбы! Никогда бы не подумала, что ты организуешь нам такое угощение прямо с Осталы, все просто умрут от восторга, спасибо огромное!" - на одном дыхании проговорила черноключница и безапелляционно конфисковала у отца его последнюю надежду. "Да в общем...не за что", - понуро ответил Огнев и поковылял переодеваться. Мда. То, что он пропустил в молодости, явно не вернуть. Оставалось только пытаться не пропустить то, что есть сейчас: например, попытаться запрыгнуть в последний вагон и стать хорошим отцом для этой наглой рыжей девчонки.