Дети Терры

Оперативный штаб находился в самом сердце военного сектора и утопал в растительности. Парковые аллеи были настолько витиеваты, что прогуливающиеся имели привычку блуждать по ним, выходя то к казармам, то к промышленному комплексу, но никак не к штабу. Трёхэтажное здание напоминало гигантскую шайбу со световым окном в центре. На верхнем этаже располагался блок «А», значимость которого была настолько велика, что о состоянии его работников справлялся сам генерал. Именно иллюзионисты, медиумы, обладающие способностью к созданию иллюзий, придавали колонии тот вид, который на протяжении тридцати лет наблюдали атланты с орбиты. Прервись они хоть на минуту, и атланты с орбитальной станции разглядели бы 3-ю колонию во всех подробностях, обнаружив присутствие в ней медиумов. Гадать о последствиях такой ошибки не приходилось. О том же, чтобы избавиться от орбитальной станции атлантов, не могло идти и речи. Ещё до того, как первые атлантские шаттлы приземлились на Терру, все её спутники и космическое оружие, которым располагало человечество, было уничтожено. Атланты пошли на этот шаг, посеяв хаос среди людей и привлекая внимание к себе, потому что с людскими спутниками на орбите им не удалось бы незаметно приземлиться и обустроить колонии. Они были бы у людей как на ладони. Потому вот уже тридцать три года Терру опоясывает своим ходом лишь один спутник — атлантская орбитальная станция. Худшей помехи для 3-ей колонии и Альянса придумать было невозможно. Ведь орбитальная станция располагала ещё и орудием, способным стереть целую колонию в порошок одним единственным залпом. Стоило ли говорить, что прежде чем рисковать вступать в военный конфликт с атлантами, Альянсу нужно было совершить невозможное: захватить орбитальную станцию и получить это ужасающее оружие в свои руки? Тогда бы они, а не колониальное правительство атлантов, стали настоящими хозяевами положения. Об этом болели умы лидеров Альянса и ум Иэна Хильдермана, столь сильно отличающегося во взгляде на то, как именно следовало использовать захваченную станцию, что эти взгляды легли в основу его отчуждения из Совета Альянса и многолетней вражде с генералом 3-ей колонии. Световое окно играло роль крыши для самого большого и важного помещения оперативного штаба. Оно было устроено по типу зимнего сада, в котором не было ни столов, ни шкафов, только койки, расставленные по кругу. В центре стоял цилиндрический прибор, изрезанный светящимися бороздами по числу коек. Все сорок были заняты спящими медиумами. Однако действительно ли они спали? По комнате бесшумно расхаживал молодой человек в классическом костюме. В лучах полуденного солнца его рыжие волосы переливались золотом. В комнату вошёл посторонний, и миндалевидные глаза Исайи вцепились него. Вошедший учтиво поклонился и подошёл к одному из спящих. Исай вместе с дежурным последовал за ним, и все трое остановились у кровати. Исай замер, наблюдая смену звена цепи. Одно из колец цилиндра поменяло цвет с белого на алый, и спящий открыл глаза. Дежурный снял с его висков синхронизаторы диаметром с напёрсток, и передал их вновь прибывшему. Заторможенный после пробуждения медиум растерялся, и дежурный бесцеремонно потянул его за руку, освобождая место. Кольцо цилиндра горело красным, пока новый участник процесса не прикрепил к вискам синхронизаторы. Потом его глаза закрылись, и монохромное сияние было восстановлено. Подменённый задержался усталым взглядом на Исайе, сморгнул и тут же поклонился. Едва он покинул помещение, как Исай продолжил свой обход, а завершив его, вышел за дверь, осознавая, что впереди ждёт встреча, без которой он предпочёл бы обойтись. Вернувшись в свой кабинет, расположенный неподалёку от блока «А», Исай позвонил начальнику сектора расчётов. — Добрый день, Исай Тарасович, — ответил ответил начальник напряжённым голосом. — Пришлите ко мне Малиновкина. — Уверяю вас, он своё уже получил, — волнение в голосе усилилось. — Не сомневаюсь, — повелительно сказал Исай, — однако я хочу убедиться, что подобная ошибка не повторится. — Да-да, конечно. Сейчас будем, — связь оборвалась. Исай остался сидеть со скрещенными пальцами, недобро глядя перед собой. Двое медиумов поднимались по лестнице: мужчина средних лет и тёмно-русый юноша, плетущийся следом с видом, словно он не прочь был утопиться. — И помалкивай! — ругался начальник сектора расчётов. Он и в добром расположении духа был не очень-то приветлив, а уж после недавних событий вовсе сказился. — Не думай, что Березин весь из себя белый и пушистый, хоть и выглядит как хороший человек. С его приходом многих вышвырнули за порог, а кого не вышвырнули — вышколили так, что тебе и не снилось! Молись, чтобы ты не вылетел, раз уж он зовёт тебя на личное свидание! Надев дежурную улыбку и отряхнув рубаху Малиновкина, отчего тот передёрнулся, словно по нему пробежала свора навозных жуков, он со стуком вошёл в кабинет. Малиновкин последовал за ним, сгорбившись так, словно страх, застывший в его миндалевидных ореховых глазах, довлел над ним, лишая достоинства. Его правая нога была неестественно вывернута наружу, и при ходьбе он перетаскивал её вперёд, не сгибая колена. Когда он остановился, держась за начальником, эта нога оказалась впереди здоровой, а ступня смотрела в сторону. — Исай Тарасович, прошу, дайте ему второй шанс. Он не так глуп, как кажется. — Не сомневаюсь, — отчеканил Исай. — Прошу вас выйти. На лицах начальника сектора расчётов и Малиновкина обозначился одинаковый ужас. Начальник не решался оставить своего нерадивого подчинённого один на один с такой важной персоной. Ещё сболтнёт, чего не следует. Однако выбор был невелик, и ему пришлось подчиниться. Потоптавшись за дверью, он решил не искушать судьбу и вернулся с офис, подготовившись к допросу Малиновкина. В кабинете произошли перемены. Едва дверь закрылась, Исай Березин сложил пальцы домиком и вперился в темноволосого юношу отталкивающей наружности. Юноша с выдающимися скулами и высоким округлым лбом выпрямился и улыбнулся. Ряд его верхних зубов выпирал наружу, уродуя и без того безобразную форму рта, окультуренного редкой бородкой. Но искорки в его ореховых глазах светились жизнерадостностью и добродушием, что было совершенно не похоже на трусливого нерешительного калеку и до нелепости не шло этому некрасивому лицу. — Когда я велел тебе прикинуться дурачком, — раздался холодный голос Исайи, — я и представить не мог, настолько хорошо ты вживёшься в эту роль. Не мог бы ты немного поумнеть? Его злость отскакивала от Малиновкина, как горох от стенки. — Что вы такое говорите, Исай Тарасович? — артистично сжавшись, он превратился в прежнего себя. — Вы, наверное, меня с кем-то путаете? — Прекращай паясничать. Из-за тебя колонию могли пустить по ветру! — Ладно, ладно, — Малиновкин поднял руки, облаченные в тонкие трикотажные перчатки. — Признаю, что допустил ошибку, вот и вписал не ту цифру. Повисла гнетущая тишина. Малиновкин поглядел на Исайю исподлобья, сложив руки на груди. — Прости, я правда не хотел. Знаешь, как я перепугался? Думаешь, мне хочется на тот свет? О-хо-хо, как бы не так. Для таких подвигов я ещё слишком молод. — Ты олух, — процедил Исай, прикрывая лицо ладонью. — Чтобы больше такого не было, понял? — Да, — уверенно ответил Малиновкин, — я гарантирую, что это не повторится. Исай поднялся, подошёл к окну и поглядел на залитые солнцем сугробы, выросшие по краям дорожек. — Недавно следователи УБК вызывали на допрос наших ведущих телепатов, — Малиновкин насторожился, — мне хочется, чтоб ты не расслаблялся. — Пусть перепроверят хоть всех телепатов, — браво заявил он, однако его брови сошлись на переносице, — я зарегистрирован в колонии как иллюзионист. Им не выйти на нас, если они будут проверять только телепатов. — Сегодня они проверяют телепатов, но завтра всё может измениться. Марк не дурак. Он так же, как и мы знает, что сильные телепаты зачастую обладают способностями и к иллюзиям. Не заставляй меня нервничать. Если поймают тебя, доберутся до меня. Для Альянса это станет катастрофой. — Опять Альянс, ты ещё не устал? — Малиновкин сделал шаг навстречу, но Исай остановил его. — Я всего лишь изображаю клоуна, но ты занят действительно важной работой. Заниматься штабом утомительно. — Ещё как, — усмехнулся Исай. Его взгляд коснулся перчаток Малиновкина — простых, но не дешёвых. Мизофобия, изображение которой входило в его обязанности, предполагала появляться на людях в перчатках, защищающих руки от любой заразы, мнимой, как, впрочем, и в случае с настоящими больными. Малиновкин осклабился своей некрасивой улыбкой. Контраст между его отталкивающей внешностью и лучезарными глазами был так силён, что создавалось впечатление, будто глаза достались ему по ошибке. — Иди, — сказал Исай, подсмотрев время на своём браслете, — и тщательно следи за тем, что делаешь. Отсалютовав, Малиновкин гордо дошёл до двери, откуда заковылял вниз, сгорбившись в подходящей ему манере. Оставшись в одиночестве, Исай ещё раз отчитал себя за оплошность, которую допустил, положившись на слова Иэна. При всём уважении к великому Зеро, своему наставнику и учителю, Исай должен был проверить Малиновкина, прежде чем доверять ему управление разумом Асема Боса. Малиновкин без сомнения был телепатом, что надо. Возможно, он даже превосходил класс, который указал в его рекомендации Чернов, глава русских медиумов, направивший Малиновкина Иэну. По способностям Исай дал бы ему класс «А», но что касалось его психологической устойчивости… Малиновкин был слишком молод. Исай должен был понять, что он не справится с давлением и спустит Асема Боса со своего крючка в самый ответственный момент. В результате Анлуан Вхарат выжил. Теперь Исайе предстояло отбиваться от Марка, своего давнего и крайне подозрительного друга, возглавляющего управление безопасности колонии. «В какую авантюру ты меня втянул, Иэн», — на губах Исайи появилась печальная улыбка.

***

Когда Анлуан устал от заточения в стенах больничной палаты, он принялся уговаривать Агрэ вернуться домой. Агрэ понимал, отчего ему не терпится вернуться, и усмехался, считая, что Джоши, этому прихвостню Анлуана, пришёл конец. Из застенков внутренней безопасности ещё никто не выбирался. Тем более, лазутчик, сумевший каким-то образом проникнуть в штаб, а потом ещё и выйти из него. Поговаривают, будто Джоши схватили под самыми стенами. Его наверняка уже нет в живых. Атланты не церемонятся с такими преступниками. Хоть Анлуан был ещё слаб, Агрэ решил, что выслушивать докучливые просьбы обойдётся ему дороже, чем перевезти раненного командира своей эскадрильи домой. В день отлёта стоял сильный мороз. Аэродром, предназначенный для частных судов, был отчищен от снега, и самолёт ожидал на площадке, спустив бортовой трап. Гостей из 2-й колонии провожал Наан Каси. Рядом с ним топтался представитель УБК, а по другую руку от него замерзал Кайер. Стоя у самого трапа, все трое рассматривали подъезжающий электромобиль, выражая единодушное негодование опозданием. Агрэ помог Анлуану выбраться из машины, и они подошли к провожающей делегации. — Вижу, вы почти здоровы, — улыбнулся Наан, игнорируя кусачий ветер. — Приношу извинения за этот инцидент и заверяю, мы сделаем всё возможное, чтобы найти виновного. — Благодарю вас, майор Каси, — кивнул Анлуан, переводя взгляд на Кайера, стоявшего рядом. — И тебя, Рай, — он приложил руку к сердцу, не сводя глаз с визави. — Сейчас я могу посмеяться над своей раной, но то, что до больницы меня довезли живым, заслуга твоя. Я этого не забуду. Потрясённый Кайер ответно коснулся сердца. — Я рад, что всё обошлось. Попрощавшись, Анлуан и Агрэ поднялись в самолёт. Он был рассчитан на восемь персон: между обращёнными друг на друга парами сидений находились откидные столики, а в хвосте располагался бар. Анлуан снял шубу и опустился в мягкое кресло, приняв от Агрэ стакан воды. Капитан эскадрильи сел напротив, поглядывая в иллюминатор. — Если такое возможно в 3-ей колонии, то никто из нас не застрахован, — сказал он. — Каким сильным должен быть телепат, чтобы одурачить пограничников. Мы стали слишком беспечны. На границу следует вернуть джэбатов. — Они же безвольные куклы, — отозвался Анлуан. — И пусть, но запудрить мозги джэбату не так-то просто. — Откуда тебе это знать? Агрэ оторвался от наблюдения за отъезжающим электромобилем, увозящим с аэродрома их провожающих. — Оттуда же, откуда я знаю об их способности к прорицанию, — ответил он в тон Анлуану. — Зачем ты отослал Зена? Рассчитываешь спасти свою собачонку? — Рассчитываю. — Его песенка спета, — зло улыбнулся Агрэ. Анлуан не ответил, откинувшись на спинку кресла. Он не представлял, как вытащить Джоши, но вина за случившееся лежала на нём. — Агрэ, — позвал он. — Избавься от Гоупты. Агрэ посмотрел на выздоравливающего так, словно тот был ранен не в грудь, а в голову. — Как это сделать, если шанс с соревнованием упущен? Предлагаешь подойти к нему и сказать: катись на все четыре стороны? — Как хочешь. Мы должны стать сильнее и это должно произойти уже завтра. — Я понимаю, к чему ты клонишь, но поумерь-ка свою алчность хотя бы для приличия. — Я не собираюсь рисковать первым местом ради приличия. — Мы и так первые, — возмутился Агрэ. — А теперь, когда 3-я колония потеряла Боса, шансы наших главных конкурентов уменьшились вдвое. Глупая, бессмысленная смерть. Бедный Асем! Он спохватился, бросив на Анлуана оценивающий взгляд. Однако упоминание несостоявшегося убийцы не вызвало у того эмоционального отклика. — Да, жаль Боса. Но замена ему найдётся, у них много хороших капитанов. Так что избавься от Гоупты. — Ты, видимо, забыл условие, на котором держится наш договор? — Нет, — Анлуан повёл плечом, — и ты обязан по достоинству оценить мою жертву. — Тогда подчиняйся. Я твой капитан. — Сейчас мы наедине, — заметил Анлуан, — и я прошу внести изменения в нашу договоренность. — Ты прозрачен, как вода, — вздохнул Агрэ, опершись на локоть, — когда ты планируешь занять моё место? Ну же, наедине мы почти что друзья, — осклабился он. — Раз почти друзья, то не криви душой. Ты с радостью освободишь мне своё место. А чтобы это случилось в обозримом будущем, выдвори Гоупту поскорее. Агрэ замолк, поглядывая в иллюминатор. Его глубоко посаженные глаза утонули под нависшими бровями. — Знаешь, — ответил он, — когда это произойдёт, тебе придётся обращаться ко мне уважительно. Не только публично, но и тет-а-тет. — Не думаю, что у нас останутся поводы для встреч тет-а-тет.