Во время дождя

      Как и было обещано, первые два дня Антон отдыхал. Вместе с Дымычем они только и делали, что смотрели сериалы, расспрашивали одногруппников обо всём происходящем в универе и, конечно, вкусно ели и много спали. Котёнок вполне освоился в небольшой квартире, и уже бодро носился по ней, иногда путая направления. Шастуну только и оставалось, что умиляться с этого глазастого пропеллера.       К утру третьего дня парень заскучал. Нога почти не болела, поэтому Антон был уверен, что с очередной репетицией справится.       «А универ подождёт, от него моя зарплата пока не зависит», — решил он, поглаживая по голове довольно урчащего Дымыча.       Аккуратно, чтобы не потревожить котёнка, Шастун достал из кармана штанов телефон и залез в беседу актёров. Репетиция, судя по сообщениям, была запланирована на двенадцать часов дня и, если очень постараться, парень вполне мог успеть на неё. Списаться с Волей труда не составило. На всё про всё режиссёр выделил час, пообещав, при условии хорошего самочувствия актёра, провести-таки «индивидуальный» прогон.       — Так, карапуз, пойдём собираться, — Антон чмокнул котёнка в макушку и, подхватив на руки, пошёл собирать вещи для себя и нового друга.       Пока парень кидал в рюкзак всё необходимое, Дым гордо восседал на кровати, внимательным взглядом наблюдая за хозяином. Почти за неделю пребывания в квартире, котёнок отчётливо смог понять, что здесь его любят. Шастун, на ходу натягивая футболку с «Рождением Венеры» Боттичелли, запнулся о ковёр и чуть не полетел носом вниз.       — Зараза, гвоздями прибью когда-нибудь, — прошипел он себе под нос и бросил взгляд на Дыма. — Погоди, маленький. Худи натяну и пойдём. Тёть Лиза от тебя в восторге. А тебе она как?       Котёнок тихо мяукнул и неопределённо мотнул головой. Хмыкнув на такой красноречивый ответ, Антон натянул худи светло-серого цвета и, закинув рюкзак на спину, осторожно подхватил Дымыча на руки.       Уже стоя перед дверью с поднятой рукой Шастун подумал о том, что соседка может быть на работе. Уверенности немного поубавилось, но парень всё равно нажал на звонок и принялся ждать. Котёнок спокойно лежал на руке, тыкаясь носом в антоновский бок. Как и ожидалось, дверь никто не открыл. Судорожно думая, как лучше поступить, Антон потопал носком кроссовки и посмотрел на Дыма.       — Ну, что? Пойдёшь смотреть, где папка работает?       Котёнок громко мяукнул, на что Шастун лишь рассмеялся и пошёл в сторону лифта.       Всю дорогу, что в автобусе, что пешком, всё внимание было приковано к парню. Иногда ему казалось, что кто-то даже делает фото. Сегодня впервые за неделю не было дождя, поэтому Дымыч, решив посмотреть большой мир, ехал до театра то на плече Шастуна, который придерживал его рукой, то выглядывал из кармана худи. Обзор оттуда был хуже, зато сидеть в тёплом кармане было удобнее, чем на высоте роста Антона, ещё и на ветру.       — Здравствуй, Тоша, — с привычной улыбкой поздоровалась вахтёрша. — Ребятки уже начали, лучше не задерживайся.       — Здравствуйте, Наталья Евгеньевна, — парень улыбнулся ей в ответ и прошёл через турникет. — Спасибо, тогда побегу.       Шастун сделал было шаг к двери, но копошение в кармане напомнило о внеплановом посетителе театра.       — Наталья Евгеньевна, не могли бы Вы присмотреть за моим другом? — он вернулся к окошку и достал из кармана Дыма. — Оставить не с кем.       — Ах, какой, — женщина приложила ладони к груди и поднялась с места. — Оставляй, оставляй, Тошенька. Посмотрю за ним. Какой красивый-то.       — Спасибо большое, — Антон оставил вещи Дыма и, быстро чмокнув его в макушку, передал котёнка в заботливые женские руки. — Не скучай, карапуз, папка скоро вернётся.       — Ну какой красавец, — доносились до Шастуна восторженные причитания вахтёрши. — И перчаточки, и воротничок, у него. Настоящий аристократ!..       Когда парень вышел к кулисам, репетиция уже шла. Антон тихо поздоровался с остальными, привычно кивнул Воле в знак приветствия и начал наблюдать за действием на сцене.       — Евгений, золотой мой, ты Негиной намёками предлагаешь выйти за себя, — Воля перевёл взгляд с Жени-Бакина к Марии-Негиной и обратно. — А ваши взаимоотношения зрителей интересовать не должны. Мария, душа моя, чуть больше безразличия в начале и раздражения при общении. Он всё-таки к тебе в дом вломился, права качает, оскорбляет твоего жениха.       Парень кивнул и виновато покусал губу, девушка же кротко улыбнулась. Всё же, по их взглядам друг на друга было сложно не заметить, какие именно чувства молодые люди испытывают.       «Видать, правду говорят, любовь и дружбу сыграть невозможно», — подумал Шастун, видя, как горят глаза обоих.       — Простите, Павел Алексеевич, — сказала Мария и отошла на шаг от Евгения.       — Ага, — кивнул тот и дал отмашку, мол, продолжаем. — Давайте ещё раз со слов: «Никого и ничего я не боюсь», потом дальше пойдём.       Явление повторили снова, судя по взгляду режиссёра, уже намного лучше, и Женька, следуя своей роли, ушёл за кулисы. Антон быстро поздоровался с ним и, прихватив гитару, вместе с актёром-Трагиком вышел отыгрывать шестое явление. Суть сцены была простой: Вася и Трагик пришли поздравить молодую актрису с бенефисом, а заодно и выпить.       В пересмотренной на чуть более современный лад постановке, Трагик, оправдывая свою творческую натуру, должен был сыграть на гитаре и спеть. Сегодня, в качестве экономии времени, этот элемент опустили, но на генеральной репетиции мужчину, если понадобится, заставят и спеть, и станцевать, и колесо сделать. Такова уж участь актёров.       — Поздравляй за двоих, у меня сегодня красноречие не в порядке, — сказал актёр-Трагик, забирая у парня стакан и вручая ему гитару. Антон прислонил музыкальный инструмент к столу, зачесал назад кудряшки, которые сразу же спали обратно на глаза, и сказал:       — Честь имею поздравить-с с успехом-с, — Антон мягко улыбнулся Негиной и поднял свой стакан. — Сто лет жизни и миллион денег!       Они выпили. Иногда Антона даже расстраивало, что вместо запланированного алкоголя ему приходилось разливать из бутылок и пить воду или чай.       — Вся? — спросил актёр-Трагик, поднимая пустую бутылку. — Ну, пойдём.       Призывно махнув рукой, мужчина забрал гитару и направился к кулисам. Парень поставил стакан на стол и перевёл взгляд на актрису.       — Александра Николаевна, Вы уж простите за невежество, — с виноватой улыбкой обратился к ней Антон и поправил висящий на шее шарф. — Позвольте ручку.       Негина улыбнулась в ответ и проследила взглядом, как тот склонился над её ладонью. А после прозвучала фраза, которую Шастун ещё в детстве услышал в старом добром «Доме для Кузьки».       — Спасибо этому дому, теперь пойдём к другому.       И, распевая какую-то песню для антуража, актёры ушли за кулисы. Женька показал два больших пальца и подплыл к другу.       — Ну, как, живой? — спросил он шёпотом, бросая мимолётный взгляд на ноги Антона.       — Обижаешь, — также тихо ответил тот с улыбкой и посмотрел на сцену, — если искусство бессмертно, то и я тоже.

* * *

      — Антон, — позвал парня Воля после репетиции. Тот, кинув улыбку и тихое «прости» актрисе-статистке, поспешил к мужчине, наглаживая лежащего на руке Дыма. За время репетиции они успели соскучиться друг по другу.       — Да, Павел Алексеевич?       — Как себя чувствуешь? Настроен на прогон? — без прелюдий поинтересовался режиссёр.       — Чувствую себя нормально. К прогону готов, ещё спрашиваете, — Шастун улыбнулся и протянул Воле котёнка. — Хотите погладить?       — А почему бы, собственно, и нет, — сказал сам себе мужчина, пожав плечами, и погладил Дымыча. Тот довольно подставил макушку под руку. — Где нашёл?       — Сам прибился. Отдать некому, в приют – жалко, — Антон с грустной улыбкой посмотрел на пушистый комочек. — Оставить сегодня тоже было не с кем, поэтому пришлось с собой брать.       — Хорошие друзья находят себе компанию сами, — задумчиво протянул Воля. — Смотри, главное, чтоб он на сцену не выбежал.       — Даже «Крёстный отец» доказал, что котики в кадре лишними не бывают, — мягко возразил парень, но совсем уж открыто спорить не стал. — Отнесу его обратно тёть Наташе, она за ним, как за родным внуком там смотрит.       — Давай. Отдохни минут десять, перекуси, и начнём прогон, — согласился режиссёр. — Я пока схожу в кабинет, разберу кое-какие бумажки. Если буду задерживаться – не теряй, позвони или напиши, а то, сам понимаешь, с такой вознёй легко во времени потеряться.       — Договорились, — Антон с улыбкой кивнул и продолжил: — Сами тоже отдохните и перекусите. Лишним не будет.       Воля только развёл руками, мол, «твоя правда», и ушёл. Шастун, в свою очередь, отнёс Дымыча вахтёрше и вернулся в репетиционный зал с бутербродом и термокружкой.       Будучи ещё ребёнком, Антон чувствовал, что театр – место волшебное. Когда ему было десять – он видел настоящих Питера Пэна, Джина, Маугли. И разве можно было поверить, что все они – просто актёры? После очередного спектакля счастливый мальчик дал себе слово – рано или поздно вернуться в эту сферу, чтобы оказаться на сцене, а не перед ней. В пятнадцать парень пытался вникнуть в суть «Собачьего сердца» и «Ревизора», а в старших классах находил у себя схожие черты с Константином Треплевым. Все эти годы сопровождались самостоятельными стараниями и подготовками к особенному – попытке поступить.       И теперь, когда его мечта сбывалась почти каждый вечер, Антон просто не мог поверить, что когда-то давно один маленький мальчик не верил в свои силы. Одна лишь услышанная в какой-то документальной передаче о Чингисхане фраза заставила его пересмотреть свои возможности.       «Боишься – не делай, делаешь – не бойся, а сделал – не сожалей».       Сейчас, несмотря на все трудности, Антон был счастлив. Хотя бы потому, что занимался любимым делом, а не сидел в офисе, скрючившись креветкой перед компьютером.       По пути до ближайшей мусорки, парень написал Воле о конце перекура и, вернувшись в зал, сел на край сцены и принялся ждать. Потёр лицо ладонью, прогоняя сон и усталость, и шумно вздохнул. Шастун чувствовал, что практики ему не хватает, хоть режиссёр и говорил, что получается у него неплохо. Практических занятий в университете было завались и больше, чего одни этюды стоили.       — Я здесь, бегу, — дверь зала хлопнула, и Воля, пряча телефон в карман, спешным шагом подошёл к сцене. — Так, дай мне секунду на сосредоточиться, и мы начнём.       Мужчина устало потёр лоб, глядя куда-то в пол. Антон мешать не стал, только молча кивнул, скорее даже для себя, чем для Павла. Тот постоял так ещё несколько секунд, собираясь с силами. В конце концов, он тоже сильно уставал.       — Из четырёх действий самое насыщенное у тебя второе, если мне не изменяет память, — режиссёр взбежал по ступенькам на сцену, — но пренебрегать остальными, сам понимаешь, глупо. Поэтому, предлагаю такой путь: сегодня отработать второе действие, а завтра третье и четвёртое. В первом ты, вроде, вообще не появляешься. Если всё будет хорошо – можем постараться прогнать всё за сегодня. Что скажешь?       Шастун бросил мимолётный взгляд на наручные часы. Начало седьмого. По-честному, после репетиции хотелось только домой, отдыхать. Но когда ещё выпадет шанс позаниматься с режиссёром?       — Наверное, лучше первый вариант, — ответил он, — боюсь, на третье и четвёртое меня сегодня уже не хватит.       — Без проблем, — понимающе кивнул мужчина и, словно извиняясь, слабо улыбнулся. — Тогда пять минут теории. Чтобы придать свежесть и непосредственность исполнению, актёры часто прибегают к импровизации на одну и ту же, уже устоявшуюся, тему. Часто начинающие актёры сталкиваются с проблемой эмоций. Вам должны были рассказывать об этом.       — Да, было такое, — перебирая в памяти отрывки лекций, кивнул парень. — Говорили, что импровизация позволяет оставаться в постоянном поиске новых идей и подходов, не ограничивая себя рамками заранее заданного сценария. А для того, чтобы создать наиболее подходящую форму воплощения персонажа, нужно изучать и анализировать его характер, мотивацию и внутренний мир. Это поможет достичь гармонии между импровизацией и передачей основных черт роли.       Антон задумчиво поднял взгляд в потолок, и глаза сами собой уцепились за большую люстру. Режиссёр не торопил его – позволял вспомнить нужный материал.       — В искусстве представления мы учимся воплощать роль механически, без активного участия своих эмоций. Это помогает сохранить стабильность и повторяемость в каждом выступлении, обеспечивая качество исполнения.       — Да, всё верно, — Воля удовлетворённо кивнул и медленно прошёлся по краю сцены. — Это, в свою очередь, достигается с помощью приученных мышц тела, с помощью голоса, интонации, бесконечных повторений. Поэтому, параллельно с прогоном, мы будем улучшать твою игру, чтобы в последующих выступлениях тебе было легче. Когда привыкнешь к механическому воспроизведению роли, получится повторять работу без затраты лишних нервов и душевных сил.       Мысленно оценивая всё услышанное, Шастун понимал, что работы на него навалится очень много. Ещё перед поступлением в университет ему часто говорили, что будет тяжело, но оптимизм и энтузиазм вывозили парня из пучины страха. Антон всегда верил, что эта тяжесть и извечная усталость окупятся после, и разве оказался не прав? Он в театре, у него есть роль, а всего через несколько дней его ждёт премьера.       — Начнём? — спросил Воля, заметив задумчивость парня.       — Да, пожалуйста.       Если все эти старания в конечном итоге приведут к желаемому результату – он согласен жить в театре для оттачивания своего мастерства.