***
— Как Чан? – Намджун прикусывает надоевший фильтр, вносящий в курево вкус перетертой мяты, и облокачивается грудью о железные перила лестницы сзади участка. Чонхён оживляется, перестаёт пилить взглядом уходящее солнце и даёт прикурить. – Ещё не передумал рожать? — Гук-и говорит что он настроен серьёзно. — Похвально, – хмыкает. – Не каждый захочет выносить и родить ребёнка от насильника. В прочем, ещё не вечер, посмотрим, как он будет вести себя после родов. Отец этого набора клеток сломал ему жизнь, блестящее будущее… – Чон бьёт его под ребро. — Не говори так о своём будущем внуке. « Набор клеток », разве можно так? — А как иначе? – старший альфа сплевывает под ноги вязкую от курева слюну и морщится. – Ян Хичоль превратил и без того горькую жизнь Чана в ад. Ты знаешь, как я отношусь к этому делу… Я боюсь, что не смогу принять этого ребёнка. — Не кисни, – лейтенант улыбается, похлопав начальника по плечу. – Малой будет таким же славным как наш с чаги Уён. Просто думай, что это ребёнок только Криса, а не чей-то ещё. Не Ян Хичоля. Не думаю, что долбоебизм передаётся по наследству, а тот парень, с которым сошёлся наш Чанни, просто золото, поэтому малыш имеет огромный шанс вырасти прекрасным человеком. А теперь до вечера, дядь. Намджун сдержанно кивает и снимает фуражку, оголив чёрный ёжик – причёска приелась к нему с армейской службы, оказавшись действенным способом не потеть жарким летом. Чонхён собирает чемодан с макулатурой на дом, прощается с мимо проходящим офицером и смывается, распуская всюду пряный аромат, признак верного счастья. Капитан об этом и думать не смеет. Он сжимает обжигающий пальцы бычок и задумывается, смотря вдаль. Не обесценил ли племянник жертву Чон Хосока? Первоначально казалось, что это самое пустяковое дело – преступник оказался как на ладони, экспертам ничего не стоило в секунду обнаружить координаты Хичоля, сына богатых ублюдков, решивших, что в этом городе им подвластно всё, и воспитавших сына подобным образом. Они должны были всего лишь повязать тощего от наркоты альфу, никаких жертв не ожидалось. Поэтому Хосок не надел бронежилет. Ян оказался умнее. Скрывшись от полиции, он купил не засвеченный в базах пистолет и хотел удрать на отцовской машине, скрыться от суда, но Чон был быстрее и проворнее. Хосок перехватил его при попытке сесть в машину, заблокировав ему доступ к ключам. Хосок должен был всего лишь выбить пистолет из его рук. Когда он в суматохе схватил оружие за дуло – Ян Хичоль, грязный крысеныш, нажал на спуск, попав в жизненно важный орган. У Хосока был шанс выжить: пережить операцию, месяц реабилитации и вернуться к работе, услышав от Тэхёна слова благодарности и восхищения от Чонгука, гордившегося отцом-полицейским, но богатый ублюдок решил проиграть в заложников, из-за чего драгоценное время вышло. Чон Хосок, отец двоих детей: лейтенанта Чон Чонхёна и некогда вокалиста Чон Чонгука, главное звено коллектива и капитан, посмертно повышенный до майора, пусанского отделения полиции, скончался на руках Ким Намджуна, своего шурина, истекая собственной кровью и улыбаясь так ярко, будто он лично собрал с неба солнечные лучи и теперь они отражались на его нетронутом старостью лице. Он хватался за грязную рубашку напарника как за последнюю соломинку, замылено смотрел на заплаканное лицо сына напротив и старался не показывать разъедающей его боли. — Хён, пожалуйста… – на выдохе попросил он, отрывая от груди два погона. – Передай по каждому… Что Чонхён, что Чонгук всё ещё хранят у сердца отцовские погоны. Ким снова проходится рукой по жёстким волосам и невольно ударяет холодную сталь, желая выпустить тяжёлый осадок после болезненных воспоминаний. Казалось, что на руках по прежнему чернела кровь зятя, что она въелась в каждую пору и забилась под ногти, служа напоминанием о его, Намджуна, оплошности. « Здесь нет вины Криса » - заключает для себя мужчина – « Тебе лишь бы спихнуть что-нибудь на кого-нибудь, чтобы не чувствовать себя ущербным! ». Жертва никогда не виновата в насилии – это Намджун усвоил едва ли не с малых лет и теперь вдалбливал юным сотрудникам как мантру. Во всём виноват только Ян Хичоль и его пистолет, никак иначе, из-за него жизнь его племянника пошла ко дну, вынудив покоить родной город. Вынудив покинуть собственную семью, не смея смотреть им в глаза***
Когда Джисона известили о истинной причине сбора в съемной двушке друга, он поспешил ретироваться и пожалел, что что не придумал отмазку заранее. Чанбин схватил мужчину за ворот, пресекая попытку сбежать, а Минхо сверил тяжёлым взглядом. — Мы похожи на людей с профессиональным педагогическим образованием? – мрачно спрашивает Ли, смотря на ребёнка в руках Кристофера. Хёнджин намертво цепляется за кофту взрослого, едкий аромат мяты сжигал воздух вокруг него. — На кого? – пищит Хан. — На нянек. Феликс неловко крутит браслет на руке. — Это всего пару часов, Минхо, – как можно расслабленно пытается уговорить друзей Бан. – Я не прошу чего-то сверхъестественного. Просто посмотрите, чтобы Джинни никуда не залез и не поранился. Изначально, омега попросил их купить некоторые детские вещи на деньги, что он перекинул им на счёт, необходимые для Хвана: Со приволок мебель, Ли сменную одежду, а Хан пару забытых его младшим братом игрушек, на средства купив огромную железную дорогу. Они надеялись просто отвезти вещи и вернуться восвояси, но капкан, который они не увидели, захлопнулся. — Но я уже большой! – визжит упомянутый. — Да, да, просто огромный, – фыркает Лино. – Хён, ты оставляешь маленького ребёнка на нас с Бином и одного неадеквата, почему тебе не позвать кого-то ещё? – со стороны слышатся полные возмущения истошные вопли. – Джисон и его прибаутки будут сниться твоему Джинни в ночных кошмарах, повезло что Сынмина здесь нет, он бы твоего малыша в край закошмарил. В любом случае, у парней не было иного выбора, кроме как согласиться. Крис постоянно выручал их, совсем не думая о себе, и заслуживал ответной помощи, пусть даже такой – из приглашенной троицы имел опыт с детьми только Джисон, которого матушка иногда просила посидеть с младшими, но, зная какой Хан-младший вырос пришибленный, доверять его брату маленького ребёнка было последним делом. Из навыков сиделки у Минхо только уход за котами, а у Чанбина за любимым дедушкой. На детей они явное дело не походили. — Ладно, женатики, – вздыхает Ли. – Идите на своё свидание, клянусь задницей Чанбина, с Джинни всё будет в порядке. Друзьям своим Чан доверяет, знаеь, что нет причины для беспокойства, а вот Ёнбок не находит себе места от волнения. Его сын, милый солнечный мальчик, такой же как он сам, сейчас находится среди троих взрослых мужчин, которых его папа знаеь только с чужих слов. Бан, почувствовав его переживания, осторожно ложит руки на талию, прижимая к себе. — Они хорошие люди, – заверяет он. – Я знаю Чанбина и Джисона всю свою сознательную жизнь, а Минхо – мой хороший приятель. — Как ты с ними познакомился? – вскидывает голову Феликс. – Господин Ким рассказывал про Чанбина, но про Минхо или Сынмина ни слова. — С Бином и Ханом мы дружим со школьной скамьи, считай, они друзья семьи. А вот с этими двумя всё сложнее… Минхо мой работодатель, отношения с которым вышли за рамки деловых, а Сынмин… Он один из немногих, кто не издевался надо мной в школе. — Но ты прилетел в Корею в восемнадцать, разве в это время не заканчивают обучение? — Мне пришлось потратить год чтобы заработать денег на учёбу, поэтому в выпускной класс я перешёл в позднем возрасте. Это было одной из причин издевательств надо мной. В основном таскали за внешность: одноклассники ожидали, что сын Ким Тэхёна будет неписанным красавцем, а вместо него пришёл я. С этими уродскими кудрями, ямочками и шнобелем. — Хён, – ладонь Ёнбока ложится на замёрзшую щёку, Крис мгновенно ощущает тепловую отдачу и льнёт к горячим рукам, как домашнее животное тычась мокрым носом (Ли ещё не решил на кого он похож больше, на волчонка или большого кота) и впитывая запах владельца. От другого омеги пахнет его собственным ароматом цветущего сладкого персика, забивающегося в нос, свежей выпечкой и пряными специями. Чан ластится к его рукам, обнюхивал каждую фалангу и наслаждается тем, какое невыразимое спокойствие дарит ему простое присутствие Феликса. – Они совсем не уродские. Я в восторге от твоих кудряшек, ямочек и носа. Это делает тебя собой, придаёт незабываемого шарма. — Тебе правда нравится? — Конечно. Ты мне очень нравишься, хён, – Ли немного изменяет угол наклона головы и гладит немного шершавую кожу лица, а потом ослепительно улыбается, губами прокладывая дорожку из поцелуев на малость впалых щеках. – У тебя тут веснушки. Совсем как у Джинни – их видно только под определенным углом. — Они не такие замечательные, как у тебя. Ёнбок угрюмо вздыхает, клюнув Криса в кончик носа. Поцелуй отзывается приятным теплом. А в голове крутится пресловутое « ты мне нравишься ».***
Когда они возвращаются домой, Бан ожидает, что от квартиры не останется и мокрого места, но, на удивление, всё было более чем в порядке: полы начисто вылизаны, одежда постирана, а Хёнджин преспокойно спит, схватив маленькой ладошкой футболку Минхо. Альфьи феромоны витают в воздухе, точно колыбель укачивая и маленького омегу, и Джисона, валяющегося у Ли в ногах и пускающего на подушку слюни, и Чанбина, дремлющего под детским столиком с красочным журналом с животными на лице. Феликс тычет в расслабленное лицо Хана, тот лишь уворачивается, зарываясь головой в простынь. Со, услышавший копошение, пытается перевернуться, но его уставшее громоздкое тело было ничем по сравнению с пластиковой мебелью, что он же и приволок. Ударившись плечом о ножку, он продолжает дремать, подгибая пальцы ног. — Пусть спят, – шепчет Чан, проводя носом по хрупкому плечу, Ли даже не дёргается, наоборот, клонит голову и открывает как можно больше. Старший обвивает его талию, спрятанную тренчем, и крепко обнимает, прижимаясь к шее. Крис делает глубокий вдох, ощутив запах так ярко, будто он только что надкусил самый вкусный и сочный персик, который ранее не пробовал. Это их общая с Джинни черта: оба обожают этот фрукт. – Не мешай им. — Хочешь, я лягу с тобой? Не буду трогать хёнов. — Пожалуйста… Пакеты с новой одеждой для Хёнджина, что они успели прикупить прежде чем отправиться домой, находят своё пристанище под компьютерным столом, за который Бан не садится уже около недели – токсикоз нещадно мучает его изношенный организм и не даёт ему и получаса проработать, тут же накатывает усталость и тошнота, а в глазах рябит от экрана ноутбука. Приняв по быстрому душ и уступив его Кристоферу, Ёнбок немного прибирается в спальне, из-за чего комната визуально становится немного просторнее, чем есть на самом деле. Крис возвращается через считанные минуты, в шортах и длинной футболке. За эту неделю Феликс привык к тактильности и не заметил, как сам стал пытливо ожидать ласки от другого омеги, будто он месяцы провёл в одиночестве и теперь жадно впитывал каждое прикосновение, будто не сможет теперь без этого жить, и любовь Чана к объятиям и прочим проявлениям любви была ему только на радость. Примостившись на вторую половину двухместной кровати, он лёгким движением переворачивает мужчину на другой бок и устраивает ладонь на талии. Крис открывает глаза, не затуманенные дымкой сна, и одаривает его улыбкой, приближаясь к лицу. Тёплая ладонь ложится на холодную щёку, Ли кладёт собственную поверх посторонней. — Знаешь, я сегодня много о чём думал, – начинает Бан, время от времени смущённо отводя взгляд. – И я понял, что мне действительно нужна твоя помощь. Не та, которую оказывают мне парни или семья. Мне нужен человек, готовый взвалить на себя часть моих проблем и помочь прийти к их решению. Мне нужен человек, который будет готовить мне по утрам и следить за моим режимом. Мне нужен человек, способный любить меня и принимать мою любовь. Мне нужен ты. — Ты… точно уверен? – кажется, Феликс забыл как дышать, а Чан лишь бархатисто смеётся. — Я никогда не испытывал таких тёплых чувств к кому-то. Ты мне тоже очень нравишься. Именно на этих словах дверь в спальню приоткрывается. Хёнджин трёт заспанные глаза, пытаясь придать им ясности, и складывает брови домиком, когда поднимает взгляд на кровать. — Что случилось, малыш? – Ли молниеносно сползает с постели, садясь на корточки перед сыном. – Ты ушёл от Лино-хёна? — Дядя Лино спит, – искренне делится Хван. – мне стало холодно, но дядя Хани забрал одеяло, поэтому я решил спать здесь. Можно? — Думаю, тебе сначала нужно спросить дядю Криса, – ребёнок недоуменно окатывает папу презренным взглядом. В будущем его родителю стоит поговорить о влиянии господина Кима, что за один день превратил стеснительного маленького хорёчка в полноценного хозяина квартиры. — Дядя Крис разрешит. Он всегда мне всё разрешает, – и это было правдой, Крис действительно не мог устоять перед детским очарованием этого чертёнка, скрытого под миловидным личиком. Феликс поворачивается назад, встречаясь взглядом, и, как ожидалось, получает согласный кивок. Джинни мгновенно двигается с места, легко заползает на кровать и машинально ложится в объятия Чана, щекой прижимаясь к груди, а потом чувствует, как рядом пристроился папа. Виноград и персик смешиваются, окружая ребёнка со всех сторон, и заставляют его окунуться в сон, чувствуя себя в полной безопасности и любви.