Анлуан покинул колонию рано утром, и, насколько мог судить, сделал это тайно. К тому времени, когда он выехал на мало-мальски пригодную дорогу, его уверенность окрепла, и он стал замечать окружавшую его природу, представленную растительностью, разбросанной по саванне. Асфальт был разбитым ещё с тех пор, когда по нему ездили люди. Теперь к Окичоби рисковали приближаться разве что отчаянные исследователи, и путь их обычно пролегал в одну сторону.
Он уезжал к океану. Вначале попадались только заброшенные или разрушенные селения – следы пятнадцатилетней войны и признак близости колонии. Но когда Анлуан добрался до трассы, соединяющей полисы побережья Флориды, пейзаж начал оживать, хотя небольшие муниципалитеты по-прежнему находились в упадке, и проезжая мимо Анлуан видел их полуразрушенные окраины.
Его мысли обратились к событиям, послужившим причиной этой разрухи, и всякий раз, когда он об этом думал, то испытывал отвращение к собственному народу. Он родился во время войны и рос, изолированный от её ужасов, но не переставал ощущать стенания Терры. Анлуан чувствовал себя причастным к действию, которому нет прощения. Стараясь не думать о бедствиях, которые принесёт людям падение Хильдермана, он продолжал тянуться к этим беззащитным, блуждающим во мраке неведения существам, не задумываясь над тем, каким чудовищным лицемерием была его симпатия к народам Терры.
Чем южнее пролегал путь, тем жизнерадостней становился пейзаж. Вскоре Анлуан въехал в город капризных муссонов.
Он любил Майами, предпочитая посещать его зимой, когда влажность воздуха не доставляла особых неудобств. Двадцать два градуса по Цельсию, чистое небо и лёгкий бриз. Он вышел из машины и отправился на набережную. Солнце играло отблесками на воде, крики чаек смешивались с плеском волн и шелестом голосов. Анлуан с благодарностью вдыхал запах океана, подставляя лицо лучам солнца. Тяжесть на сердце становилась меньше, уносимая волнами спокойствия.
Люди заглядывались на высокого блондина, стоящего у ограждения перед заливом. Кто-то останавливался, чтобы полюбоваться им. Одетый в белое, хорошо сложенный и наделённый холодной красотой, Анлуан был магнитом для чужих глаз. Но чего эти люди не знали, так это то, что им следовало накинуться на него, связать и бросить воду.
Анлуан оторвался от созерцания безбрежной дали. Теперь он был достаточно спокоен, чтобы осуществить задуманное. Вернувшись в автомобиль, он поехал окольными путями, минуя оживлённые магистрали, и остановился в заброшенном районе. Улица упиралась в тупик. Выждав пару минут, Анлуан взобрался по пожарной лестнице углового дома, остановился на площадке 3-его этажа и щёлкнул замком. Из трёх дверей, представших перед ним, одна выглядела особенно неприглядно, и Анлуан отпер её ключом.
Всё как обычно. Мебель и полы покрыты пылью, на стёртом деревянном паркете отпечатки ботинок. Пройдя по следам, Анлуан оказался в комнате, выходящей на соседнюю улицу. Застеклённый стеллаж был заставлен книгами, и отыскать «Преступление и наказание» Достоевского оказалось не так уж просто. Когда томик наконец-то попался в его руки, в записке, которая лежала внутри, Анлуан нашёл нужный ему адрес.
«А у тебя действительно извращённое чувство юмора», — усмехнулся он. Для своих обычных заказов опиума он находил подсказки в «Реквиеме по мечте». Анлуан был из тех, кто интересовался культурой людей, а потому с обоими произведениями был знаком достаточно хорошо, чтобы оценить злую шутку.
Заперев квартиру, он вышел на смежную улицу через подъезд. Дальнейший путь предстояло преодолеть на такси и Анлуан с лёгкостью справился с его вызовом при помощи приобретённого в тайне телефона. Пользоваться тем, что был выдан ему для работы послом, всё равно что прокричать: «Я здесь, если вы ещё не знаете, как меня найти».
Проезжая теперь уже по главным улицам города, он наблюдал за мелькающими небоскрёбами, бесчисленными рекламными плакатами и витринами. Дневной Майами казался мирным и вполне законопослушным городом, хотя все знали насколько это далеко от правды.
Таксист остановился у ресторана, из которого вышла изысканная молодая пара. Взгляд женщины упал на Анлуана, и на какое-то мгновенье её глаза взволнованно расширились. Коснувшись жемчуга на своей шее, она отвернулась прежде, чем Анлуан стал объектом внимания её кавалера.
Атлант вошёл в ресторан, и метрдотель окинул его приветливо-оценивающим взглядом.
— У меня назначена встреча с господином Говардом, — метрдотель поднял брови, выжидательно поглядев на Анлуана. — Ab altero expectes, alteri quod feceri, — добавил Анлуан, проклиная страсть контрабандиста к латыни.
— Я провожу вас, — улыбнулся метрдотель. Миновав общий зал, они вошли в комнату для VIP гостей. Оттуда имелся ход в подземные этажи, где располагались ещё более неоднозначные помещения, ведь по ночам заведение открывало двери гостям совершенно иного рода и предпочтений. Конечный пункт их путешествия находился ещё глубже под землей.
Метрдотель привёл его к двери, запертой изнутри. Постучав, он назвал имя гостя и к ним вышел мужчина одного роста с Анлуаном. Обыскав его, он пропустил атланта в комнату с барной стойкой и людьми, чья наружность не располагала к разговорам: тремя мужчинами и женщиной, глядящей на вошедшего с изрядной долей любопытства.
— Давно хочу тебя спросить, — поприветствовал его немолодой мужчина с протезированной рукой, — ты самонадеян или просто глуп? Обидно, если у моего клиента не находят даже вшивого ножа.
Взгляд Анлуана задержался на его механической руке. Технологиям людей было далеко до настоящей кибернетизации, в то время как протез мужчины обладал достаточно большой свободой движений.
— Какой в этом толк? — ответил Анлуан. — У меня встречный вопрос: зачем ты всё усложняешь?
— Затем, что ты производишь скользкое впечатление. Вначале опиум, теперь оружие. Что дальше? — неприветливое лицо контрабандиста Говарда ожесточилось складкой у рта. — К твоему сведению, вояки попадают сюда редко, так что я позволил себе поинтересоваться. И знаешь что? — на Анлуана набросились двое, но вместо того, чтобы отбиться, он послушно опустился на колени. — Ещё меньше, чем полицию и военных я люблю призраков, малыш, — усмехнулся Говард.
От выражения превосходства на его лице Анлуана покоробило. Но драка с Говардом и его бандой не входила в его планы. Анлуан увеличил интервал между приёмом обезболивающих, и ноющая боль в груди сковывала его движения.
— Цивилизованные люди так вопросы не решают, — ответил Анлуан, косясь на пистолет, направленный к его виску. — Я хочу получить то, зачем пришёл.
— Кто ты такой?
— Я же не интересуюсь тем, кто ты. Хотя твой нейропротез – не то, что можно запросто купить на рынке. Углепластик, усовершенствованная система передачи информации, — голова Анлуана отклонилась под давлением ствола, — скорость обработки данных может быть и выше, но я уверен, что ты об этом знаешь.
На какое-то мгновенье Анлуану показалось, что об аномальных зонах Говарду известна если не вся правда, то её часть. Где бы он ни раздобыл протез, Анлуан мог поклясться, что изготовил его не человек.
— Не важно, знаю я об этом или нет. Важно, откуда об этом знаешь ты.
Главарь контрабандистов приблизился к Анлуану, допустив ошибку. Анлуан выбил пистолет из рук удерживающего его человека и метнулся к Говарду.
— Мастер, способный починить этот протез, тебе не по карману, так что не вынуждай меня идти на крайние меры, — прорычал он, прикрываясь Говардом, как щитом. — Я не намерен разрывать с тобой отношения. Прикажи сдать оружие, и я отпущу тебя.
Хладнокровие, с каким он взялся за дело, вынудило Говарда признать, что он просчитался. Анлуан не только превосходил его по силе, он мог без труда переломать Говарду кости.
— Хочешь, чтобы я лишился своего козыря? — прорычал он.
— Вели сдать оружие! — повысил голос Анлуан. От приложенных усилий у него выступил пот.
В глазах людей отразился тот же страх, что Анлуан чувствовал в своём заложнике. Обычная реакция, пусть и не самых обычных людей. Первой сдалась женщина, а следом её напарник. Когда пистолеты оказались в ногах Анлуана, он подобрал их и отпустил Говарда.
Какое-то время они разглядывали друг друга. Говард заметил недомогание Анлуана, но повторять свой выпад не стал. Он вернулся к барной стойке, из-за которой достал увесистый свёрток и коробку в придачу. Анлуан поглядел на контрабандиста продолжительным взглядом, после чего проверил содержимое: два пистолета и патроны.
— Что касается опиума, сроки поставок остаются прежними, — сказал Анлуан недобро. — Выкинешь что-то подобное ещё раз, и тебе не поздоровится.
— И всё же, почему тебя нет в базе данных? — спросил Говард.
— Я думаю, ты знаешь. Свои пушки найдёшь в библиотеке.
***
«Как он меня вычислил? — вертелось в голове Анлуана, пока он преодолевал путь наверх, а оттуда – в зал, где беззаботно обедали законопослушные люди. — Система распознавания лиц? И чтобы такой человек, как Говард, имел к ней доступ?»
Хоть людям об атлантах никто и не рассказывал, в общем и целом идиотами они не были. Экземпляры вроде Говарда, ушлые и пронырливые, могли догадываться, а иные — знать наверняка, что собой представляют светловолосые великаны. Но знавшие об этом, по всей видимости, предпочитали помалкивать. Из страха или для того, чтобы, как Говард, пользоваться благами более развитой цивилизации. Последние были худшими представителями своего вида, но благодаря им люди до сих пор не окунулись в хаос и отчаянье, а продолжали жить в счастливом неведении.
Метрдотель сообщил, что для Анлуана подготовлена машина, но он отказался, попросив предоставить ему столик. Небольшая сумка, перекинутая через плечо, казалась Анлуану непомерно тяжелой.
Табельное оружие, которое он держал в сейфе, отслеживалось, поэтому его использование было рискованной затеей. Однако новое приобретение мороки не убавляло: хранение незарегистрированного оружия, особенно – военнообязанными, не поощрялось. К тому же, Анлуан надеялся, что его не придётся пускать в ход.
***
По возвращении домой Анлуан хотел запереться в своём кабинете и покурить. Говард нарушил их негласную договорённость, и Анлуану пришлось приоткрыть ему завесу в мир, о котором контрабандисту знать не положено.
«Кого ты обманываешь? — усмехнулся Анлуан. — Он давно знает об атлантах».
Нейропротез Говарда был слишком хорош, и Анлуан не испытывал сомнений, что его сделал атлант. Однако осознание, что такие ничтожества как Говард имели связи с атлантами пугало его. Это значило, что в определённых кругах о них было известно гораздо больше, чем им хотелось бы. Как давно это длится? И к чему приведёт?
Сейчас это было не важно. Единственное, что имело значение, это пара пистолетов в его руках и уверенность, что отношения с Говардом не разорваны. Ему нужен был опиум. И не только для создания блокатора. Анлуан с отвращением посмотрел на потайную дверцу шкафа, встроенного в его рабочий стол. Внутри хранился поднос с тем же набором принадлежностей, что и в его спальне, и осознание, что его пристрастие превращается в зависимость, угнетало Анлуана. Его сравнивали с Нером Вхаратом, его волевым и строгим дедом, а не с отцом, покончившим жизнь самоубийством. Анлуан и сам считал себя продолжением деда, забывая о звене, соединяющем его с Нером. Имя его отца, Серджа Вхарата, стало позорным пятном на их родословной.
— Я мог помочь ему, — сказал Анлуан, садясь в кресло за столом, но здравый смысл с ним не согласился: «И тянул бы лямку его пустой жизни по сей день. Нет, Сердж Вхарат был сломлен ещё до твоего рождения, и стать прежним уже не мог».
Сердж был мёртв, а Анлуан жив. Но действительно ли Анлуану было по силам поднять семью из руин? Сердж бы не смог. Но Нер был способен на большее. Он никогда не пристрастился бы к наркотику, не стал бы бежать от действительности. Так кто же Анлуан? Потомок великого деда или самовлюблённый дурак?
Всё усложнилось, когда на горизонте событий вновь появился Шай-Котар. Джоши был прав, они жили на одолженные годы, и теперь должны были что-то предпринять.
Руки Анлуана потянулись к потайной дверце, но замерли на полпути.
— Идиот, — вздохнул он, откидываясь на спинку кресла. Прикрыв глаза, он попытался выбросить из головы и поездку в Майами и Шай-Котар. Анлуан забыл, когда в последний раз он гулял просто так, любовался цветущими в его саду деревьями и наслаждался жизнью. Череда забот затягивала его всё глубже, и ему становилось всё тяжелее находить силы двигаться вперёд. Но что хуже, у него угасало желание продолжать этот путь. Погоня за славой утомила его. Он стал ощущать себя сосудом, из которого по капле вытекает жизнь. Найти бы брешь, да залатать, но Анлуан не знал, куда смотреть. Он устал и всё, чего он сейчас хотел, это выкурить немного опиума, чтобы опустошить свой разум и хоть на час придаться грёзам. В грёзах Анлуан был счастлив.
Но выполнить задуманное ему не удалось. В дверь постучались. Он не узнал этот стук. Джоши стучался по-другому, сёстры же считали ниже своего достоинства предупреждать о визите, а мать не навещала его вовсе. Лалит тоже была занята на тренировке.
— Войдите.
В комнату юркнула молодая девушка, принятая к ним на работу в конце прошлого года. В руках у неё был конверт, печать на котором Анлуан узнал ещё до того, как он оказалось на его столе.
— Это доставили в ваше отсутствие, — сообщила девушка.
— Кто? — жёстче, чем следовало, спросил Анлуан.
— Старший лейтенант из внутренней безопасности, — под его пристальным взором девушка опустила голову. — Имени я не спросила, простите.
— Спасибо, можешь идти. И не говори об этом никому.
— Да, — кивнула она и вышла.
Анлуан не торопился брать конверт. Письмо из администрации было доставлено сотрудником внутренней безопасности, не рядовым солдатом, а старшим лейтенантом. Он мог бы получить письмо, как внешний посол. Но в этом случае его привёз бы клерк, а не офицер.
Он вскрыл конверт. Внутри оказалось приглашение на аудиенцию, которая должна была состояться с военным советником. Анлуан озадаченно поглядел на листок. Печать и оттиск были выполнены, как положено. Это было всего лишь приглашение. Но в нём не уточнялось, для чего Анлуан мог понадобиться военному советнику генерала, с которым ранее не имел никаких дел. Это ему не понравилось.
Вернув письмо в конверт, Анлуан открыл дверцу потайного ящика и бросил взгляд на опиумную лампу. Рядом с ней стояла склянка, о существовании которой не знал даже Джоши. Взяв её, Анлуан повертел склянку в руках, и мутная жидкость в ней всколыхнулась. Обезболивающее, которое выписал врач, справлялось со своей задачей из ряда вон плохо. Но Говард, его благодетель и одновременно палач, снабдил Анлуана средством, отказаться от которого оказалось не так просто. Несколько растворённых в воде капель, и через пару минут нет ни болей, ни тревог.
Лауданум вызывал ту же зависимость, что и опиум, содержащийся в курительной трубке. Несколько капель – и нет ни болей, ни тревог. Анлуан планировал избавиться от запасов настойки, но при его образе жизни сильное обезболивающее могло понадобиться в любой момент.
Он поставил склянку на место. Рядом с ней на подносе уместился конверт. Закрыв дверцу ящика, Анлуан проверил, плотно ли она прилегает к стене: шва, как и крохотного крючка-замка, видно не было. Встав из-за стола, Анлуан прошёлся по кабинету, унимая охватившую его дрожь. Он – потомок Нера. Шай-Котар не та угроза, с которой он не смог бы справиться. Нужно выбросить остатки опиумной настойки.
