Два револьвера в зарослях цикория

— Дохлого вы мне жениха подсунули, — кивнула Венда на клюющего носом Дайсуке. Буквально пять минут назад пиво было решительно отставлено в сторону, и компания взялась за самогон. — Так вот почему он с нами не пил… — о чём-то своём пробормотал Хару. — А оно и хорошо, знаешь ли, — вдруг повеселела девушка. — Теперь твоя очередь рассказывать. А Дайсуке мы разбудим, когда придёт время ему дыню вручать. — Что рассказывать? — не понял детектив. — Как что? Рассказывай, какие тараканы бегают в голове у нашей сони. Почему это вдруг ему приспичило на мне жениться? Раз решил, значит, ему срочно нужна жена. Но у вас в Японии что, девушки закончились? Вы же вроде иностранцев не любите, разве нет? — Подожди секунду, слишком много вопросов сразу! — поднял руки Хару. — Да ты мне на один вопрос ответь: у него что, девушки нет? — Нет. Ну, насколько я знаю. — А-а-а-а… — что-то поняла Венда. — Так вот почему вы такие милые! Как это у вас? Кавайные, вот! Хару ещё не считал себя пьяным, но за мыслями сарматки угнаться не мог. — Стой-стой, что — так вот почему мы каваии? Милые то есть. — Ну, вы же вместе, разве нет? — девушка улыбалась так хитро, будто раскрыла главный секрет мироздания. — Вместе? Ну да, мы же на одной машине прие… а-а-а! Нет! Это вот прямо вообще не то, о чём ты подумала! — краснея, Хару замахал руками. — Жа-а-аль… — погрустнела Венда. — Я вот геев, например, только в аниме встречала. Ну, когда-то давно… — А ты? — неожиданно для себя самого спросил Хару. — Я? Я — солдат, недоношенный ребёнок войны, все дела. — Эм-м-м… — Да расслабься ты, я же не кусаюсь, — Венда локтем ткнула Хару в бок. Детектив только сейчас понял, что она подсела ближе. — Нет, я, конечно, и убить могу, и кирпичом тебя приложила, но сейчас я добрая. Вообще я люблю мальчиков. Но это вообще и теоретически. — Почему же? Девушка грустно посмотрела в стакан. — Пусто. Непорядок. Наливай. Хару пожал плечами и подчинился. — Как вы говорите, когда пьёте? — подперев щеку кулаком, спросила Венда. И когда только она успела вернуться на своё место? — Кампай! — улыбнулся Хару. — Вот-вот, это самое, — подтвердила девушка и опрокинула в себя всё налитое. Хару понял, что она больше даже не закусывает. — Я очень давно не пила, — горько усмехнулась сарматка. — Не то чтобы не на что — не с кем… Но ты так и не рассказал, почему мешку с деньгами нужна жена-бомжиха! — погрозила пальчиком девушка. — В понедельник у Дайсуке приём, съедутся другие богатые мешки. Он собирается подписать соглашение о разумном использовании адрия. Мы ведь уже целый год ездим по миру и отлавливаем преступников, которые крадут адрий для своих тёмных замыслов. А мы вроде как ответственные за то, что он вообще стал известен миру. Так вот, иностранные партнёры Дайсуке настояли на семейной вечеринке, а ему уже 28, но он по-прежнему холостяк. Чтобы выглядеть прилично, Дайсуке нужна супруга. Вот только все в Японии знают, кто он, и ни одна японская девушка с таким мужем не разведётся. И Дайсуке нужен не развод, а чтобы супруга, ну, не знаю, трагически погибла, что ли. Не в прямом смысле, конечно! — заметив взгляд Венды, пояснил Хару. — Он обеспечит тебя на всю оставшуюся жизнь в любой стране на твой выбор. — Сло-о-ожно, — протянула Венда. — Так, а тараканы у него какие имеются? — Эй, так нечестно! — Хару скрестил руки на груди. — Я всё время отвечаю на твои вопросы, а ты на мои нет! — Ладно, ладно, хорошо, — подняла руки девушка. — В дурака могёшь? — Чего? — Ясно, азиат хренов. Тогда один вопрос твой — один вопрос мой, а потом пьём — и заново. Идёт? — Я согласен. — Я вся внимание. «Усмехается независимо, но явно нервничает», — оценил обстановку Хару и спросил: — Почему у тебя нет дома? — Так и знала, так и знала! — по-детски воскликнула Венда. — Это долгая история, но если кратко — я как Дайсуке, только наоборот. Не в том смысле, что небогато живу, хотя и это тоже, а в смысле родителей. — Они что-то тебе сделали? — Не-е-ет, ты что! Они классные. И… мне их жаль. Но это второй вопрос вообще-то! «Ты и на первый-то не ответила», — подумал Хару. — Моя очередь! Так какие у нашего мажорчика тараканы-то? — Хм… Дайсуке довольно высокомерен, предпочитает решать все проблемы деньгами. Не очень-то заботится о чувствах окружающих — за редким исключением, конечно. В нашу первую встречу я вообще с моста падал, а этот придурок мне даже руку не подал! — Упал? — А? — Ты. Упал в итоге? — Именно что упал! А ему хоть бы что! Дайсуке только пришёл тогда к нам в отдел работать, ещё и мне денег предложил, когда я сказал, что он ведёт себя как подонок! — В отдел? — Э-э-э не-е-ет, — хитро протянул Хару. — Мы договаривались по одному вопросу! — Отвечу сразу на три, обещаю, — отмахнулась Венда. — В какой отдел? Вы что, из полиции? — Ну да. Сейчас мы там скорее подрабатываем — то есть я работаю, это мой единственный заработок, а вот Дайсуке в принципе работать необязательно, как ты понимаешь… Хару умолк, потому что заметил, как вдруг Венда не побледнела — позеленела. — Тебе плохо? Чем-нибудь помочь? Венда рассмеялась, чем шокировала детектива ещё больше. — Твои три вопроса. Давай, мент, не тяни. Всегда мечтала почувствовать себя как на допросе. — Мент? — не понял Хару. — Мент, коп, полицейский — один хрен, — махнула рукой девушка. Детектив пожал плечами. — Извини, я русский учить начал только две с небольшим недели назад, не всё ещё у вас понимаю. — Мы не русские, мы сарматы, — отчего-то зло поправила Венда. — Понял. А почему ты не любишь полицейских? — Хм… Скажем так, у них со мной проблемы. Не то чтобы меня ищут — вовсе нет. Но только если найдут, то жизнь моя немного того, полетит под откос, все дела. Да и это вообще сарматская тема такая — напрягаться, когда мимо проходит или проезжает полиция. «Ты и так живёшь в подвале, куда уж хуже?» — пронеслось в голове у Хару. — Ладно, давай свой второй вопрос. — Венда, о чём тебя сегодня лучше не спрашивать? — упростил себе работу детектив. — В кого ты таким умным уродился? — прищурилась девушка. — А-а-а, ну-у-у… Не спрашивай про то, почему я живу где живу. Не спрашивай, как меня раньше звали и почему теперь меня зовут Венда. Не спрашивай… Хм… Да и всё, в общем-то. — Я тебя понял, — кивнул Хару. — Чёрт, светленький, где мой допрос? — разозлилась сарматка. — Что это за телячьи нежности? Ты мне не отлынивай! — Хорошо-хорошо, допрос так допрос. Венда, сколько раз ты убивала? — Четыре, — не задумываясь, ответила девушка. — Это если успешные попытки считать. Ещё пару-тройку раз недобивала гадов. Как тебя, например. Но ты не гад, светленький, ты мила-а-ашка, — со вздохом протянула она. — Кстати, хочешь расскажу про какое-нибудь из своих убийств? Только не про первое, это реально паршивая история. — Это будет уже четвёртый вопрос, — усмехнулся Хару. — Но как мент я не хочу — я настаиваю! Перед глазами детектива пронеслась сцена с той девушкой из банка, и он непроизвольно потряс головой. — Страшно, а? — по-своему поняла Венда и с каким-то детским восторгом продолжила: — Да ладно, это ерунда. Давай про третьего расскажу, там прям круто получилось! Он, короче, ментовской сынок был. Из города моей юности — там же и дело было. Этот гад — сам тоже ментёныш, кстати — следил за мной, осторожно следил, но спалился по глупости. Пришёл к соседней могилке цветочки класть. Там он меня такой окликает и заявляет, мол, узнал, рад, что я жива-здорова, что вернулась, заодно и у отца его дела в гору пойдут за такое раскрытие. Знаешь, как он меня назвал? «Находка века!» Пожалел, предложил меня покормить — я тогда как последняя оборванка выглядела, конечно. Время было позднее, мы и пошли к нему на хату. Я ему глазки состроила жалобные, он весь расчувствовался. Пока по холодильнику шарил, чем бы меня покормить, я его молоточком кухонным оглушила и в комнату на кровать отволокла. Собрала всё ценное — еду, шмоток по мелочи, наличку — и устроила пожар. Мол, занавесочка на кухне загорелась, пока ментёныш в кроватке в две дырочки сопел. Не сгорел, зараза — от дыма задохнулся. Но тоже неплохо. А главное — следов никаких! Даже батя его дело на тормозах спустил — я узнавала. И урок я, конечно, вынесла: хочешь жить долго — выгляди как краля, даже если ты бомжиха. Ну, мент-милашка, как теперь тебе такая невеста для богатого друга? Слова Венды были не слишком понятны, но, кажется, примерно таким же образом выражался один друг Антона Антоновича, лет десять отсидевший в тюрьме, поэтому Хару уточнил: — Но тебя же не арестовывали, верно? — Боже упаси, как говорит баба Света! — покачала головой Венда. — Наверное, я могу тебя понять, — махнул рукой Хару. — На пьяную голову я вообще всех понять могу, как выяснилось. — Так выпьем же за это! За взаимопонимание!