Глава 20
30 января 2024 г. в 23:46
Дождь барабанил по крыше. Единственный фонарь, висевший над входом, освещал капли, которые с дробным стуком падали вниз. На улице уже начали образовываться грязные лужи, и, хотя дождь был его любимой погодой, Аполлон нахмурился, подумав о том, что не заметил ничего подобного, когда уходил.
Он уже обошел периметр, просто чтобы еще раз проверить, все ли меры безопасности на месте и работают. Уверенность Шейда в способностях Гейла раздражала его, даже несмотря на то, что он знал, что даже самый лучший инспектор не смог бы найти их здесь.
Его пристальный взгляд переместился на детектива, опускаясь от его головы к изгибу пухлой задницы.
Шейд заснул меньше часа назад, свернувшись калачиком и отвернувшись лицом к стене. Он молчал весь ужин – Аполлон поднялся наверх и приготовил ему бургер и картошку фри, его любимые, – но, по крайней мере, он поел. Был шанс, что он откажется и попробует морить себя голодом. Пускай Аполлон был не прочь накормить его насильно, как поступил с кофе прошлой ночью, но он предпочел бы так не поступать.
Детектив был загадкой, тем более теперь, когда был там, где хотел Аполлон. Он думал, что все прояснится, как только он доставит Шейда сюда, но при таком повороте событий произошло обратное.
Это было... интересно. Захватывающе.
Это вызывало у него желание вскрыть другого мужчину и заползти внутрь него. Он хотел увидеть, потрогать и прочувствовать все. Хотел разобрать его на части и сложить, как чистый белый пазл из тысячи кусочков.
А потом ему хотелось взять законченный пазл и закрасить его кровью.
Одержимость была безошибочной. Даже когда он гулял снаружи, отсутствовал в общей сложности меньше десяти минут, его не покидала настойчивость, кричащая о том, что он должен вернуться к Шейду как можно быстрее и увидеть своими глазами, что этот человек все еще там.
Словно был хотя бы малейший шанс, что ему удастся выскользнуть из наручников и сбежать.
Словно не было камеры слежения, нацеленной прямо на матрас, к которой Аполлон мог получить доступ со своего мультислейта в любой момент.
Шейд хотел знать, о чем он думает, что он делает, но правда в том, что Аполлон действовал чисто инстинктивно.
Он хотел, чтобы Шейд был с ним. Итак, он забрал его. И, судя по тому, как шли дела, он собирался оставить его у себя. По крайней мере до тех пор, пока это сжимающее ощущение в груди не пройдет и он не потеряет интерес, но никто не мог сказать, когда именно это произойдет.
А если нет? Если он никогда не устанет от другого мужчины... Что ж. Он будет беспокоиться об этом потом.
Аполлон снова сидел на своем стуле у верстака. Он пытался кое-что сделать, пока Шейд спал, но звуки мягкого дыхания другого мужчины отвлекли его, и теперь, когда он смотрел на него, то не мог оторвать взгляда.
Было бы заманчиво разбудить его своим членом, научить его маленькую Тень никогда не поворачиваться к нему спиной, но он воздержался. Даже такой дьявол, как он, знал, как проявлять сдержанность, когда того требовала ситуация. И, несмотря на все, что он сказал Шейду ранее, он действительно хотел, чтобы Шейд тоже его хотел. Не только потому, что это облегчило бы ситуацию, но и потому, что часть его, о существовании которой он и не подозревал, требовала этого. Жаждала.
Он собирался сделать все, что в его силах, чтобы Шейд полностью попал в его рабство, сделать так, чтобы детектив сходил по нему с ума так же, как сходил с ума он.
Шейд был подавлен прошлой ночью, когда понял, что собирается сделать Аполлон. Обычно Аполлон заводился от страха, но его разозлило обвинение в тоне Шейда, напомнившее о том, как его отец посмотрел на него и назвал монстром. Тот раз, когда его сестра рассказала всей школе, что он псих.
Пускай это было правдой, но к делу отношения не имело.
Он всего лишь хотел похвалить, вознаградить его за то, как красиво он выглядел, когда его щеки стали ярко-красными, а глаза расширились, словно блюдца. То, как приятно забился его пульс под ладонью Аполлона, когда он сжал ее... План состоял в том, чтобы заставить Шейда почувствовать себя хорошо, после того как он заставил его чувствовать себя плохо.
Но, похоже, настоящим даром Шейда была способность заставлять Аполлона выбрасывать все планы в окно.
Он не чувствовал вины за то, что заставлял его, не чувствовал себя виноватым из-за болезненных криков Шейда или слез, что текли по его лицу.
Что ему не понравилось, так это момент, когда Шейд понял, что его больше не принуждают, и застыл, словно дохлая рыба. Аполлон все равно выполнил всю работу, но контраст между тем, что он чувствовал на крыше, и тем, что он чувствовал, когда Шейд отказался чувствовать под ним...
Металлическая банка из-под кофе хрустнула в его левой руке, когда он сжал ее. Впервые он разозлился из-за секса.
До сих пор секс был чем-то, чем Аполлон занимался, просто чтобы скоротать время. Если кто-то подходил к нему и ему было скучно, то он шел с ним домой, а к утру исчезал. Никакого обмена номерами, никаких кокетливых сообщений или прощальных записок. Раз и готово. Забыто к завтраку.
У него не было никаких проблем с возбуждением. Безусловно, он испытывал похоть и раньше. Когда он был возбужденным подростком, то дрочил так же часто, как и любой другой ребенок, перегруженный гормонами. Но он никогда не был в отчаянии. Никогда не просыпался посреди ночи, твердый, горячий и ноющий, сжимающий подушку, как какая-то девственница.
В первую же ночь, после того как он увидел Шейда на месте преступления, именно это с ним и произошло. Аполлон пришел в себя и обнаружил, что перевернулся на живот и положил подушку между ног. Он открыл глаза, все еще двигая бедрами, громко ударяя спинкой кровати о стену, и зарычал от нелепости происходящего.
Лучший оргазм в его жизни, по крайней мере, до того момента на крыше.
Прошлая ночь заставила его желать, а он не был фанатом желаний. Если появлялось что-то, что привлекало его внимание, то он делал это своим. Всегда.
Пришло время Шейду тоже усвоить этот урок.
***
К утру гроза усилилась, громкие раскаты грома эхом разносились по всему складу. Либо Шейда окончательно разбудил шум, либо то, что в воздухе повеяло холодом.
Даже с того места, где он стоял у стола, Аполлон мог видеть, как воздух пощипывает обнаженную кожу Шейда, отчего по его телу пробежали мурашки.
Он никогда не ревновал, но сейчас эмоции захлестнули его. Ему хотелось, чтобы это был он, а не блядский воздух. Протопав к верстаку, он поднял свой мультислейт с того места, где оставил его, и нажал кнопку, активирующую силовое поле у входа. Оно было невидимым, но на долю секунды засветилось мягким голубым светом, показывая, что включено.
Шум ветра, проносящегося сквозь деревья, ослаб, и бриз прекратился. Они все еще могли слышать грозу, но она была далеко не такой громкой. Аполлон все равно не стремился заглушить ее, просто избавлялся от холода, который заставлял детектива дрожать.
Ничего страшного. Скоро Аполлон его хорошенько разогреет.
Он вытащил тяжелый обеденный стол и установил его на другом конце верстака, так что вместе со столом верстак приобрел П-образную форму вместо Г-образной, какой был изначально. Сначала Аполлон думал о том, чтобы поместить его в другое место, но Шейд пока не был готов к тому, чтобы его спустили с поводка. Нельзя было доверять его поведению без цепей, закрепленных на его запястьях.
Поэтому он был вынужден пойти на компромисс, переместив стол в пределах того пространства, до которого, по его расчетам, должны были дотянуться цепи. Сейчас он оставил Шейда в пяти футах, чтобы ему было удобнее спать, а значит, когда он сядет, то у него будет достаточно места, чтобы вытянуть руки и ноги, прежде чем повернуться лицом к нему.
В ту секунду, когда Шейд заметил Аполлона, стоящего там и наблюдающего, то сразу напрягся.
– Все еще не привык к тому, что не можешь прочитать меня? – спросил Аполлон, уже зная, что так оно и было. Шейд всю свою жизнь был сверхчувствителен к каждому живому существу в радиусе пятидесяти футов. Конечно, он все еще забывал, что Аполлон был исключением из этого правила.
Шейд не ответил, просто сел на край кровати и уставился на него.
Аполлон кивнул в сторону стола, который он только закончил накрывать:
– Я приготовил завтрак.
Он тоже выложился по полной, полностью заставив стол – достаточно большой, чтобы на нем поместилось целое тело, – блюдами, как традиционными для Поллукса, так и для Дракса, откуда, как он знал, Шейд был родом.
– Ты уехал, когда тебе было шестнадцать, – размышлял Аполлон, разглядывая некоторые блюда, даже зная, что Шейд не мог их как следует разглядеть с того места, где сидел, – но ты достаточно взрослый, чтобы помнить, какое у тебя было любимое блюдо. Надеюсь, что у меня получилось угадать, но если нет, то всегда есть завтра.
Шейд все еще не удостоил его ответом, но это нормально. Аполлон знал, что по утрам ему требуется некоторое время, чтобы прийти в себя. Он даже не стал бы первым делом заговаривать с Гейлом. Прежде чем попытка завязать разговор будет безопасной, он нуждался в горячем душе и чашке кофе.
Аполлон намеренно нарушал эту рутину. Им нужно было начать выстраивать собственный распорядок дня, нужно было начать процесс, позволяющий его маленькой Тени не только принять свою новую жизнь, но и жаждать внимания, которое уделял ему Аполлон.
Это не должно быть слишком сложно, поскольку Шейд и так уже изголодался по привязанности – побочный эффект дерьмовой раздачи, что преподнесла ему Вселенная.
Внутри детектива для него уже было место, но он не мог просто ворваться, нет, он рисковал быть вытолкнутым обратно, если сделает это. Ему нужно двигаться медленно, давать и брать. Он не увлекался охотой и освобождением, но ему понравилась идея дать Шейду небольшую передышку, прежде чем втянуть его в игру. Как выразился другой мужчина? Игра?
Аполлон не мог дождаться, когда начнутся настоящие игры.
Он нажал еще одну кнопку на своем мультислейте, на этот раз управляющую запирающим механизмом в настенной панели позади Шейда. Щелчки распутывающихся цепей привлекли внимание Шейда настолько, что он отреагировал.
Детектив поднялся на ноги и нахмурился, потянув за правое запястье, словно проверяя. Цепь соскользнула со стены и со звоном упала на матрас.
Золото. Аполлон специально выбрал этот цвет. Он представлял, как будет выглядеть Шейд, связанный золотыми цепями, чтобы весь этот блестящий металл соответствовал оттенку его загорелой кожи.
И не был разочарован.
Внезапно он почувствовал голод иного рода. Ему нужно ускорить процесс, чтобы он мог перейти к самому интересному.
– Иди сюда, – приказал он, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно, дабы не отпугнуть собеседника. Ему нравилось, как Шейд дрожал, когда был напуган и не уверен в том, что Аполлон планировал делать дальше, но сейчас было не время для этого. На данный момент его целью было внушить ему чувство безопасности.
Шейд все еще колебался.
– Это всего лишь завтрак, детектив, – улыбнулся он, сохраняя непринужденное выражение лица. – Тебе нужно поесть.
Его глаза сузились.
– Не делай так.
Мысленно он выругался, но внешне сохранял непринужденный вид.
– Что ты имеешь в виду, Тень моя?
– Вот, – он указал на него. – Это. Прозвище тебя выдает. Ты и близко не так умен, как тебе кажется. Особенно теперь, когда разоблачил себя. Я быстро учусь.
Аполлон на это и рассчитывал.
– Хочешь сказать, что предпочел бы уморить себя голодом?
Он поел вчера вечером, но если решит проявить упрямство сегодня, то серьезно нарушит планы Аполлона и он будет недоволен.
К счастью для него, Шейд выдохнул и небрежно провел рукой по волосам, прежде чем слезть с матраса и направиться к столу. Он был осторожен, но все же подошел.
Какая хорошая маленькая тень.
Аполлон принес деревянный стул и поставил его на противоположной стороне стола. Он планировал использовать свой, поэтому перевернул его, оказавшись прямо перед Шейдом. Пускай цепи и не растянутся дальше этого расстояния, но, по крайней мере, удержат Шейда подальше от стола, где был установлен компьютер.
Даже если Шейду удастся заполучить его в свои руки, он все равно не сможет его использовать, чтобы позвать на помощь, поскольку на компьютере была биологическая блокировка. Было еще много вещей, которых Аполлон о нем не знал. Слишком много вещей, чтобы он мог рисковать без необходимости.
Требовалось нечто большее, чем просто средний интеллект и хорошая целеустремленность, чтобы достичь уровня в М.П.Ф., как у Шейда. Он был умным человеком, даже несмотря на то, что проводил большую часть своего времени в ловушке собственного разума, рабом постоянных мигреней.
Аполлон вылечит его. Всему свое время.
Поджав губы, Шейд уставился на блюдо на столе, словно раздумывал, безопасно ли его есть. Его пристальный взгляд задержался немного дольше на одном конкретном блюде, одном из тех, которые были традиционны для Дракса, но напряженное выражение лица ни разу не дрогнуло.
– Еда не отравлена, – сказал Аполлон, первым опускаясь на свой стул, надеясь, что это поможет поторопить Шейда.
Конечно же, Шейд опустился на противоположное сиденье, выпрямив спину и расправив плечи, словно фотографировался для книги об идеальной осанке. Только без рубашки.
Если честно...
Аполлон позволил своему голодному взгляду скользнуть вниз по впадинке на шее и груди, остановившись только после того, как торс Шейда исчез под столом. Он нахмурился и сделал мысленную заметку в следующий раз взять стакан.
– Ты мог добавить туда наркотики, – задумчиво произнес Шейд. Он поднял вилку, а затем заметил пластиковый нож, который Аполлон специально приготовил для него. Его бровь раздраженно изогнулась, когда он увидел, что рядом с тарелкой Аполлона лежит настоящий.
– Что? – Аполлон поднял нож и приставил острый кончик лезвия к деревянной поверхности, лениво вращая его. – Думал, я доверю тебе оружие? Я не идиот, детектив. И не собираюсь тратить свою энергию на то, чтобы накачивать тебя наркотиками. Какой в этом смысл? Ты дашь мне все, что я захочу. Наркотики не понадобятся.
– Черта с два, – усмехнулся Шейд, потому что, когда Аполлон начинал подначивать его, бедняга просто ничего не мог с собой поделать.
Шейд был зациклен на том, чтобы постоять за себя. Словно его разум все еще оставался в прошлом, когда он был ребенком, над которым издевались в школе. Если кто-то говорил ему что-то, что ему не нравилось, то он огрызался в ответ. Не имело значения, кто это был.
Как в тот раз в участке, когда Дарио пригласил Аполлона, не поставив Шейда в известность. Он был расстроен, потому что мужчина постарше разрушил его планы по устранению Аполлона, и он не скрывал своего разочарования, а просто трансформировал его и заставил звучать как нечто понятное.
Его реакция была оправданной: начальник отчитывал офицера за то, что тот рисковал секретными материалами.
Хотя, если посмотреть на ситуацию иначе, то они пригласили любовника, за которым он пытался ухаживать, несмотря на все его усилия избегать его.
Дарио ничего не понял и чувствовал себя неловко из-за того, что действовал за спиной Шейда. Он был благодарен Шейду за то, что тот позволил ему остаться в деле, поскольку обычно, когда появлялись агенты М.П.Ф, то они брали дело в свои руки. Из-за этого он был обескуражен тем, что доставил Шейду неприятности.
Шейд, должно быть, тоже все это почувствовал. Вероятно, даже сильнее, чем Аполлон.
Детективу нравилось притворяться, что он не такой большой манипулятор, как Аполлон. Но это ложь. Каждый раз, когда он морщился из-за мигрени, но улыбался своему напарнику, словно все было в порядке, он лгал. Когда он, наконец, отправил Аполлону ответное сообщение через несколько дней после того, как проигнорировал его, и заявил, что был слишком поглощен делом?
Лжец, лжец.
Аполлон поднял вилку и наколол одну из крошечных круглых сосисок, которыми Шейд заинтересовался ранее, держа ее перед ним.
Закатив глаза, Шейд отказался от подношения, проткнув сосиску сам. Он положил ее в рот и принялся яростно жевать, без сомнения, представляя, что это одно из глазных яблок Аполлона.
Посмеиваясь, Аполлон съел сосиску сам и повторил процесс с другим блюдом. Произошло то же самое. Шейд отказывался, чтобы его кормили с рук, но немедленно брал немного сам. Что означало, что он ел.
Именно так, как хотел Аполлон.
Если детектив и заметил, что происходит – а он был слишком умен, чтобы не заметить, – то притворился, что ничего не замечает, опустив глаза и постоянно пережевывая то одно, то другое. Он отхлебнул кофе, который налил Аполлон и поставил перед ним, со сливками и тремя кусочками сахара, но ничего не сказал о том, как правильно его приготовить.
Что тоже было прекрасно. Но Аполлон сделал это не ради словесной похвалы. Он сделал это, чтобы подчеркнуть свою точку зрения.
Он знал, что нравится и не нравится Шейду. Он обратил внимание. Кто еще в жизни Шейда мог бы сделать подобное?
– Перестань пялиться, – пробормотал Шейд с набитым ртом.
– Не моя вина, что ты выглядишь так восхитительно, детектив. Я мог бы просто съесть тебя. – проворчал он, когда его собеседник напрягся. – Не буквально. Даже у меня есть свои пределы. Каннибализм не входит в число моих пристрастий, к счастью для нас обоих.
– Кромсаешь, но не дегустируешь? – спросил Шейд. Но как только он это сделал, то сразу же сморщил нос, понимая, насколько нелепым было это заявление несмотря на то, что он сам это сказал. – Должно быть, я схожу с ума.
– Немного рановато, – сказал Аполлон. – Всего лишь третий день.
Рука Шейда крепче сжала вилку, и он на мгновение замер, прежде чем заставить себя продолжить есть.
Скорее просто для соблюдения приличий.
По правде говоря, Шейд был напуган. Несмотря на то, что прошлой ночью он спал как убитый, он был морально истощен и сбит с толку. Он настороженно относился к Аполлону и его намерениям, но был слишком упрям, чтобы использовать свой сексуальный голос и спросить напрямую, поэтому вместо этого он собирался сидеть там, переживать и доводить себя до нервного срыва, разыгрывая идеальную картину «Мне похуй, делай что хочешь. Это всего лишь очередной день».
Возможно, Шейд и был способен насквозь разглядеть фальшиво милого Аполлона, но Аполлон первым разглядел его маски. От него невозможно было спрятаться, и вскоре он многому научит этого человека.
– Уж прости меня за то, что нахожу компанию серийного убийцы-психопата неприятной. – Шейд одним глотком допил остатки кофе, с резким стуком поставив кружку на стол.
– Так вот в чем дело? Неприятно? – Аполлон покачал головой. – Каждый раз, когда я прикасаюсь к тебе, ты замираешь, словно пойманный кролик, но мы оба знаем, что это только отчасти из-за страха. Тебе нравится немного боли, нравится не знать, что будет дальше.
– Ты бредишь.
Аполлон просто приподнял бровь и ждал.
– Хорошо, – признал Шейд, и по тому, как он слегка дрожал, было очевидно, что ему потребовалось много силы воли, чтобы признать это вслух. – Да, но ключевое слово здесь «немного». Что ты сделал на днях? Это дерьмо причинило дохера боли.
Аполлон на мгновение потерял самообладание, но сожалел ли он об этом? Черт возьми. Нет. Он сделал бы это снова, если бы того потребовало настроение. Что угодно, лишь бы вернуть свою Тень на место. Кроме того, он привел сюда другого мужчину, чтобы проверить его пределы, выяснить, как далеко он может зайти и насколько сильная боль ему нравится.
Сначала Шейд плакал и умолял его остановиться, – это правда. Но это продолжалось меньше минуты, потому что Аполлон все-таки решил быть с ним помягче и начал тереть его член. Совместная стимуляция боли и удовольствия быстро заставила Шейда сменить тон.
Вплоть до тех пор, пока он не осознал, что делает, и упрямство не взяло верх.
Аполлон возненавидел то ощущение и поклялся себе, что с этого момента детектив будет рыдать по нему либо в агонии, либо в восторге. Все зависело от Шейда и его действий, но в любом случае Аполлон не собирался позволять ему закрываться от него подобным образом снова.
– Это было наказание, – пожал он плечами. – И тебе понравилось.
– Нет! Ничего из этого мне не понравилось.
– Опять преуменьшаешь? Твои защитные механизмы немного предсказуемы.
– Звучит богато в твоих устах, – загадочно сказал Шейд. Он отложил вилку и откинулся на спинку стула, мышцы напряглись при движении.
Аполлону потребовалась вся сила воли, чтобы не отвести взгляд от лица Шейда.
– День третий. – Шейд говорил так, словно играл со словами, пробуя их на вкус. – Знаешь, что это значит, Псих?
Шейд делал это нарочно, но, даже зная об этом, Аполлон не мог не вздрогнуть. Его руки крепче сжали вилку и нож. Обычно оскорбления не беспокоили его так сильно, но что-то в том, как Шейд произнес это, напомнило Аполлону о его сестре, когда она насмешливо произнесла это слово в его адрес.
– Это значит, что у меня уже была возможность все обдумать. Как ты выразился прошлой ночью, перед тем как чуть не убил меня? – Шейд наклонил голову, словно обдумывая ответ. – А, точно. Награда. – Он постучал по столу. – Вот и хорошее. Что означает, что за углом поджидает плохое, просто ждущее, когда я потеряю бдительность. Чего. – Стук. – Не. – Стук. – Случится.
Да, его маленькая Тень определенно была умна. Слишком умна для его же блага.
Поскольку прошлой ночью он и обедал, и ужинал на матрасе, то легко сообразил, что у Аполлона должен быть мотив вытащить стол и надлежащим образом его сервировать. Вот почему он с подозрением отнесся к блюдам, а не потому, что верил, что Аполлон накачает его наркотиками.
Он был тем, кто бросил наживку, но Аполлон был так поглощен ожиданием того, что должно было произойти, что не заметил.
Высокомерие. Даже он не был от него застрахован.
Однако вместо того, чтобы разозлить, осознание потешило его самолюбие и заставило захотеть принять вызов.
Шейд хотел вызвать его на поединок и ускорить события?
Все в порядке. Он сделает одолжение.
Аполлон медленно отложил столовые приборы и встал, пристально глядя на Шейда, пока не увидел явные признаки того, что тот не выдерживает давления. В тот момент, когда он увидел, что во взгляде Шейда промелькнула неуверенность, то нанес удар.
Не говоря ни слова, Аполлон смахнул всю посуду на пол.