Между дьяволом и морем / Between the Devil and the Sea

Когда он вообще в последний раз с кем-то целовался, не считая их первого поцелуя пару дней назад? Шейд изо всех сил пытался вспомнить, но его разум, который был таким ясным всего мгновение назад, внезапно снова затуманился, только на этот раз в хорошем смысле. Грубое прикосновение языка Аполлона, переплетающегося с его языком, и горячее дыхание, овевающее его щеки, были всепоглощающими. Репортер провел руками по бокам детектива, скользнув под его пиджак, который уже слегка помялся оттого, что Шейда втащили сюда, как мешок с картошкой. На вкус Аполлон напоминал шампанское и что-то немного горьковатое, возможно, смесь темного обжаренного кофе. Шейд поймал себя на том, что гонится за вкусом. Еще от него фантастически пахло – морской солью, брызгами и мхом. Поцелуй был в тысячу раз лучше, чем те, о которых Шейд мечтал с момента их пробежки – и ему было не стыдно признаться, что он много думал об этом. Несмотря на то, что он старался оставаться сосредоточенным исключительно на деле, его мысли блуждали, особенно когда он представлял, как увидит Аполлона на сегодняшнем мероприятии. Это было на него не похоже. Ничего из этого. Целоваться с незнакомцами почти в полной темноте, в то время как его команда работала несколькими этажами ниже? Шейд, возможно, и не любил свою работу, но он был хорош в ней и относился к ней серьезно. Затем пальцы Аполлона скользнули сзади за пояс, и Шейд отстранился, прижимая ладонь к центру груди Аполлона. – Я при исполнении, – сказал он с придыханием и не очень-то убедительно. Его глаза скользнули по верхушке навеса над ними. – Здесь наверху нет камер, – заверил его Аполлон, точно зная, что делает. – Расслабься, детектив. Расслабься и забудь о добре и зле. И обо всем, что ты должен делать. Просто сосредоточься на чувствах. Шейд колебался: – Я не должен этого делать. У меня есть... Аполлон снова поцеловал его, на этот раз сильно прикусив нижнюю губу. Шейд вздрогнул, застигнутый врасплох внезапной грубостью, но... его глаза затрепетали и закрылись, и, когда язык Аполлона подразнил укус, он приоткрыл губы, впуская его глубже. Что-то в центре его груди начало раскрываться, и он задрожал в предвкушении, даже зная, что это неправильно. – Извини, – пробормотал репортер ему в губы. – Все в порядке. – Значит, ты не против, если я буду немного несдержанным? – Аполлон отстранился ровно настолько, чтобы встретиться взглядом с Шейдом, ожидая, когда тот снова откроет глаза. Шейду следовало бы положить этому конец, но жжение в губе и бешено колотящееся сердце взяли верх, и он поймал себя на том, что кивает головой. Аполлон развернул его быстрее, чем он успел запротестовать, и прижал к стене, положив руку ему на поясницу. Аполлон скользнул ладонью вниз, пока она не оказалась поверх штанов Шейда, затем, немедля ни секунды, засунул ее внутрь, обхватив член Шейда через тонкий материал боксеров. От такой грубости с губ Шейда сорвался стон, но он взял себя в руки и попытался сдержать внезапный приступ возбуждения. Когда Аполлон сжал его, Шейд дернулся и попытался оттолкнуться, но репортер оказался на удивление сильным, твердо стоя на ногах и не давая ему высвободиться из-под него. – Ты хочешь, чтобы я остановился? – Аполлон наклонился и спросил, слегка прикусив мочку его уха. – В самом деле? Подумай об этом. Чего ты хочешь, детектив? Я позволю тебе рассказать мне. Шейд хотел указать, что это было странно с его стороны, но почувствовал, как Аполлон прижался к его заднице; твердая длина прижалась к его ягодицам даже сквозь слои одежды, и единственным звуком, который сумел сорваться с его губ, был резкий вздох. Полутвердый член Шейда удлинился в объятиях Аполлона. Шейд он сделал еще один вдох, когда его сжали немного сильнее. – Ты раньше спал с мужчинами? – спросил Аполлон, по-видимому, не обеспокоенный тем фактом, что Шейд так и не ответил на другие его вопросы. – Я почти уверен, что не ошибся в знаках и я тебе нравлюсь. – Да, – сказал Шейд, прижимаясь лбом к стене, когда рука Аполлона скользнула под его боксерские трусы и соприкоснулась кожа к коже. За его веками вспыхнули звезды. – Это ничего не изменит, – сказал Аполлон, ощупывая его, как будто проверял длину и форму члена Шейда, так как не мог видеть его с того места, где стоял, – но я хотел бы узнать о людях, которых ты трахал в прошлом. Шейд выругался, и впервые с тех пор, как они поднялись сюда, Аполлон рассмеялся. – Что не так? – Аполлон обхватил его яйца и покатал их в ладони, заставив Шейда поежиться. – Слишком грязно для тебя, детектив? Дай угадаю, люди, с которыми ты обычно это делаешь, говорят что-то вроде «заниматься любовью» и «переспать»? Аполлон прижал другую ладонь к заднице Шейда и задержал ее там на секунду, усиливая напряжение, прежде чем внезапно убрать руку, только чтобы вернуть с удвоенной силой. Шейд ахнул от первого шлепка по заднице. Шок прошелся по всему его телу. Никто никогда раньше не шлепал его, и это место уже начинало гореть после всего лишь одного удара. – Отвечай на вопрос, – приказал Аполлон, поглаживая пальцами место удара, тем самым молча предупреждая. Шейд не должен был находить это возбуждающим. Должен был оттолкнуть другого мужчину и указать, что его работа – иметь дело с такими вещами, как насилие и издевательства, но... неужели ему действительно это нравилось? Пускай они не обсуждали это заранее и он был не очень опытен в этом деле. Это как раз то, что всегда было ему любопытно, и это был его шанс испытать это на себе... – Я... – Шейд покачал головой и попытался сосредоточиться, но сделать это становилось все труднее и труднее, поскольку Аполлон все еще поглаживал его от головки до яичек. Движения стали ленивыми, как будто у них было уйма времени в запасе. Вместо того чтобы охладить возбуждение, медленные прикосновения только усилили его. Грубая манера, с которой говорил Аполлон, тоже не причиняла боли, наоборот, задевала за что-то, что Шейд отчаянно пытался скрыть. Боль от порки вкупе с удовольствием в его члене создали трещину внутри него, и теперь казалось невозможным заделать ее обратно. – Один раз. – Как это было? – Аполлон положил подбородок на правое плечо Шейда, от этого движения его передняя часть еще плотнее прижалась к спине детектива. Что также означало, что его член еще больше раздвинул ягодицы, расположившись между ними таким образом, что это было невозможно игнорировать. Шейд чувствовал его там сзади, и они оба все еще были полностью одеты. Член ощущался огромным. Вспышка реальности прорезала путь сквозь туман, вызванный похотью. Шейд моргнул, сосредоточившись на выкрашенной в серый цвет обшивке здания. – Однажды я переспал с парнем. – Шейд поймал себя на том, что отвечает, несмотря на внезапный трепет. – Это не было... Он не мог найти подходящих слов, чтобы описать свой опыт. Это не было ужасно, но и не вызывало желания повторить. По крайней мере, так он всегда говорил, если его спрашивали об этом. По правде говоря, в тот день были и потрясающие моменты. Но это были моменты, которые бы привели в ужас обычных людей. Шейду хватало ума, чтобы держать их при себе, особенно после того, как он увидел реакцию парня, с которым был его первый раз. – Тебе не понравилось, – предположил Аполлон, напевая. Шейд почувствовал, как вибрации, исходящие от его горла, отдаются в плече. – А как насчет женщин? Ты их предпочитаешь? – Говоря это, он провел большим пальцем по головке члена Шейда. В этом движении было нечто собственническое. Словно для него не имело значения, каким будет ответ Шейда, и он уж точно не остановился бы, даже если бы Шейд ответил утвердительно. – Я... – Шейд снова задохнулся, когда Аполлон повернул бедра, прижимаясь к нему. – У меня нет предпочтений. – Нет? Интересно. – На самом деле было не очень-то похоже, чтобы его это так уж интересовало. Уж точно не мнение Шейда о женщинах. Нахмурившись, Шейд уперся ладонями в стену и снова попытался оттолкнуться от нее. Он повернул голову, чтобы посмотреть на другого мужчину через плечо, но его заставили вернуться в исходное положение. – Аполлон? Что ты делаешь? – Чувствую, – сказал он как ни в чем не бывало. – Ты пытаешься отвлечь меня. Небо прорезал раскат грома, за которым последовала вспышка молнии, такая яркая, что осветила всю крышу и на мгновение ослепила Шейда. Когда зрение восстановилось, он обнаружил, что за этот короткий промежуток времени Аполлон расстегнул его брюки и спустил их до колен. Шейд взглянул на себя сверху вниз, уставившись на свой набухший член, как на предателя. Впрочем, так оно и было. – Я на работе, – тупо повторил он. Но Аполлон не собирался больше ему дрочить, и Шейд поймал себя на мысли, что не очень-то этому рад. – Должен ли я остановиться? – спросил Аполлон и, не дожидаясь ответа, прижал палец к дырочке Шейда. Его ладонь обхватила ягодицу, оттягивая ее в сторону, когда его палец скользнул внутрь, прокладывая себе путь мимо тугого кольца мышц. Шейд издал бессвязный звук при вторжении, но не потребовал, чтобы он выходил. – Больно? – Палец Аполлона медленно высвободился, прежде чем вернуться уже с костяшками пальцев. Вернувшись внутрь, он ощупал все вокруг, загибая палец, чтобы попасть по всем внутренним стенкам Шейда, пока не нашел то место, которое заставило того скорчиться. – Я использовал себя в качестве смазки, надеюсь, ты не возражаешь. Черт возьми, почему это было так горячо? – Не похоже, что тебя действительно волнует мое мнение, – предположил Шейд, лишь частично обращая внимание на разговор. В основном он просто сосредоточился на ощущениях удовольствия, пробегающих по всему телу. Растяжка немного причиняла боль, и ему потребовалось все его мужество, чтобы не просить о большем. Умолять сделать так, чтобы было еще немного больнее. В свой первый раз он не смог контролировать эти порывы. Парень, с которым он спал, ворвался внутрь, предварительно его не подготовив, и в итоге запаниковал из-за криков Шейда от боли. Он не был мазохистом, ему просто нравилось небольшое жжение, которое помогало ему сосредоточиться на себе и своих чувствах, вот и все. Но боль утихла, как только парень навалился на него своим тяжелым телом, придавив к партам, которые они сдвинули в закрытом классе. Окончательно все испортили слова Шейда сразу после этого. Аполлон усмехнулся у него за спиной: – Ты уловил это, не так ли? Упс. Каковы шансы, что ты вспомнишь об этом, когда мы закончим? – Небольшие, – честно ответил Шейд. – О чем мы вообще говорим? – Ух ты, бедняжка. К тебе действительно давненько никто не прикасался, да? – Не останавливаясь, Аполлон добавил второй палец, чтобы дать ему привыкнуть. Он растягивал и жестко воздействовал на все нужные точки, несмотря на причиняемую боль, которая сама по себе начинала переходить в теплое удовольствие. На долю секунды Шейд действительно испугался, что случайно заговорил вслух и все-таки озвучил свои склонности, но затем Аполлон задал ему другой вопрос, и стало ясно, что он все-таки этого не сделал. – Каким он был? Другой парень, с которым ты трахался? – Ты слишком хороший человек, чтобы говорить подобные вещи. – Шейду очень хотелось сказать подобное и про себя. Что он слишком хороший, чтобы наслаждаться, слушая их. – Ты так думаешь? – Аполлон развел пальцы, заставив Шейда вскрикнуть. – Даже с моими пальцами в твоей заднице? – Он был скучным, – ответил Шейд, вспоминая своего единственного сексуального партнера-мужчину. К счастью, это было как раз перед его отъездом в Академию. – Не переставал пялиться на меня во время уроков. Пытался скрыть это, но у него случался сбой, и я видел его лицо в муках страсти. Чувствовал, что он воображает. В конце концов я сделал это вместе с ним, в основном просто для того, чтобы посмотреть, из-за чего весь сыр-бор. – На тебя оказали давление, – прочитал Аполлон между строк. – Ты увлекаешься такого рода вещами? – Что? – Шейд покачал головой, хотя его сердце подпрыгнуло при этом предположении, зная, что отрицание было бы подходящим ответом. – Конечно, нет. Секс был ужасен. Это не было полной ложью. Шейд не был заинтересован в том, чтобы его заставляли чувствовать что-либо против его воли. Но мысль о том, что кто-то может быть настолько заинтересован в нем, что попытается... Для человека, который всю свою жизнь отчаянно нуждался во внимании и признании? Да. С ним бы это сработало. – Потому что ты чувствовал, что должен был это сделать? – спросил Аполлон. – Потому что он понятия не имел, что делает, продержался меньше двух минут и... – Причинил тебе боль? – предположил Аполлон. – Ну, конечно, такое тоже было. – Парень немного потрепал его. Необходимость иметь дело с последствиями была отстойной, но первоначальная боль... Шейд удержался от того, чтобы сказать, что ему это понравилось. Ему не хотелось отпугивать Аполлона, особенно когда его пальцы так приятно растягивали. – Но я собирался сказать, что он ушел, не убедившись, что я тоже кончил. – Значит, с болью все в порядке, – промурлыкал Аполлон, и в его тоне не было осуждения. – Но тебе не нравится, когда тебя оставляют в подвешенном состоянии, детектив? Принято к сведению. Шейд немного напрягся, чувствуя себя незащищенным, и проглотил комок в горле. Аполлон, должно быть, почувствовал перемену в нем, потому что придвинулся ближе и прикусил мочку его уха: – Нет причин для беспокойства, по крайней мере, из-за того, что я узнал нечто столь незначительное. – Незначительное? – Шейд фыркнул. – Из-за этого надо мной смеялись в школе. – Этот мудак говорил людям, что причинил тебе боль? – Голос Аполлона слегка помрачнел. – И что мне это вроде как понравилось? – сказал Шейд, прежде чем успел подумать получше. – Да. – Ублюдок. – Да, он не был прекрасным принцем. – Судя по всему, прекрасный принц все равно не в твоем вкусе. – Аполлон снова укусил его. – Слишком скучно для тебя. Шейд нахмурился. Должно быть, уже в миллионный раз за все это время. Но решил пока поверить, что Аполлон не думает о нем плохо. – Я не вижу твоего лица, потому что ты стоишь у меня за спиной, но почему это звучит так, будто тебе нравится это узнавать? – Должно быть, из-за дождя, – сказал Аполлон. – Дождь искажает звуки, вот и все. Это все еще было довольно громко. Теперь, когда начался гром, Шейд удивлялся, что они вообще могли слышать друг друга. – Время отвлекаться закончилось, – объявил Аполлон. Он высвободил пальцы и направил разгоряченную головку своего члена к дырочке Шейда еще до того, как закончил говорить. Шейд вздрогнул, осознав, что отвлекся от любопытных пальцев и больше сосредоточился на звуке голоса Аполлона и признании, которое он высказал. Секс никогда так сильно не менял его жизнь. В прошлые разы у него всегда кружилась голова, когда он перебирал чувства других, пытаясь найти те, которые принадлежали лично ему. Если бы он мог отключиться на несколько минут и просто сосредоточиться на сексе, то это уже было бы неплохо. Возможно, ему даже стало бы немного легче. Но еще ничего не внушало ему столь благоговейный трепет. Даже потеря девственности не могла сравниться с тем, что происходит сейчас. А ведь это было самое сильное возбуждение, которое он когда-либо испытывал в спальне. Вплоть до этого момента, когда Аполлон сильнее прижал его к шершавой стене и грубо переместил его бедра под лучшим углом. Его член казался огромным позади Шейда. Намного больше, чем два пальца. И теперь, когда заговорили о боли, Шейд вспомнил, как сильно ему было больно тогда. После стольких лет избегания подобных ситуаций его нерешительность была ощутима. Он открыл рот, чтобы сказать Аполлону подождать, дать ему время собраться с духом, но Аполлон не дал ему такого шанса. Одним резким движением бедер его член полностью вошел в него, практически пронзив его насквозь. У Шейда перехватило дыхание, и он снова прижался лицом к стене. Его член, теперь зажатый между животом и холодным бетоном, пульсировал. Из-за обжигающего жара в нижней части тела, он даже не мог сказать приятно это или нет. Он барахтался, без сомнения, выглядя как рыба, когда слишком большой член внутри него выскользнул наружу до самого кончика, а затем снова вошел внутрь. Теперь он понимал, почему Аполлон продолжал называть это трахом. Его толчки были грубыми, глубокими и достаточно твердыми, чтобы заставить тело Шейда содрогаться. С каждым ударом он обязательно попадал в простату. Аполлон зарычал ему в ухо, когда Шейд начал мяукать, как котенок, неспособный произнести полноценные слова или даже как следует застонать от такой интенсивности. Шейд понятия не имел, когда боль ушла. В одну секунду он сжимал зубы от боли, а в следующую его рука потянулась назад, чтобы обхватить задницу Аполлона и притянуть его сильнее. Шейд приподнял бедра и поддался назад, встречая его толчок за толчком. – Я стараюсь не перегибать, чтобы не отпугнуть тебя, – сказал Аполлон, посасывая шею Шейда сбоку, прежде чем лизнуть отметину, которую он оставил. – Но ты чувствуешь себя потрясающе рядом со мной, и ты такой отзывчивый, что мне действительно трудно сдерживаться. Это он так сдерживался? – Ты буквально прижимаешь меня к стене, – сумел сказать Шейд, и смешок замер на его губах, когда Аполлон вонзился в него с еще большей силой. – Вот так, помурлыкай для меня. Это ерунда. Я могу придумать десятки вещей, которые хотел бы сделать с тобой. – Так сделай, – бросил вызов Шейд. – Ты бы так не говорил, если бы мог читать мои мысли. – Не могу. – Шейд покачал головой, насколько это было возможно. – Ни твой разум, ни твои эмоции. – И именно поэтому, детектив, мы играем «по-твоему». На данный момент. – Он протянул руку и снова нашел член Шейда, поглаживая его в такт своим бедрам. Другой рукой он запустил пальцы в волосы Шейда у основания черепа, сжимая их достаточно крепко, чтобы потянуть за кожу головы. – Пойдем, Тень. Приди за мной. Словно повинуясь ему, оргазм ударил, сорвав громкий крик с губ Шейда, когда он кончил в руке Аполлона и прижался к стене. Он сжался вокруг члена, все еще находящегося глубоко внутри него, а затем застонал, когда почувствовал, что Аполлон достиг своего пика, и теплые струи окрасили его внутренности. Парень, с которым он спал в старшей школе, вышел из него перед тем как кончить, так что это было совершенно новое ощущение для Шейда. Он застонал, когда наполнился, и электрические искры пробежали по всему телу. Он чувствовал себя одновременно легким и тяжелым, даже когда потерял чувствительность в ногах и привалился к стене. Только горячее тело за спиной удерживало его от падения на мокрую землю. Дыхание Аполлона тоже было диким, резкие порывы воздуха то и дело ударялись об изгиб шеи Шейда. Аполлон оставался в нем, казалось, целую вечность, хотя сам уже уменьшился в размерах. Когда он наконец вышел, они оба испустили низкий стон. Аполлон уткнулся лбом между лопаток Шейда и подождал еще немного, словно приходя в себя. Эта мысль взбудоражила Шейда. Возможность, что он был не одинок в этих чувствах, и что Аполлон сейчас так же попал в другой мир, как и он сам. Что он был способен сделать таким другого человека. Всю свою жизнь Шейд был пленником эмоций других людей. Рабом своих чувств. Он никогда не был по ту сторону баррикад. Он никогда не был тем, кто заставлял другого человека что-то почувствовать. По крайней мере ничего столь яркого и интуитивного, как это. И легкое покалывание оттого, что в него вошли слишком рано и слишком быстро? Жжение между ног помогло ему еще больше привязаться к этому моменту и самому себе. Он чувствовал себя настоящим. Не просто объединение сумм и частей других людей, их эмоций и желаний. А его собственных. Он все еще пребывал в блаженстве, когда Аполлон оторвал его от стены и развернул лицом к себе. Шейд едва заметил, что тот уже заправился и поправил свою одежду. Шейд оставался неподвижным, пока руки репортера танцевали над ним, приводя его в порядок и придавая ему презентабельный вид. Шейд фыркнул. – Что-то забавное, детектив? – спросил Аполлон, теребя руками воротник, чтобы поправить его. Удовлетворившись проделанной работой, он поднял взгляд. Его глаза были такими темными, что казались практически черными. Как лужи чернил, которые угрожали поглотить Шейда целиком и никогда его не выпускать. Шейд снова фыркнул, находя эту идею такой же забавной, как и место, в котором они находились. С каких пор он стал таким чертовски поэтичным? – Они собираются прийти... – Звук распахивающейся металлической двери прервал его мысли, и он повернулся, когда Аполлон отпустил его и сделал осторожный шаг назад. Гейл перевел взгляд с одного на другого и выдохнул с облегчением. – Благодарение Свету. Я боялся, что поднимусь сюда и найду тебя без сознания. Ты не отвечал. Шейд поднес руку к уху, но устройство связи исчезло. Он нашел его на земле у своих ног, раздавленным и разорванным на куски. Он даже не почувствовал, как оно выпало. – Мы преследовали его пару кварталов, – продолжил Гейл, не в силах сдержать своего волнения от того, что с Шейдом все в порядке. – Аксель поймал его как раз перед тем, как тот смог запрыгнуть в скоростной поезд. – Вы поймали его? – Шейд оторвался от стены, направляясь к Гейлу решительными шагами. Или, по крайней мере, собирался это сделать. Его хватило всего на пару шагов, прежде чем боль в спине заставила его споткнуться. Аполлон в мгновение ока оказался рядом, помогая ему устоять на ногах, положив одну руку ему на талию, а другую – на предплечье. – Что случилось? – спросил Гейл, делая попытку придвинуться ближе. Шейд был благодарен за тусклое освещение во время шторма, потому что был уверен, что весь покраснел. Он был чертовски уверен, что не собирается рассказывать своему напарнику о том, что произошло: он только что получил член в задницу всего второй раз за всю свою жизнь. – Он все еще немного дезориентирован, после того что произошло, – сказал Аполлон, бросившись ему на помощь. – Я держу его. Ему просто нужно помочь добраться до лифта, потом он немного отдохнет, и с ним все будет в порядке. Хотя ему не следует слишком много двигаться. – Хорошо, без проблем, – понимающе кивнул Гейл. – Мы уже сопровождаем Максена обратно в участок, но они планируют дождаться тебя, чтобы начать допрос, поскольку ты ведешь это дело. Мне сказать им, чтобы они начали без нас, чтобы ты мог... – Нет. – Шейд отказывался допускать, чтобы личные дела мешали работе. – Нет, все в порядке. Я справлюсь. – Детектив, – Аполлон наклонился и понизил голос, чтобы инспектор не мог подслушать, – пускай на этот раз у тебя не было возможности увидеть, но я не совсем среднего размера. Тебе действительно следует передумать и немного отдохнуть, иначе завтра тебе будет трудно сидеть. Шейд почувствовал, как при этих словах по нему пробежала извилистая дрожь, и заставил свое выражение лица оставаться равнодушным. – Во-первых, – ему каким-то образом удалось сохранить голос ровным, несмотря на то, что его сердце теперь бешено колотилось как от предвкушения, так и от унижения, – не обязательно было это видеть. Я почувствовал. Во-вторых, помнишь, о чем я упоминал ранее? О твоем недостатке скромности? Со мной все будет в порядке. Это был просто секс. Куча людей постоянно занимались бездумным, бессмысленным, спонтанным сексом и просыпались на следующий день все еще полностью дееспособными взрослыми. Он ничем не отличается. – Я только что трахнул тебя на крыше, детектив, – прямо заявил Аполлон, отчего по спине Шейда пробежала дрожь. – И тебе понравилась каждая секунда. Очевидно, скромность переоценивают.