Заклятый друг

      Шарль сидел за столом и в очередной раз пытался составить письмо для своей супруги. Как оказалось, это было не так-то просто. Во-первых, сложно было подобрать слова, во-вторых, откровенность давалась ему очень тяжело, а в-третьих, каждый раз наутро перечитав написанное, он понимал, что опять текст звучит не так, как ему бы того хотелось, разрывал письмо и бросал в камин, чтобы следующим вечером снова начать с чистого листа.        «Дорогая Иоланта! — красивым витиеватым почерком вывел молодой человек. — Я знаю, что очень виноват перед Вами. За низость и жестокость по отношению к Вам я испытываю презрение к самому себе по сей день. Но смею уверить Вас, я искренне раскаиваюсь в том, что совершил. Позвольте же грешнику просить у Вас прощения и рассказать Вам всё случившееся со мной, что толкнуло меня к такому неподобающему поведению. Тогда, может быть, Ваше великодушное сердце смягчится и мои прегрешения не будут казаться Вам такими ужасными, какими они сейчас наверняка представляются.       Это было семь лет назад. Мой первый бал-маскарад при дворе. Тогда я интуитивно чувствовал, что со мной произойдёт нечто особенное: я обязательно встречу ту, которая изменит всю мою жизнь. И это чудо случилось. Я встретил самую прекрасную девушку на свете. Мы танцевали, и мне казалось, что счастье наполняет мою душу, а в сердце рождается любовь. Мы много разговаривали, её звонкий смех я помню до сих пор, как будто это было вчера. Время пролетело незаметно — и вдруг она сказала, что ей пора. Я не знал ни её имени, ни кто она, ни где я могу её найти. На прощание незнакомка сказала мне, что я смогу её увидеть, когда пожелаю, а на мой же вопрос, как я найду её, она ответила мне странным намёком, который я до сих пор так и не разгадал. «Спросите своё сердце», — сказала она. И исчезла, не оставив мне больше ни одной подсказки, зато уронив платок. Может, это была случайность, а может, она сделала это специально. Тот платок я храню и сейчас. На нём вышиты две буквы «I» и «V», хотя тогда я решил, что это витиеватая буква «N». В тот вечер я признался ей в любви, а она рассмеялась мне в лицо, сказав, что для глубокого чувства прошло слишком мало времени. Возможно, она была права, но для меня даже одного вечера оказалось достаточно, чтобы понять, что я пропал: я влюбился с первого взгляда и люблю её по сей день всем сердцем, у которого я много раз спрашивал, где и как мне найти мою прекрасную незнакомку. Но увы, сердце так и не разгадало странного намёка.       Шли годы. Я на каждом балу и приёме искал глазами её, но так и не находил. Девушка как будто канула в лету. Не знаю, что произошло, но, как я теперь выяснил, она просто уехала за границу. Возможно, непредвиденные обстоятельства заставили её это сделать. Я страдал от того, что любил её больше жизни, но ничем не мог себе помочь. Мои бесконечные поиски её по всевозможным приёмам, балам и маскарадам заканчивались всегда одинаково неудачами. Светские дамы, которых я там встречал, навевали на меня тоску, я скучал по её остроумию и проникновенным глазам, смотрящим прямо в душу и без труда читающим всё самое сокровенное в моём сердце. Все дворцовые мероприятия сливались для меня в один нескончаемый поток безуспешного поиска той единственной девушки, которой принадлежало моё исстрадавшееся сердце. Я с каждым днём всё меньше верил в то, что смогу её найти, надежда таяла и вера всё слабела, так как годы уходили, а её всё не было видно. Я уже совсем было отчаялся, но тут произошло то, что совершенно выбило меня из привычного ритма жизни.       Как Вы знаете, два года назад умер мой отец. Как выяснилось позже, я совсем не знал моего бедного родителя. У него были свои причуды, совершенно непонятные мне. Когда ко мне пришёл господин Фидель и рассказал про завещание, я думал, что вряд ли меня ждёт сюрприз, но тем не менее, сюрприз меня ждал и довольно неприятный. За то, что я не был с Вами до конца откровенным, я испытываю отвращение и неловкость до сих пор. Конечно, последняя воля моего отца важна для меня, но не это заставило меня сделать Вам такое нелестное предложение. Со слов нотариуса я понял, что Вы в довольно бедственном положении, и сразу же решил, что Вы с радостью ухватитесь за возможность выбраться из нищеты. Увы, я не принял в расчёт то, что Вы можете быть совершенно не корыстны. Это меня обескуражило при нашей встрече и поставило в тупик. Задача моя была весьма сложной: убедить Вас в том, что этот брак Вам необходим. Всё ещё больше усложнялось тем, что моё сердце по-прежнему принадлежало моей таинственной незнакомке и я всё так же сильно лелеял надежду однажды встретить её. Если бы в свете знали о том, что я женился, о мечте можно было бы забыть навсегда: женатый человек не вызывает интереса у благородных дам. Поэтому я не собирался никому сообщать о нашем браке. И в этом я тоже виноват перед Вами. Более того, как я сказал, я не был до конца откровенным. Ведь в завещании моего родителя было сказано, что я должен жениться на Вас в течение года не просто так, а чтобы сохранить за собой право на наследство отца. Если же я получил бы от Вас отказ, то через год Вы стали бы единовластной хозяйкой в моём доме. Я испугался. Испугался того, что меня ждёт нищета. Я думал, что, знай Вы о причинах, побудивших меня сделать Вам предложение, Вы бы отказались от него без тени сожаления. Ведь в этом случае Вы не потеряли бы свободы, и при этом Ваши финансовые дела поправились бы. Но только моё состояние при этом оказалось бы весьма плачевным. Я понял, что не готов к этому. И я не знал, как мне склонить Вас к принятию предложения, которое сводилось всего лишь к тому, что Вы одну тюрьму, называемую нищетой, меняли на другую, лишавшую Вас свободы. Каюсь, я вёл себя как последний дурак, пытаясь соблазнить Вас вещами, которые были Вам совершенно безразличны. Уж не знаю, что именно побудило Вас принять моё предложение, может быть, тесная связь с моим отцом, но тем самым Вы меня спасли. И за это я Вам благодарен. Вы не только вышли за меня замуж, не рассчитывая ни на что, кроме денег, которые и так принадлежали бы Вам, но и приняли мои условия без каких-либо оговорок. Я не знаю Ваших причин, но какими бы они ни были, я в неоплатном долгу перед Вами. Благодарю Вас сегодня от всей души за проявленное Вами великодушие, хотя Вы и не осознавали в полной мере, какую неоценимую услугу оказываете мне, ответив согласием на моё предложение.       Прошли долгих два года нашей семейной жизни, если её можно так назвать, ведь мы с Вами почти чужие, короткие встречи за столом вряд ли можно причислить к отношениям между супругами. И вот накануне той злосчастной ночи вечером я, уставший и потерявший всякую надежду найти свою мечту, сидел в стороне от светских развлечений и пил шампанское. Надо сказать, что выпил я его немало в тот вечер, поэтому здравый смысл покинул меня тогда. Зевая от скуки, я смотрел на танцующие пары и вдруг увидел её! Белокурую незнакомку, которая в этот раз танцевала с моим другом Клеманом. Ревность вспыхнула во мне, однако даже в том состоянии я понимал, что не вправе злиться, потому что маркиз де Сюр ни о чём не знал. О моей давней мечте я не рассказывал ещё никому, бережно храня любимый образ в своём сердце, которое всецело принадлежало таинственной незнакомке с самого первого вечера. К сожалению, будучи изрядно пьян, я не только не произвёл впечатления на девушку, но даже, наоборот, скорее вызвал у неё отвращение. Зато я узнал имя той, которую любил, — Иветта де Виф, «I» и «V» на платке. Я всё же осмелился пригласить её на танец, но в ответ прозвучало лишь, что она не танцует с теми, кто едва держится на ногах. Эти слова больно кольнули меня. Выходило, что она не только не узнала меня, она ещё и не испытывала ко мне никакого чувства. Более того, если хоть какое-то чувство и возникло у неё ко мне в тот вечер, то это была далеко не симпатия. Это открытие повергло меня в отчаяние. Расстроившись ещё больше, я решил уйти с бала. Клеман пытался меня остановить, но безуспешно, я не хотел больше оставаться там ни минуты. Моё далеко не трезвое состояние сыграло со мной злую шутку: я не вписался в дверь и, пытаясь удержаться на ногах, по роковой случайности толкнул Иветту, когда она проходила мимо вместе со своим братом. Я, разумеется, извинился, вот только девушка решила, что она мало отхлестала меня словами в тот вечер, и, обращаясь к своему брату, произнесла то, что огнём отпечаталось в моём страдающем от неразделённой любви и жгучей ревности сердце: «Нынче благородные господа ведут себя хуже слуг. Пойдёмте скорее, Эжен, иначе, боюсь, подобное скотство может заразить и меня». Надо ли говорить, что после этого я совсем забылся. Её слова тысячекратным эхом звенели в моей голове, и душа разрывалась на части от обиды, гнева и растоптанного в прах самолюбия. Конечно, я бросил ей вслед очередную колкость, но она обратила на неё не больше внимания, чем на писк комара. Это ещё больше взбесило меня. Меня обуяла жажда мести. Выпитое шампанское не давало мне мыслить здраво. Я понимал, что не могу догнать девушку и наказать её за грубые слова, тем более, что я всё ещё люблю её. Тогда мне пришла в голову безумная мысль, что дома меня ждёт другая дама, которая может расплатиться по счетам возлюбленной. Здесь, по крайней мере, у меня есть все права (так я тогда думал, одурманенный шампанским и безумной сердечной болью) взять то, чего хочу. А хотелось мне тогда не любви и ласки, а всего лишь плотской близости. И не слушая увещевания своего друга, я думал лишь об одном: как поскорее исполнить задуманное.       Сам не знаю, как я не свалился с лошади, несясь во весь опор домой. Я всё ещё слышал её слова и пытался не сойти с ума от адской боли, которая разрывала мне сердце и травила душу. Вот так я и прибыл в замок. Дальше произошло то, что произошло. Я виноват перед Вами. Я знаю, что поступил бесчестно. Вы — мой ангел, которого не в чем упрекнуть за эти годы нашей жизни, если можно так сказать, под одной крышей. Вы чисты, невинны и благодетельны, а ещё умны и добродушны. Вы должны бы блистать на всех балах и приёмах, но я запер Вас в своём замке, как какой-нибудь злой волшебник или дракон, и не даю Вам возможности найти своё счастье. Знаю, что, даже несмотря на Ваше великодушие, Вы можете никогда не простить меня, потому что в сущности я ничего не дал Вам, а ещё и пытался лишить Вас невинности таким бестактным, жестоким и недостойным дворянина образом. Мы, конечно, супруги перед Богом, но я знаю, что это не даёт мне права обращаться с Вами как со своей собственностью. Вы — не вещь, которую можно при желании взять в руки и отложить подальше за ненадобностью. Знаю, что не заслуживаю Вашего великодушия, потому что всё это время я был для Вас чужим человеком и меня не волновали ни Ваши чувства, ни Ваши дела, ни Ваши предпочтения. Однако едва какое-то отвратительное, похотливое желание возникло во мне, я тут же помчался к Вам, даже не вспомнив о том, что, в сущности, принимая во внимание всё, что связало нас, имею на Вас не больше прав, чем любой другой дворянин. И всё же, надеясь, что в Вашем сердце найдётся для раскаявшегося грешника хоть капелька сострадания и жалости, смиренно прошу Вас простить меня. Я думаю, Вы сможете меня понять, а понимание — это уже полдела и половина пути к прощению. Простите меня за то, что заставил Вас жениться на себе, чтобы сохранить наследство, и что я пытался овладеть Вами "в отместку" за то, что меня оскорбила любовь всей моей жизни. А ещё за моё равнодушие и безразличие к Вам. Как бы я хотел всё исправить и стать Вам добрым другом, чтобы мы могли изредка встречаться в замке и вести милые беседы о делах и всяческих пустяках, наслаждаясь просто приятным обществом друг друга. Увы, это невозможно.       Я знаю, после того, что в последний раз случилось между нами, Вы не желаете меня видеть. Я очень хотел поговорить с Вами на следующий же день, когда проспался, протрезвел и ужаснулся тому, что успел совершить за столь короткий срок: я оскорбил возлюбленную, поругался с другом и едва не изнасиловал супругу. Но если с Иветтой и Клеманом я уже давно решил вопрос, то с Вами мне никак не удавалось свидеться. Я не виню Вас, я не имею на это ни малейшего права. Мне понятно Ваше нежелание лицезреть ненавистного Вам человека, который причинил Вам столько боли. Но я только сейчас понял, насколько Вы стали дороги мне за эти два года. Сидя нынче дома за пустым столом, я чувствовал себя брошенным и никому не нужным. Да, я не могу сказать, что люблю Вас, но Вы мне точно роднее, чем самая близкая кровная сестра. Я искал Вас по всему замку, но всё напрасно. А мне так хотелось упасть перед Вами на колени и умолять о прощении. Я знаю, что великодушие Ваше безгранично, и, узнав мою историю, рассказанную Вам с самого начала откровенно и искренне, Вы поймёте меня и, смею надеяться, простите, потому что Вам ни к лицу ни обида, ни ненависть.       От всей души я снова прошу у Вас прощения за всю ту боль, которую причинил Вам, и надеюсь на Вашу милость. Простите раскаявшегося грешника и, может быть, у нас появится возможность всё же остаться добрыми друзьями, раз уж судьба распорядилась так, что супругами мы быть не можем.       Смиренно уповаю на Ваше великодушие, искренне Ваш, Шарль д’Этоаль».       Закончив письмо, молодой человек ушёл спать. Наутро перечитав строки, он решил, что лучше уже вряд ли у него получится изложить суть, и, уложив письмо во внутренний карман рядом с платком своей возлюбленной, отправился во дворец. С отправкой письма он решил немного повременить: уже две недели прошло с того злосчастного случая, и время играло ему скорее на руку, возможно, девушка будет более благосклонна, если получит послание позже, поскольку страсти улягутся окончательно.