***
Вид на культурную столицу с понорамных окон отражался по особенному - величественные здания и памятники архитектуры с многовековой историей представлялись как на ладони. Казалось, что люди – это маленькие муравьишки, плутающие по городу в поиске новых стремлений, лучшего сценария, который вряд ли воплотиться. Но мечтать не вредно никому… Олег Волков, статный и широкоплечий мужчина тридцати пяти лет, с чёрной и густой как смоль бородой, тёмными немного сдержанными одеяниями был схож с бравым рыцарем, способным встать горой и оказать поддержку. Индивид представлялся алмазом среди неискреннего окружения Разумовского, тянущего к нему руки и внимая красивым речам молодого филантропа. Волков грезил об успехе своего давнего друга, с которым он пережил многое. Атмосфера детства, где пребывали герои совсем недавно, прямо-таки кричали о плачевности ситуации в разваливающейся стране, полной грязных денег, кумовства, и убого финансируемых эшелонов социума. Социальная сеть «Vmeste» стремительно набирала обороты, ворвавшийся в топ самых популярных приложений последнего времени. Сергей Разумовский, владелец популярного киберпространства, стал поистине выдающимся и преуспевающим деятелем за годы своей неотрывной карьеры. Его долгожданный успех, к которому он стремился все это время, пришёл в новую жизнь с лихвой, награждая толпами ярых фанатов и бездарных подражателей. Разумовский раздражённо бродил по квартире, пытаясь успокоить расшатанные нервы. Состояние молодого человека, напоминающее коктейль разных эмоций и чувств, смешался в месиво страха и злобы. Детский дом, над которым он имел шествие, превратился в рассадник пустых обещаний, неуемной халатности и безразличия. - Сначала мажору прощают убийство, получив баснословную сумму денег, теперь пропадают дети. Я стараюсь сделать хоть что-то, изменить мир к лучшему, и ради чего? Чтобы очередная мразь творила все, что хотела?! - Даже если у тебя будут все деньги мира, ты не спасешься от разъярённого льва. Понимаешь, о чем я? – голос Волкова, как лезвие острого меча, пронзал, давил на больные точки. Сергей понимал, что в этих происшествиях есть и его вина. Он все ещё глупый и потерянный мальчишка в этом многогранном мире. Разумовский вспоминал, как клялся другу, что больше никто в нем не разочаруется. Доверительно смотря Олегу в глаза и покровительствуя наивным ожиданиям, Серёжа ждал и надеялся, что остались ещё люди с добрым сердцем и чистыми мыслями. Господи, как же он ошибался тогда. Если бы Разумовский мог вернуться в прошлое, то не задумываясь предоставил голову на отсечение, дабы больше не давать зарок на глупую наивность, бьющую по самым незащищённым участкам тела, доказывая, что он – худшая вариация собственных ожиданий. Холод окутал тело, будто наказывая за все те ошибки, бегущие за ним в равном темпе. Они никогда и не уходили из жизни, позволяя ступать на новые грабли собственного безрассудства. Мысли никак не покидал Кирилл Гречкин, добавляя ещё больше огня в разожжённый костёр, которого ранее избегали такие же богатенькие Буратинки, способные сломать любую жизнь и слишком легко отделаться от кровавых последствий в виде изувеченных трупов и разбирательств со стороны продажной судебной системы. Это некий круговорот, куда попадают только самые отпетые и отмороженные. Сергей чувствовал себя слабой овечкой перед стаей обозленных волков. Журналисты, как сошедшие с ума чайки, кружились перед ним, кусали вопросами о неприятных темах, пытаясь выпутать секреты о творчестве , его скорых задумках и личной жизни. Последнее их почему-то волновало больше всего, ведь не может такой эффектный парень с исключительной внешностью и приличным достатком быть один. Это раздражало до дрожи в пальцах, до последней точки терпения молодого гения. Ему оставалось лишь обречённо вздохнуть, взъерошив ярко-золотистые волосы длинными пальцами. Прикрыв глаза, Разумовский вернулся в единственный прекрасный момент детства, где талантливый мальчик, еще не думавший о большой славе и деньгах, перебирал подушечками по клавишам, создавая в комнате атмосферу нежности и уюта. Как бы он хотел, чтобы это воспоминание длилось вечно…***
Тишину Питерского старого района разрезал тихий скулеж истерзанного, раненого животного, своими черными глазками просящими только об одном – освобождении. Те ублюдки, что искалечили безвинное существо, уже давно убрались восвояси, позволяя собаке умирать посреди холодных улиц города. Люди, один за другим, проходили мимо, переговариваясь между собой и противно гогоча, словно издеваясь над состоянием подбитого существа. Кровь рваными струями вытекала из огнестрельного ранения, растекаясь на мокром после вчерашнего дождя асфальте. Голубое небо вновь заволокло серыми, как обычная жизнь Петербужца, тучами, и гром своим пугающим звуком решил излить свою душу перед равнодушными жителями, внимая к их совести новым, оглушительным ливнем, барабанящим по окнам и крышам зданий. Из ветеринарной клиники, находящейся недалеко от автобусной остановки, вышла девушка с померанским шпицем, снимая себя в прямом эфире для «vmeste», собирая море лайков и комментариев от огромного скопления подписчиков. Нажевывая мятную жвачку, светская львица сетовала о трудностях, с которыми она столкнулась в последнее время – машина сломалась, водитель заболел, а финальной точкой стала ссора с отцом, после которой юная блогерша уехала в свою отдельную семикомнатную квартиру в центре, приехав сюда на такси комфорт-класса. Вот уж действительно проблемы, мать его. Черные туфли на высоком каблуке создавали отдельную невыносимую симфонию из людского похуизма. Цокот дорогой обуви балансировал на грани с приближающейся агонией, в которую медленно проваливалась живая душа. Животное прикрыло чёрные глазки, повинуясь никого не жалеющей старухе с косой наперевес и костлявыми конечностями, зовущими по ту сторону сознания. Проходя дальше по узким улочкам, девушка споткнулась и практически упала на беззащитное создание, вовремя удержав равновесие. Мобильное устройство упало на мокрый асфальт экраном вниз. Видимо, недавно купленную модель постигла плачевном участь. - Мерзкая скотина! – блогерша ругнулась и чуть было не пнула пса массивностью туфель, но не успела. Хрупкая рука с серебряным браслетом была схвачена, не позволив совершить сие злодеяние. - Вы бы, гражданочка, под ноги смотрели, иначе не пришлось бы издеваться над слабыми, – процедил Гром, поправляя старую бейсболку. - Кто ты такой, чтобы мне указывать? – усмешка поразила дутые губы, накрашенные розовой помадой. – У меня сто тысяч подписчиков, я известная личность! А теперь мне придётся покупать новый телефон из-за этой твари! - Ничего, переживешь, – он засунул руки в карманы, не желая смотреть на омерзительную мадемуазель. – А теперь проваливай отсюда, пока я тебя в обезьянник ночевать не отправил. Основания имеются. Недовольно фыркнув, расфуфыренная кукла ринулась куда подальше от этого места, виляя пышными бёдрами. Закатив глаза, Игорь присел на корточки перед беззащитным существом. Пёс часто-часто вздыхал, отчаянно пытаясь схватиться за ниточку, ведущую у жизни. - Господи, какая гнида с тобой такое сотворила? – грустно вздохнул полицейский, аккуратно взяв на руки собаку и побежав в сторону ветеринарной клиники. Мужчина пролетел сквозь толпу, врываясь в кабинет. Сняв круглые очки и отвлекаясь от медицинского осмотра, врач прищурился, не понимая целей визита неизвестного. - Молодой человек, что вы себе позволяете?! - Док, ситуация патовая. Если спасешь его, все свои деньги отдам, клянусь. - Ладно, я сделаю все, что смогу. Только вы в коридоре подождите, все-таки помещение стерильное. Гром во время пребывания волнительно озирался на наручные часы, веря в лучший исход. Стрелка часов двигалась слишком медленно, и время, казалось, остановилось – все происходило вокруг волнующегося майора полиции и изуродованного животного. Даже сквозь громкие разговоры людей Игорь слышал звон хирургических инструментов. Гром будто чувствовал, что скальпелем вспарывают живот, обнажая внутренности. Индивиды, сидящие в многоранговой очереди, с высокомерием и злобой в глазах изучали лицо полицейского, беспардонно ворвавшегося в кабинет ветеринара. Забота о собственных интересах и выгоде настолько затмила общество, что эмпатия и справедливость отошли на второй план. Неважно, кто погибнет, или попадёт в безвыходную ситуацию – каждым сам за себя в этой кровавой бойне… Прошло несколько часов, длившихся по ощущениям вечность. Услышав звук открывшейся двери, Гром поднял глаза на медсестру, держащую в сумке-переноске слабое животное. Под влиянием наркоза собака окунулась в царство Морфея и единственное, что было слышно – тихое сопение беззащитного существа. - Вам повезло, что пуля пошла по касательной, иначе мы были бы бессильны. Обязательно кормите животное, и ни в коем случае не выбрасывайте его на улицу, иначе погибнет. Рецепты на обязательные препараты найдёте в карманах. - Спасибо огромное, – мягко улыбнулся полицейский, сунув медработнику последние деньги и помахав рукой на прощание. Собака – поистине друг человека. Прирожденная неискореняемая верность губится зверскими поступками сильных, превращая мир в боевой поединок на выживание, нежели что-то мирное и сосуществующее. Но куда поведёт дорога Игоря и его теперь уже питомца остаётся только загадкой…***
Солнечные лучи окончательно и бесповоротно ворвались в небольшую комнату, отделанную в светлых тонах. Шкафы с различными книгами по жанрам и тематикам были аккуратно расставлены по полочкам, а вещи сложены по своим местам, а не привычно разбросаны где попало. Похоже, хозяин тщательно готовился к приходу незваных гостей. Преломляясь сквозь узенькое расстояние штор, солнечные зайчики продолжили игриво плясать по мебели, направляясь к провалившемуся в крепкий сон подростку. На абсолютно милом в своём роде лице отражалась хмурость, искажаясь характерным сдвигом бровей. Большие, голубые глаза медленно приоткрылись, и в спальне раздалось мучительное мычание. Макаров приподнялся, хватаясь за затылок, отдающий давящей болью и неприятными покалываниями. Ещё немного - и голова взорвётся от невыносимых ощущений, но мальчишка терпел, массируя напряжённые виски, дабы восстановить очерёдность последних событий. В памяти мелькали бокалы с шампанским, которые Лёша опустошал раз за разом. Оборачиваясь в неизвестном помещении, он пытался понять где находится. Белые стены давили красотой и изяществом, а паника захлестнула с новой силой. Шарясь в карманах рюкзака, Макаров искал мобильный телефон, документы и личные вещи. Все было на месте. Если это был вор, то он очень глуп, раз оставил все самое ценное на своих местах. Набросив рюкзак на плечо, парнишка понимал – надо бежать отсюда как можно скорее, пока истинный владелец этих мест не сотворил с ним что-то противозаконное. Тихонько спускаясь по винтовой лестнице, сбежавший детдомовец остановился, так как бежевая куртка чуть не спала с неокрепших плеч. Поправляя верхнюю одежду, юнец случайно наткнулся взглядом на обладателя великолепных апартаментов. Кирилл Гречкин сосредоточенно изучал экран ноутбука, что-то клацая на клавиатуре длинными пальцами. Макаров, похоже, застыл в непонятном пространстве. Не иначе последствия выпитого вчера алкоголя решают отбросить его на несколько дней назад, когда Лёша, сдерживая слезы, молил, чтобы свихнувшийся мажор получил заслуженное наказание. Но судебная система во главе с старым судьёй, получившим необъятную взятку, показала, что он ничтожество перед влиятельными уродами. Такие сиротские обыватели, как Макаров, остались навсегда брошенными. С каждой чёртовой секундой Макаров понимал, что Кирилл Гречкин, находящийся совсем рядом с ним, – правда, а не последствия принятого горячительного напитка. Ярость заполонила юношеский организм, превращая кровь в раскаленную лаву. Сжав со всей силы старый, проверенный временем андроид, Лёша со всей силы, что у него накопилась, бросил устройство прямо в голову оборзевшему буржую. Мобильник пролетел прямо над головой Кирилла, попадая в вазу, ювелирно выполненную итальянскими мастерами. Громкий звук разбитого стекла напугал мажора, и он, оглядевшись, обнаружил в поле зрения паренька, прожигающего Гречкина ненавистным взором голубых глаз, способным при желании метать молнии. - Ты больной?! – нахмурился баловень судьбы, стараясь отойти от шока. - Какого хрена я здесь делаю?! Эмоции Кирилла вдруг резко переменились – на смазливом лице проскользнула привычная ухмылка, отлитая золотом. - Расслабься, малой, это для моего блага... - Что ты несешь?! - Побудь здесь, пока не поутихнет все. Потом можешь валить на все четыре стороны. – он даже не смотрел на него, бросив сигареты на дубовый стол. Макаров приблизился к врагу, ожидая высказать все, что о нем думает. Слова, действующие похуже самого яростного оружия, лились из уст подростка, все больше сотрясая напряженную обстановку. - Я могу спокойно покинуть зону этих хором и уйти туда, где меня никто не найдёт. Не боишься, что я заново напишу заявление в ментовку? Хитрый смех, напоминающий кота Чешира, прервал возмущенный залп пытающегося отстаивать свое шаткое достоинство. Глупость мальчонки поражала до глубины души. - Ты, видимо, ничего не понял. Ты можешь и дальше строить из себя святошу, пока в карманах этих баранов мои деньги. Прошлое заседание разве ничему не научило? - Что ты от меня хочешь?! Я и так потерял родителей, сестру, крышу над головой, в конце концов! Решил поиздеваться напоследок, манипулируя мной, как дрессированной зверюшкой?! - Мне на тебя похуй, поверь. Мне важен только мой статус. У тебя всегда есть выбор – либо остаться здесь, либо гнить дальше в своём клоповнике. Не хочешь же ты возвращаться к этой швали, правда?