Глава 6
20 июля 2023 г. в 14:05
На следующее утро они все еще не получили ордер на обыск, и Шейд обнаружил себя одетым в спортивным костюм и выходящим из гостиничного номера, который он делил с Гейлом. Иногда душ помогал заглушить посторонние чувства, просачивающиеся сквозь стены отеля, но время от времени ему нужно было побегать, чтобы как следует прочистить мозги. И если повезет, сегодня вечером они наконец получат добро на обыск дома Максена. Ему нужно быть в отличной форме.
Прошлой ночью он попросил Акселя показать пару хороших маршрутов, отказавшись принять его предложение позвонить Аполлону. Он убеждал себя, что ему не нужно впутывать репортера в свою жизнь. Кроме того, Шейд пробудет на планете только до конца расследования. Не было никакого смысла заводить друзей.
Эта мысль заставила его мрачно усмехнуться, пока он направлялся к тропинке за отелем, о которой ему рассказывал Аксель. Предположительно, она вела на несколько миль в сторону от города, что идеально подходило для людей, которые хотели немного отвлечься от шума и суеты. Чтобы избежать толпы, он ушел как раз в тот момент, когда солнце показалось на небосклоне. Света было ровно столько, чтобы он мог видеть и не бояться наткнуться на что-нибудь, вот, пожалуй, и все.
Шейд был таким с тех пор, как его бросили родители. Он был из тех людей, которые скорее рискнут бежать в почти полной темноте, чем встретятся взглядом с кем-то еще. Он хотел бы, чтобы одиночество нравилось ему больше, но правда заключалась в том, что это было не так. На самом деле он ненавидел одиночество. Ненавидел быть пойманным в ловушку, где не было ничего, кроме его мыслей и стеснения в груди, которое, казалось, всегда говорило ему, каким эпическим неудачником он был.
В двадцать семь лет большинство людей, которых он знал, имели близких друзей, возлюбленных и даже семьи. Даже его коллеги с Перси собирались и тусовались вместе всякий раз, когда они не работали над делом за пределами планеты.
У Шейда был Гейл. И он был благодарен даже за это, но... Гейл не избавлял от одиночества и чувства самоуничижения. Помимо того, что Шейд был Читтой, который не мог контролировать свои способности, в нем больше не было ничего неправильного. И все же у него не получалось формировать привязанности. Он признал, что половина вины за это лежала полностью на нем, потому что он был чопорен с другими и притворялся, что не замечает их, чтобы избежать зрительного контакта, если его мучила мигрень, что случалось довольно часто.
Но другая половина...
Людям не нравилось находиться рядом с человеком, который мог легко проникнуть в их мысли и прочитать эмоции. Обычные Читты справлялись и с этим, но поскольку они обычно могли отключить большую часть своих способностей, то их избегали не так сильно. Все, с кем Шейд общался на форумах, в тот или иной момент своей жизни сталкивались с издевательствами, но сейчас все они живут хорошо и комфортно.
С семьей и друзьями.
Шейд хотел кого-нибудь. Он просто не знал, кому он мог доверять. Не знал, с кем он мог бы сблизиться достаточно, не рискуя пресытиться, находясь рядом. Кто хотел бы быть с человеком, который постоянно испытывает боль? Это убивало всю атмосферу.
Что Шейд всегда и делал.
Истощал душу и лишал радости все вечеринки.
Ему говорили об этом пара старшеклассников в Академии, и это навсегда запало ему в душу. Потому что это была правда.
– Детектив!
Шейд вздрогнул и остановился, осознав, что в какой-то момент он выбрался на тропу и уже начал пробежку, даже не заметив. Он повернулся, и его глаза слегка расширились, когда он увидел Аполлона, направляющегося к нему.
Репортер приближался с того же направления, откуда пришел Шейд, и был одет в черные шорты и фиолетовую майку. К тому времени, как он добрался до Шейда, его золотистая кожа покрылась тонким слоем пота. Остановившись, он лучезарно улыбнулся, уперев руки в бока.
– Привет, рад встретить тебя здесь. – Аполлон взглянул через плечо Шейда вниз по тропинке. – Ты только начинаешь? Не возражаешь, если я присоединюсь?
– Эйвери рассказал тебе, где я? – Все, о чем Шейд мог думать, – это о том, как прошлой ночью офицер настаивал на том, чтобы он позвонил Аполлону.
Однако Аполлон слегка нахмурился:
– Нет. Почему? Он должен был это сделать?
– Нет. – Шейд покачал головой. – Нет, просто интересно, вот и все.
– Я часто бегаю по этой тропе, – объяснил Аполлон, словно желая разрядить обстановку, прежде чем у Шейда появятся какие-либо мысли.
Шейд почувствовал себя мудаком за то, что намекнул, что парень пришел сюда в первую очередь из-за него. Аполлону не нужно было гоняться за кем-то вроде Шейда. У него был весь город, готовый провести с ним время.
– Итак? – Аполлон склонил голову набок.
– Итак? – повторил он в ответ. Как идиот.
– Могу я присоединиться к тебе, или... – Аполлон поднял руки и сделал единственный обдуманный шаг назад. – ...ты хотел побыть один? Я могу пойти, если...
– Ты только что сказал, что постоянно здесь бегаешь. – Шейду каким-то образом удалось выкарабкаться из ямы смущения, в которую он погрузился. Довольный тем, что его голос стал чем-то средним между дружелюбным и безразличным, он продолжил: – Во всяком случае, это я должен быть тем, кто уйдет, если ты захочешь побыть один.
Аполлон ухмыльнулся:
– Я думаю, что здесь хватит места для нас двоих.
Они перешли на легкую трусцу, держась бок о бок. Больше никого не было на улице в такую рань, и солнце только что поднялось достаточно высоко, чтобы окрасить своим золотым сиянием вершины окружающих деревьев, когда Аполлон наконец нарушил воцарившееся между ними молчание.
Шейду было с ним удобно. Он легко шел в ногу с ним, напряжение спало с его плеч, весь прежний дискомфорт от неожиданной встречи ушел. Это была их вторая встреча, и Шейд задался вопросом, что же такого было в этом мужчине, что приносило ему такие ощущения. С Гейлом ему потребовалось несколько месяцев, чтобы достаточно потеплеть к нему; и даже тогда присутствие Гейла в их комнате в общежитии всегда ощущалось, царапая сознание Шейда, как будто он боялся быть забытым.
Но с Аполлоном ничего не было. Отсутствие присутствия, которое позволяло Шейду сосредоточиться на поддержании своего дыхания и жжении в бедрах во время бега.
– Я должен кое в чем признаться, – сказал Аполлон.
Шейд взглянул на него, безмолвно предлагая продолжать, прежде чем вернуть свой взгляд на тропинку. Она была вымощена, но всегда был шанс наткнуться на упавшую ветку или что-то в этом роде, а он не хотел споткнуться на глазах у другого мужчины.
– Я попросил у Эйвери твой номер телефона, – сказал Аполлон, – но он отказал.
Несмотря на свое пристальное внимание, Шейд все равно споткнулся о собственные ноги. Он остановился прежде, чем успел по-настоящему упасть, и повернулся к Аполлону, который остановился вместе с ним.
– Ты что?
– Да. – Он провел рукой по затылку, явно смущенный. – Прости, это не через чур? Я веду себя жутко? Я вроде как надеялся, что ты позвонишь мне после вчерашнего, но, когда ты этого не сделал, я стал немного нетерпелив. Потом, когда я увидел тебя здесь, я подумал, что, может быть, это знак просто собраться с духом и прямо спросить тебя.
– Спросить меня о чем?
Что-то на макушке Шейда привлекло внимание Аполлона, и вместо ответа он наклонился и протянул руку. Он поднял маленький листочек между ними и с улыбкой позволил ему опуститься на землю. Лист закружился и приземлился на асфальт между их ногами.
– Ты флиртуешь со мной, – сказал Шейд.
– Ты заметил, не так ли?
– Не нужно.
Даже если ему это нравилось.
Аполлон наклонил голову:
– Почему нет?
– Ты напрасно потратишь свое время.
– Почему ты так говоришь? У тебя кто-то есть? – В следующее мгновение глаза Аполлона, казалось, потемнели, хотя легкая улыбка так и не сошла с его губ. – Это твой напарник?
Неужели он только что ошибся в намеке на ревность? Похоже, так оно и было, но это не помешало сердцу Шейда подпрыгнуть в груди.
Его кожа внезапно стала слишком натянутой, и он остро осознал тот факт, что здесь были только они двое и больше никого на полмили вокруг – он все еще мог чувствовать сохраняющиеся чувства гостей в отеле, но старался не зацикливаться на них. Все было спокойно, лишь легкий ветерок заставлял деревья раскачиваться, а их листья шелестеть.
Шейд мог пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз в своей жизни он чувствовал умиротворение. Найти радиус в две мили, свободный от других людей, было труднее, чем казалось, особенно когда из-за работы приходилось постоянно находиться в движении, перепрыгивая с одной планеты на другую.
В отличие от большинства других галактик Академия в этой галактике была основана на полностью функционирующей собственной планете. Поскольку другие галактики были меньше, Межгалактический совет – те, кто отвечал за М.П.Ф. – решил, что не имеет смысла создавать искусственную планету исключительно в учебных целях. И поэтому Шейд учился в Академии в том же городе, что и элитный университет, где были люди как левые, так и правые. Было нелегко пройти через все это, но каким-то образом он справился.
После окончания Академии Шейд и Гейл смогли выбрать свою собственную команду, так как у них были отличные результаты. Общение только вдвоем помогало во время путешествий на корабле, но Гейл по-прежнему постоянно был рядом, стирая границы между тем, что чувствовал он, и тем, что чувствовал Шейд.
В половине случаев Шейд вообще не мог сказать, что чувствует конкретно он. В большинстве случаев, если быть честным.
Но не прямо сейчас. Прямо сейчас интерес и беззаботные чувства, бурлившие в его груди, принадлежали только ему. Дело в том, что он действительно хотел пофлиртовать с Аполлоном. Внимание другого мужчины было одновременно и лестным, и позволяло прикоснуться к той тайной части себя, которую он так отчаянно пытался скрыть от всего мира, включая Гейла.
Однако это ничего не меняло.
– Мы с Гейлом просто друзья, – сказал Шейд.
– Тогда я не вижу проблемы. – Аполлон придвинулся на шаг ближе, так что их разделяло всего несколько дюймов. – Если только я не в твоем вкусе?
– Я почти уверен, что ты всем симпатичен, – протянул Шейд, но все равно отступил.
– Ты нравишься мне, я нравлюсь тебе, в чем проблема?
– Ты очень прямолинеен, да? – Шейд не привык к такому, и ему потребовались все его силы, чтобы просто продолжать отвечать нормальным тоном.
– Это ерунда, – сказал Аполлон. – На самом деле в данный момент я себя сдерживаю.
– Почему?
– Значит, я тебя не отпугиваю? – Аполлон рассмеялся, создавая впечатление, что он пошутил. – Я не верю в притворство. Если я чего-то хочу, я добиваюсь этого. И если мне интересно с кем-то познакомиться, я знакомлюсь. Если ты сомневаешься из-за того, что технически ты на работе и не планируешь задерживаться по ее окончании, то не беспокойся. Я знаю, во что ввязываюсь. В конце концов, ты агент М.П.Ф., и оставаться на одном месте не входит в планы таких, как ты.
Должен ли он быть оскорблен тем, что репортер фактически признал, что его интересовала только интрижка? Шейд не был в этом уверен. Они были двумя взрослыми людьми со своей собственной жизнью, и, если бы кто-то вроде Аполлона искал что-то серьезное, без сомнения, он бы уже нашел.
– Могу я кое-что попробовать, детектив? – спросил Аполлон, и Шейд кивнул, не давая себе времени на раздумья.
В следующее мгновение губы Аполлона прижались к губам Шейда. Все остальное исчезло, когда он окружил Шейда. Запах льняного масла и мха душил его так же, как язык Аполлона.
Аполлон прижал язык к небу Шейда и шагнул еще ближе, положив руки ему на бедра, чтобы притянуть его к себе, пока их груди не оказались на одном уровне друг с другом. Твердые очертания его тела не ускользнули от внимания Шейда, и его охватило непреодолимое желание сорвать с Аполлона эту чертову майку, чтобы он мог посмотреть.
Зубы Аполлона прикусили нижнюю губу Шейда сначала слегка, пока он не застонал. Затем он прикусил чуть сильнее, достаточно чтобы пошла кровь.
Шейд дернулся назад, прижимая пальцы к губе. Кровь осталась на пальцах, но все было не так уж плохо. Жжение уже начинало ослабевать.
– Прости, детектив, – голос Аполлона доносился как будто бы издалека, несмотря на то что кончики их кроссовок соприкасались, – я сделал тебе больно?
– Нет. – Шейд покачал головой и снова прижался к ране, надавливая чуть сильнее, чтобы вновь вызвать эту незначительную боль. – Все в порядке.
Осознав, что он делает, он тут же опустил руку, но, когда взглянул на Аполлона, у него перехватило дыхание.
В том, как репортер наблюдал за ним, была какая-то неприкрытая напряженность, как будто он точно знал, чего добивался Шейд. Однако на его лице не было отвращения. Он выглядел так, словно только что сделал увлекательное открытие.
Как раз в тот момент, когда Шейд начал опасаться, что ему это почудилось, Аполлон набросился на него.
Он снова подтащил Шейда назад к себе, положив руку ему на затылок, прижимая достаточно крепко, чтобы у Шейда не было ни единого шанса сбежать, даже если бы он захотел.
Не то чтобы он хотел сбежать. Особенно когда его рот поцеловали с еще большим пылом, чем раньше. Было что-то собственническое в том, как Аполлон поглощал его; настойчивость, которой не было в первый раз. Он был груб с ним, сжимая руку на шее сзади, когда не получал желаемого ответа.
Глаза Шейда затрепетали и закрылись, когда Аполлон приподнял подбородок, чтобы изменить угол обзора. Шейд был не в силах выразить даже легкое смущение от того, что превратился в глину в объятиях другого парня.
Он и раньше целовал людей, но никогда не было такого. Никто никогда не заставлял его чувствовать, что его рот – их любимое блюдо и они месяцами голодали в пустыне. В прошлом поцелуи всегда были средством достижения цели, предвестником пресного, скучного секса, который был бы у него с любым выбранным им партнером.
Никто никогда не воспламенял его кровь, и, когда Аполлон укусил его во второй раз, легко вскрыв рану на губе, которая только начала затягиваться, Шейд издал бесстыдный стон, который, как он почувствовал, потряс его до глубины души.
Боль была... идеальной, рот репортера греховным, и, если бы Шейд имел хоть какое-то право голоса, они бы оба оказались обнаженными и переплетенными в кустах вон там, прежде чем...
Звон его мультислейта прорвался сквозь наполненный похотью туман. На Шейда словно вылили ведро ледяной воды. Он напрягся рядом с Аполлоном, глаза резко открылись и расширились, когда одна из его ладоней поднялась и прижалась к груди.
Они были на улице, на людях. Любой мог наткнуться на них, и тогда его репутация – буквально единственное, что у него было – была бы уничтожена.
Аполлон выглядел так, будто не собирался отпускать его хоть на секунду, но затем он вздохнул и опустил руки, наблюдая, как Шейд отскочил в сторону.
Ему нужно было увеличить дистанцию между ними, нужно было взять себя в руки и вспомнить, что он на самом деле здесь делает. Немного внимания, и он полностью сходит с ума? Черт возьми.
Шейд демонстративно сверился со своим мультислейтом, делая вид, что это требует от него полной сосредоточенности и именно поэтому он больше не мог встречаться взглядом с репортером. На самом деле он чувствовал себя так, словно его подхватило цунами, и он не мог прийти в себя под пристальным голубым взглядом Аполлона, который был так сосредоточен на нем.
– Мне нужно возвращаться, – сказал он, двигаясь в том направлении, откуда они только что пришли.
– Увидимся позже, – остановил его Аполлон, но, когда Шейд наконец заставил себя посмотреть на него, любой намек на собственничество, который он видел раньше, исчез. Его сменил очаровательный, дружелюбный парень из бара, его руки небрежно скользнули в карманы коротких шортов, когда он улыбнулся Шейду.
– Я... – Он прочистил горло. – Я не думаю, что это хорошая идея.
– Чего ты так боишься, детектив? – Аполлон задал этот вопрос достаточно вежливо, но Шейд все равно вздрогнул.
Он был напуган. Боялся, что Аполлон поймет, насколько он на самом деле сломлен, и убежит, но не раньше, чем снова вывернет Шейда наизнанку, как он сделал мгновение назад своим ртом и этими чертовыми пальцами на его затылке.
Немного властности, покусывания зубами и мягкости этих губ... это было идеальное сочетание для Шейда.
Гейл всегда говорил ему, что это нормально – не возбуждаться от ванильного секса, но Шейд верил ему лишь частично, потому что, в конце концов, дело было не столько в том, что ему нравится в спальне, сколько в том, что он сделает, если кто-нибудь узнает об этом.
Никто не стал бы доверять агенту М.П.Ф., если бы услышал, что тому нравится, когда ему делают больно. Даже если совсем немного. Никто не воспринял бы его всерьез.
Черт, даже сам Шейд не воспринимал себя всерьез.
Его мультислейт зазвонил во второй раз с сообщением от Гейла, в котором тот предложил встретиться в участке.
– Тебе пора идти, – сказал Аполлон. – Увидимся позже, детектив.
Шейд заколебался, но затем развернулся и побежал обратно тем же путем, которым они пришли. Он старался не думать о том, как чувствовал на себе пристальный взгляд другого мужчины.
Или как трепет пронзил его при этом факте.