***
В семейном доме из троих братьев живут только двое: Сокджин с мужем и сыновьями облюбовал дом ещё до первой беременности, а Намджун уступил гнёздышко брату, живя в съемной однушке рядом с участком. Почти полгода назад, едва ли не сразу после похорон Хосока, альфа вернулся в коттедж. Оба брата Чон съехали как только достигли совершеннолетия чтобы не стеснять родителей, поэтому, когда погиб их отец, здание опустело. Будто солнце ныне огибает небольшой участок, не позволяя своим лучам проникать в окна, от чего Сокджин чувствует, как стены давят на него. Когда на террасе показывается светлая макушка и слышится детский радостный визг, дом будто наполняется сиянием. — Мама родная! – восклицает старший омега, рассматривая фигуру рядом с племянником. Свою худобу, что заработал Крис за недели токсикоза и отсутствие в спортзале, он скрывает мешковатой одеждой, а вот футболка Феликса очерчивает его крепкую, но точеную фигуру. – Моё ты золото, ты вообще ешь? Чанни, дорогой, что это такое?! Вот так ты ухаживаешь за своим парнем? Посмотри, одна кожа да кости! А ну, дай руку… Да ты сам такой же! Боги, Тэхён мне не простит если я отпущу тебя в таком состоянии. Немедленно на кухню, все трое! Чем вы там только питаетесь в своём Сеуле? Ким действительно не пускает их дальше столовой, решительно намереваясь накормить. Джин очень любил готовить, какое-то время даже думал, что его призвание - поварское дело, но понял, что актёром ему нравится быть больше. Как и Бан, в семье он ответственен за еду, поэтому на столе пару ожидал целый шведский стол. — Давай, налегай. Особенно ты, Чанни, ребёнку нужно как можно больше витаминов. И не смей что-либо говорить, ешь, я знаю что говорю. И ты тоже, Феликс, посмотри какой тощий! – хлопочет Ким, обхаживая молодых людей. Хёнджин же с радостью уплетает предложенные сладости после того, как его чуть не вырвало после жареных баклажанов. Они приехали в семейный дом не только чтобы навестить вдовца, но и чтобы собрать некоторые вещи, которые утром привёз сюда Чонхён. Как оказалось, не всегда одежда подходит ребёнку по размерам, Уён оказался слишком большим для некоторой части, поэтому было принято решение отдать неподходящую и нетронутую часть Чану. — Когда вы собираетесь узнавать пол ребенка? – интересуется Сокджин, складывая комбинезоны в одну большую стопку, когда все дела были разрешены. Одёжка разложена по цветам, радуя глаз. Хёнджин исследует в это время двор с братьями Чон, пока Суджин и Намджун отправились по магазинам вместе с Крисом, оставив омег наедине — На следующей неделе, господин Ким, – делится в качестве ответа Феликс. – Что-то подсказывает мне, что будет девочка. — В нашем роду довольно давно не было красавиц, – кивает старший. – Последней была Ханна, чудная малышка. Если когда-нибудь Джунхёк сможет принять решение сына, то, я надеюсь, тебе удастся с ней увидеться. — Верю на слово, – улыбка трогает губы Ли. – Папа хёна – прекрасный человек, его дети должно быть чудесны. — Да-а-а, – вздыхает собеседник. – Мечта Хённи – быть похожим на папу. Соль Юн был прекрасным родителем. Вышедший замуж не по любви, за альфу сильного клана, он не надеялся наладить отношения с женщиной, что предпочитала семье благополучие и репутацию, и потому отдавал всего себя детям, привив омегам незыблемую гордость, а альфе уважение к « слабому » полу. Юн очень любил своих сыновей, они никогда не чувствовали себя лишенными, и даже холодная мать не могла этого изменить. Вдохновившись примером, Тэхён старался воспитывать детей так же, и Феликс прекрасно видел результат в лице Чана. — Ладно, не будем об этом, – горько сглатывает омега, предавшись воспоминаниям из детства. – Лучше скажи мне, какие у тебя планы на моего племянника? — Я настроен серьёзно. Они знакомы меньше двух месяцев, но за это время обоим показалось, что они знают друг друга несколько лет. В теперь уже их квартире никогда не слышатся ссоры, Джинни чувствует тягу к Чану, схожую с той, что он испытывает к родителю, и ощущает себя в комфорте. Мало того, он тоже очень ждёт появления малыша и помогает с выбором принадлежностей для него. — Думаю, мы уедем в Сидней, когда ребёнок подрастёт, – делится Ёнбок. – Хён скучает по Тэхён-щи, да и моя мама зовёт. Останемся мы или нет – его выбор, но я намерен сделать ему предложение. — Это примерно через два года? – согласное мычание. – Хороший срок, за это время ваши отношения только укрепятся. Мы с Джун-и, должно быть, достали тебя с этими расспросами, просто… После одного инцидента, мы все хотим быть уверены, что ты не навредишь Чанни. Стоило упомянуть, как в комнату вваливается сам Чан, вкатывая коляску. — Я честно пытался её остановить, – позади можно услышать радостный щебет Суджин, девушка восхищается приобретением и проведённым временем с кузеном мужа, – но уж очень она понравилась нуне. Кан Суджин в их семье известна импульсивными покупками: если ей что-то нравится – она это непременно купит. Нрава она весёлого и этот её запал заводит всех домочадцев, и все скучали по той взбалмошной Су-я, что на время уступила место уставшей беременной омеге, и теперь, когда она радостно бегала по магазинам, заботясь о Кристофере, Намджун не мог ей отказать в покупке. — И как вы её повезете? — Разберём и по почте, я думаю. Мы планировали присмотреть для меня комбинезон, но нуна воспылала к этому монстру пылкими чувствами, – Кан смеётся, словно в подтверждение его слов, и продолжает рассказывать, какое платье попросила отложить на вечер, чтобы купить его единолично и не тащить деверя под палящим солнцем. Комбинезон они всё-таки купили, джинсовый костюм спокойно сложился в пакете с прочими вещами. Ближе к вечеру братья Чон уезжают со своими избранниками, вдоволь наобнимавшись и расцеловав щёки Чана. Тот, нуждающийся в ещё большей ласке, с радостью принимал эти жесты, и с грустью и тоской отпускал родню, невольно вспомнив об оставленных в Сиднее сестре и брате. Джин предусмотрительно предоставляет паре комнату и забирает Хёнджина с собой, готовить клубничный пудинг, и именно тогда Феликс решается на разговор. — Могу я тебя спросить? – Крис согласно мыкаеь. – Мы встречаемся уже два месяца, но я никак не могу решиться… Скажи мне, что это за инцидент, из-за которого ты уехал из Пусана?***
Стук каблуков разрезает тишину огромного здания. Тот бизнес, что создал Бан Джунхёк, являлся большим оздоровительным комплексом, в котором большой уклон делался на плавание. Обойдя все запертые в нерабочий день кабинеты, Тэхён с грохотом открывает дверь офиса супруга. Альфа сидит на кресле и наблюдает за тем, как рождаются за окном ФОКа сумерки, пока в Киме бушуеь первобытная ярость. — Мне стоило заняться этим делом тщательнее, раз уж ты здесь. Омега до боли сжимает болтающуюся на плече сумку. — Неужели у тебя совсем нет совести?! – Рычит он он. – Поступить так с собственным сыном… Это… Это… — Это вынужденная мера, – невозмутимо отвечает ему супруг. – Мне нужно регулировать поведение своих детей, они – моё лицо в публичной жизни. Я не могу позволить Кристоферу жить в этом угашенном Сеуле, мне нужно было вынудить его вернуться. План Джунхёка был до боли прост: через личные связи, он обратился к Ян Хичолю, пообещав крупную сумму денег, и договорился о помощи. Он знал о привычках первенца, не зря держал каждый его шаг под своим контролем, и был в курсе того, что каждый вечер пятницы Чан до вечера прогуливается по городу, чтобы поймать вдохновение. Изначально, Хичоль собирался затащить одногруппника в тёмный переулок, но ему пришла идея получше: подождав Бана у входа в подъезд, альфа приложил тряпку к его лицу и преспокойно утащил в заранее арендованный номер отеля, сказав администратору, что его парень просто слишком много выпил. Там он настроил камеру, воспользовался беспомощностью омеги, перед этим накачав наркотиками, и загрузил видео в сеть, сняв весь процесс крупным планом, проколовшись лишь на своем тату. Видео мгновенно разлетелось, а Чан прослыл шлюхой на весь Пусан. А теперь он носит ребёнка, зачатого против его воли и фактически по приказу собственного отца. Этот позор, обрушившийся и на самого мужчину, и на всю семью Ким, что приютила его, и должен был вынудить Криса вернуться в Сидней, признать свою неправоту, но упрямец не сдался, напротив, решил рожать и нашёл себе парня с маленьким ублюдком на плечах. — Не беспокойся, – мрачно улыбается Бан. – Очень скоро ты увидишься со своим Чанни. Я уже нашёл способ, как это организовать.***
Феликс гладит чужие костяшки. — Поэтому ты так колебался? — От части, – Чан кивает. – Не был уверен, что смогу вырастить ребёнка как подобает, но… Насмотревшись на тебя и Джинни, я понял, что шанс есть, если ты мне в этом поможешь и если… Я не покажусь тебе отвратительным. — Чан, – Ли отпускает ладони, перемещая собственные пальцы на уставшее лицо напротив. Он гладит щёки, касается скул и круговыми движениями массирует виски, а потом пускает в ход губы, расцеловывая влажные от слёз дорожки. Его поцелуи отзываются ласковыми прикосновениями на коже. – Ты не можешь быть отвратительным для меня. Я люблю тебя. И нашего ребёнка. А Ян Хичоль – больной ублюдок, которому я должен набить рожу при встрече. — Ты говоришь это серьёзно? – пухлые губы трясутся в преддверии новой волны слёз. Врач был предельно серьёзен, когда говорил ему о всплеске гормонов и ранимости. Обычно, в таком случае врачи советуют находиться с альфой, отцом ребёнка, но учитывая ситуацию, находиться рядом с Чаном из альф мог только дядя и Чонхён, чьи феромоны казались ему слишком тяжёлыми, поэтому он сжимается и льнёт к шее Ёнбока, вдыхая. – Или пытаешься меня утешить? — Нет, – тот ласкает возлюбленного по плечам, – я уже говорил это твоему дяде, но хочу сказать ещё раз. Чанни, – упомянутый отстранился, а Ли приблизил его руку к себе, целуя безымянный палец, – ты выйдешь за меня? На одном дыхании, старший счастливо отвечает: — Да. В этот момент Феликс видит, как в глазах Кристофера взрываются сверхновые.