Калейдоскоп

      На следующее утро Гермиона проснулась Гермионой. Она все еще чувствовала себя разбитой, но уже гораздо больше похожей на саму себя.       Она непозволительно долго провалялась в постели, пытаясь осознать, что сегодня суббота, а ей не нужно никуда бежать. Тренировка по квиддичу впервые за много месяцев пройдет без ее сгорбленной фигуры, сидящей на трибунах. Эта мысль удивительным образом заставляла сердце Гермионы биться быстрее.       Она тщательно расчесала волосы и собрала их в тугой хвост почти на затылке. Это было не до конца осознанным, но все же знаком протеста. Фред ненавидел, когда она заплетала волосы, с ним Гермиона всегда носила распущенные. Ее всегда раздражало, что пряди лезли в рот и глаза на ветру или когда она слишком низко склонялась над книгой. Однако до этого момента Гермиона даже не подозревала, насколько сильно это бесило ее на самом деле.       Сегодня она запланировала для себя очень насыщенный день. И первой же максимально нестандартной задачей, которую она для себя поставила, стало решение отыскать Малфоя. Неспешно завтракая, Гермиона внимательно осматривала Большой зал, но знакомый светлый затылок так и не мелькнул среди студентов Слизерина. Зато в дверях мелькнула другая знакомая голова.       — Кого я вижу? Ты до сих пор не на поле? — произнесла Джинни, с разбегу плюхаясь на скамью рядом с Гермионой.       — Сегодня не пойду. — Гермиона чуть скованно покачала головой. — Вообще больше не пойду.       Гермиона, увлеченная своими поисками, не сразу заметила, что вслед за Джинни, но с другой стороны, к столу Гриффиндора подошли еще и Гарри с Роном. Она осознала, что друзья рядом, лишь тогда, когда один из них заговорил.       — Поругались? — спросил Гарри скорее на автомате, без особого интереса.       Они оба были одеты в квиддичную форму и держали в руках метлы. Рон молча, не снимая перчаток, стянул с блюда большую сосиску.       — Расстались, — коротко ответила Гермиона.       — Чего? — Рон подавился и закашлялся, не успев проглотить огромный кусок. Удивленный Гарри похлопал его по спине.       — Слава Мерлину, — выдохнула Джинни, намазывая маслом тост.       — Ты как будто бы не особенно удивлена, — заметил Гарри.       — Успела услышать кое-что с утра, слизеринцы ужасно много болтают, — призналась Джинни. — И если это правда, то нашему братцу не следует попадаться мне на глаза, — буркнула она. — Гермиона, ты вообще как? Это больно…       Гермиона покраснела. Неужели по школе уже поползли слухи?       — Нормально, — уклончиво ответила она, и Джинни недоверчиво сощурилась.       — Что он сделал? — поинтересовался Рон.       — Ты еще слишком мал для того, чтобы знать такие вещи, — Джинни хмыкнула.       — А я? — Гарри усмехнулся.       — А тебе я расскажу позже, — она улыбнулась. — Но имей в виду, Гарри Поттер, тебе после такого не выжить. Надеюсь, Фреду тоже, — Джинни опять бросила на Гермиону очень говорящий взгляд.       — Между вами что-то есть? — вдруг спросила та, переводя взгляд с одного улыбающегося лица на другое.       — Конечно, нет, — почему-то ответил Рон.       Джинни расхохоталась:       — А ты догадливая, — она протянула смущенному Гарри бутерброд, который успела щедро сдобрить джемом. — Стоило лишь избавиться от Фреда, и вновь начала замечать все вокруг, — она по-доброму поддела Гермиону.       — О чем вы говорите? — недоуменно произнес Рон. — И Мерлин, чего такого сделал Фред?       Тут даже Гермиона не сумела сдержать улыбки. Впрочем, и рассказывать ни о чем она не собиралась. По крайней мере, пока. Она не была готова к сочувствию и сожалениям. Джинни была права, это было больно.       — Нам пора. Опоздаем, и команда съест нас живьем, — заметил Гарри, а затем добавил, повернувшись к Гермионе: — Раз ты теперь свободна, может, вновь уделишь нам время? Мы скучали.       Гермиона почувствовала невероятный прилив благодарности. Они вели себя с ней так, будто бы не было всех этих месяцев, в которые у нее не находилось на них достаточно времени. Сейчас она не могла понять, как могла так поступать. Право слово, будто бы первая любовь напрочь затмила ей разум.       — Я тоже, — Гермиона кивнула и смущенно отвела взгляд. Очень вовремя для того, чтобы она успела увидеть, как чудом незамеченный ранее Малфой, покрутившись у двери Большого зала, вышел в нее.       — Простите, надо бежать, — Гермиона подскочила на ноги. — Увидимся после тренировки.       — Куда ты на этот раз? — удивилась Джинни.       — Поговорить с Малфоем, — бросила Гермиона через плечо.       — Чего? — судя по голосу, Рон окончательно перестал что-либо понимать.       — Не волнуйся так, братец, съешь еще сосиску, — насмешливый тон Джинни заставил Гермиону засмеяться прямо на бегу.       — Малфой, — крикнула она ему в спину, но он, вероятно, не услышал.       Гермиона поймала Малфоя уже в коридоре. И почти сразу пожалела о том, что сорвалась с места, не успев как следует подумать. Он был не один. И не просто не один, а в окружении самых неприятных из своих дружков. Впрочем, делать было нечего, убегать казалось настоящей глупостью.       — Малфой, — повторила она, — мы можем поговорить?       На этот раз он обернулся.       — Грейнджер? — в его голосе слышалось удивление.       — Ненадолго, мне нужна всего пара минут, — пояснила Гермиона.       — Твой дружок часто говорит тебе такое? — из-за спины Малфоя выплыла Паркинсон. — Странно, потому что со мной он неплохо справился, — она плотоядно улыбнулась.       Гермиона мысленно выругалась. Если бы она сразу заметила эту змею, ни за что бы не начала разговор. Но она не заметила и теперь стояла посреди коридора не в силах собраться с мыслями.       — Так мы можем поговорить? — наконец произнесла Гермиона, сделав вид, будто Паркинсон попросту не существует.       — Я могу с тобой поговорить. Хочешь? — Паркинсон шагнула вперед.       Кругом уже начали собираться зеваки. У Гермионы задрожали руки.       — Давай попробуем поговорить, — с ухмылкой, в которой все же легко читалось любопытство, ответил Малфой.       — Не думаю, что тебе стоит разговаривать с какой-то грязнокровкой, — Паркинсон перекосило.       — Не думаю, что мнение шлюхи кому-то интересно, — не выдержала Гермиона.       Забини громко расхохотался, за что тут же получил мощный тычок в ребра от стоящей рядом Булстроуд.       — Да как ты смеешь? — прошипела Паркинсон, а затем повернулась к Забини и с обидой в голосе добавила: — А ты…       — А чего я? — тот пожал плечами. — Слушай, Панси, ну это даже не оскорбление. Она — грязнокровка, ты — шлюха. Считай, что вы обменялись очевидными фактами.       — Я убью тебя, Забини.       Гермиона усмехнулась.       — А ты чего ржешь? — зло поинтересовалась Паркинсон, вынимая палочку.       — Будем обмениваться любезностями прямо здесь? — Гермиона в ответ достала свою.       Ее сердце отчаянно колотилось о ребра, а память услужливо подкидывала знакомые заклинания. Гермиона была так занята собственными мыслями, что не заметила, как за ее спиной возникли друзья.       — Совсем сдурела, Паркинсон? — голос Джинни раздался так внезапно, что Гермиона подскочила.       — Ой, а кто это тут у нас? — ехидно ответила Паркинсон. — Тоже хочешь получить свою порцию, Уизли? Или тебе не хватает внимания? Конечно, не хватает, ты же поэтому не отходишь от этой троицы.       — Прекратите сейчас же! — прогрохотал Малфой, и в коридоре внезапно повисла полнейшая тишина. — Паркинсон, занимайся своими делами и иди куда шла. Грейнджер, за мной, — добавил он уже куда более вальяжно, но все еще строго.       Паркинсон обиженно поджала губы и, резко развернувшись, поспешила прочь.       — Не много ли ты на себя берешь, Малфой? — вмешался Гарри.       — Не волнуйся, Поттер, я позабочусь о твоей подружке, — тот ухмыльнулся, а затем добавил, повернувшись к Гермионе: — Я разобрался со своими, ты разбирайся со своими. Если тебе что-то от меня нужно, то у тебя есть тридцать секунд, потому что я не собираюсь стоять здесь до старости в ожидании того, что гриффиндорцы сумеют о чем-то договориться.       Гермиона разозлилась. Хоть Малфой ничего и не знал, но этот разговор гораздо больше нужен был ему самому, а унижаться все равно отчего-то приходилось ей. Однако глазеющих и перешептывающихся становилось все больше, и Гермиона мечтала уже наконец убраться отсюда, поэтому быстро и ободряюще кивнула Гарри, легонько коснулась предплечья воинственной Джинни и произнесла:       — Идем.       — Говорят, ты самая умная на Гриффиндоре, более того, едва ли не самая умная во всей школе, так почему твоих мозгов не хватило, чтобы понять, что не следует унижать Паркинсон на людях? — хмуро произнес Малфой, когда они оказались за дверью ближайшего из свободных кабинетов. Он мигом занял преподавательское кресло и, лениво откинувшись на спинку, принялся буравить Гермиону взглядом.       — Она первая начала! — возмутилась та.       — Ты семикурсница, а разговариваешь так, будто еще не научилась вытирать сопли, — он прищурился. — Впрочем, мне глубоко плевать на разборки двух девиц, которые не смогли поделить один член. Главное, меня больше в это не втягивайте.       Гермиона смерила его холодным взглядом.       — Я ни во что тебя не втягивала, просто хотела перекинуться парой слов. Откуда мне было знать, что у тебя имеется личный секретарь?       — Ты сегодня в ударе, Грейнджер, — Малфой усмехнулся. — Секретарь, шлюха… Богата на эпитеты. Но, может быть, не стоит тратить силы на красноречие и проще подкараулить Паркинсон где-нибудь да заколдовать? Ты ведь справишься?       — Кажется, ты сказал, что тебя не волнуют неподелившие что-то между собой девицы, — заметила Гермиона, наконец-то садясь напротив него.       Ее страшно бесило, но вместе с тем и веселило это бессмысленное препирательство.       — Да, по крайней мере, пока эти девицы не начнут делить мой, — он сделал акцент на этом слове, — член. Там я максимально заинтересован в том, чтобы выбрать победительницу.       — И часто случаются такие соревнования? — Гермиона усмехнулась.       — Бывает, — протянул Малфой. — Итак, Грейнджер, если ты хочешь обсудить что-то кроме членов, дерзай. Что тебе от меня нужно?       — Скорее это тебе от меня, — она чуть скованно улыбнулась.       — Мне? Ты явно что-то путаешь, — Малфой вопросительно изогнул бровь.       — Случайно нет знакомых короткостриженных брюнеток, которые не прочь испортить тебе жизнь?       — Есть. Паркинсон. Мы ходим по кругу?       Гермиона тяжело вздохнула. Теперь все, что она хотела ему сказать, вдруг начало казаться ужасно глупым. Зачем она вообще сюда пришла? Стоило оставить свои мысли и подозрения при себе.       — Видишь ли, я случайно наткнулась на зеркало, в котором увидела, как некая девушка пытается тебя заколдовать, — на одном дыхании произнесла Гермиона, и сразу же поняла, как странно это звучит.       — Грейнджер, скажи честно, ты пила? — наигранно серьезно ответил Малфой, а затем все-таки не сдержался и расхохотался в голос.       — Я понимаю, как это звучит, — начала Гермиона, — но я уверена, что зеркало было волшебным. Оно показывает, — она запнулась, не желая говорить о желаниях, — что-то. Выглядело опасно. Ты был весь окровавленный.       — Если ты видела такие детали, то почему же не видела, кто на меня напал? — Малфой скептически нахмурился.       — Я видела женскую фигуру, но лица у нее не было – только бежевая тень, — призналась Гермиона.       — Бред, — констатировал Малфой.       — Я не собираюсь с тобою нянчиться, — разозлилась Гермиона. — Просто хотела предупредить, а пользоваться ли моим советом — дело твое.       — Если тебе так грустно без твоего рыжего недоразумения или ты хотела заставить его ревновать, то можно было привлечь мое внимание другим способом. Не обязательно выдумывать глупые истории, — Малфой нагло ухмыльнулся.       Гермиона вдруг задумалась о том, как давно Фред спит с Панси. Исходя из того, что упомянула Джинни, а теперь говорит Малфой, слизеринцам известно достаточно много и они не стесняются это обсуждать. Неужели только она ничего не знала?       «Нет», — возразила самой себе Гермиона. — «Если бы кто-то из наших знал, они бы обязательно мне сказали. Возможно, Паркинсон просто молчала. До вчерашнего дня».       Малфой все еще сидел, вальяжно раскинувшись в кресле, и буравил ее насмешливым взглядом.       — Идиот, — Гермиона поднялась со стула.       — Шутки шутками, но ты забываешься, Грейнджер, — он чуть повысил голос.       — И что ты мне сделаешь? Заколдуешь? Ты справишься? — Гермиона постаралась как можно точнее изобразить его тон.       — А ты рисковая, — Малфой поднялся и, брезгливо сморщив нос, отряхнул мантию. — Даю тебе последний шанс уйти отсюда целой.       — Это тебе бы остаться целым, самодовольный индюк, — фыркнула Гермиона, резко разворачиваясь.       — Фу, как невежественно. Аристократы говорят павлин, — поправил Малфой.       — Я не аристократка.       — Оно и видно.       Гермиона пулей вылетела за дверь. Мерлин, ну а чего она, в самом деле, ожидала от Малфоя? Разговора по душам? Плевать на него, пусть сам разбирается со своими недоброжелателями. Если эта неизвестная девица до него доберется, значит, сам виноват.       Пусть это даже будет Паркинсон. Мысль об этом не приходила в голову Гермионы до того, как Малфой ее озвучил, и это раздражало еще сильнее. Она была так зла, что могла думать о Паркинсон, лишь вспоминая ее рядом с Фредом. Думать об этом не хотелось, и она упустила критически важную деталь.       Плевать. Она предупредила его, а значит, сделала все, чего требовала ее совесть.       Однако Гермионе было не плевать. И это осознание окатило ее мерзкой ледяной волной.       Когда в понедельник Малфой вдруг подошел к ней на сдвоенном Зельеварении, ей очень захотелось послать его к Мерлину и понаблюдать за тем, как на это отреагируют его верные подданные, но вместо этого она позволила ему заговорить. Позже она пыталась оправдать себя тем, будто что-то в его глазах показалось ей почти человеческим, хотя на самом деле она попросту поддалась любопытству.       — Грейнджер, — произнес Малфой, почти не разжимая губ, — я тут кое-что обдумал, хочу знать больше.       — Я не нашла никакой толковой информации, — Гермиона с трудом подавила желание сострить. И с еще большим трудом подавила голос правды, который назойливо ворчал о том, что какие-то крупицы важной информацию она все же нашла. — Хочешь знать больше, подумай, кто мог бы желать тебе смерти.       — Я хочу знать, что это за зеркало.       — Я искала в библиотеке, но…       — В библиотеке, — Малфой фыркнул. — У Слизнорта планируется бал. Для «Клуба Слизней»…       — Я не состою в этом дурацком клубе, — перебила его Гермиона.       — Потому что ты глупая и упускаешь все шансы, — парировал Малфой, а затем, вероятно, увидел, что Гермиона открыла рот для того, чтобы ответить, и примирительно поднял руки: — Ладно, давай хоть раз по-нормальному. Нам ведь, в конце концов, давно не по одиннадцать. У Слизнорта будет вечеринка, там соберутся преподаватели и другие интересные гости. Немного огневиски, и они станут весьма разговорчивыми. Кроме того, Слизнорт давно собирает свою собственную коллекцию ценностей, и книги — это лишь малая их часть. Достаточное количество очарования и гостья, до которой он никак не может добраться — это ты, на всякий случай уточняю для гриффиндорцев — могут дать нам все, что нужно.       — С чего ты решил, что мне, — Гермиона выделила голосом последнее слово, — это интересно?       — Потому что, держу пари, тебя разрывает от любопытства и желания разгадать очередную загадку. Я бы мог пойти без тебя, однако так будет куда быстрее. Давай просто сделаем друг другу одолжение?       — То есть, — Гермиона прищурилась, — тебе нужна моя помощь?       — Я приглашаю тебя стать моей спутницей на балу, а это уже огромный шаг для моего эго. Не то чтобы ты была совсем безнадежна, если тебя накрасить и одеть в приличное платье…       — Теперь ты забываешься, Малфой, — грозно начала Гермиона.       — Все вокруг считают нас врагами, так что сама понимаешь, на что мне придется пойти.       — Ладно, я приду, только, пожалуйста, замолчи. Мне тебя еще весь этот пафосный вечер терпеть, — Гермиона улыбнулась одними уголками губ.       Малфой поднял брови, кивнул ей и молча удалился.