***
Драко и Блейз с большим трудом отбились от противных птиц, так и норовивших клюнуть их как можно больнее. Костюм Драко был безнадежно испорчен. Дорогая ткань свисала клочками. Впрочем, атаку не пережила и парадная мантия Блейза. Он потерял один из темно-синих рукавов, вышитых золотом, и теперь держал его в руках. — Я вычту деньги на новую мантию из твоего выигрыша, — хохотнул Блейз. — Что ты вообще тут делаешь? — взорвался Драко. — Я же уже сказал. Мимо проходил. — Оставь это тупым гриффиндорцам, Забини, — Драко прищурился. — Впрочем, думаю, что даже Грейнджер не поверила в эту чушь. — Панси, — коротко бросил Блейз. — Она сказала, куда вы ушли, — подслушала, вероятно — а я не сдержал свое любопытство. Жутко интересно было узнать, чем закончатся танцы, за которыми я наблюдал весь вечер. — Они закончились бы куда лучше, если бы ты остался обхаживать Булстроуд, вместо того, чтобы лезть не в свое дело. — Милисента скучнее флоббер-червя, — с тоской протянул Блейз. — А вот Грейнджер… Мерлин, я видел голой и Милисенту, и Панси. Поттеровская малявка выигрывает обеих. — Попробуй за ней приударить, — хмыкнул Драко, поднимая палочку. — Возможно, при следующем твоем появлении ее гребанные птицы отгрызут тебе не рукав, а руку. — Риск того стоит, — Блейз захохотал. Драко почувствовал странный укол ревности. Ему вдруг захотелось направить палочку на пустоголового и глупо ухмыляющегося Забини. «Из-за Грейнджер? Еще чего», — одернул он сам себя, — «У нее действительно неплохие сиськи, этого бы не заметил только слепой». Драко взмахнул палочкой и призвал туфли Грейнджер, которые так и остались лежать посреди коридора после ее побега. — Если Слизнорт увидит ее туфли, он может выйти на меня. Не хочу, чтобы он что-то заподозрил, — ответил Драко на заинтересованный взгляд Блейза. — Тебе действительно нужен Феликс Фелицис? Драко ничего не ответил. Ему и правда нужно было зелье удачи, но он уже успел крепко пожалеть о том, что проговорился. Все из-за этой чертовой Грейнджер! — Свити! — громко произнес он. Как только эльфийка проявилась, Драко схватил Блейза за уцелевший рукав и велел ей: — Трансгрессируй нас в гостиную Слизерина. Через мгновение они оказались где нужно, и Драко выпустил мантию Блейза. Кучка испуганных младшекурсников тут же поспешила убраться из зоны видимости, а в остальном гостиная была пуста. Все еще были на балу. — Фотографии должны исчезнуть, — вкрадчиво произнес он, усаживаясь на диван. Туфли Грейнджер он бросил на подушки в противоположном углу. — Малфой, не будь занудой, — протянул Блейз, осматривая мантию. — Какого хрена нас никогда не учили заклинаниям починки одежды? — он плюхнулся рядом с Драко. — Я любил эту мантию. — Для этого есть эльфы, — Драко фыркнул, а затем снял рваный пиджак и бросил его на спинку дивана. — Ты меня услышал? — Хочу оставить их, чтобы любоваться ночами, — Блейз расхохотался. — Хочешь еще сотню галлеонов? — Ты забыл, кто я? — он хмыкнул. — Мне не нужны твои деньги. — Чего ты так о ней переживаешь? Разве не забавно было бы посмотреть на реакцию ее дружков? Да и на снимках она наверняка неплохо вышла. — Это привлечет излишнее внимание к моим делам, — туманно ответил Драко. Он не хотел прямо использовать имя Темного Лорда и не хотел слишком активно давить на Блейза другими способами, но чувствовал, что обязан был проследить за судьбой этих фотографий. Не то чтобы ему было не плевать, что Грейнджер может засветиться на весь Хогвартс полуобнаженной… Мерлин, кажется, ему действительно было не плевать. Осознание этого больно кольнуло его. — Я понял, Драко, — голос Блейза казался испуганным. — Я пойду переоденусь и решу этот вопрос. Драко лишь кивнул. Блейз ушел. Так было всегда и во всем. Друзья боялись его почти весь шестой курс и половину седьмого. Слухи о том, что он вот-вот должен был стать Пожирателем смерти неумолимо распространялись среди посвященных слизеринцев. Они могли подначивать его, шутить с ним, но дрожали от страха, когда он только намекал на свои дела в рядах приспешников Темного Лорда. Драко вряд ли признался бы в этом даже самому себе, но он чувствовал себя одиноким. Грейнджер же явно не боялась его. Хотя он был уверен в том, что и до гриффиндорцев доходила определенная информация. Он знал, что доходила, поскольку в прошлом году во время очередной стычки Поттер прямо обвинил его в этом. Но Грейнджер все равно вела себя до смешного беспечно. Она не только спорила с ним куда активнее, чем Блейз, который, будучи его хорошим другом, мог позволить себе определенное бунтарство. Нет, она ведь даже пошла с ним в Подземелья. Самоуверенная заучка! Если бы его целью был не Дамблдор, а она или Поттер, она бы уже могла сидеть, прикованной к стене, в совершенно другом подземелье. Нет, не могла бы. Драко тяжело вздохнул. Вот уже год он не мог убить старого и, судя по всему, медленно умирающего от какого-то проклятия, профессора. Даже отец, сидящий в Азкабане, и Волан-де-Морт, обосновавшийся в его семейном поместье, не были достаточной мотивацией. Он бы вряд ли смог похитить Грейнджер. Собственными руками обречь ее или кого-то другого на столь мучительную смерть. Нет. Драко видел достаточно. Волшебников и магглов, которых пытали в его гостиной, в садах, однажды даже в его собственной спальне. Изредка, когда больше нельзя было безопасно избегать этих сеансов пыток, он принимал в них участие. Убеждая себя в том, что делает это лишь для того, чтобы выжить. И это было правдой. А еще правдой было то, что каждый раз, когда он смотрел на лицо нового пленника, на секунду его охватывала волна удушливой радости и опьяняющего облегчения. Это не был кто-то из тех, кто ему дорог. Грейнджер, разумеется, не входила в этот список, но он не сомневался в том, что не обрадуется, если однажды встретится с ней глазами в поместье Малфоев. Драко уже давно не хотел ни метки, ни возвышения. Он хотел свободы, но у его семьи не было особого выбора. — Свити, — тихо позвал Драко. По лицу возникшей в гостиной эльфийки скользнуло раздражение. — Хозяин Драко, сэр, я не могу постоянно приходить к вам, я должна прислуживать хозяйке Нарциссе. Он чувствовал, как злость поднимается в нем, но погасил ее усилием воли. Драко мог наказать эльфийку, но его матери не нравились искалеченные слуги… — Возьми эти туфли, — он махнул рукой в сторону подушек, — и отнеси их в спальню семикурсниц Гриффиндора. Оставь на кровати Грейнджер. Свити поклонилась и молча исчезла. Это большее, что Драко мог сделать для Грейнджер. Позже он долго лежал в кровати с открытыми глазами и думал о том, зачем вообще решил ее поцеловать. Не то чтобы ему особенно этого хотелось. Да, она оказалась на удивление интересной и притягательно колючей. Да, интимные танцы сыграли свою роль. Но это не было поцелуем лишь из похоти. Драко действительно не знал, что в Подземельях был не Слизнорт, а Блейз. Они не договаривались ни о чем таком. Он даже толком не спорил с ним, лишь привычно сострил во время разговора. Манеры и острый язык — все, что у него еще оставалось. Похоже, он действительно хотел защитить Грейнджер, даже несмотря на то, что планировал ее использовать. Слишком многих людей в последнее время он хотел защитить. А ее еще и совершенно нелепым способом, который, впрочем, безусловно бы сработал, если бы обнимающихся в нише их нашел Слизнорт… Драко вдруг вспомнил, как Уизли взял ее за руку, и разозлился. У этих рыжих отбросов нет никаких манер, а ведь они и их гриффиндорские дружки считают, что это он абсолютно невыносим и невоспитан. По крайней мере, ему никогда не приходило в голову поднять руку на девушку, с которой он когда-то спал. Не потому, что его учили этого не делать, — у семей магических аристократов на это был свой, весьма своеобразный взгляд — но потому, что Драко всегда хватало красноречия. Даже прилипчивая Паркинсон, с которой у него пару раз, в минуты особой тоски, был секс, в итоге будто бы поняла, что между ними не будет ничего серьезного. И даже Империо использовать не пришлось. Драко хмыкнул. Он провел с Грейнджер всего один вечер, но уже был уверен в том, что она куда более сговорчива, чем Паркинсон. Просто этот идиот Уизли не захотел прикладывать усилий. Драко убеждал себя в том, что заступился бы за любую свою спутницу, и это было правдой. Отец всегда говорил ему, что мужчина, позволяющий оскорблять свою женщину, в первую очередь демонстрирует слабость. Вот только Грейнджер даже в страшном сне не могла являться «его женщиной». Она даже не была настоящей спутницей, скорее деловым партнером, и все же тогда на балу он очень хотел сломать Уизли пальцы. И, кажется, не только из-за того, что иначе его посчитают слабым. Из-за его хватки у Грейнджер наверняка останутся синяки на руках… Ну и пускай остаются. Это не его дело. Пусть за нее переживают Поттер и Уизли. Девчонка Уизли, этот ее тупой Отряд Дамблдора или еще кто. Драко это не касается. И все же она была так удивительно хороша в этом синем платье. Ленты ее корсета были такими податливыми, а она сама так доверчиво прижималась к нему, что там, в темном коридоре, Драко на секунду показалось, что он не так одинок. Наивная тупица Грейнджер! Разумеется, в ней нет ничего особенного. Это просто он дошел до точки, когда любая женская близость способна согреть душу. Драко тяжело вздохнул. Только ли близость? До какой точки отчаяния он дошел на самом деле?***
На следующее утро он отправился к Снейпу. В субботу у нового преподавателя Защиты от Темных искусств не было занятий, но все же казалось, он не был особенно рад видеть Драко. Тем не менее, Северус, пусть и нехотя, но отложил пергаменты, над которыми работал, и произнес: — Здравствуйте, Драко. Он предусмотрительно наложил на кабинет заглушающие чары. Драко никогда не приходил к нему просто ради светских бесед. — Мне нужна приличная доза Феликс Фелициса, — начал он, не желая ходить вокруг да около. — Вы можете одолжить или продать мне это зелье? — Я не варю зелье удачи. Никогда. Оно непредсказуемо. Драко заранее знал ответ, поэтому не пришел к Северусу раньше, но все же план со Слизнортом провалился, и он решил рискнуть. — Оно мне необходимо. Вы наверняка знаете способ его добыть, не поделитесь хотя бы информацией? — Профессор Слизнорт имеет у себя запасы, но вы ведь и так это знаете, раз пытались проникнуть в его кабинет. — Что? Откуда вы знаете? — Драко растерялся. — Я умею не только смотреть, но и видеть, в отличие от большинства людей в этом замке, — Северус нахмурился. — Я пытался попасть туда с помощью эльфа моей матери, но для нее стоит запрет. Похоже, к нему в кабинет могут трансгрессировать только эльфы Хогвартса. — И как по вашему, Гермиона Грейнджер похожа на домового эльфа? — Северус презрительно усмехнулся. — Причем здесь Грейнджер? — нехорошее предчувствие змеей заскользило по желудку Драко. — Это вы мне скажите, — Северус протянул руку и достал из верхнего ящика своего стола листовку, напечатанную на газетной бумаге. Вот только это была не газета. На листовке была лишь одна огромная надпись: «ШЛЮХА ХОГВАРТСА ВЫШЛА НА ОХОТУ». Снизу располагались две фотографии: на первой Грейнджер прижималась к нему, на второй стояла, глядя прямо в камеру, ее корсет был спущен так низко, что ткань едва прикрывала соски. На второй они стояли рядом. Драко почувствовал, как злость и раздражение затапливают его с головой. — Если вам был нужен Феликс Фелицис для того, чтобы затащить Грейнджер в постель, то, похоже, вы преуспели и без него, — губы Северуса изогнулись в улыбке, но глаза остались холодными. — Я не хотел… Гребанный Забини! Сердце Драко билось, как молот. Он заставит Блейза пожалеть о сделанном. Тот мог назваться его лучшим другом, но Драко даже не подозревал, что дружит с таким идиотом. Он ведь ясно велел: уничтожить фотографии! А тот не только опубликовал их, но и посмел продемонстрировать всем его лицо. — Вы могли переспать с любой девушкой в Хогвартсе, — мрачно заметил Северус, — но вы выбрали Грейнджер. Вам не хватает риска, Драко? Темный Лорд давно не наказывал вас за неудачу в вопросе Дамблдора? От его настоящего гнева вас защищают лишь мои доклады о здоровье директора, но никто не знает, как долго этого будет достаточно. И вместо того, чтобы решать жизненно важные вопросы, вы решили, что лучшим вариантом будет привлечь внимание Золотого Трио? — Я не хотел этого! — возмутился Драко. — Я потребовал, чтобы Забини уничтожил фотографии! — Сомневаюсь, что Поттеру будет дело до того, специально ли вы уничтожили честь его подруги, — Северус хмыкнул. — К тому же, сомневаюсь, что эти листовки — дело рук Забини. Сегодня я уже успел оштрафовать мисс Паркинсон на десять очков за порчу школьного имущества. И конфисковал у нее целую стопку подобной макулатуры. — Панси? — глаза Драко распахнулись от удивления. — Я убью эту суку! — Только если вместе со всеми Малфоями. Вы знаете, что ее отец недавно принял метку? Знаете, что она просит дать ей шанс заслужить такую же для себя? Разумеется, не знаете, вы же не посещаете собраний. Вы обжимаетесь с подружкой Гарри Поттера. Драко скрежетнул зубами. — Вам ведь известно, что меня не пускают на большие собрания. — Зато меня пускают, и я с удовольствием поделился бы с вами информацией, но ведь вы приходите за ней так редко, — едко заметил Северус. — Волан-де-Морт считает, что мисс Паркинсон станет для вас отличной парой, прекрасной женой. Два самых юных Пожирателя смерти олицетворят собой все, к чему он стремится. — Паркинсон — шлюха. Мой отец никогда не позволит мне жениться на ней. — Паркинсон — чистокровная волшебница, а ваш отец в Азкабане и не имеет права голоса, — Северус криво улыбнулся. — Ваша тетушка Беллатриса в школе также не отличалась особой нравственностью, и, тем не менее, Лейстренджи с удовольствием приняли ее в свою семью. И поглядите, каких высот они добились. Возможно, мисс Паркинсон станет вашим спасением. — Знаете, почему я оказался с Грейнджер на балу, а потом и в Подземельях? — Драко грустно усмехнулся. — Эта глупая гриффиндорка пришла ко мне, заявив, что увидела меня в неком волшебном зеркале. Меня пыталась заколдовать короткостриженная брюнетка. Никого не напоминает? — Грейнджер известно о зеркале «Еиналеж»? — брови Северуса изогнулись в искреннем удивлении. — Вероятно, — Драко пожал плечами, подмечая, однако, новые детали. Если даже Северус говорил об этом дурацком зеркале, с ним явно стоило разобраться. — Интересно… Спасибо за информацию, Драко. — Вас не смущает, что моя предполагаемая женушка собирается меня убить? — фыркнул тот. — Грейнджер ошиблась. Зеркало не в состоянии показать такие вещи. — А что же оно в состоянии показать? — Попробуйте узнать, — Северус пожал плечами. — Если у вас есть на это время. Драко, вы должны исправить все, что натворили, пока Поттер не решил вам отомстить и не докопался до каких-нибудь особенно неприятных сведений. Выходя, Драко хлопнул дверью кабинета Снейпа громче, чем было нужно. Он прислонился к стене, устало закрыл глаза и запустил руку в волосы. Драко поймал крупную прядь и что есть силы потянул за нее. Как будто бы он не знал, что должен все исправить. Как будто бы дело было только в Поттере. Паркинсон узнает, каким ужасающим может быть его гнев. Узнает и растеряет все надежды на отношения и уж тем более на брак с ним. Если будет нужно, он уничтожит ее. «Ради грязнокровки?», — насмешливо поинтересовался его внутренний голос. — Ради себя, — прошептал Драко.