Глава 17
5 декабря 2023 г. в 21:03
– Зачем ты это делаешь? – Шейд старался свести банальные комментарии к минимуму, но, когда у него начался стояк буквально через пять секунд, после того как его чуть не убили, он решил на секунду отложить гордость в сторону.
Он привык к тому, что его собственное тело предавало его. У него всегда болела голова, даже когда ему нужно было сосредоточиться, а его эмпатические способности никогда не ослабевали. Всю свою жизнь он был рабом того, чтобы быть Читтой, но то были ментальные цепи.
Теперь было по-другому. Его член никогда раньше не делал ничего подобного, и он ненавидел это. Может, даже больше, чем свои испорченные способности, потому что по крайней мере он мог скрывать их от остального мира. Эрекцию скрыть было невозможно. Особенно от Аполлона.
– Если это потому, что я видел, что ты сделал с Максеном, то просто убей меня уже. –Смерть была бы лучше. Произнося это, Шейд вспомнил, как Аполлон пытал других своих жертв, прежде чем нанести смертельный удар. Он чуть не вздрогнул, но в последнюю секунду спохватился.
Но Аполлон тоже был Читтой и, в отличие от Шейда, мог читать его мысли.
– Ты что, забыл ту часть, где я сначала спас тебя от него? Я не собираюсь убивать тебя в ближайшее время, так что расслабься, детектив, – сказал Аполлон тоном, который не помог унять страх, скапливающийся внутри Шейда. – Ты проделал такую хорошую работу, не потеряв сознание, разве ты не хочешь награду, которую я обещал?
– Нет. – Шейд яростно замотал головой. – Нет, я ничего от тебя не хочу, кроме того, чтобы ты отпустил меня.
Аполлон цокнул языком.
– Не будь занудой. Ты лучше этого.
– Я не такой, – не согласился Шейд. – Так ответь на вопрос. Зачем ты это делаешь? Ты делаешь так со всеми своими жертвами, а? Это какая-то дурацкая игра, в которую тебе нравится играть, перед тем как начать отрезать части тела? – Его взгляд снова опустился к ножницам, и его захлестнула еще одна волна страха.
– Я ничего не отрезаю, – сказал Аполлон, и впервые с начала разговора в его голосе прозвучало раздражение. Он положил руки на бедра Шейда, поглаживая длинными пальцами вверх и вниз, не сводя глаз с его подпрыгивающего члена.
Несмотря на страх, Шейд все еще был тверд как скала и прикусил внутреннюю сторону щеки, когда смазка вытекла из его щели и скатилась по стволу.
– Я знал, что ты прекрасен, – зачарованно сказал ему Аполлон, когда протянул руку и провел указательным пальцем по влажной линии, собирая смазку на пальце, – но раньше я не мог как следует рассмотреть.
На крыше Шейд смотрел в другую сторону.
– Знаешь, на самом деле ты не ненавидишь себя, – сказал он, – просто ненавидишь свои обстоятельства.
– Не припомню, чтобы я когда-нибудь говорил тебе об этом. – Шейд не хотел обсуждать это прямо сейчас, не тогда, когда уже и так чувствовал себя полным дураком из-за реакции своего тела. А все потому, что он уже испытал это, точно знал, каково это – когда Аполлон к нему прикасается, и после многих лет, когда не было ничего, кроме него и собственного кулака... его член, должно быть, на мгновение дал сбой, вот и все. – Хотя насчет обстоятельств ты немного прав. Отойди от меня.
– Почему? – Аполлон дразняще постучал его по головке, заставив Шейда зашипеть. – Смущен, что мне нужно было всего лишь погладить тебя несколько раз, чтобы ты возбудился для меня? Это ерунда, детка. В свое время я сделаю так, чтобы твой член вставал и был готов при звуке моих приближающихся шагов. Мне даже не придется прикасаться к тебе, чтобы заставить тебя плакать обо мне, просто, – он провел подушечкой большого пальца по шелковистой головке, – вот так.
Шейд попытался сомкнуть ноги и отвернуться всем телом, защищаясь, но Аполлону это не понравилось.
Он держал руки под бедрами, и тело Шейда в мгновение ока согнулось пополам, прижав его колени практически к груди. Поскольку он был гибким, поза не причиняла боли, но была унизительной, полностью открывая Аполлону нижнюю часть его тела. Его сопротивление усилилось, он выругался, пытаясь ударить ногой, но не сумел высвободиться из похожей на тиски хватки.
Аполлон опустился ниже, и первое же прикосновение его теплого влажного языка ко входу Шейда заставило детектива мгновенно замереть.
– Подожди, – выдохнул он, слова дрожали, – не надо.
Аполлон не слушал и начал ласкать его, раздвигая еще шире, сначала слегка, ровно настолько, чтобы почувствовать его там, прежде чем наконец пронзить плотное кольцо мышц. Его язык пробрался внутрь, изгибаясь вверх, когда Аполлон уткнулся в него лицом, соприкоснувшись носом с нижней стороной яичек Шейда.
Шейд дернулся от подобного вторжения, в уголках глаз появились слезы, которые он отказался проливать. Шейд впился ногтями в ладони, достаточно сильно, чтобы почувствовать, как они оставляют вмятины, и попытался сосредоточиться на жжении там, а не на том, как удовольствие сворачивалось все туже и туже с каждым агрессивным движением языка другого мужчины. Только добавленная боль делала еще хуже. Интенсивность только возрастала.
Никто никогда так с ним не поступал. Это казалось грязным. Неправильным.
На первый взгляд, он, конечно, понимал, что в самом акте нет ничего постыдного, но только если оба партнера занимались этим по обоюдному согласию. Шейд же не имел здесь права голоса и...
– Стыдиться нечего, – Аполлон отстранился достаточно, чтобы сказать это, застонав секундой позже, когда Шейд почувствовал, как его дырочка дернулась от внезапного отсутствия внимания.
Шейд закрыл глаза, щеки вспыхнули от осознания, что другой парень тоже заметил это.
– Отвали, ты, псих! – Шейд дернулся в его объятиях, снова пытаясь освободиться, и остановился, только заметив выражение глаз Аполлона, когда он навис над ним.
– Как ты меня только что назвал, детектив? – Глаза Аполлона были такими темными, что с таким же успехом могли быть черными, его губы искривились в оскале. – Скажи это еще раз.
За десять лет своей работы Шейд никогда не испытывал такого страха. Он и раньше участвовал в потасовках с преступниками, за которыми его посылали, попадал с ними в щекотливые ситуации, когда все становилось рискованным, и у него мелькнула мимолетная мысль, что, возможно, так оно и есть. Смерть была не тем, чего он боялся. Он не хотел умирать, но всегда был способен признать, что в его профессии такая возможность существовала и что, когда наступит конец, то он может оказаться не быстрым и безболезненным.
Сейчас все было по-другому. Выражение лица Аполлона обещало не смерть, а сожаление. Страдание. Унижение.
Шейд ощетинился при последнем слове. Этот засранец точно знал, где его найти, потому что Шейд справлялся со своими эмоциями все то время, что они были вместе. Он был глуп и предположил, что, поскольку он не мог прочитать другого мужчину, Аполлон тоже не мог, но он ошибался. И все же даже после того, как Шейд узнал об этом, то не отстранился.
Он не хотел быть лицемером, опечаленный всеми случаями, когда другие люди дистанцировались от него просто из-за того, кем он был. Так что он подавил дискомфорт, и, честно говоря, какой-то извращенной его части, возможно, даже было немного любопытно. Любопытно узнать, что Аполлон почувствовал от него.
Шейд больше не испытывал любопытства. Теперь он был напуган и более чем немного зол, конечно, на Аполлона, но также и на себя, потому что, как детектив его уровня, он должен был предвидеть, что это произойдет, и убраться к черту из Доджа задолго до того, как они смогли оказаться здесь.
И, как обычно, когда он впадал в такое душевное состояние, его самообладание брало верх.
Он посмотрел Аполлону прямо в глаза и сказал самым каменным тоном, на который был способен, учитывая тот факт, что его задницу все еще держали в воздухе, а он смотрел сквозь раздвинутые бедра:
– Ты псих. То, что ты сделал со всеми этими людьми, отвратительно. Ты психопат, и тебе нужна помощь.
Шейд взвизгнул, когда Аполлон хлопнул рукой по стене прямо над его головой. Он подумал, что это предупреждение, но меньше чем через секунду раздался тихий звуковой сигнал. Нахмурившись, Шейд поднял глаза и увидел, что скрытая панель управления, вмонтированная в дерево, мигает маленьким оранжевым огоньком. Раздался щелчок, как будто что-то в стене поддалось, а в следующее мгновение Аполлон схватил его за лодыжки и стащил вниз по матрасу.
Шейд издал тревожный крик, думая, что запястья будут протестовать, но этого не произошло. Цепи, прикрепленные к наручникам, выступали из стены и туго натянулись только после того, как Аполлон перестал дергать его.
Аполлон перевернул его на живот, заставив скрестить руки в ремнях, и опустил голову Шейда на матрас, положив руку ему на затылок.
Шейд втянул воздух и попытался отползти, когда его бедра раздвинулись, но Аполлон крепко его держал. Его сила была намного больше, чем у Шейда. Учитывая, что Шейд все еще страдал от потери сознания и его дважды душили, это было неудивительно. Не говоря уже о том, что единственное, что он съел или выпил в тот день, – полбанки кофе, которую ему пришлось проглотить.
Охваченный ужасом, он почувствовал укол безнадежности, когда до него дошло, что у него никак не хватит сил избежать этого. Он полностью во власти Аполлона.
– Подожди, – он с трудом нашел, что сказать, слова застряли у него в горле, когда он почувствовал, как что-то толстое и горячее прижалось к его входу. И намного больше, чем язык. – Подожди.
– Ждать чего? – Аполлон практически зарычал рядом с его ухом, устраиваясь всем телом на спине Шейда. Он использовал руку, чтобы приподнять бедра Шейда над матрасом на полдюйма, и просунул руку под него, чтобы ухватиться за его член. – Мне все еще с тобой тяжело. Ты хочешь этого.
– Нет. – Шейд покачал головой и потянул за цепи, пытаясь вырваться. – Нет, не хочу. Я ничего не хочу. Я не хочу тебя.
– Уверен? – Аполлон толкнулся в него сильнее, а затем развернул руку, выставив пальцы перед лицом Шейда. – Посмотри на это. Ты истекаешь кровью ради меня, детка. Течет по всему матрасу.
– Я говорю тебе, – Шейд предпринял последнюю попытку, говоря четко и размеренно, – я не хочу этого.
Аполлон уклончиво промурлыкал:
– Мы с тобой оба знаем, как легко лгать словами. Я уже давно перестал им доверять.
– Я говорю тебе «нет»!
– А я говорю тебе, – прорычал он ему на ухо, – мне все равно, что говорит твой прелестный маленький ротик. Я черпаю сигналы из твоего тела, моя Тень. Я подаю сигналы, – он отпустил член Шейда и обнял его за плечи, сильно тыча в то место на груди, где находилось сердце, – прямо отсюда.
Не нужно было быть гением, чтобы понять, что он имел в виду чувства Шейда. Что было нелепо, потому что единственной эмоцией, которую Шейд испытывал в эту секунду, была ненависть.
– Ты бредишь! Ты...
Прервав его, Аполлон опустил его голову обратно на матрас и положил предплечье ему на затылок.
– Большую часть разговоров я возьму на себя. Я позволил тебе в первый раз, потому что мне нужно было отвлечь тебя, чтобы ты не заметил, как я ускользаю. Но теперь, когда кот вынут из мешка, все, что тебе нужно сделать, – он прижался губами к щеке Шейда и мрачно улыбнулся, – это помурлыкать для меня, малыш.
Затем он сделал один сильный толчок, глубоко вгоняя свой член в протестующее тело Шейда, растягивая его дырочку без предупреждения и надлежащей подготовки, необходимой для того, чтобы обеспечить плавное скольжение внутрь.
Шейд закричал, цепи загремели, когда он потянул за них, отчаянно пытаясь хоть за что-нибудь ухватиться. Но он не мог высвободиться из-под тяжелого тела Аполлона, не мог помешать ему вытаскивать свой член из его глубин достаточно медленно, чтобы Шейд почувствовал каждый болезненный дюйм своего тела. Не мог помешать ему податься бедрами вперед и проделать это снова.
Он никогда еще не испытывал такой жгучей боли. Разум отключился на целых тридцать секунд, слезы свободно текли по лицу, но он их совершенно не замечал.
Аполлон застонал над Шейдом, продолжая пронзать его своим толстым изогнутым членом.
Звук их соприкасающихся тел был резким, смешанным со скрипом пластикового покрытия матраса и наполнил уши Шейда, когда он задохнулся. На крыше было неудобно, но Аполлон нашел время, чтобы его растянуть, и боль была в лучшем случае минимальной.
Он делал это нарочно, показывая Шейду, что может причинить ему боль так же легко, как и доставить удовольствие. Учил его, что ему все равно, как все обернется, получит ли Шейд от этого боль или удовольствие, лишь бы Аполлон получил то, что хотел.
Это было отвратительно, но крошечная часть Шейда при этих словах насторожилась.
Он каждый день преследовал психов, и все же здесь его возбуждал тот факт, что он нужен серийному убийце?
Он тоже был таким. В какой-то момент боль начала исчезать по мере того, как его тело приспосабливалось, дискомфорт трансформировался во что-то другое.
При следующем толчке Шейд застонал, его бедра сами по себе приподнялись, словно безмолвно умоляя о большем. Он оттолкнулся, когда Аполлон отступил, гоняясь за тем слишком сильным чувством, которое всего мгновение назад заставляло его чувствовать, словно он вот-вот умрет.
Аполлон усмехнулся и ослабил хватку, чтобы Шейд не был так сильно вдавлен в матрас. Затем, не сбавляя темпа, он наклонился вперед и запечатлел на скуле еще один нежный поцелуй, явно довольный.
– Вот так, детка. – Голос Аполлона был хриплым, его дыхание прерывалось резкими толчками, когда он двигал бедрами, переходя к резким рывковым движениям, которые заставляли его погружаться глубоко и никогда полностью не выходить. – Помурлыкай для меня, просто так. Тебе нравится, когда больно.
Шейд застыл, словно его окатили ведром ледяной воды. Осознание того, что он делал, поразило его, и, хотя удовольствие все еще нарастало и было интенсивным, он зафиксировал свои конечности на месте и прикусил нижнюю губу достаточно сильно, чтобы пошла кровь. Все что угодно было лучше, чем вызвать у Аполлона ту реакцию, которую тот хотел.
Черт возьми, даже вкус собственной крови был лучше, чем давать другому мужчине все, что тот хотел.
– Не будь упрямым, – сказал Аполлон и, когда это никак не убедило Шейда, прикусил его щеку, прямо над тем местом, которое нежно поцеловал всего мгновение назад. – Ты захочешь снова начать двигаться, – заявил он низким и угрожающим голосом, – или я заставлю тебя пожалеть об этом позже.
Шейд повернул голову ровно настолько, чтобы поймать взгляд Аполлона.
– Я уже сожалею.
Аполлон вытащил член и перевернул его на спину, снова вставляя его в дырочку, прежде чем Шейд успел даже моргнуть. Он снова толкнулся в него, убедившись, что врезался в то место внутри, которое вызвало фейерверк в теле Шейда.
Шейд еще сильнее прикусил губу, чтобы удержаться от стонов, которые грозили вырваться у него из горла. Вызывающе он не сводил глаз с Аполлона, ничем не выдавая себя, даже повторением своего прежнего сопротивления.
Конечно, было много негативных моментов, связанных с тем, что он был чрезмерно могущественным Читтой. Неизбежное чувство ненависти к себе за то, что он недостаточно силен, чтобы отключить способность; подозрительность к себе, возникающая из-за того, что он никогда по-настоящему не знал, насколько далеко зашел, и когда его тело просто сдастся, и он достигнет насыщения.
Но были и хорошие преимущества. Положительные стороны, которые появились из-за того, что в юном возрасте ему пришлось научиться справляться со всеми подлыми сплетнями и словами, которые шептали другие ученики, когда он проходил мимо в коридорах. Словно ты можешь отрешиться от всего, хотя бы на мгновение.
Он сосредоточился на темном оттенке глаз Аполлона, на том, как его зрачки были настолько расширены, что невозможно было сказать, где заканчивались они и начиналась радужная оболочка. Сосредоточился на гневе, нарастающем в их глубинах, вместо того чтобы смотреть на руку, которая в данный момент быстро поглаживала его член, пока член Аполлона входил и выходил из него.
Когда он кончил, его тело дернулось, но он так и не оторвал взгляда от Аполлона. Его губы приоткрылись, и он вскрикнул, но даже стон прозвучал отстраненно.
Это не осталось незамеченным.
Аполлон вошел в него еще несколько раз, прежде чем нашел собственное освобождение, опустошаясь в него, проникая в Шейда так глубоко, как только мог, и оставаясь там, пока они оба переживали электрические толчки своих оргазмов.
На этот раз, когда Шейд потерял сознание, он был благодарен за отсрочку. Ему даже не понадобилась помощь руки, обхватившей его за шею.