Куда ты ведешь

— Что ты хочешь сделать? Должно быть, я неправильно тебя расслышал, — воскликнул Ньют. — Должно быть, это та чертова инъекция, потому что я знаю, что на самом деле слова, которые, как подсказывает мне мой мозг, слетели с твоих губ, были тем, что ты сказал. Томас почувствовал, что он немного драматизирует. Пара все еще сидела в хижине медаков, на данный момент без слез и откровений. Они провели последний час, рассказывая Ньюту о событиях, которые произошли после его смерти, и Томас почти чувствовал вину за поездку на американских горках, на которых Ньют только что побывал. Ньют смог неохотно отдать должное Терезе, наряду с ужасом по поводу того, что Томас был на грани смерти от огнестрельного ранения Дженсона. В конечном счете, однако, было трудно получить точное представление, о чем именно думал Ньют. Он предположил, что им обоим нужно было так много всего пережить, хотя могло показаться, что они временно стали чужими, что касается чтения мыслей друг друга, давления в том месте, где соприкасались их ноги, утешения, которое они находили в обществе друг друга, было достаточно, чтобы убедить Томаса, что это тоже пройдет. Драматизм Ньюта был совсем другим. — Послушай, мы знаем, как выбраться из лабиринта. Мы знаем, что ждет на другой стороне. Впервые за всю нашу жизнь, насколько мы помним, у нас есть преимущество! Но на самом деле мы ничего не сможем с этим поделать, пока не расскажем остальным, что происходит. — Они запрут нас в тюрьме. — Нет, не запрут. — Ты прав, вместо этого они изгонят нас. — Хорошо, если дойдет до этого, я точно знаю, как пережить эту глупую штуку за одну ночь, но нам не нужно беспокоиться об этом, потому что они не будут. — Галли убьет тебя. Томасу пришлось сделать небольшую паузу. — Ладно, может быть. Но, может и нет. Я вроде как намеренно избегал его и оставлял его, черт возьми, в одиночестве. — Так вот как ты называешь то, что цеплялся за Чаки, как потерявшийся щенок? — спросил Ньют, наконец проявив интерес. Томас усмехнулся и провел ладонью по лицу. — Ну, это точно было не для того, чтобы я мог выслушивать его объяснения по поводу того, что означают ругательства во второй раз. Первое было достаточно странным, спасибо. Ньют застонал от смеха, прежде чем вздохнуть. — Странное ощущение, да? — спросил он. На вопросительное ворчание Томаса он объяснил дальше. — Сленг, все. Мы вроде как избавились от этих привычек после того, как покинули лабиринт в прошлый раз. Честно говоря, я чувствую, что мог бы воспользоваться уроком Чаки, чтобы не отставать! Было чертовски трудно не выдать себя до твоего появления. Пара погрузилась в комфортное молчание, прежде чем Ньют заговорил снова, его голос стал мягче, слова было труднее расслышать. — Прости, приятель. Насчет письма. В то время я думал, что это было необходимо, чтобы ты слишком сильно не винил себя. Сказать «Пока» и все такое. Похоже, это принесло больше вреда, чем пользы, если в тебя попала чертова молния. В ответ Томас протянул руку и взял Ньюта в свою. Тело этого Ньюта было сухим с немного потрескавшейся кожей, покрытое мозолями от работы в саду и владения мачете в течение последних трех лет, когда он находился в Глэйде. — Пожалуйста, не извиняйся за это, Ньют. Никогда, — Томас провел большим пальцем по костяшкам пальцев блондина, не обращая внимания на эффект, который это произвело на парня, сидящего рядом с ним. — Я не столько думаю, что это ты следовал за мной, сколько мы следовали друг за другом. Я был еще более потерянным без письма и не продержался бы так долго без него. Это… это было идеально, так что спасибо тебе. И спасибо тебе за то, что ты мой друг, но, пожалуйста, никогда больше не пытайся сказать мне «до свидания». — Черт возьми, Томми, ты запомнил это чертово письмо? — Да. Возможно, Томас должен был почувствовать неловкость или смущение от признания, судя по тому, как пальцы Ньюта рефлекторно сжали его сильнее, прежде чем отпустить, но этого не произошло. Он чувствовал, что ему нужно стыдиться многих вещей, но его обожание и потребность в письме Ньюта просто не входили в их число. Слишком скоро Ньют убрал руку и взъерошил ею свои волосы. — Мы сделаем это? Мы расскажем? Я беру инициативу на себя. Глэйдеры на самом деле еще не знают тебя, приятель, все пройдет не так хорошо, ты меня слышишь? — Да, я тебя слышу. — Верно, но послушаешь? Потому что твой послужной список в том, что ты делаешь то, что тебе говорят, не совсем звездный. Честно говоря, по мнению Томаса, некоторые люди принимали все слишком близко к сердцу. — Я слышу тебя, Ньют, клянусь. Это слишком важно, чтобы не действовать как можно деликатнее. На кону слишком много жизней. Но это должно произойти завтра, желательно до пробуждения, иначе мы снова потеряем Бена из-за Гриверов. — Это могло бы сработать, — Ньют кивнул в знак согласия. — Я все равно должен взять тебя и потащить в Лабиринт, чтобы взглянуть на Гривера, так что вместо этого я просто возьму тебя и отведу в Зал Совета, прежде чем разбудить остальных. Приняв решение, Ньют встал со своего кресла и вытащил Томаса из своего, с удивлением глядя на отметину от автоинжектора у него на руке. — Теперь, если больше ничего не нужно сделать со мной для этого твоего излечения, кстати, действительно разочаровывающего, тебе нужно попасть на праздник. Томас застонал и попытался откинуться на спинку стула, но Ньют не собирался этого делать. Он по-лягушачьи вывел Томаса из хижины в направлении пламени: — Ну, ну, Томми — ты должен быть почетным гостем! При первой же возможности Томас отомстит ему за это, он поклялся в этом. Слишком рано наступил рассвет следующего дня, и кто-то разбудил Томаса. Он резко открыл глаза и увидел слишком близко стоящее лицо, смотрящее на него сверху вниз, все вокруг них все еще было затенено темнотой раннего утра. Он открыл рот, чтобы заговорить, но холодная рука зажала его, захлопнув. Томас бросил мрачный взгляд на преступника, прекрасно зная, кто это, прежде чем его глаза сфокусировались. — Тихо, Салага. Мы же не хотим будить Чаки, правда? Это Ньют — злая ухмылка на губах и веселье в его глазах. За год, что они знали друг друга, многое изменилось, но любовь Ньюта вытаскивать несчастную задницу Томаса из постели в нечестивые утренние часы не была одной из них. Томас кивал, закатывая глаза, пока Ньют не убрал руку, затем откинулся на пятки. — Давай, Салага, — прошептал высокий мальчик, вставая. Он наклонился и помог Томасу подняться на ноги — он был таким сильным, что казалось, мог оторвать Томасу руку. — Предполагалось показать тебе кое-что перед пробуждением. Любая затянувшаяся дымка сна уже исчезла из головы Томаса, когда он вспомнил задачу, которую они пытались выполнить сегодня. — Хорошо, — просто сказал он, готовый следовать. Он знал, что должен стараться соблюдать приличия ради любого, кто проснулся от их шороха, хотя было трудно скрыть свое волнение. — Куда мы идем? — Просто следуй за мной, — сказал Ньют, мягкой улыбкой признавая особый смысл этих слов. — И оставайся рядом. "Настолько близко, насколько ты мне позволишь", подумал Томас. Они пробирались сквозь плотно разбросанные тела спящих, Томас несколько раз чуть не споткнулся. Он наступил на чью-то руку, заработав в ответ резкий крик боли, а затем удар кулаком по икре. — Прости, — прошептал он, пожимая плечами в ответ на неприязненный взгляд Ньюта. Он знал, что наступил на того же человека, что и в прошлый раз, но, черт возьми, они действительно не должны были прикладывать к этому руку. Как только они покинули лужайку и ступили на твердый серый камень пола внутреннего двора, Ньют перешел на бег, направляясь в Зал Совета. Томас глубоко вздохнул, чтобы собраться с духом, но быстро пришел в себя и последовал за ним в том же темпе. Свет был тусклым, но любые препятствия казались еще более темными тенями, и он смог быстро пробраться вперед. Он остановился, когда это сделал Ньют, прямо рядом со зданием, где, вероятно, решалась их судьба. Ньют похлопал Томаса по плечу, собираясь пойти и разбудить остальных, необходимых для собрания. — Сначала проверь здание, если не возражаешь, — Ньют мотнул головой в направлении красных мигающих огоньков, бегущих по стене неподалеку. На эту встречу не приглашались шпионы ПОРОКа. — Я быстро присоединюсь с остальными. А потом он ушел, и Томас занялся проверкой всего и везде, где в данный момент могла быть спрятана маленькая камера. К счастью, жуки-стукачи были не совсем незаметны, и ПОРОКа не так уж сильно заботило, что происходило на собраниях, по крайней мере, из того, что помнил Томас. В центре их внимания был мониторинг реакции мозговой активности на раздражители, но осторожность не помешала. Время, казалось, тянулось вечно, пока он ждал, но все равно казалось, что слишком рано, когда прибыл Ньют с группой очень сонных и очень растерянных лидеров Глэйда. Ньюту даже удалось схватить Минхо перед его уходом в Лабиринт, и у Томаса чуть не случился сердечный приступ при его виде. Счастливый, здоровый, не только что из камеры пыток. Когнитивный диссонанс здесь был почти ошеломляющим, Томас понятия не имеет, как Ньют так хорошо с этим справлялся. Один за другим они заняли свои места; Алби, Минхо, Уинстон, Фрайпан, Клинт и Галли — все они бросали растерянные или даже слегка враждебные, в случае Галли, взгляды в сторону Томаса, задаваясь вопросом, какого черта он там делал. Ньют подошел и встал рядом с Томасом, прежде чем повернуться лицом к группе и тяжело вздохнуть. Томас нервничал, так нервничал, что у него дрожали руки. Они ни за что не поверили бы ему, и это, возможно, его самый глупый план на сегодняшний день. Почему Ньют не остановил его?! Прежде чем Ньют сообразил, что именно он собирается сказать, заговорил Алби. — Итак, ты собираешься рассказать нам, почему ты знал, что этот шанк появится за несколько часов до того, как он появился здесь? Я предполагаю, что Томас был тем «Томми», по которому ты плакался. Томас посмотрел на Ньюта, потому что, что теперь? Он мог поклясться, что почувствовал, как Ньют всем телом закатил глаза. — Послушай, чего ты ожидал? Ты был последним, что я видел перед смертью, и внезапно я, черт возьми, снова задышал, уменьши это. Что ж, это был один из способов мягко познакомить их с идеей путешествия во времени, но Томас все равно не смог сдержать ухмылки при мысли о том, что Ньют зовет его. — Ты хочешь повторить это снова? — спросил Минхо с отвисшей челюстью. Ньют обхватил голову руками и застонал, явно не находя слов. Тем не менее, Томас сдержал свое обещание и не сказал ни слова, хотя чувствовал, как напряженный взгляд Галли буравит его лицо. — Послушай, в то, что мы должны сказать, вы не поверите. Просто не поверите. Но мне нужно чтобы вы выслушали, хорошо? Просто подождите и позвольте мне рассказать вам историю без того, чтобы вы влезали каждые несколько секунд, и как только я все это выложу, мы сможем перейти к самой убедительной части. То, насколько Ньют пользовался доверием и уважением в Глэйде, свидетельствовало о том, что он постепенно получил согласие от всех Хранителей, кроме одного. Галли сначала повернулся к Томасу, расправил плечи и задал вопрос, похожий на требование. — Я видел тебя раньше? Томас чувствовал, что Ньют все еще рядом с ним, но единственное, что могло их к чему-то привести на данный момент — это честность. — Да, — ответил он. Брови Галли взлетели до линии волос, явно не ожидая такого ответа. Его глаза сузились, обдумывая. — Скажите мне честно, где, и я выслушаю любую историю, которую вы, скользкоголовые, придумаете. Прежде чем Ньют смог остановить его, Томас выпалил свой ответ, готовясь к тому, что, он почти уверен, последует дальше. — Я помогал проектировать этот лабиринт, а затем помог отправить вас всех сюда, — сердитые вздохи эхом разнеслись по комнате, но единственной реакцией, которая имела значение в тот момент, была реакция Галли. Галли кивнул сам себе, прежде чем встать, броситься через комнату, ударив Томаса по лицу с такой силой, что он чуть не опрокинулся назад, а затем вернулся на свой стул, как ни в чем не бывало, игнорируя крики остальных. — Ладно, дерьмовые рожи. Теперь я слушаю. Томас помассировал челюсть, зная, что удар, скорее всего, последует, это не сильно облегчило ему задачу, но оно того стоило, потому что Галли скрестил руки на груди и откинулся назад, его внимание снова сосредоточилось на Ньюте. — Черт возьми, ты закончил? — спросил Ньют, в его тоне преобладало раздражение. — Хорошо. Так вот, запомни, я знаю, ты не поверишь ни единому моему слову, но ты все равно это выслушаешь. И без дальнейших церемоний Ньют заговорил. Он встал рядом и рассказал их историю так прямо и сжато, как только мог, ничего не упуская. Он не пропустил ни одной смерти, ни одного трудного выбора, ни одной ужасной детали. Ньют рассказал остальным об их побеге из лабиринта, объектах, жаровне, Правой руке, Сигнальной ракете, Чудаках, обо всем. И Томас наблюдал за потоком выражений лиц Хранителей, варьирующихся от неверия до ужаса, любопытства и откровенного опустошения. Галли вообще не очень хорошо приложил руку к смерти Чака. К тому времени, как Ньют закончил со своей ужасной кончиной и вновь появился на Поляне, звуки «Проснись» начали просачиваться сквозь щели в здании Совета. Парни занимаются своими обязанностями, Бегуны уходят на утро, Мусорщики начинают убирать после костра. В комнате воцарилась тишина. — А потом ты проснулся с криком, напугал меня до полусмерти и спросил об этой дерьмовой физиономии, — закончил за Ньюта Алби, однако было невозможно сказать, о чем он думал. Ньют, в голосе которого в этот момент должна была звучать боль, кивнул. — Хорошо, допустим, я в это верю, — сказал Фрайпан. — Как ты снова оказался здесь? Ньют отключился и умер, но кое-чего в истории не хватает. Кто добрался до Безопасного убежища? Томас прочистил горло, прежде чем взять в руки бразды правления, подробно описывая свое путешествие по штаб-квартире ПОРОКа, их побег, жизнь в безопасном убежище и, наконец, свое путешествие сквозь шторм. — Я думал об этом с тех пор, как снова очнулся в том лифте. Должно быть, это были молния и кровь. На мне была та же одежда, что и в ту ночь, когда Ньют… — Томасу пришлось остановиться, даже сейчас он не мог закончить проклятое предложение. — И его ожерелье, которое он мне подарил. Где-то на мне все еще должно было оставаться немного крови Ньюта, это единственное, что имеет хоть какой-то смысл. Я имею в виду, что все это не имеет никакого смысла, но вот так. Теперь мы здесь, мы знаем вещи, о которых ПОРОК понятия не имеет, что мы знаем, и мы можем использовать это в наших интересах. Убираться отсюда к черту и все изменить. Снова наступила тишина на долгие, очень долгие минуты, пока все переваривали эту информацию. Следующим заговорил Минхо. — Из всех на этой поляне, ты говоришь мне, что только четверо из нас выжили? — прошептал он с грустью и неверием на языке. — Ну, я думаю, только трое, поскольку ты, по-видимому, пошел и попал под удар молнии и, предположительно, тоже умер. Томас кивнул, на его глазах выступили слезы, еще раз напомнив всех тех, кого он подвел. Он почувствовал пристальный взгляд Ньюта при упоминании о том, что его убила молния, но предпочел проигнорировать это, встретившись взглядом со всеми в комнате. — Смотри, — сказал Ньют. — Мы знаем, что это невозможно, но мы также три года сидели внутри проклятого лабиринта в ловушке, к нам приходили новые люди и припасы, присланные таинственной сущностью, и нас терроризировали чудовищные существа. Насколько менее правдоподобно путешествие во времени по сравнению со всем этим? Тишина. Томас начинал нервничать, в любую минуту Гривер мог ужалить Бена, и если они не схватят его до того, как он нападет на Томаса, им придется изгонять его снова. Каким бы нелепым это ни было, время действительно не было их другом в данный момент. Сначала Бен, затем Тереза… и затем всего за несколько дней до того, как она проснулась и запустила Финал, и они потеряли бы любое преимущество, которое могли бы иметь. Минхо, благослови его бог, очевидно, тоже заметил опасность, грозящую его бегуну, и на мгновение извинился, чтобы схватить первого парня, которого он увидел возле здания Совета. Его инструкции были слышны сквозь тонкие стены и душную тишину внутри. — Я хочу, чтобы два шанка были размещены у западного входа, понятно? В тот момент, когда Бен выйдет, я хочу, чтобы ты схватил его и потащил прямо в эту комнату. Понял? — Да. Минхо вернулся внутрь и снова занял свое место, провел рукой по волосам, прежде чем заметить поднятые брови всех вокруг. — Что? — он пожал плечами. — Это следующее, что должно произойти на их временной шкале, не помешает проверить. И, если они правы, нам нужно удержать его от нападения на Новичка у всех на глазах. Мне не хочется еще одного изгнания, а тебе? Никто не мог винить его за это, и Томас почувствовал, как часть напряжения спала с его плеч при словах Минхо, прежде чем он понял, что Минхо пристально наблюдает за ним, склонив голову набок. — Ты хотел, чтобы я это сделал, — заявил Минхо, и Томас кивнул в знак согласия. — Хм. В третий раз в комнате воцарилась тишина. Ньют, казалось, был доволен тем, что все сели и переварили все, что им сказали, но Томас начинал терять терпение. К счастью, у Клинта были вопросы, которые были лучше, чем ничего. — Итак, цель состоит в том, чтобы пропустить шаги, которые вы проходили в прошлый раз? — он спросил. — По сути, да, — ответил Ньют. — Зная то, что мы знаем сейчас, мы можем спасти гораздо больше жизней. Томасу, Минхо и Алби нет необходимости проводить ночь в Лабиринте, не нужно ждать, пока Тереза поможет разгадать код, не нужно ждать, пока настоящая армия Гриверов расположится снаружи этой чертовой дыры, чтобы убить нас всех — возможно, нам даже удастся вообще избежать посещения объекта, — Ньют явно собирался продолжить, но Томас начал качать головой. — Что, Томми? Прозвище не пропустили остальные в комнате. — Мы все равно должны пойти на объект, там мы встречаемся с Арисом, который ведет нас к Бренде, которая ведет нас к группе B, и Соне, — напомнил ему Томас, начиная немного разочаровываться тем, как мало они могли изменить в процессе принятия своих основных решений. Однако он не ожидал, что лицо Ньюта исказится от замешательства. — Хотя я понимаю важность общения с теми, кто работает над созданием безопасного убежища, и что Арис был ключом к тому, чтобы они впустили нас, я не понимаю значения Сони в частности? О, черт. Томас почувствовал, как его глаза расширились — как он мог забыть? Ньют был мертв, когда Харриет напоила Соню, и она рассказала им всем правду, правду о том, что ПОРОК пытал ее, чтобы заставить вспомнить. Ньют уставился на него, боже, у него были такие большие проблемы. — Что ты мне не договариваешь? — потребовал он. — Когда ее и других забрали в ПОРОК, некоторым из них позволили восстановить память. Это облегчало пытки, давало им больше контроля. И Соня, вернувшись в Безопасное убежище, ну, она рассказала нам то, что помнила, — Томас сглотнул. — Выкладывай, у нас не весь чертов день впереди. Какую ужасную тайну она скрывала? — Ну, Соня, высокая блондинка, говорящая с чрезвычайно знакомым акцентом, также твоя младшая сестра, — Томас приготовился к удару, но когда удара не последовало, он открыл глаза и увидел, что каждый человек в комнате был полностью поражен. — Ты говоришь мне это только сейчас?! Так оно и было. — Прости! Я был немного больше обеспокоен тем фактом, что внезапно оказался на год в прошлом и хотел убедиться, что ты никогда больше не умрешь у меня на руках! — Томас прокричал в ответ, что было сил. Ньют открыл рот и начал показывать пальцем, верный признак нарастающего гнева, когда их прервал Алби. — Что? — спросил он. — Что, что? — ответил Томас, тяжело дыша. — Что ты имел в виду, говоря «Убедиться, что Ньют снова не умрет у тебя на руках»? — Алби уточнил. Томас вздохнул, вытирая лицо ладонями, прежде чем положить их на бедра. — Прошлой ночью мы улизнули от костра в лачугу медаков, извини, Клинт, и я дал ему лекарство, которое, по-видимому, представляет собой сыворотку, изготовленную из дистилляции моей крови, — Томас объяснил, и он не мог не заметить легкое выражение покровительственного удовлетворения, промелькнувшее на лицах каждого присутствующего там Хранителя. Ньют был любим всеми, и Томаса успокаивало то, что, несмотря на то, что они раскручивали историю, которая была настолько невероятной, что в нее невозможно было поверить, им все равно было не все равно. — Хорошо. Снова тишина. Ньют все еще в шоке, но Томас не знал, что делать, что сказать, куда деть руки. — Послушай, — начал Томас. — Я знаю, это безумие, но то, что происходит сейчас, важно. Особенно ты, Галли. Галли вздрогнул при звуке своего имени, наконец возвращаясь на Землю. — Почему я? — он спросил. — Потому что, — ответил Ньют. — Ты с нами? Веришь нам? Есть разница между тысячами потерянных жизней или нет. То, что ты идешь с нами, означает, что тебя не ужалят сто раз, значит, ты не пытаешься застрелить Томми, значит, ты не попадаешь в Чака, значит, Минхо не метнет копье тебе в грудь, и мы оставим тебя, предполагая, что ты мертв. — Это означает, что тебя не схватят те сумасшедшие в Последнем городе, поэтому ты не даешь им доступ ко всем механизмам безопасности ПОРОКа, и они не уничтожают последнее реальное поселение человечества, — закончил Томас. Влияние одного небольшого решения было… сильным, если сформулировать его подобным образом. Им с Ньютом приходилось быть осторожными, чертовски осторожными, чтобы случайно все не разрушить. Галли сглотнул. — Я согласен с тем, что не убил единственного шанка в этом дурацком месте, который для всех нас как младший брат, каким бы надоедливым он ни был, но если я правильно расслышал тебя с первого раза, разве я не был нужен тебе с группой психов, чтобы ты мог проникнуть в Город? Черт. Он не ошибся. Томас об этом не подумал. — Мы могли бы найти другой путь, — начал предлагать он, но Ньют покачал головой. — Чертовски маловероятно, ты действительно думаешь, что люди, годами пытавшиеся попасть туда, не нашли бы другого способа? — Мне все равно, мы не оставляем Галли позади, мы не оставляем никого позади. Не в этот раз, не тогда, когда мы знаем наперед, — возразил Томас. — Мы разберемся с этим. У нас не будет ограничений по времени, потому что мы не позволим Терезе предать нас, не позволим похитить Минхо, и не позволим тебе заразиться вспышкой. Ничего из этого не произойдет. Единственная причина, по которой мы врываемся — спасти остальных иммунов из этого ада, вот и все. — Верно, — вздохнул Ньют. — Ты прав. Но без того, чтобы их забрали, нам придется придумать какой-нибудь другой способ украсть Айсберг, иначе ничего из этого все равно не сработает. Томас кивнул в знак согласия, погруженный в свои мысли, не замечая недоверчивых взглядов, которыми одаривали их двоих другие парни. Однако Томас не смог надолго погрузиться в свои мысли, потому что через несколько мгновений раздались крики, и кто-то забарабанил в дверь, зовя Минхо. — Бен! Это Бен! Его ужалили! На мгновение все лица были прикованы к Томасу и Ньюту, но прежде чем они начали действовать, Клинт подбежал к двери, крича, чтобы Бена немедленно отвезли в медпункт для введения сыворотки. Оглянувшись на остальных, он сказал: — Я верю вам. Знаю, это безумие, но я верю. — Пристальный взгляд Клинта сфокусировался на Томасе. — Ты можешь спасти их? — спросил он. Томасу не нужны были разъяснения о том, кто «они». Не от человека, отвечающего за здоровье каждой души на этой Поляне. — Да, я думаю, на этот раз я смогу. — Тогда оставайся, планируй и выясняй, как. Я разберусь с Беном. С этими словами он вышел за дверь, а оставшиеся Хранители скрестили руки на груди с выражением задумчивости на лицах. Они не выглядели полностью убежденными, но выглядели готовыми. Готов заключить небольшую ставку на то, что, возможно, они смогут выбраться отсюда живыми. Минхо хлопнул в ладоши, потирая их друг о друга. — Хорошо, Новичок. Давай спланируем войну. Томас посмотрел на Ньюта, и они улыбнулись.