Зовите меня Нуванда

— Ничего себе, — восхищённо воскликнула Глория, стаскивая с себя плащ с капюшоном, который Далтон услужливо дал спутнице, — ты долго придумывал план по проникновению девушек в Уэлтон? Чарли ухмыльнулся, но быстро спрятал улыбку. — Импровизация — наше всё, и нет, надеть на тебя плащ, чтобы никто из дежурных и преподавателей не заметил такую прекрасную даму в этом Аду, было лучшим экспромтом. Он подошёл к двери и щелкнул внутренней задвижкой. — Чем займемся, Нуванда? — как будто искренне не понимая, зачем Чарли привёл её сюда, спросила Глория. — Могу сыграть тебе на саксофоне, — то ли с издёвкой, то ли на полном серьёзе сказал парень, доставая из-за шкафа музыкальный инструмент. — Но ты уже играл в пещере, — надув пухлые губки обиделась девушка, — может лучше стихи… — А стихи как будто бы я не читал тебе, милая… Девушка смутилась. Далтон прилег на свою кровать всё не сводя взгляда с Глории. Она так и продолжала стоять, сжимая его плащ. — Знаешь, зачем я лёг? — спросил он, смотря на нее снизу вверх и не дожидаясь ответа произнёс, - Чтобы напомнить себе, что надо смотреть на всё с разных точек зрения. Вот смотрю на тебя и хочу… прочитать стихотворение. Далтон вскочил и начал декламировать:

Я девушку знал, я её назову

Именем Аннабель Ли,

И жила она только одной мечтой —

О моей и своей любви…

— Аннабель Ли? — переспросила Глория. — О, да, — воодушевлённо начал парень, подходя к ней вплотную и крепко обнимая за талию, — стихотворение Эдгара Аллана По про его возлюбленную… Каждую ночь ему снится Аннабель Ли, и он видит блеск её глаз в свете звезд, — Далтон заправил короткую прядь за ухо девушки, — Каждую ночь он ложится рядом с ней в её гробнице на берегу моря… Девушка не сопротивлялась, она смотрела на парня широко открытыми глазами, словно выражая немой вопрос. Чарли хищно улыбнулся. — Она умерла? — немного отпрянув, спросила Глория, — Аннабель? — Возможно… — прошептал Чарли, притягивая ее к себе, — но это не так уж важно… *** — Когда Билли Голтштейна назначили старостой по этажу и помощником коменданта нашего спального блока, то он совсем слетел с катушек, — полушёпотом сказал Нил Тодду. Вся компания притаилась в комнате напротив и следила за происходящим в коридоре. Не дай Бог пройдёт кто-то из комендантов. — А что он делал? — спросил Андерсон. — Билли? Он самый настоящий псих! Во-первых, он давал нам на душ ровно четыре минуты! — сказал Кэмерон, — а после пары часов гребли хочется вымыться! Какое-то время он выключал свет по всему этажу ровно в десять тридцать! Просто вырубал и всё! Я так один раз не доделал домашку по физике, и всё благодаря ему. — Тогда мы пошли к Нолану и нажаловались на этого «блюстителя закона», — вставил Нокс, — он умерил свой пыл, но всё равно у него есть пунктик на… В коридоре послышались шаги, Нокс вышел в коридор, словно направлялся в сторону туалетных комнат. — Привет, Билли, — поздоровался Оверстрит с тучным студентом, — прекрасный день, да? — Привет, — отозвался он и тут же перевел взгляд на закрытую дверь спальни Чарли, — почему это дверь закрыта? Далтон опять плюёт на правило, что двери спален вне время отбоя должны быть открыты! — А… он… — не знал, что сказать Нокс, но староста был настроен решительно, словно за это ему дадут значок за доблесть и отвагу, — он заболел… — Далтон, — схватился за ручку двери Билли, — а ну открывай! — Он учит стихи… — нашёлся Оверстрит, — ему нужно сосредоточиться… — Ты только что сказал, что он заболел, — недоверчиво произнес Голтштейн, — чем именно он болен? Может у него грипп и его надо поместить в изолятор. Мне не нужны болезни перед Рождеством. Мы с семьей планировали поехать в Канаду… — Болен поэзией, — отозвался Нил, выйдя из своей комнаты, — не мешай ему, Билл. В это мгновение из-за закрытой двери раздался голос Чарли:

…Я неизменным, вечным быть хочу,

Чтобы ловить любимых губ дыханье,

Щекой прижаться к милому плечу,

Прекрасной груди видеть колыханье…

— Что за разврат?! — Это Джон Китс, невежда! — оборвал его Нил, тем самым заглушив девичий стон. — Ловко ты его, — хмыкнул Оверстрит, когда Билли все-таки соизволил уйти, — а что там дальше-то? У Китса? — И в тишине, забыв покой для нег, Жить без конца — или уснуть навек… — Прекрасно, — с придыханием отозвался Нокс, — вот эта любовь…