Эра радужных дорог

       Если описать словами чувства, что испытывает человек, то они превратятся в пыль. По крайней мере, мне так казалось. И не потому, что я это прочла, а потому что знала и чувствовала. Людские эмоции были неподвластной мне стихией. Они, словно волны, нахлёстывали на меня, отчего я пугался и путался. Не мог понять, где моё, а где чужое. Мне потребовалось время, чтобы научиться управлять силой. Хотя для меня это всегда было только проклятием, третьей ногой, что мешала.        Так прошли первые годы моей жизни. Я учился, старался стать нормальным изо всех сил. И всё было неплохо, пока меня не нашли они. Тогда я испугался. По-настоящему, до дрожи в коленях. Их эмоции пугали меня. Я не понимал, как можно быть настолько жестокими. Но то было лишь начало.        Начались опыты. Я кричал. Не столько от боли, сколько от чувств своих мучителей. Они пылали ненавистью, сумасшедшим восхищением и ярким удовольствием от моих мучений. Поэтому я замолчал. Но стало только хуже, они усилили свои эксперименты, не давая мне свалиться в незабытье, когда не оставалось сил. А внутри росла ярость и сумасшествие.        Позже, лёжа в камере, я чувствовал другую боль. Она тоже была чужой. Совсем недалеко, она смешивалась с горечью надежды и упрямством. Меня поражало это. Как можно продолжать гореть в таких условиях? Я не понимал. А потом боль внезапно отдалилась и исчезла. Позже я узнал, что ещё одна подопытная попыталась сбежать, но её убили.        Спасать меня было некому. Родных у меня не было, а все знакомые считали чудиком. И я оставался в клетке, притворяясь покорным. Я не выказывал усилений в организме, хоть они и были. Более того, постоянные опыты с различными препаратами замедлили мой метаболизм. Я едва тянул на пятнадцать, хоть и был почти в два раза старше.        Однажды я всё-таки выбрался. Притворился, обставил всё как несчастный случай и сбежал. Я знал, что если они поверят в мою смерть, то не будут искать, но я бежал и бежал всё дальше в лес, что рос поблизости. Может, я никогда бы не решился на побег, если бы не та надежда, что я почувствовал от другой.        Пару недель я почти не останавливался. Улучшенный организм помогал справиться, но вскоре не выдержал. Я упал прямо на полушаге, вырубаясь.

***

       Я смотрю на него. Хочется просто взять и стукнуть его хорошенько, но нельзя. Всё-таки важное лицо. И я па Нику обещала. — Вот ты меня понимаешь? — Да. — Объясни мне тоже, а? — Чего? — таращится на меня паренёк. — Того, — не удерживаюсь от подколки.        Ну вот почему эти учёные такие забавные, а? Особенно сидящий напротив меня психолог. Да, да, меня папа после всего, что я рассказала, отправил к этому мозгоправу. Фу, терпеть их не могу. Корчат из себя невесть что, прощупывают, общаются, как с душевнобольными, если отвечать на вопросы честно. Вот и приходится ахинею нести. Хотя, похоже, меня всё равно в психованные записали. Ник, конечно, хороший, но и он иногда перебарщивает. Наверное.

flashback

— ...А так как мои силы нельзя запечатать надолго, мне запретили сильно вмешиваться, если только не грозит серьёзная опасность нашей Вселенной.        Ник молча хмурится. - Хочешь сказать, что ты сейчас знаешь, что я сделаю через пять минут? - Ага, - киваю я. - Даже несколько вариантов. Сейчас, например, зазвонит телефон.        Мелодия раздаётся, не успеваю я закончить предложение. Папа берёт трубку. Я жду, рассматривая меняющееся будущее. В нём постепенно проглядывает узел. И ведь не разрубить.        Ник заканчивает говорить и кладёт трубку. - Это Хилл? Просит приехать, верно? - Да. Поэтому прости, расскажешь позже оставшееся, - он направляется к двери.        Я пожимаю плечами. - Я владею магией, - молчу и добавляю, - Это всё. - Ясно, - меня хватают за руку. - Ты идёшь со мной.        Киваю, довольно улыбаясь. Этого я и добивалась. И орешки успела захватить, кайф.

end flashback

— М-м-м.        Недовольство так и распирает изнутри. Высказать хочется, но выразительный взгляд Ника останавливает. — Прелесть, — на записях камер показывается человек. Очень странный человек в очень знакомой одежде. — Кто это? Вы его пробили? — Пытаемся. Лица не видно.        Вокруг жужжит рой сотрудников. Хилл руководит, не давая никому впасть в панику. А есть ведь из-за чего. Точнее, кого. — Директор, можно вас? На минуту, — обращаюсь к отцу. — Конечно, агент Старфолл. Идёмте.        В небольшом кабинете никого, кроме нас. Поворачиваюсь к Нику, потирая и сжимая пальцы. Нервы. — Ты знаешь, что это за форма?