Куда ты ведешь

Ньют задержал Томаса на мгновение после того, как остальные вышли из здания Совета, спеша по делам, которые и так откладывались слишком долго. Как только они ушли, Ньют протянул руку и шлепнул Томаса по затылку. - Сестра, Томми? И ты не подумал, что об этом стоило рассказать мне, пока мы часами разговаривали по душам прошлой ночью?! Томасу хватило порядочности хотя бы выглядеть пристыженным, а Ньют не злился, по правде говоря. У него все еще было много времени до того, как он действительно встретил девушку - ну, встретил ее снова. Не говоря уже о том, что Томас провел ночь, убеждаясь, что Ньюту никогда больше не придется проходить через эту ужасную болезнь, и Ньют не уверен, что верит в это. Это невозможно, это казалось слишком простым, слишком чистым, но, возможно, это потому, что он принимает во внимание только тот факт, что Томас просто появляется с лекарством и вкалывает его ему в руку... и не принимает во внимание, что им обоим пришлось буквально умереть, чтобы Ньют жил. Ньют всегда знал, что Томас будет тем, кто спасет его, он просто не знал, сколькими способами Томасу удастся это сделать. Прошлой ночью они сидели рядом, касаясь друг друга плечом и ногой, как будто мысль о разлуке была ужасающей, и это было самым катарсическим переживанием, которое он когда-либо испытывал. Он никогда не чувствовал себя более заботливым, более непринужденным, чем когда Томас взял его за руку, как будто это была самая легкая вещь на планете. Между ними двумя произошла едва уловимая перемена с тех пор, как они оба вернулись. Она была незначительной, но была. Не то чтобы они не были очень близки ранее, но было что-то в получении второго шанса сделать это правильно, что еще больше сближало их. И Томас продолжал упоминать это кровавое письмо. Ньют не уверен, было ли благословением или проклятием то, что он выучил его наизусть. - Прости, Ньют. Клянусь, это было не нарочно, - сказал Томас с сожалением в голосе. Ньют не мог удержаться, чтобы не взъерошить его волосы и не соприкоснуться с ним плечами. - Все в порядке, просто должен был помучать тебя этим, - сказал Ньют. - Но ты расскажешь мне все о ней позже, да? - Томас кивнул так быстро, что Ньюту пришлось усмехнуться и побороть желание прикоснуться к нему снова. Чтобы уберечь себя от чего-нибудь глупого вроде хватания за руку, Ньют прочистил горло и кивнул в сторону Хранителей, которые ушли после своего небольшого совещания по планированию. - Ты думаешь, они действительно верят или потакают нам? Томас посмотрел на него и пожал плечами, прежде чем ответить: - Ну, даже если они не верят прямо сейчас, они либо поверят нам, либо назовут предателями. Ньют нахмурился в замешательстве, поэтому Томас уточнил. - Примерно через 5 минут прозвучит сигнал тревоги, и появится Тереза. Пришло понимание, но у Ньюта не было возможности прокомментировать, потому что в этот самый момент зазвонил будильник. Ньют поднял бровь, глядя на Томаса, который одарил его легкой полуулыбкой, которой у него никогда не было достаточно. - Что? Я путешественник во времени, а не провидец. Я был лишь немного не в себе. Ньют подумал, что он действительно может пораниться, так сильно закатив глаза, и предпочел убежать, чтобы поприветствовать причину своей смерти вместо того, чтобы комментировать. В тот момент Ньют был рад, что Томас не умеет читать мысли, потому что ему действительно не хотелось, чтобы его отчитывали за то, что он думал о ней как о причине своей смерти, но это правда. Совершенно ошеломляющая правда. Ньют оттолкнул плечом других парней с дороги, пробираясь сквозь толпу и направляясь к тому месту, где Алби стоял возле коробки, это ударило его, хотя ему сказали, что это вот-вот произойдет. Быстрый взгляд вокруг Поляны сказал ему, что все Хранители были так же шокированы, как и Алби, на самом деле? Ньют встретился глазами с Минхо и одарил его взглядом, который кричал “Я, блядь, тебе говорил”, на что Минхо сделал несколько преувеличенных жестов рукой и пожал плечами. Да, Минхо осознавал, насколько это безумно - поверить ему. Почти рефлекторно Ньют поискал Томми и обнаружил его стоящим рядом с Чаки, который что-то говорил ему на ухо. Не то чтобы Томас, казалось, возражал. Было легко сказать, что тот едва слушал малыша, но улыбка на лице Томми при этих словах была совершенно искренней. Чаки был как младший брат для всех Глэйдеров, и на сердце Ньюта потеплело, когда он увидел его оживленным и описывающим вещи, а не таким, каким Ньют обычно видел его в своих кошмарах. Появление лифта отвлекло Ньюта от мрачных мыслей. Приглушенный грохот возвестил о прибытии странного лифта. Ньют и Алби заняли позиции по разные стороны двери шахты — трещина расколола металлический квадрат прямо посередине. С обеих сторон были прикреплены простые ручки-крючки, и совместными усилиями они раздвинули их. С металлическим скрежетом двери открылись, и в воздух поднялось облако пыли от окружающего камня. Над Глэйдерами воцарилась полная тишина, когда Ньют наклонился, чтобы получше заглянуть в коробку, и слабое блеяние козы вдалеке эхом разнеслось по двору. Да, вот она. Самая предательская пиявка. Ньют не чувствовал необходимости продолжать разглядывать ее, он видел ее раньше. Он видел ее, когда она предала их всех и поймала Минхо для ПОРОКа, вынудив их спасти его, и отправила Ньюта недалеко от Последнего города, в котором, конечно же, была воздушно-капельная версия вируса. Лежащего там, выглядящий таким же мертвым, каким она сделала Ньюта, человеком, которого Ньют, по сути, считал своим убийцей. Лицо Ньюта скривилось от отвращения. - Святой... - выдохнул он. Он никогда раньше не испытывал такой сильной ненависти, даже когда был заражен. К этому времени Алби тоже хорошо разгляделся, но с немного другой реакцией. Парень был чертовски напуган. - Ни за что, - пробормотал он почти в трансе. Воздух наполнился хором вопросов, когда все начали проталкиваться вперед, чтобы заглянуть в небольшое отверстие. - Держитесь! - закричал Алби, заставляя всех замолчать. - Просто держитесь! - Ну, что случилось? - крикнул кто-то в ответ. Алби встал, и Ньют наблюдал, как он физически успокоился и взял себя в руки, вспомнив, что ему тоже предстоит сыграть свою роль. - Два новичка за два дня, - сказал он почти шепотом, бросив взгляд на Ньюта и быстро отвернувшись. - Теперь это. Два года, ничего не изменилось, теперь это. - Почему бы тебе просто не сказать нам, что за дерьмо там внизу, Алби? - крикнул Галли. Послышался еще один ропот и еще один рывок вперед. - Вы, шанки, заткнитесь! - кричит Алби, прежде чем указать на Ньюта. - Скажи им, Ньют. Ньют еще раз заглянул в Коробку. Лжец. Манипулятор. Предатель. Убийца.  - Это девушка, - сказал он. Все заговорили одновременно; Ньют улавливал только отдельные фрагменты. - Девушка? - Чур моя! - Как она выглядит? - Сколько ей лет? Ньют снова шикнул на них. - Это, черт возьми, еще не все, - процитировал он по памяти, прежде чем указать на лифт. - Я думаю, она мертва.  Если бы.   Пара парней схватили веревки, сделанные из лоз плюща, и опустили Ньюта и Алби в Ящик, чтобы они могли достать тело Терезы. Настроение сдержанного шока охватило большинство глэйдеров, которые слонялись с серьезными лицами, пиная разбросанные камни и вообще почти ничего не говоря. Никто не осмеливался признаться, что им не терпится увидеть девушку, но Ньют не мог винить их за любопытство. Когда-то он тоже был таким. Галли был одним из парней, державших веревки, готовый вытащить их троих из ящика, его глаза были немного шире, чем имели право быть. Ньют понял это, понял, но к этому моменту у него за плечами была пара дней паники, и он хотел, чтобы остальные наверстали упущенное. Не говоря ни слова, он помог Алби связать Терезу и наблюдал, как Галли вытащил ее, вскоре за ними последовали они двое. Тело Терезы лежало на камне рядом с Ящиком, и Ньют старался не пугаться того, как все столпились вокруг нее. Они с Алби подошли к нему, и Алби громко пробормотал: - Черт возьми, это не может быть совпадением. Один может быть, но двое?! Ньют заметил небольшое изменение в диалоге и приготовился громко говорить о чем угодно, если Алби позволит своему шоку выдать все. - Ты... — начал Ньют, но затем Тереза приняла сидячее положение, хватая ртом воздух, и черт с ней, если это не было просто так же жутко, как в прошлый раз, когда она это сделала. Когда она сделала глубокий вдох, ее глаза резко открылись, и она моргнула, оглядывая окружавшую ее толпу. Алби вскрикнул и упал навзничь. Ньют, спотыкаясь, отошел от его бьющегося тела, пытаясь оглядеть Терезу в поисках любого признака того, что она тоже все помнила, но ничего не нашел. Горящие голубые глаза метались взад и вперед, когда она делала глубокие вдохи. Ее розовые губы дрожали, когда она снова и снова что-то бормотала, неразборчиво. Затем она произнесла одно предложение — ее голос был глухим и затравленным, но ясным. - Все изменится. Ньют смотрел, не впечатленный, как ее глаза закатились, и она упала обратно на землю. Ее правый кулак взметнулся в воздух, когда она приземлилась, оставаясь неподвижным после того, как она замерла, указывая в небо. В ее руке был зажат этот проклятый скомканный листок бумаги. Ньют захромал вперед, стараясь не слишком пристально смотреть на ее безжизненное тело, форму, которую, как он обнаружил, он предпочитал больше всего в отношении нее, и вытащил листок бумаги. Холодными пальцами он развернул его, затем опустился на колени, чтобы разложить на всеобщее обозрение. На бумаге толстыми черными буквами было нацарапано четыре слова:

Она последняя.

Из всех.

 

Да, подумал Ньют, так же жутко, как и в прошлый раз. Сука.