Калейдоскоп

      Гермиона вновь бежала. Это, видимо, уже входило в привычку. Дурную привычку.       Она сама не до конца понимала, почему так резко реагировала, но это начинало раздражать. Гермиона с мрачным удовольствием отметила, что на этот раз, по крайней мере, не плачет. Убравшись достаточно далеко от кабинета, в котором остался Малфой, она замедлила скорость.       — К черту их всех, — проворчала Гермиона себе под нос.       Она знала лишь один способ успокоить нервы, и этим способом было чтение. Поскольку в сумке все еще лежала выданная Снейпом книга, Гермиона направилась в туалет Плаксы Миртл.       Она редко желала побыть одна, но когда это все же случалось, то отправлялась в Выручай-комнату. Однако сейчас… Сейчас одна лишь мысль о том, чтобы подняться на восьмой этаж вызывала отвращение. Перед внутренним взором тут же вставала картина: кровать, зеленое покрывало…       Гермиона одернула саму себя. Достаточно. Однако она все же успела заметить, что не чувствует особой боли, лишь злость. Это удивило и одновременно обеспокоило.       Как Гермиона и ожидала, туалет был пуст. Она улыбнулась, вспоминая сколько времени они провели здесь на втором курсе, когда готовили Оборотное зелье. Как давно это было. Как проще все было тогда.       Гермиона устроилась на самом дальнем от входа подоконнике. Опустила сумку на камень и смахнула пыль рукой, не прибегая к помощи магии. Почувствовав ладонью острую каменную крошку, она рассмеялась. Легкая, едва ощутимая боль была приятной.       Гермиона вспомнила рану на щеке Малфоя и содрогнулась. Почему он сказал, что она не должна этого видеть? Как такое вообще можно не увидеть? И, главное, как он получил это ранение? Опыт изучения магии подсказывал Гермионе, что такую травму нельзя получить в поединке с сокурсником. Это было нечто очень и очень темное.       — Это не мое дело, — прошептала она сквозь сжатые зубы. — Не мое. Нет.       Разозлившись на саму себя, Гермиона с ногами забралась на подоконник и рывком вытащила книгу из сумки. Открыв ее, она принялась пожирать глазами текст, с каждой страницей ощущая, что ее злость рассеивается. В самом деле, чтение — лучшее лекарство!       Однако к концу девятой главы Гермиона уже не была так в этом уверена. Теперь с каждым новым абзацем ее сердце начинало колотиться все быстрее. Она не нашла информации о вампирах, но вместо этого обнаружила огромный раздел, рассказывающий о темной магии.       Гермиона листала страницы, и волнение все нарастало. Когда ее глаза выхватили слово «крестраж», она подскочила и принялась возбужденно ходить из стороны в сторону, не выпуская из рук книгу.       Гермионе понадобилось чуть меньше часа, чтобы осилить весь раздел. Захлопнув книгу, она охнула и бросила талмуд на подоконник с совершенно не присущим ей отвращением.       Затем выхватила палочку и прошептала поисковое заклинание. Если здесь есть еще какая-то информация о крестражах, оно обязательно её отыщет. Страницы задрожали, начали было переворачиваться, но быстро замерли. В книге больше ничего не было.       «Или я неправильно задаю вопрос», — недовольно подумала Гермиона, привыкшая в любой неудаче винить лишь себя.       Так или иначе, даже то, что она прочла полностью, меняло все их представление о крестражах. Мерлин, откуда у Снейпа вообще эта книга? И почему он дал ее своей самой ненавистной ученице?       Ответ, напрашивающийся сам собой, был очевидным, но абсолютно абсурдным: Снейпу что-то известно о крестражах.       Гермиона засунула книгу в сумку, на всякий случай наложила на нее защитное заклинание и повесила свою драгоценную ношу на плечо.       Она усилием воли заставила себя не бежать, помня о том, что совсем недавно посчитала это дурной привычкой. Однако шаги ее все равно были широкими и торопливыми. Гермиона прижимала к себе сумку, преодолевая пролет за пролетом. Она поскорее хотела встретиться с друзьями, чтобы разделить с ними мысли и предположения, лихорадочно мечущиеся в голове.       Гермиона была так увлечена и обеспокоена, что даже не заметила, как в очередном проеме мелькнула тень. Она вздрогнула, когда кто-то схватил ее за руку. Хватка была такой сильной, что запястье вспыхнуло болью.       — Что?.. — возмутилась Гермиона, поворачиваясь.       И тут же замерла. Перед ней стоял Фред.       — Отпусти!       Его пальцы впивались в руку все сильнее. Он стоял так близко, что Гермиона чувствовала на шее его горячее дыхание. Но не это испугало ее больше всего: взгляд Фреда казался пустым и потерянным.       Она вздрогнула, когда он заговорил.       — Ты заставила всех отвернуться от меня за то, что я переспал с Панси, а сама-то — шлюшка, — голос Фреда был холодным и мрачным.       — Ты как со мной разговариваешь? — разозлилась Гермиона, попытавшись вырвать руку из железной хватки.       — Как со слизеринской подстилкой, коей ты и являешься, — Фред усмехнулся. — Со мной ты не была так распущена. Нравиться, когда тебя зажимают по углам? Так могу устроить.       Гермиона потянула руку к палочке в кармане мантии, но не успела: Фред перехватил ее второе запястье.       — Совсем сдурел? — произнесла Гермиона скорее растерянно, чем воинственно.       — А с тобой иначе нельзя, — Фред приблизился к ней, заставив отступить.       Гермиона похолодела. Его сухие губы коснулись шеи. Она пятилась, он наступал. Они двигались в сторону лестничного пролета, пока Гермиона, наконец, не уперлась спиной в перила.       Как назло, она выбрала самый непопулярный маршрут в гостиную Гриффиндора. Самый быстрый, но самый пустынный.       И теперь Гермиона упиралась ключицами в резное дерево и совершенно не знала, что делать дальше. Физически Фред был сильнее, а до палочки не дотянуться. Но как-то же нужно это остановить! Гермиона была растерянна и зла куда больше, чем испугана. Ровно до одного момента.       Когда Фред грубо завел ее руки за спину и приблизился вплотную к губам, она со всей силы ударила его ногой в пах и попыталась оттолкнуть.       Он скривился от боли, но едва шелохнулся.       — Ах ты сука! — прошипел Фред сквозь зубы. — Проверим, чем грязнокровки отличаются от кошек? Выживают ли они, если падают с шестого этажа?       Гермиона вдруг почувствовала, что ее ноги оторвались от пола, твердые перила стали давить ниже — в область поясницы, а волосы вихрем пронеслись мимо лица. Фред держал ее за талию, и, воспользовавшись, моментом, она вновь потянулась за палочкой. Пальцы уже почти сомкнулись на деревке, когда Фред наклонил ее еще сильнее и волшебная палочка — последняя спасительная соломинка — кружась, полетела вниз.       Гермиона почувствовала, что задыхается. Ею полностью завладела паника. Она больше не злилась на Фреда, она испытывала перед ним животный страх.       — Фред, пожалуйста, будь благоразумен, — прохрипела она, пытаясь воззвать к здравому смыслу, заранее понимая, что потерпит неудачу. В этом человеке явно не осталось ничего здравого.       — Благоразумен? — взревел он.       — Я не знаю, что с тобой происходит, но ты… — зашептала Гермиона, лихорадочно пытаясь подобрать слова.       — Не уверен, что он хотя бы знает значение слова «благоразумие», Грейнджер, — другой голос — мужской, певучий — раздался неподалеку.       Гермиона почувствовала, как волна облегчения прокатилась по ее телу. Если еще недавно она кричала, что не желает даже видеть Малфоя, то сейчас же была ужасно ему рада.       А потом она полетела. Все произошло очень быстро. Фред развернулся на голос и отпустил ее талию. Гермиона замахала руками в отчаянной попытке уцепиться за перила, но пальцы хватали лишь воздух. Непослушные кудри замелькали перед глазами. Она закричала.       — Локомотор! — уверенно произнес Малфой, и все закончилось так же внезапно, как началось.       Ноги Гермионы вновь крепко стояли на каменном полу. О пережитом напоминало лишь гулко бьющееся сердце.       Малфой медленно приближался к ним. Чуть отдышавшись, Гермиона поспешила убраться подальше от проклятых перил. Благодаря этому маневру, она оказалась прямиком между парнями. Висящее в воздухе напряжение можно было пощупать руками. Глаза Фреда горели недобрым огнем. Лишившаяся палочки, Гермиона решила, что куда безопаснее будет держаться ближе к Малфою, расслабленно поигрывающему палочкой, чем к своему бывшему парню, держащему свою так, будто он планировал, по меньшей мере, выколоть сопернику глаз.       — Что в словах «Еще раз к ней прикоснешься и останешься без пальцев» тебе было особенно непонятно, Уизли?       Только поравнявшись с Малфоем, она заметила, что в его показном спокойствии угадываются нотки фальши. Скулы были чересчур напряжены, а значит, зубы сжаты. Рука, которой он перекатывал палочку между пальцами, была расслаблена, зато другая, чуть отведенная в сторону, будто бы готовилась к удару.       Гермиона одернула себя. Малфой и драки кулаками? Да ни за что!       Паника начала отступать, и к ней вернулось раздражение. На Фреда, на Малфоя, на саму себя.       И все же, Гермиона не смогла побороть искушение бросить взгляд на щеку Малфоя. Рана была на месте. Прошло всего несколько часов, но она выглядела так, будто ее нанесли пару месяцев назад. Однако, она все еще была. Гермиона попыталась подавить любопытство, и вновь взглянула на Фреда.       Как оказалось, очень вовремя:       — Защищаешь свою шлюху? — выплюнул Фред, поднимая палочку.       Малфой сделал шаг вперед и еще один, едва заметный, в сторону Гермионы, будто желая встать перед ней. Она моргнула, вновь сомневаясь в том, что это не было плодом разыгравшегося воображения.       — У тебя не только пальцы лишние, но и язык? — сквозь зубы усмехнулся Малфой.       — Кру… — Фред замер на полуслове.       Гермиона охнула, но Малфой оказался быстрее.       — Империо! — уверенно крикнул он.       — Что ты творишь? — прошептала пораженная Гермиона. — Что вы оба творите?       — Помолчи, Грейнджер, — бросил Малфой своим привычным, чуть раздраженным тоном.       Фред замер, теперь его взгляд был не просто пустым, он смотрел вперед абсолютно стеклянными глазами.       — Вспомни, кто она для тебя, — твердо произнес Малфой, подходя к Фреду. — Вспомни, что ты когда-то к ней чувствовал. Забудь все, что говорила тебе Паркинсон.       Несколько мгновений ничего не происходило. Гермионе казалось, что она находится в каком-то дурном сне. А затем Фред вдруг дернулся всем телом и вскрикнул. Гермиона было дернулась в его сторону, но взлетевшая вверх рука Малфоя и собственный голос разума ее остановили.       — Мерлин, Гермиона… — Фред сам сделал шаг ей навстречу. Она отступила. — Прости, пожалуйста, прости...       — Избавьте меня от этих соплей, — фыркнул Малфой и, вновь взмахнув палочкой, продолжил свой непонятный разговор с Фредом: — Никогда больше даже близко не подходи к Паркинсон. А теперь проваливай. Иди в гостиную и займись написанием эссе по Трансфигурации.       Фред вел себя как бездумная марионетка. Не говоря больше ни слова, он развернулся и поднялся по лестнице на седьмой этаж, как ни в чем не бывало держась за те самые перила, через которые чуть не перебросил Гермиону.       — Что это было? — воскликнула Гермиона, когда Фред скрылся из виду.       — Не благодари, — хмыкнул Малфой, тоже явно намереваясь уйти.       Он сделал несколько шагов, и Гермиона бросилась следом.       — И не собиралась, — в тон ему хмыкнула она. — Ты наложил на Фреда Непростительное заклинание, за это вообще-то в Азкабан сажают. Я требую объяснений!       — Ты требуешь? — Малфой развернулся и вопросительно поднял брови. Весь его вид выражал неприкрытое раздражение. — Ты вроде бы сказала, что даже одним воздухом дышать со мной не желаешь. Избавлю тебя от этого.       Он вновь пошел прочь. Гермиона догнала его в три крупных шага.       — Извини, — выдавила она из себя. — Я погорячилась, но ты сам отлично знаешь, почему! — Гермиона не смогла удержаться от колкого замечания.       К ее удивлению, Малфой усмехнулся. И это был, наверное, самый искренний намек на улыбку, который она видела на его лице.       — Я спас тебе жизнь, а ты все равно не упустила возможность уколоть меня тем, в чем я даже не виноват.       — Он бы не сделал этого, — неуверенно произнесла Гермиона. Малфой хмыкнул, и она продолжила: — Спасибо. Спасибо, что спас мне жизнь.       Малфой замер, будто она не поблагодарила его, а как минимум ударила по голове.       — Извини меня за эту колдографию, — произнес он очень тихо, отвернувшись так, чтобы она не видела его лица. — Я действительно не знал.       Гермиона тяжело вздохнула.       — Расскажи мне, что ты сейчас сделал, и при чем тут Паркинсон?       — Она всегда при чем-то, — неожиданно едко выплюнул Малфой. — Как чертов нюхлер, прокопает что угодно, лишь бы добраться до золота.       — Я думала, вы друзья, — вполне искренне удивилась Гермиона.       — Я думал, ты спишь с Уизли, а он хотел скинуть тебя с лестницы, — Малфой пожал плечами.       — Один-один, — усмехнулась Гермиона.       — Пойдем, плесну тебе тыквенного сока и расскажу некоторые детали, — пробормотал Малфой и, будто желая вновь надеть привычную маску, добавил: — Исключительно ради того, чтобы тебе в итоге не сломали шею. Не хочу, чтобы Поттер стал мне докучать.       — Так и скажи: не хочу, чтобы и он скинул меня с лестницы, — парировала Гермиона, и они зашагали вперед, держась на некотором расстоянии друг от друга.       — Никто никогда не подойдет ко мне со спины, я же не ты. Нет, правда, Грейнджер, как так вышло? Ты вроде не настолько глупа, чтобы попасться, как первокурсница.       Гермиона почувствовала, что краснеет. Она и сама не знала, почему повела себя именно так. Казалось бы, у нее за плечами имелся опыт разных битв и тем не менее она позволила себе оказаться безоружной... Оружие! Мерлин!       — Палочка, — выдохнула Гермиона, разворачиваясь прямо на ходу. — Я ведь уронила палочку!       — Стой, — Малфой поймал ее за запястье. В отличие от хватки Фреда, это прикосновение было легким, едва ощутимым. Он отпустил ее, едва Гермиона повернула голову. Затем порылся в складках мантии и достал ее палочку. — Виноградная лоза, — покачивая палочку на ладони, он по-настоящему улыбнулся. — Интересно узнать, что внутри.       — Когда ты успел? — ахнула Гермиона.       — Повторюсь еще раз, я не такой рассеянный, как ты, Грейнджер, — Малфой посмотрел на нее серьезно и добавил: — Никогда не выпускай свое оружие из виду, ясно?       — Ясно, — буркнула Гермиона, вновь начиная краснеть.       Да что же такое с ней, в самом деле, творится?       Гермиона осторожно протянула руку, боясь, что он не отдаст ей палочку, но Малфой не пошевелился. Не протянул ей рукоятку, вообще ничего не сделал.       Гермиона неловко коснулась его ладони. Она вновь была удивительно теплой. Палочка перекочевала в карман мантии Гермионы, но они так и продолжили стоять в узком, пустынном коридоре друг напротив друга. Малфой с раскрытой ладонью и смущенная Гермиона.       — Не за что, — усмехнулся Малфой несколько долгих секунд спустя. — Идем.       — А куда мы вообще идем? — уточнила Гермиона.       — На кухню, конечно же. Я же обещал угостить тебя тыквенным соком. Хотя, подозреваю, что после подобных приключений, лучше бы подошел огневиски.       — Я не пью, — она покачала головой.       — Зря, — Малфой пожал плечами. — Тогда все же попрошу у эльфов сок.       — Они же тебя не выносят, — Гермиона закатила глаза.       — Значит, ты попросишь.       — Выходит, это я угощу тебя соком, — она усмехнулась.       — Должна же ты меня как-то отблагодарить, — невозмутимо ответил Малфой.       А затем вдруг расхохотался. Не так, как смеются нормальные люди, а коротко и прерывисто, будто всхлипывая, но все же. Гермионе вдруг отчего-то стало грустно.       Она не знала Драко Малфоя, она все еще не доверяла ему, все еще злилась на него. Однако одно она знала точно: любой заслуживает жить так, чтобы хоть изредка, но уметь по-человечески смеяться. Любой, даже он.