***
Утро девятнадцатого января выдалось необычайно холодным. Температура воздуха понизилась до четырёх градусов, и первым лучам солнца было не под силу согреть настывшие стены домов. Анлуан стоял у окна своей комнаты, перебирая перчатки. Он был одет в тёплые штаны и куртку, сшитые по людской моде и подходящие для короткой ночной вылазки, с которой он только что вернулся. Отблеск рассвета золотил его забранные в тугой пучок волосы. Он всё ещё не был уверен в том, что собирался сделать. Заслышав тихие шаги позади себя, Анлуан обернулся. — С днём рождения, — Джоши остановился в дверях, заведя руки за спину и глядя на него нечитаемым взглядом, — надеюсь, представится сказать это ещё не раз. Анлуан положил перчатки на подоконник и выпрямился. — Ты готов? — в его лице не было сомнений. Шай-Котар обещал учинить над ним расправу. Но избавиться от Анлуана быстро означало привлечь внимание общественности. Едва ли Шай-Котару нужен скандал межколониального масштаба. Куда разумнее придать имя Анлуана забвению, а уже после избавиться от него. Поэтому тем, кто представит 2-ую колонию на следующем межколониальном состязании, был выбран Баот, а не Сенан. Шай-Котар отобрал у Анлуана возможность в очередной раз показаться на публике, и Анлуан ощутил исходящую от этого посыла угрозу. — Будьте уверены, аристократы вывернут ваши действия наизнанку, — недовольно отозвался Джоши. — Выводя меня из тени, вы совершенно точно покончите со своей репутацией. Неужели других вариантов нет? Он встретился с мрачным взглядом Анлуана. Круги под глазами князя скрывала косметика. Отравление вкупе с недоеданием иссушило его. — Я в очередной раз подставляю тебя, а ты беспокоишься о моей репутации? — Меня ли? — ответил Джоши. — Моему имени уже ничто не может навредить. Так что на этот раз вы подставляете себя. Анлуан обошёл кровать и остановился рядом с трюмо. — Они всё равно считают нас содомитами, — устало произнёс он. — Лишь предполагают, — поправил Джоши. — И у них не будет повода уличить вас до тех пор, пока не выкинете нечто вроде этого, — он кивнул на запечатанный пакет, лежащий на кровати. — Я всё равно это сделаю, — твёрдым голосом сказал Анлуан. — Шай-Котар хочет превратить меня в невидимку. Но у него не получится прихлопнуть меня, как ничтожную мошку, — подумав, он добавил: — Кроме того, ты должен быть рядом. И бросил Джоши пакет. — Он сшит по твоим меркам. Джоши подобрал его, повертел в руках, но не взглянул на содержимое. Его внимание было приковано к Анлуану. Оставалась одна неприятная деталь, которую они ещё не обсудили. — Вы пользуетесь лауданумом, чтобы уменьшить боль? — скорее утвердил, нежели спросил Джоши. — Не может быть, чтобы рана всё ещё беспокоила вас. — Она не беспокоит, — сдержанно отозвался Анлуан, — не в той степени, чтобы пользоваться сильным обезболивающим. — Тогда отдайте его мне. Анлуан замер в полуобороте. В его глазах Джоши прочёл вспышку гнева, но мысли Анлуана на удивление быстро пришли в порядок. — Ты думаешь, я пытался покончить с собой? Джоши выдержал требовательный взгляд, но его уверенность пошатнулась. — А как ещё это понимать? Анлуан порывисто выдохнул. Он догадывался, как произошедшее выглядело со стороны, но подозрения Джоши были тем унизительнее, чем глупее оказался поступок Анлуана. У него не было мыслей, в которых упрекал его Джоши, но он действительно мог навредить себе. Очнувшись, Анлуан испугался, сознавая, что безобидная поначалу привычка превратилась в опасную проблему. — Ты подумал о моём отце? — Нет, — слишком быстро ответил Джоши. — Но вы наплевательски относитесь к своему здоровью. Истязаете себя на тренировках, теперь увлеклись политическими игрищами и перестали следить за питанием, курите опиум, и, оказывается, пьёте эту дрянь! Он впервые за многие годы повысил голос. — Я не мой отец, — процедил Анлуан. — Мне жаль, если ты до такой степени во мне не уверен. — Я не это хотел сказать. — Неважно, — отрезал Анлуан. — Приведи себя в порядок. С сегодняшнего дня ты больше не слуга.***
Джоши шёл по коридору, прихрамывая на правую ногу. Остановившись у настенного зеркала, он оглядел себя, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. Вступив в банкетный зал, он не смог удержаться от восклицания. Празднества такого размаха поместье Вхаратов ещё не видело. Собравшихся, чтобы поздравить Анлуана с тридцатым днём рождения, встречала музыка и столы, уставленные яствами на любой вкус. Приглашённая обслуга сновала туда-сюда, предлагая гостям вина лучших сортов. От изобилия различных морепродуктов, излюбленного лакомства прибрежных жителей, разбегались глаза. А подвешенные под потолком люстры излучали столько света, что казалось, будто в зале заблудилось маленькое солнце. О том, что на организацию пиршества пошли средства, предоставленные в долг Зеном Гоорой, знали немногие. Первая часть банкета уже прошла. Все формальности были соблюдены: поздравления сказаны, подарки вручены. Остаток вечера Анлуан проведёт, обмениваясь любезностями с толпой, вдвое превышающей первоначальный список гостей. Многие пришли заодно с приглашёнными, а иных не звали вовсе. Первым, кто изумлённо вытаращился на Джоши, был швейцар. Миновав его, Джоши отправился в гущу разодетых атлантов. Одетый в броский костюм, он и сам выглядел, как аристократ, поэтому никто не замечал, что рядом расхаживает тот самый приживала из дома Вхаратов. Умы гостей были заняты хозяином пиршества, и до Джоши отовсюду доносились восхищённые возгласы тех, кто побывал рядом с Анлуаном или видел его издали. Отыскав его в центре зала, Джоши поймал себя на мысли, что разглядывает Анлуана во все глаза. В ослепительно белых штанах и тунике из чистого шёлка он выглядел безупречно. Широкий пояс изобличал его худобу, но улыбка сияла так, словно он выиграл в лотерее жизни. Ни Зен, ни его товарищи не заметили тень, таившуюся в глубине его глаз. Они, как и большинство атлантов, бродящих по залу и лакомившихся изысканными блюдами, глядели на Анлуана с одобрением. Остановившись неподалёку, Джоши надеялся встретиться с ним глазами, но Джоши заметила Лалит. Её взгляд полыхнул, словно у кошки, обнаружившей смертельного врага. Зелёные глаза бесстыже впились в него, чувственные губы сжались, борясь со словами, готовыми вырваться наружу. Даже в пылу гнева она была ослепительна. Насколько Джоши её ненавидел, настолько ею восхищался, но позволить себе хоть раз подумать о ней по-доброму не мог. Скрепя сердце, он отвернулся как раз в тот момент, когда Анлуан посмотрел на него. Удивление Анлуана было искренним. Проведя с Джоши так много лет, он привык считать его своей правой рукой, но никогда не задумался о возможностях, которые дали бы Джоши свобода и доброе имя, потому что не считал его способным влиться в общество и гармонично сосуществовать с ним. Теперь он по-новому посмотрел на железное самообладание, безупречную выправку и поразительное сходство Джоши с теми, кто считал его отбросом. — Анлуан, — позвала Лалит, не в силах терпеть восторга, застывшего на лице возлюбленного. Её голос, отравленный ревностью, прозвучал резко. Кроме того, она не могла не думать о том, что пройдёт ещё минута, может быть две, и орава паразитов, спящих и видящих как бы растоптать тех, кто хоть в чём-то преуспел, накинется на них и сожрёт вместе с потрохами. На этом вечере её жизнь и закончится. — Ты сошёл с ума? Анлуан обнял её за талию, почувствовав, как крупная дрожь сотрясает тело Лалит. — Возьми себя в руки. — Этот костюм, — она была взбешена, — пошит из такого же шёлка, что и твой. Хочешь похоронить себя? Пожалуйста, — её шипение привлекло внимание Зена. — Но себя я утащить на дно не дам! Лалит знала, что с ним что-то не так. По возвращению из 3-ей колонии он стал сам не свой, и теперь она перестала его понимать. Не моргнув и глазом, он унизил её перед всеми! Видя, что Лалит находится на грани, Анлуан привлёк её к себе и поцеловал. У неё хватило ума не сопротивляться, и к моменту, когда он разомкнул объятия, Лалит убедила себя в том, что Анлуан всё-таки не выжил из ума, а значит, она обязана плясать под его дудку. Но даже если окажется, что он действительно решил загубить свою жизнь, до тех пор, пока он – наследник проклятого имени, она будет рядом. — Я люблю тебя, — сказал Анлуан. — Я тебя тоже. Метнув взгляд в сторону Джоши, Лалит поклялась, что однажды он заплатит за её страдания. Наконец гости стали замечать, что среди них заблудился слуга. В адрес Джоши полетели возмущённые, ироничные и даже насмешливые возгласы. Каждый мог указать на него пальцем и отпустить двусмысленную шутку. Бесцельно слоняясь, не заговаривая ни с кем, Джоши постоял то тут, то там. Несмотря на то, что силы вернулись к нему в полном объёме, он чувствовал себя беззащитным и не заметил, что удостоился пристального внимания знаковых персон. — Вы это видели? — усмехнулся атлант средних лет с большим ртом и неприлично расплывшимся животом. Из трёх собравшихся за столом внешних послов он был единственным, кто успел опустошить тарелку и положить добавку. При взгляде на его необъятное тело и тёмно-русые волосы, можно было подумать, что на приёме затерялся человек. — Напрасно эту семейку не оставили на Сафид. Вчера Вхарат лишил работы Дила, сегодня вывел в свет слугу, а что будет завтра? — мощные челюсти графа Торла сомкнулись, и подбородок затрясся, словно желе. — В том, что произошло с Дилом, виноват только Дил, — отозвался высокий худосочный атлант. Его взгляд метнулся в сторону Анлуана, но в нём не было ни капли симпатии. — Если бы он поднял свой одеревенелый зад и хоть немного пошевелил мозгами, нам бы не пришлось терпеть выходки этого выскочки. Причины для столь резких высказываний у Дебрана Базата были. Мало того, что Анлуан угрожал положению его сына Гоупты, он опасался, что сделка с хлопком была лишь проверкой его сил. — Ты что же, винишь Дила, Дебан? — усмехнулся Торл, попивая вино и отправляя в рот очередного морского гребешка. В отличие от Дебрана, ему, торговцу цементом, бояться было нечего. Дебан бросил на Торла взгляд, под которым тот съёжился, точно устрица от укола ножа. — А что думаешь о старине Диле ты? — Торл переключил внимание на сидевшего по правую руку атланта. — Тоже считаешь, что он сплоховал, а нам следует быть настороже? Третий посол, самый молодой, лишь усмехнулся и поднял свой бокал. Поймав взгляд Джоши, он не выказал ни единого признака отвращения. — Как слугу ни наряжай, слугой он и останется, — заметил Э́иган Хуг. Его искусственный левый глаз ничем себя не выдавал. О его увечье мало кто знал, чем он усердно пользовался. Вот и сейчас, разглядывая Джоши, Хуг прикрыл правый глаз, фокусируясь и рассматривая как следует. Протез позволял ему не только приближать объекты, но и считывать температуру их тел, биение сердец, получая весомое, а порой необходимое преимущество. Сердце Джоши билось учащённо. И чем внимательнее вглядывался Хуг, тем больше сомнений испытывал. Впервые он увидел Джоши, когда тот поселился в доме Вхаратов. Что-то в его облике показалось Хугу знакомым, и с тех пор в его душе жила неясная тревога. Джоши посмотрел в сторону Анлуана и его лицо вдруг изменилось. Взгляд, впившийся в долговязого атланта, подошедшего к Анлуану с распростёртыми объятиями, исполнился ненависти. Будто бы этот атлант нанёс ему смертельное оскорбление. Будто бы Джоши был не прочь убить его. Прямо здесь, прямо сейчас. Оторопев, Хуг на мгновенье решил, что Джоши кинется на графа Росса и свершит непоправимое прямо на глазах у его дочери и будущего зятя. Но ярость Джоши исчезла так же быстро, как появилась. Заведя руки за спину, он надел маску холодного безразличия, отвернулся и больше не глядел в их сторону. В этот миг в сознании Хуга нарисовалось лицо, в чертах которого было так много общего с этим молодым мужчиной. «Этого не может быть. Просто не может быть!» Встав, Хуг направился к выходу из зала, не беспокоясь о том, что подумают его спутники. Есть кое-что, что он обязан проверить, и это не терпит отлагательств. Джоши не заметил скоропалительного бегства посла, продолжая блуждать по залу с одной единственной целью – показаться на глаза как можно большему количеству гостей. Из окружения Анлуана незаметно выплыла Сами, такая же низкорослая, как и брат. В их роду вообще мало кто мог похвастаться нормальным ростом, так что единственной из детей Вхаратов – Хеме – в этом смысле несказанно повезло. Остановившись рядом с двумя нарядными девицами, Сами поглядела по сторонам в поисках сестры, краем уха подслушав разговор девушек. — Любая бы хотела оказаться на её месте, — речь зашла о Лалит. Одетая в алое платье, она не скупилась на чары, раздаривая улыбки, но делая это так, что каждому становилось понятно: её красота целиком принадлежит Анлуану. Её гордость не заметил бы только слепец, и это обостряло зависть мужчин. — Ты тоже? — А ты нет? Он же красавчик. — Несмотря на рост? — Подумаешь, не вышел ростом. Посмотри, чего он успел добиться. Это при том, что кое-кто не стесняется ставить ему палки в колеса. Смеялся он над ними! Второго такого мужчину на всей Терре не сыскать, а ты говоришь, низкий. Тут в поле их зрения попал Джоши, держащийся от Анлуана на расстоянии, но в то же время достаточно близко, чтобы изредка бросать на него ничего не значащие взгляды. — Кто бы мог подумать, что мы увидим здесь такое! Вкусу Анлуана надо отдать должное: парень мрачноват, но недурён. Высокий, сильный, и наверняка не из робких. — Графиня Росс, должно быть, его ненавидит. — Не удивительно, говорят же, эти двое любовники. — Думаешь, так и есть? — Иначе что бы ему тут делать? Да ещё в таком наряде, — одинаковым был не только материал их одежд, но и покрой. — Не надо делать удивленные глаза. Вхарат мужчина видный, может иметь всё, что захочет, — усмехнулась одна из девушек, поглядев на другую со смесью снисхождения и жалости. — Какое расточительство! Сами оторопела, решив, что услышала больше, чем хотела. Её взгляд непроизвольно стрельнул в Джоши. Колкий, холодный, оценивающий. Он никогда ей не нравился. Сами было всего два года, когда он появился в их доме. Джоши всюду таскался за Анлуаном, словно собачонка на привязи. Впрочем, годы мало что изменили. От Джоши она ожидала всякого, но выходка брата поразила её до глубины души. Неужели он не понимал, что дело закончится такими вот разговорами? Джоши поймал её взгляд, равнодушно кивнул и вернулся к распитию мангового сока. Его безразличие к Сами, как всегда, было искренним. Банкет продолжался, подогреваемый интересом к Джоши. Те, кто оказался здесь по случайности, благодарили провиденье, приведшее их на празднество. Ведь именно им посчастливилось засвидетельствовать момент слабости знаменитого аса и самого молодого внешнего посла. Увидев Джоши, Агрэ Сенан не смог находиться рядом с Анлуаном и присоединился к Гоупте, держащемуся особняком. Потерев виски, Агрэ сделал знак, чтобы Гоупта молчал, и взял предложенное ему вино. Глубоко посаженные серые глаза Агрэ внимательно изучали Джоши, а в голове роились мысли о том, что он обещал Анлуану и что совершенно передумал делать. Уж теперь-то амбициям Анлуана конец. Рисковать отношениями с Гоуптой нет никакого смысла. Приняв, наконец, твердое решение, Агрэ впервые за долгое время смог посмотреть на него без чувства вины. — И всё-таки, я скажу, — усмехнулся Гоупта. — Кажется, в нашей эскадрилье появилось слабое звено. Самое время избавиться от него, другого шанса может не быть. — Ты что, пьян? Гоупта ошарашенно посмотрел на командира. — Или зависть вконец застлала твои глаза? — Зависть? Кому завидовать-то? Выродку, одним своим существованием позорящему древний род? Да его дед, будь он трижды предатель, умер бы от стыда! Я знал, что он та ещё паршивая овца. В такие моменты Агрэ думал, что, может быть, Анлуан прав, и от Гоупты нужно избавиться. Его глупость могла сыграть с ними злую шутку. Тем не менее, доля правды в словах этого идиота была: победоносная слава Анлуана, обеспечивающая им зависть соперников и покровительство генерала, сменится насмешками. Ни для кого не секрет, что пресыщенные жизнью аристократы питали слабость к нетривиальным развлечениям. Но слуга! Вечность, он мог бы выбрать любого мальчишку из числа аристократов, сколько их было здесь, глядящих на него с обожанием? Как знать, нет ли вины Анлуана в том, что, имея равные шансы на участие в межколониальной тренировке, выиграл именно Баот. И что станет с репутацией эскадрильи, если на их лучшего пилота будут показывать пальцем? «Ты и раньше был непредсказуем, но теперь, я тебя по-настоящему боюсь». — Чтоб я больше этого не слышал, если только ты не намереваешься переплюнуть достижения нашего «слабого звена», — рявкнул Агрэ, стирая самодовольную улыбку с лица Гоупты. Перейдя к своим знакомым, он поддерживал вялотекущую беседу и продолжал гадать, какой же был умысел и что за выгоду преследовал Анлуан. Но какая, проклятье, во всём этом могла быть выгода?***
Джоши пытался найти повод, чтобы ненадолго выйти из зала. Терпение, с которым он сносил нескончаемые насмешки, заканчивалось, и уединение было необходимо ему, как глоток свежего воздуха. Прежде чем Джоши осознал, ноги сами принесли его на третий этаж, к комнате старшей из сестёр Анлуана. С того вечера, когда он отправил напуганную Хему прочь, любая попытка завязать с ней разговор терпела неудачу, так что впору было задуматься, а не кончена ли их дружба. В зале он Хему не видел. То ли она покинула банкет до появления Джоши, как предусмотрительно сделала Айга Вхарат, то ли не приходила на него вовсе. Ведь на брата она злилась не меньше, чем на Джоши. Лишь Вечности известно, куда этот гнев мог её завести. Ответа на стук не последовало, но яркий свет, пробивающийся в щель под дверью, говорил о том, что комната не пустует. Постучавшись снова, Джоши извинился и сказал: — У меня мало времени, но я должен с вами поговорить. И снова тишина. — От того, что вы молчите, ничего не изменится. Джоши уловил шорох шажков, и спустя минуту замок открылся. Толкнув дверь, он вошёл внутрь. — Говори, что хотел, и уходи. На Хеме было молочное платье, спадавшее до щиколоток и мятое, словно в нём хорошенько выспались. Взгляд Джоши пробежался по кровати, на которой были рассыпаны фотографии. На одном из фото он увидел молодого мужчину с мальчиком лет шести на плечах. Оба весело смеялись, забыв посмотреть в кадр и заботясь лишь о собственном удовольствии. — Почему вы не пришли на празднование? Даже не отдали подарок. Картина так и стояла в конце комнаты у шкафа. Хема подняла на Джоши злющий взгляд. Волосы, собранные в высокую причёску, повыпадали, дополняя образ маленькой ведьмы. — Это всё, что ты хотел сказать? Если так, то уходи. — Вы куда-то торопитесь? — Я-то? Нет. А вот ты уже порядком задержался. Оставил моего братца так надолго одного. — Почему бы вам не спуститься и не провести время с семьёй? — С какой семьёй? — усмехнулась Хема. — Если скажешь, что видел там мою мать, ни за что не поверю. Сами тоже не любит этих гульбищ. — И, тем не менее, она внизу. — Послушай, я не в настроении спорить. Она сорвала серьги с аметистами, подаренные Анлуаном, и отшвырнула их на трюмо. Камни с грохотом прокатились по поверхности, ударившись о зеркало. Джоши улыбнулся против воли. Ну что за ребячество? Он подобрал серёжки и протёр их пальцами, словно полируя образовавшиеся от удара царапины. — Почему вы думаете, что все мои мысли сосредоточены на князе? — Потому что так и есть. Если бы тебя волновало что-то кроме, ты бы не прогнал меня в ту ночь. А ключи? Откуда у тебя ключи от его комнат? — Я решил, что вам ни к чему видеть его таким. Его жизнь была вне опасности, а значит, оснований травмировать вас не было. Мне не хотелось, чтобы вы терялись в догадках всякий раз, как он пропадал бы из поля вашего зрения, — Джоши проигнорировал вопрос о ключах, догадавшись, что допустил неприятную оплошность. — Делишься личным опытом? — Даже если так. Поверьте, вам бы не понравилось, — он бережно уложил серьги на стол. Внезапно Хеме стало стыдно от того, что её отругали за провинность, которой она не должна была совершать. Ей захотелось пойти вниз, извиниться перед братом, в то же время она испытала жгущее желание уколоть Джоши, да побольнее. — Я не могу спуститься. Что будет, если сестра именинника появится в таком неряшливом виде, если даже его слуга одет опрятнее? Перемена, случившаяся с Джоши, обескуражила Хему. Какое-то мгновенье ничего не происходило, но потом издёвки, снесённые им за вечер, объединились в один громадный ком. — Какой же я слуга? — простонал Джоши. — Не топчите мою гордость, от неё и так мало что осталось. — А кто же, если не слуга? Одел дорогие одежды и возомнил себя господином? — не унималась Хема. — Ты с Анлуана глаз не сводишь, следуешь за ним, стоит только поманить. Иногда мне кажется, если он скажет: «Ляг и умри», то так ты и поступишь. Что же это такое, как не рабская преданность? Скажи правду хоть раз в жизни! Джоши издал непонятный звук. Хема решила, что он разозлился, и сейчас ей не поздоровится. — И пусть! — выкрикнула она. — Я сказала всё, что думаю! И ответь, что я не права! Образовалась зловещая тишина. — Вы заблуждаетесь. Ваш брат спас меня, и я поклялся служить ему до тех пор, пока он будет в этом нуждаться, — светло-карие глаза Джоши смотрели холодно. — Мне жаль, что вы увидели в этом нечто большее. Язык Хемы прирос к нёбу. Глаза расширились, точно плошки, и Джоши показалось, что она перестала дышать. Она подумала, и не впервой, будто он знает все её мысли. Нужно было закончить разговор, выставить Джоши за дверь, а потом всё-таки спуститься на праздник. Но слова Анлуана не давали Хеме покоя. Она отошла на другую половину комнаты, и теперь их разделала широкая кровать под балдахином. — А что же тогда я? — робко спросила Хема. Джоши переступил с ноги на ногу. Долгие годы ничто не мешало их дружбе, пока Хема, наконец, не повзрослела. Он совершил ошибку, будучи излишне добрым к ней. И теперь стоял здесь, думая о том, как сказать правду и не разрушить их отношений. Но что бы ни сказал Джоши, сохранить их было невозможно. Он мог лишь смягчить удар, облекая его в мягкую форму. — Вы достойны лучшего, — сказал он, пряча взгляд. Хема отшатнулась, как от удара ножом. Надежды, которые она питала до сегодняшнего вечера, разбились в прах. Скривившись, она взяла с кровати фото со смеющимися мужчиной и мальчиком и отдала его Джоши. Её холодный, оценивающий взгляд прошёлся по нему, и Хема сказала: — Отец боготворил Анлуана. Жаль, что так мало пожил. В её словах прозвучала горечь. Но сожалела Хема не преждевременной кончине отца, а о том, что кроме Анлуана он не любил никого. Во всяком случае, Хеме так казалось. — Зачем вы отдаёте её? — нахмурился Джоши. — Это же память. — Больно нужна мне такая память! — вспыхнула Хема, став снова походить на маленькую ведьму. «Был бы здесь Анлуан, отругал бы», — подумала Хема. А потом усмехнулась. Окажись здесь Анлуан, не было бы всего этого разговора. Очевидно, Джоши думал так же. Его сочувственный взгляд упал с Хемы на фотографию. Та скользнула меж его пальцев и исчезла за широким поясом, обмотанным вокруг талии. — Прошу вас, спуститесь вниз, — сказал Джоши перед тем как уйти. — Он вам обрадуется, — и вышел в коридор, направившись туда, где его ждала прорва глаз, безумно жадных до курьёзов.***
Возвратившись на приём, он заметил всё возрастающий интерес к своей персоне, и стал молиться, чтобы этот вечер закончился как можно скорей. Разговор с Хемой причинил ему почти физическую боль. Джоши понимал, что теперь их отношения покатятся по наклонной, и это было совсем не то, к чему он стремился. «Иногда мне кажется, если он скажет: «Ляг и умри», то так ты и поступишь». Проклятье, ведь именно это он сейчас и делает! Чувствуя себя хуже некуда, Джоши рыскал по залу в поисках Анлуана, пока его взгляд не привлекла группа военных, собравшаяся на террасе. Анлуан был в их числе. Не успел он отойти, как возникший переполох вынудил Джоши обернуться. Сквозь толпу стремительно пробирался Анлуан, а следом за ним – семеро его товарищей с одинаково почерневшими лицами. Гости расступались перед ними в недоумении. Кто-то закричал: «Солдаты!», и аристократы беспокойно зашевелились. Проходя мимо Джоши, Анлуан жестом приказал ему следовать за собой. Присоединившись к процессии, Джоши спустился на первый этаж. Обернувшись, он увидел на лестнице Лалит и Хему, а с балконов бельэтажа на них глазели слетающиеся, как саранча, гости. Рядом с Джоши неожиданно оказалась Сами, по-мальчишески сжимая кулаки. Он положил ладонь на её плечо, но Сами этого не заметила. Двери распахнулись и из темноты в атриум выступили десять вооружённых солдат в форме внутренней безопасности. Все десятеро были киборгами. «Неужели за нами? — Джоши почувствовал, как земля уходит из-под ног. — Так открыто?» Они явно недооценили Шай-Котар. Приблизившись, Джоши попытался прочитать мысли киборгов, но к своему ужасу не смог подобраться ни к одному из них. Присмотревшись, Джоши обнаружил у некоторых из них оружие, снабжённое дротиками. Подавив естественный порыв обратиться в бегство, он выпрямился и завёл руки за спину. Капитан отряда выступил вперёд. — Что привело вас в мой дом? — холодно приветствовал его Анлуан. — У меня предписание для князя Вхарата, — необыкновенно высокий голос капитана ему не подходил. Его кожа загорела так, что почти сливалась со светло-коричневой формой. — Я – князь Вхарат. Он протянул Анлуану конверт. Обе руки капитана были искусственными, но понять это было непросто. Кожа, обтягивающая сверх натуралистические протезы, была в точности такой же, как и на лице, в подлинности которого сомневаться не приходилось. На застывшем сургуче красовался оттиск генеральской печати. Анлуан с тревожным предчувствием сломал её. Внутри лежало письмо, прочитав которое, он побледнел. Проверив водяные знаки, Анлуан поднял голову, и лицо его стало непроницаемым. — Основание? — Отзыв залога, — отрезал капитан, поглядев в сторону Джоши. — Основание для отзыва залога, — уточнил Анлуан, зная, что солдаты не обязаны отвечать. Джоши совершил преступление, уникальное и вопиюще дерзкое – попытался обворовать штаб внутренней безопасности. О том, что ему удалось сделать копии документов, общественности, конечно, известно не было, но одного факта проникновения в штаб хватало, чтобы осудить его самым суровым образом. Анлуану позволили внести залог, но дело, начатое против Джоши, не закрыли. За бедами, свалившимися на его голову, Анлуан совсем об этом забыл. Капитан киборгов перевёл требовательный взгляд на Джоши. Тот сглотнул, пытаясь смочить пересохшее горло, но не двинулся с места. В памяти воскресли ледяные подземки и пустые глаза джэбатов. Он знал, что если уйдёт с ними, назад уже не вернётся. Один из киборгов положил руку на пистолет с транквилизатором. Капитан остановил его, обратившись к Анлуану: — Не устраивайте сцен. Кто-нибудь может пострадать. — За тем вы и пришли сегодня, — леденящим тоном отозвался Анлуан, — чтобы устроить сцену. — Но её масштаб будет зависеть от вас. Анлуан обернулся, обвёл взглядом балкон и лестницу, на которых замерли гости. Каким бы ни было их отношение к Анлуану, даже его самые отъявленные противники выглядели обеспокоенными. Время тянулось медленно. Он избегал смотреть на Джоши, стоящего так близко, что было слышно его шумное дыхание. Анлуан не мог просить его повиноваться, но вступать в схватку с киборгами, вооружёнными транквилизаторами, да ещё и на глазах у толпы, было верхом безрассудства. Даже если они каким-то чудом выиграют, что дальше? Он всё же посмотрел на Джоши и обнаружил надежду в его взгляде. Глупую, пустую надежду, заставляющую Анлуана почувствовать себя ничтожеством. Разве он мог что-то сделать? Неужели Джоши не понимал его бессилия? Скрепя сердце, Анлуан кивнул. Джоши попятился, озираясь по сторонам. Его расширившиеся глаза неустанно следили за солдатами. Глядя на то, как Джоши заковывают в наручники, Анлуан подавил поднимающийся в нём гнев. Джоши толкнули, принуждая идти вперёд. Лишь поравнявшись с Анлуаном, он вышел из оцепенения. Что бы Анлуан ни отдал, лишь бы никогда не видеть его взгляда! Джоши походил на собаку, подобранную с улицы и брошенную на произвол судьбы после нескольких лет сытой жизни. — Помогите, — одними губами прошептал Джоши, позабыв, что он могущественный телепат, который может если не совладать с киборгами, то подчинить своей воле военных в компании Анлуана, устроить бойню и сбежать. Но Джоши этого не сделал. А Анлуан не ответил. — Подчинись добровольно, — приказал капитан в коричневой форме. — Тебе не сбежать. Джоши в последний раз посмотрел на Анлуана. Выпрямился, возвращая себе достоинство, и зашагал вперёд в сопровождении конвоя. Атланты, которые часом раньше высмеивали его, поёжились. Едва дверь за солдатами закрылась, гости неудавшегося праздника возбуждённо загомонили, обсуждая произошедшее. Анлуан обернулся. Его взгляд скользнул по Зену, зацепился за Торла и Дебрана Базата. Дебран был серьёзен. Кивнув Анлуану, он поманил Торла, и они двинулись в сторону выхода, пробиваясь сквозь толпу. Среди гостей начался разброд. Из толчеи к Анлуану стремительно приближалась Хема. Её растрёпанные волосы колыхались из стороны в сторону, а глаза были полны слёз. Завидев её, Анлуан попросил товарищей увести сестёр, но девушек перехватила Лалит. Вздохнув с облегчением, он отвернулся и, пользуясь общей суматохой, отвёл в сторону Зена. — У меня проблемы. — Твоя главная проблема в том, что ты родился, — прорычал Зен. — Но на этот раз ты превзошёл самого себя! — Всё хуже, чем ты думаешь. — Не проси меня снова хлопотать за него… — Я прошу тебя собрать лучших из лучших и привести их ко мне, — перебил Анлуан. — Моей семье может понадобиться защита. Я так же прошу тебя переночевать сегодня с ними. — А где будешь ты? Анлуан сжал зубы и огляделся, подозревая всех и каждого. — Я должен отлучиться из колонии, — слова давались ему с трудом. Он не хотел оставлять семью, но выбора не было. — Зен, это может быть опасно... — Скажешь ещё что-то в этом духе, и проделки внутренней безопасности покажутся тебе мелочью, — перебил его Зен. Для него не существовало большего бесчестья, чем отказать в помощи другу. — Я всё сделаю, можешь быть спокоен. Анлуан! — окликнул Зен, когда тот уже развернулся. — Будь осторожен. Анлуан коротко кивнул в ответ. Отыскав Лалит, он наказал ей следить за сёстрами. Несмотря на хаос, царивший в её голове, Лалит не воспротивилась, пообещав сделать всё, как он сказал, и поцеловав на прощанье. Когда Анлуан скрылся за дверью, она отвела Хему и Сами к матери, а сама вышла в холл, чтобы организовать проводы гостей. О том, что случилось, она подумает после. Сочиняя заведомую ложь для аристократов, она вспоминала Джоши, закованного в наручники и возвращённого в тюрьму за преступление, которое не могло послужить причиной устроенного зрелища. Причина крылась в чём-то другом. «В нём», — обмирая, думала Лалит. В Анлуане и его тайнах.***
Переодевшись в классические брюки и рубаху, Анлуан накинул пиджак и вышел через чёрный ход, обогнув дом и войдя в подземелье через флигель, пристроенный с торца для того, чтобы спрятать потайной вход. Оказавшись в своём кабинете, Анлуан проверил, закрыта ли дверь, ведущая в коридор, и зажёг масляный фонарь. Только теперь он позволил себе остановиться и подумать. Гомон из дома в подземелье не долетал, глушимый толстыми каменными стенами. Анлуан сел за стол, позади которого стоял сейф, и откинулся на спинку кресла. Его тело налилось свинцовой тяжестью, а грудь спёрло, как под действием перегрузки в кабине самолёта, прорывающегося сквозь облака. В голове творился тот же хаос, что он испытывал в свой первый полёт. Неведение, страх и отчаянное желание вернуться на землю, в комфортные и понятные условия. Но Анлуан не мог вернуться. Под ним расстилалась бесконечная морская пучина, и единственный выход был в том, чтобы оставаться в самолете, вытворяющем невообразимые кульбиты. Он потерял управление. Потерял управление над своей жизнью. Он не мог помешать солдатам. Чувство беспомощности вернуло его в прошлое, в котором он ещё не был выдающимся пилотом, а его единственным достоянием было опозоренное родовое имя. Перед Анлуаном снова разверзлась неизвестность, в которой он тонул, и некому было протянуть ему руку помощи. В прошлый раз к нему протянулась рука Джоши. Но теперь, когда настала его очередь помочь Джоши, Анлуан ничего не сделал. Он не знал, переживёт ли Джоши эту ночь и ему стало ещё хуже, чем в прошлый раз, когда внутренняя безопасность схватила его впервые. Анлуана затошнило. Сколь бы много он не достиг, этого было мало. Он по-прежнему не имел власти и стоящие выше могли разрушить его жизнь по щелчку пальцев. Десять лет упорной борьбы обернулись забвением. Он увидел всё, как есть. Он был никем. Анлуан застонал, не в состоянии вынести тяжесть обрушившихся иллюзий. Беспомощность была самым ненавистным ему чувством. Он не мог выносить её и стремился избавиться от неё всеми силами. На помощь снова пришёл гнев. Он защищал тщеславную натуру Анлуана от всех напастей, был щитом, закалённым во множестве битв. Гнев застилал глаза и заставлял забыть о беспомощности. Он давал силы, и Анлуану было всё равно, правильно это или нет. Силы гнева плавили оковы, удерживающие его разум в клетке отчаяния. Гнев разбивал её, сминал и отбрасывал в сторону, освобождая Анлуана. Поднявшись, он упёрся взглядом в дверь, ведущую в коридор подземелья, но не видел её. Перед глазами стояла спина Джоши, уводимого солдатами внутренней безопасности. Анлуан не оставит его в тюрьме. Они не падут жертвами Шай-Котара. Но прежде он должен позаботиться о своей семье. Открыв сейф, он достал портмоне из натуральной кожи, и пересчитал доллары. От поездки на хлопковые плантации осталось немного, но этого должно было хватить. Положив портмоне в сумку, Анлуан перебросил её через плечо и полез под стол. В полу под вытертой шкурой обнаружился люк, о котором за время существования колонии знали четверо, и трое из них на данный момент были ещё живы. Открывая крышку люка, Анлуан понадеялся, что в ближайшее время их количество не сократится до одного. Подземный ход был холодным и длинным. Пламя масляного фонаря в его руке освещало стенки туннеля, уплотнённого множеством подпорок, запомнившихся Анлуану ещё с детства. Их давно уже следовало заменить, подтверждение чему внезапно возникло у него под ногами. Споткнувшись, он выругался и посветил вниз. Одна из деревянных балок прогнила и свалилась в проход, обнажая опасный участок стены. Пообещав себе вспомнить об этом, когда ситуация с Шай-Котаром прояснится, Анлуан пошёл дальше, ступая более аккуратно. Через двадцать минут он упёрся в тупик. К стене была приставлена металлическая лестница, ступать на которую было не так страшно, как идти по туннелю. Взобравшись по ней, Анлуан толкнул дверцу люка, и та с лёгкостью поддалась. Выбравшись из-под земли, он выпрямился в полный рост и огляделся. Тёмная комната с высокими потолками была обставлена старой деревянной мебелью и выглядела как жилище охотника. В окно проливался лунный свет. Громадная фигура, замершая на кровати, держала в руках направленное в сторону Анлуана ружьё. — Спокойно, это я, — хмуро сообщил Анлуан. Отряхнув рукава, он прикрыл дверцу в подземелье домотканым ковром и предостерегающе цыкнул, завидев, что обладатель ружья потянулся к светильнику. — Не включай. Кстати, с того конца хода прогнила подпорка, её надо заменить, — сказал Анлуан, будто бы выходил в другую комнату, а теперь вернулся и продолжил прерванный разговор. — Проверь остальные, может быть, придётся менять все. Поставь пока что-нибудь вместо упавшей, я позже помогу с остальными. Мужчина с ружьём уставился на Анлуана, словно перед ним был не глава дома Вхаратов, а умалишённый, сбежавший из сумасшедшего дома. — Это всё, что ты хочешь сказать, врываясь ко мне посреди ночи безо всякого предупреждения? — спросил он на атлантском. Анлуан поглядел на него исподлобья, и его голос сделался напряжённым. — Мне нужна машина. Утром я вернусь, а ты пока пободрствуй. Он собрался выйти из комнаты, как его остановил грубый оклик. — Мне ждать других гостей? — Надеюсь, что нет. Но ружьё не прячь, — он подумал и добавил: — если кто-то всё же объявится, стреляй, не раздумывая. Оказавшись в коридоре, Анлуан уверенно нашёл выход. Постоял на порожке двухэтажного деревянного дома, оглядывая тихую ночь. Перед ним расстилался Окичоби, его воды едва слышно плескались о берег. Справа послышалась возня и конское фырканье. Бросив взгляд на конюшню, Анлуан втянул носом запах зимней ночи и пропахшей навозом соломы. Вокруг, насколько хватало глаз, расстилались никем не возделываемые поля, поросшие сорной травой. Машина стояла у торца дома, припаркованная под старым дубом. Воспользовавшись прихваченными из тамбура ключами, Анлуан завёл внедорожник, переполошив лошадей. Они затоптались в своих денниках, раздалось тревожное ржание. «Черныш», — подумал Анлуан, дал задний ход и уехал со двора.***
До тех пор пока Анлуан не выехал на старый асфальт, дорога была труднопроходимой. Одинокая машина нарушала ночную тишину, но Анлуан не боялся быть обнаруженным. Колония осталась позади. В том, что его особняк подвергнут обыску и обнаружат тайный ход в подземелье, он сомневался. Смотрителю, мужчине, направившему на Анлуана ружьё, нечего было бояться, но Анлуан не хотел, чтобы тот расслаблялся. Он мог лишь гадать, что делают в этот момент с Джоши, последним из тех, кто знает про туннель, соединяющий поместье Вхаратов с домом на берегу Окичоби. Гоня от себя мрачные мысли, он приехал в Майами в пятом часу. До открытия банков оставалось три часа, и Анлуан провёл их, блуждая по городу, начинавшему постепенно оживать. Первый посетитель банка «Централ» привлёк внимание большинства сотрудников. Они с интересом разглядывали высокого и статного мужчину, одетого по классической моде. Его кожа цвета слоновой кости хорошо сочеталась с платиновыми волосами и тёмно-бежевым костюмом. Анлуан знал, что где бы он ни появился, люди всегда будут смотреть ему вслед. Он слишком походил на них, чтобы вызывать подозрения, а его красота не могла не привлекать внимание. Анлуан миновал холл, свернув в коридор, ведущий к хранилищам. В конце коридора его встретили две молодые женщины, за спинами которых высилась утолщенная дверь из композитных материалов. Прочная, бронированная, как и сама стена. — Доброе утро, — поприветствовала его невысокая худенькая брюнетка. Её вдумчивый взгляд скользнул по одежде Анлуана и задержался на лице. — Чем я могу вам помочь? — Я хотел бы проверить свою ячейку. — Ваша карта? — спросила она. Из соседнего помещения вышел мужчина ростом чуть ниже Анлуана. На нём был бронежилет, к поясу крепилась полицейская дубинка с одной стороны и пистолет с другой. Переглянувшись с охранником, Анлуан протянул женщине идентификационную карту и дождался результатов проверки. Система подтвердила его личность, созданную ещё до назначения на должность посла. — Прошу вас, мистер Грей. Охранник поднёс к двери магнитный ключ, и троица вошла в помещение без окон, освещённое лампами дневного света. Женщина провела Анлуана к одной из множества ячеек и отошла к входу в помещение, предоставив ему возможность разобраться с содержимым без свидетелей. Анлуан открыл ячейку и достал свертки из плотной упаковочной бумаги. В них без труда узнавались наличные, и судя по толщине свёртков, запасы Анлуана были достаточными, чтобы прожить на них по меньшей мере год. Положив деньги на стол, он проверил конверт с пятью паспортами на членов семьи Грей. Четыре фальшивые личности принадлежали Вхаратам, а одна Джоши. Он закрыл ячейку, забрав свёртки и конверт. Подойдя к женщине, Анлуан сообщил, что изымает всё содержимое. Сверившись с количеством предметов, которые были оставлены на хранение, женщина спросила: — Желаете расторгнуть договор на содержание ячейки? — Нет. Он поставил подпись, подтверждающую опустошение ячейки и они вышли из хранилища. Анлуан спрятал изъятые предметы в сумку и покинул банк. Когда он вернулся в дом на берегу Окичоби, смотритель встретил его с неодобрением во взгляде. — Объяснишь, что происходит? — в чертах мужчины прослеживалось сходство с Вхаратами, он был так же невысок и по суровому красив. Разве что раздобрел и постарел. Анлуан остановился перед крыльцом, поглядев на стоящего в дверях смотрителя. — Я должен вернуться как можно скорее, — выдохнул он, потирая переносицу. Выглядел он изнурённым. — В ближайшие дни мы можем покинуть колонию. Если это случится, поедешь с нами. Большего сказать пока не могу, прости. Он зашёл в дом, прошествовав по коридору в спальню. Открыв люк, Анлуан посмотрел на смотрителя продолжительным взглядом, вяло улыбнулся и скрылся в туннеле. Смотритель разравнял над люком ковёр и поглядел в окно. Его брови сошлись на переносице, придавая сходство со знаменитым членом главной ветви дома Вхаратов – Нером Вхаратом. Оказавшись в своём подземном кабинете, Анлуан переложил документы и деньги в сейф. Поменяв комбинацию, он оглядел помещение, находя его, как и свою нынешнюю жизнь, до крайности унылым. Пройдя по коридору, он миновал армированную дверь, ведущую в наземную часть дома, и вошёл в холл. Анлуан провёл без сна двое суток и валился с ног от усталости. Он не удосужился предупредить домашних о своём возвращении и уснул, едва голова коснулась подушки. Дом был погружён в мёртвую тишину.