Между дьяволом и морем / Between the Devil and the Sea

Второй этаж был открытой планировки, как и первый, и, как и там, внизу, Аполлон отделил угол. Только здесь он отделил его с помощью клеенки на полу. Две даже свисали с потолка, создавая непрочные стены. Клеенка зашуршала при их приближении, привлекая внимание человека, который сидел в самом центре большого куска клеенки, расстеленного на полу. Шейд чувствовал его. Довольно смутно, словно стоишь на краю обрыва и смотришь вниз на волны, разбивающиеся о скалистый берег, но он был там. Ощущение было... не таким уж неприятным, несмотря на эмоции, исходящие от другого человека. Человека, что был привязан к стулу в другом конце комнаты толстыми веревками, которые впивались в его огрубевшую плоть. Мужчина был вдвое крупнее Шейда, с лысеющей головой и круглым носом над толстыми губами. Он не мог сказать, какого цвета у него глаза, поскольку они были практически закрыты, но, кроме ссадин на лице, других очевидных повреждений не было. Гюнтер Хинт работал кассиром в Центральном банке Юэкса, одном из крупнейших банков города. Ему было сорок семь, он был бездетным вдовцом и не имел судимости. Но, по словам Аполлона, он был педофилом, который снимал свои домашние фильмы. Один из таких фильмов он показал Шейду в тот день, больше недели назад. На том видео маленького человечка жестоко убили ради забавы. От одной только мысли об этом у Шейда скрутило живот. Осознание того, что где-то есть такие люди, прячущиеся в темноте, полностью скрывающиеся от полиции, приводило его в ярость. Он пытался избежать этого, но, с тех пор как узнал, что Гюнтер здесь, он понимал, что рано или поздно ему придется столкнуться с ним лицом к лицу. Как детективу долг велел ему развязать мужчину и потребовать, чтобы Аполлон вызвал скорую. Но как человеку... Гюнтер не заслуживал помощи. – Ты всего лишь ударил его? – неожиданно для себя спросил он, кивнув в сторону Аполлона, который стоял чуть позади него. Справа, между ними и Гюнтером, находился рабочий стол. На нем был аккуратно разложен набор инструментов, рассортированных по размеру и типу. Шейд просмотрел их, отметив несколько штопоров и парочку ножей, прежде чем снова обратить внимание на то, что находилось прямо перед ним. Они были всего в десяти-пятнадцати футах от мужчины, о котором шла речь. Клеенка, приклеенная скотчем к цементному полу под металлическим стулом, на который его посадили, была почти чистой, если не считать нескольких грязных отпечатков ботинок и пары засохших лужиц крови. Это не было похоже ни на одно из мест преступлений, которые Шейд ожидал увидеть от серийного убийцы, чьих жертв он видел на фотографиях. – Почему у тебя такой разочарованный голос, детектив? – протянул Аполлон. Это привлекло внимание Гюнтера, и он немного оживился: – Хей? Аполлон прищелкнул языком. – Не разговаривай с ним. Ты не имеешь права. – Пожалуйста, помоги мне! – Гюнтер потянул за ремни, грубые веревки еще глубже врезались в поврежденную кожу на запястьях и лодыжках, хотя Шейд не мог видеть точно, так как руки Гюнтера были заведены за спину. На нем не было обуви, а ногти на ногах не мешало бы подстричь. Парадные брюки были мятыми и пахли, а рубашка перепачкана смесью грязи и крови. – Детектив?! Пожалуйста, он сумасшедший! Он собирается убить меня! – Так же, как ты убил того мальчика? – спросил Шейд, и даже он сам не узнал невозмутимый тон своего голоса. Он попытался вызвать хоть какую-то жалость к связанному мужчине, но... ничего не вышло. – Сколько ему было лет? По видео сложно сказать. Нижняя губа Гюнтера задрожала, и он откинулся на спинку стула. Очевидно, он точно знал, о каком видео говорил Шейд. – Как себя чувствуешь? – Аполлон наклонился ближе и спросил у самого уха Шейда, не сексуально, а успокаивающе. Аполлон давал понять, что он всегда рядом. И если что-то пойдет не так, то Шейд может рассчитывать на то, что он вытащит его оттуда до того, как наступит насыщение. Он ждал, что начнется сопротивление и его внутренняя реакция заставит его отстраниться, но этого не произошло. Он не придвинулся к нему ближе, но и не отодвинулся. Что-то сломалось в Шейде в тот день в лесу. Его повалили на землю и жестоко оттрахали, как животное, боль была жгучей и мучительной... и восхитительной. Он был разбит вдребезги рядом с Аполлоном, а потом буквально почувствовал, как осколки собираются воедино. Те, которые он не хотел оставлять? Он оставил их в мусоре. А те, которые прилипли к его коже? Аполлон смыл их в ванне. Прошлой ночью, когда Шейд проснулся от ласк Аполлона и его члена, он сохранил лучшую часть своего сна при себе. Ему снилось, как родители бросили его, как он и говорил, – сон, который часто снился ему. За исключением одного существенного отличия. Чем все закончилось. Шейд кричал вслед удаляющейся машине своих родителей, умоляя их вернуться. Именно тогда кто-то из приюта услышал и вышел, чтобы забрать его. Чья-то рука легла ему на плечо, и он обернулся, ожидая увидеть сочувственный взгляд Джо Лорн, доброй женщины, которая приютила его, но вместо нее там стоял Аполлон. Мгновенное облегчение, которое он испытал, увидев его, осознав, что он больше не одинок, заставило Шейда признать еще одну истину, которую до этого момента он не хотел признавать. Он влюбился в Аполлона, не легко и не нежно, а так, будто спотыкнулся на лестничном пролете. Падение было болезненным и требовало усилий, и не раз по пути вниз он молился, чтобы все закончилось, но приземление наконец произошло. И когда все закончилось... Еще одна горькая правда? Шейд был детективом, которому следовало бы сочувствовать Гюнтеру, независимо от того, какое злодеяние он совершил. Он не был судьей, присяжным или палачом. Его работа заключалась в раскрытии дел и проведении арестов. Но он видел то видео, и с тех пор оно не выходило у него из головы. Когда Аполлон молча привел его сюда, Шейд понял причину, даже не спрашивая. Он мог бы сказать «нет», мог бы попытаться сопротивляться, но ему было любопытно. Вернутся ли его способности, если они встретятся лицом к лицу? – Я могу читать его, – сказал он, приоткрывая шлюзы внутри себя еще немного. Эмоции другого мужчины стали сильнее, но не было ничего, с чем Шейд не смог бы справиться. Не было даже легкой боли в висках. В глазах Гюнтера был только ужас, а в глазах Шейда – интерес, и отличить их было очень легко. – Он сейчас описается. Аполлон фыркнул. – Ты не можешь знать... – Он замолчал, широко раскрыв глаза, когда Гюнтер захныкал, а секундой позже его брюки намокли. – Моя ошибка. Как ты узнал? – Его страх растет, – он взглянул на него. – Разве ты не чувствуешь? – Только не с такими глазами. – Аполлон помахал рукой перед своим лицом и поморщился. Точно. – Значит, меня ты тоже не чувствуешь. – Шейд отвернулся. Иногда Аполлон мог чувствовать его какое-то время после того, как они встречались взглядами. Связь между ними была достаточно сильной, чтобы сохраняться, но он никогда не мог понять, как надолго. Аполлон замер у него за спиной. – Тебя? Шейду потребовалась секунда, чтобы перепроверить на всякий случай, но в этом не было необходимости. – Да. – Теперь он лучше понимал, как работают способности Читты, и... – Знакомое ощущение. Все настолько просто? Уверен, что чувствовал это раньше. – Таким ты был раньше, до своих родителей. – И травмы, да. – Вот и ответ на вопрос. В конце концов, он не всегда был чрезмерно возбужден. Психиатры были правы, говоря, что ему нужно было совершить психологический прорыв. – Если ты скажешь что-нибудь о своем волшебном члене, я найду те ножницы. Гюнтер издал еще один испуганный хныкающий звук. – О нет, – сказал Аполлон, – я начинаю действовать тебе на нервы, детектив? – Я прекрасно знаю, что ты делаешь. – Аполлон нарочно назвал его по званию, пытаясь понять, отреагирует ли он так же, как раньше. Все, что у него было в прошлом, – работа детективом. Единственное, что помогало ему не дать монстрам полностью поглотить его. Он получал похвалу за хорошо выполненную работу, внимание за то, что занимал такой высокий пост, и эта смесь уважения помогала ему подавлять неуверенность в себе, по крайней мере, время от времени. – Это не доказывает, что я стабилен, – заявил он. – То, что я могу правильно распознать одного человека, еще не значит, что я могу справиться с толпой. Стоит мне оказаться посреди толпы, как я сразу же вернусь к исходной точке. – Только, – Аполлон собственнически обнял его за талию и притянул к себе, – ты бы не пошел туда один. У тебя был бы я. И, если бы что-то пошло не так, я бы вытащил тебя оттуда. Сердце Шейда учащенно забилось, но он постарался не питать особых надежд. – Значит ли это, что ты собираешься меня выпустить? Аполлон немного помолчал, а потом целомудренно поцеловал его в щеку и сказал: – Шаг за шагом, Тень моя. Он боялся, что Шейд снова попытается сбежать. Ему не нужно было уметь читать мысли другого человека, чтобы понять это. Аполлон не хотел терять его, не хотел гоняться за ним и тащить обратно. Шейд был не единственным, кто изменился за то время, что они были вместе. Интересно. – Что собираешься делать? – Он указал подбородком на Гюнтера. – Я еще никого так долго не держал, – признался Аполлон. – Честно говоря, я немного отвлекся и совсем о нем забыл. – Он во второй раз положил подбородок Шейду на плечо. – Есть предложения? – Ты не можешь его отпустить. – Он был здесь слишком долго, слишком много знал. Даже если он не знал имени Шейда, он ясно видел лицо Аполлона. Если его освободить, он может пойти прямиком в полицию и дать описание, и... Внезапно он понял, к чему вели его мысли. Конечно, Шейд никогда не был заботливым человеком, тем, кто боролся за справедливость или во имя того, чтобы поступать правильно. Он чувствовал себя неловко, когда видел, как кого-то обижают, находил абсолютно отвратительным то, что Гюнтер сделал с тем ребенком на видео, но не жажда справедливости мешала ему спать по ночам. Нет, то была боль от его способностей и голосов в его голове, которые говорили ему, что он никому не нравится и что он урод. Как только дело закрывалось, для него все заканчивалось. Он редко вспоминал о нем, если вообще вспоминал. – Сомневаюсь, что это ты на меня влияешь, – размышлял он ровным голосом. – Кажется, я всегда таким был. Его способности сделали его неуравновешенным, сбитым с толку. Но без них он мог по-настоящему чувствовать свои эмоции. И то, что он чувствовал к Гюнтеру, не имело ничего общего с тем, что должен был чувствовать человек в его положении. Ему было не только наплевать на боль другого человека, но даже казалось, что он ее заслужил. – То видео было одной из худших вещей, которые я когда-либо видел, – сказал Шейд, на этот раз достаточно громко, чтобы мужчина, привязанный к стулу, мог его услышать. – Таким людям нельзя позволять разгуливать по улицам вместе с остальным обществом. Такие люди, как он, были настоящими монстрами, а не Шейд. – Ты... – Гюнтер запнулся на своих словах, сквозь страх пробилась вспышка гнева. – Ты такой же плохой, как и я! Ты урод! Аполлон зарычал и собрался броситься на него, но Шейд схватил его за руку и остановил, покачав головой. – Меня это не беспокоит, – сказал он ему, с удивлением обнаружив, что это было правдой. Раньше любой негативный комментарий в его адрес выводил его из себя, но теперь обвинение слетело с его плеч, словно какой-то пустяк. А почему бы и нет? – Почему меня должно волновать, что такие, как он, думают обо мне? Он тянул Аполлона за собой, пока тот не повернулся, чтобы снова встретиться с ним взглядом. – Что ты обо мне думаешь? – Ты идеален, детка. – Аполлон повернулся к Гюнтеру спиной, обхватив ладонями лицо Шейда и прижавшись лбом к его лбу. – С тобой все в порядке. – Чушь собачья! – закричал Гюнтер. – Помогите! Кто-нибудь, помогите мне! – Должно быть, он думает, что здесь есть другие люди, – предположил Шейд. – С тех пор как я появился из ниоткуда и все такое. Раздавшийся щелчок был единственным предупреждением, которое они услышали, прежде чем Гюнтер вскочил со стула. Его лодыжки все еще были связаны, но ему каким-то образом удалось разорвать веревку на запястьях. Должно быть, он долго над этим работал. Гюнтер практически бросился на верстак, вслепую хватаясь за что попало, пока не наткнулся на закругленную рукоятку отвертки. С рычанием он бросился на них, запрокинув голову, чтобы видеть сквозь маленькую опухшую щелочку левого глаза. Все произошло так быстро, что Аполлон едва успел повернуться, не говоря уже о том, чтобы понять, в чем заключается опасность. Шейд увидел, как заостренный конец отвертки изогнулся в направлении шеи Аполлона. И более того, он почувствовал... Ярость и ужас, исходящие от Гюнтера, переполняли его до краев, и раньше их было бы достаточно, чтобы заглушить его собственные эмоции, но не сейчас. Он все еще чувствовал себя глубоко внутри, поэтому, когда его пронзил приступ страха, он отреагировал. Он оттолкнул Аполлона, достаточно сильно, чтобы тот растянулся на полу. Однако Шейд не смотрел, как тот падает, продолжая действовать инстинктивно, и схватил Гюнтера за запястье. Используя инерцию движения мужчины, он толкнул его локтем, перехватив за запястье. Отвертка попала в шею Гюнтера, а не Аполлона. Мужчина отшатнулся, задыхаясь, и с глухим стуком ударился о верстак, выдергивая отвертку. Большая ошибка. Кровь хлынула из него, разбрызгиваясь по его лицу и по всему полу. Рубашка Гюнтера промокла насквозь за считанные секунды, а рот открывался и закрывался, как у рыбы, хватающей ртом воздух. Это не продлилось дольше двух минут, но показалось, что прошел целый час, прежде чем тело Гюнтера упало на пол и он перестал двигаться. Под ним растекалась темно-красная лужица, стекая к краю клеенки, где все еще сидел Аполлон. Немного крови даже достигло его ступни, но он ничего не замечал. Аполлон смотрел на Шейда так, словно видел его впервые. Его губы были слегка поджаты, грудь поднималась и опускалась в быстром темпе, словно он был полон едва сдерживаемой энергии, которая только и ждала шанса вырваться наружу. В его темных глазах отражалось изумление. Он был весь в крови и... Он сглотнул, медленно поворачивая голову к телу, лежащему на полу. Это был не первый раз, когда Шейд убивал кого-то. Его работа была опасной, и иногда ему приходилось применять силу. Но все остальные случаи были другими. А сейчас... он убил человека... – Ты только что убил из-за меня, – медоточивый голос Аполлона прорезал мысли Шейда, словно лезвие бритвы, преодолевая любое сопротивление, которое он пытался создать внутри себя. Одно дело признать, что ему нравилось, когда другой парень грубо обращался с ним, и совсем другое – узнать реакцию своего тела, когда он обнаружил, что Аполлон в опасности. Шейд и глазом не моргнул, нападая на Гюнтера. Он видел, что Аполлон в опасности, и его инстинктивной реакцией было уберечь его. Защитить. Аполлон медленно поднялся на ноги, даже не заметив, как Шейд покачал головой и отступил на шаг. Его глаза были затуманены, в них читалось благоговение, которое немного пугало Шейда. Тревожные звоночки завыли у него в голове, приказывая развернуться и бежать, полностью игнорируя тот факт, что в последний раз, когда он пытался это сделать, он все равно оказался именно там, где хотел Аполлон. Он отступил еще на шаг, но у него не было возможности решить, что делать дальше. Не прошло и секунды, как Шейд обнаружил, что лежит на клеенке, прижавшись спиной к луже крови, а Аполлон парит между его раздвинутых бедер. Когда он попытался принять сидячее положение, его ладонь поскользнулась в луже и он упал на спину. – Остановись, – с придыханием произнес он, наблюдая, как Аполлон снимает футболку через голову, и, да помоги ему Свет, несмотря на все происходящее, в ту секунду, когда его взгляд зацепился за обнаженное тело Аполлона, его мозг на секунду отключился. Этого времени хватило Аполлону, чтобы расстегнуть молнию на брюках, а затем стянуть с Шейда шорты. Схватив Шейда за рубашку, он приподнял его, так что тот в конце концов сидел, но только для того, чтобы снять последний предмет одежды. Затем он положил ладонь ему на горло и толкнул его обратно, возвышаясь над ним с диким блеском в глазах, который мгновенно вернул Шейда к тому времени в лесу. – Подожди! – Он прижался к груди Аполлона, чувствуя нарастающее отчаяние. – Слишком больно! Удивительно, но Аполлон застыл над ним, казалось, его разум уловил момент. Он уставился на Шейда сверху вниз, наблюдая за его испуганным выражением лица. – Мне не нравится, когда слишком больно, – сумел произнести Шейд, гадая, достучался ли он до него или нет. Аполлон глубоко вздохнул, словно оживая, и напряженность в его взгляде немного смягчилась. Его рука нашла член Шейда между ними, и он обвил пальцами его покрасневшую головку, затем провел ладонью вниз к основанию и обратно. Он обрабатывал его осторожно, легкими скользящими движениями. Шейд напрягся, и с его губ сорвался стон, когда напряжение в плечах немного спало. Когда он опустил голову обратно на клеенку, раздался хлюпающий звук, но он даже не обратил на него внимания, пока рука Аполлона так его касалась. – Ты выглядишь как чертова эротическая мечта, детка, – прорычал Аполлон. – Дьявольская эротическая мечта. – Я думал, это ты у нас дьявол, – Шейду каким-то образом удалось поддразнить его, несмотря на растущее в нем удовольствие. Где-то в глубине его сознания тихий голос кричал, что это совсем другой уровень пиздеца, но он не был уверен, что этот голос на самом деле имел в виду, и честно говоря?.. Кого это, блядь, волновало? Особенно ему не понравилось, когда Аполлон выпустил его член, заставив его скулить и извиваться под ним в мольбе. Аполлон сделал его таким. Он сделал так, что не имело значения, какая мерзкая и извращенная херня происходила вокруг него, как только он касался Шейда, все остальное отступало на второй план. Все это было просто белым шумом перед лицом дьявола. – Мой дьявол, – прошептал он, потянувшись к Аполлону, чтобы притянуть его к себе. Их зубы лязгнули, когда он приоткрыл рот языком, проникая глубоко внутрь, именно так, как ему хотелось, чтобы Аполлон прикоснулся к нему. Он переплел их языки и пососал нижнюю губу Аполлона. Когда они поцеловались, волна ощущений прокатилась по его телу. Как всегда. Даже в тот первый раз Шейд почувствовал это до глубины души. Это пугало его тогда, пугает и сейчас, но под поверхностью скрывалось что-то еще, с чем он яростно боролся все это время. Шейда должно было беспокоить, что Аполлон манипулировал им, заставляя желать его с таким пылом. Но не беспокоило. Его должно было волновать, что Аполлон был разыскиваемым преступником, способным на ужасные преступления. Но не волновало. И по крайней мере его должно было волновать, что он вот-вот займется сексом в луже крови. Но не волновало. Даже когда он думал о Гейле и о том, как тот будет разочарован, если когда-нибудь узнает. Шейд раздвинул ноги пошире и, взяв одну из рук Аполлона, слегка приподнял ее, чтобы она легла на его горло. Молча, он подталкивал другого мужчину вперед, его оставленный без внимания член уже оставлял следы смазки на нижней части живота Аполлона. Пальцы Аполлона нашли его дырочку и проникли внутрь, растягивая его, пока он не превратился в корчащееся под ним месиво. Затем Аполлон заменил их своим твердым членом, грубо толкаясь внутрь. Он устроился сверху Шейда, трахая его быстро и жестко, заявляя свои права на его тело и разум. Словно был хоть малейший шанс, что Шейд все еще мог притворяться, что не знает точно, кому он принадлежит. Шейд вскрикнул и вцепился в спину Аполлона, отчего тот начал колотить еще сильнее. Его голова дернулась в сторону, и он увидел тело Гюнтера, но Аполлон быстро схватил его двумя пальцами за подбородок и заставил его снова посмотреть на себя. – Смотри на меня, детектив. – Он ухмыльнулся. – Все же я увижу, как ты будешь разрисован кровью. Внезапно Аполлон откинулся назад, меняя их позу, притягивая Шейда сверху так, что тот оседлал его, а член все еще был погружен глубоко в его шелковистую плоть. – Оседлай меня, детка, – приказал он. – Покажи мне, кто моя идеальная маленькая Тень. Кровь продолжала растекаться вокруг них, и Аполлон лежал, откинувшись на спину. Красное покрывало его плечи, руки и немного лицо. Затем он положил свои руки на бедра Шейда и впился в его плоть с такой силой, что останутся синяки. Шейд начал двигаться, его тяжелый член подпрыгивал между ними, когда он скакал на Аполлоне в бешеном темпе. Он гнался за своим освобождением, глядя в глаза цвета океана, отдаваясь их притяжению, чувствуя, как набухает и грозит лопнуть. Аполлон сжал его член, и он кончил, извергая сперму ему на грудь, очарованный тем, как тот выглядел, забрызганный и помеченный им. Дрожь пробежала по спине Шейда. Внутри него зародилось собственническое чувство, о существовании которого он и не подозревал. Когда он ударил ладонью по полу сбоку от головы Аполлона, он почти не осознавал, что делает. – Ты не можешь делать подобное ни с кем другим, – заявил он. Глаза Аполлона заблестели. – Ты первый человек, с которым я убивал, детка. – А ты первый человек, ради которого я убил, – огрызнулся он. Прежде чем этот факт успел укорениться в его сознании и погрузить его во тьму, он продолжил: – Ты получил, что хотел. Все, что ты делал, сработало. Теперь ты счастлив? – Почти. – Одна из рук Аполлона оторвалась от Шейда, обхватив его за затылок, чтобы прижать к себе. Он запечатлел на губах Шейда еще один дикий поцелуй, от которого у Шейда закружилась голова, а его член мгновенно ожил между ними. Аполлон взялся за него и погладил, в то время как сам продолжал входить в задницу Шейда, встречая его и потираясь об него так, что они оба застонали. Шейд кончил снова за секунду до того, как почувствовал, как тепло спермы Аполлона омывает его внутренности. Он дернулся, преодолевая сильные спазмы, а затем практически обмяк, не в силах даже поднять голову, когда он опустил ее прямо под изгиб челюсти Аполлона. Он не сомневался, что почувствует отвращение позже, когда придет в себя и подумает о том, что они только что сделали – что он только что сделал, – но сейчас он предпочел бы просто прижаться к мужчине под собой и признать, что, возможно, Аполлон был здесь не единственным дьяволом.