Два револьвера в зарослях цикория

Прогулка по городу ожидаемых результатов не принесла. Ничего подозрительного, выходящего за рамки странностей незнакомой страны, ни Дайсуке, ни Хару не заметили. Разве что обстановку разведали да на людей посмотрели. — Может, нам нужен крупный город? Или, в конце концов, столица — Чергород, кажется? — предположил Хару. Дайсуке промолчал. Значит, и у него идей нет. — Ладно, уже вечер, будем думать завтра, — сам себе сказал Хару, когда они подошли к дому бабы Светы. — Ты иди, а я всё-таки загляну в сад. Дайсуке хмыкнул и скрылся в доме. «Призрак, значит… Посмотрим, каков же ты!» — усмехнулся Хару и отворил покосившуюся калитку. В тени яблонь и вишен раскинулись гортензия, кустовые розы и шиповник. По бокам от едва виднеющейся дорожки росли самые разнообразные цветы, из которых Хару узнал только хризантемы. Всё было слишком уместно, слишком продуманно — такое точно не могло вырасти само. Чуть поодаль, за развалинами старого дома, где кусты гнулись под тяжестью душистых чёрных ягод, виднелся огородик: зелёный лук, картошка, помидоры, огурцы, несколько видов трав — всё заботливо прополото и полито. «Какие хозяйственные тут, в Сарматии, призраки», — подумал Хару, подходя к одной из двух уцелевших стен. Присел, проводя рукой по доскам, бывшим когда-то полом, и чуть не упал: доска как-то хитро провернулась, показав на миг подпол с двумя дорожными сумками. В ближайшей оказалось летнее платье в мелкий цветочек, напомнившее Хару обои в комнате, приютившей Дайсуке. Платье явно не новое, но и вряд ли со времён, когда был жив хозяин дома. К тому же, «хозяин», а не «хозяйка». — Интере-есно, — пробормотал Хару, складывая всё как было, и направился к бабе Свете. В допросе не было смысла, с какой стороны ни глянь, но профессиональная чуйка едва ли не материлась, крича в голове детектива. Стоило лишь Хару пересечь порог своей комнаты, как из серьги раздался голос Сузуэ: — У меня новости. Наши маячки снова обнаружились вот буквально только что. — Где? — спросил подошедший Дайсуке. — Недалеко от вас. Вы в Горьеве, верно? Дайсуке-сама, передаю координаты. — Принимаю. Приём перенести не удалось? — К сожалению, никак, Дайсуке-сама. Иностранные партнёры обижаются. — А мы не можем их послать, — обречённо согласился Дайсуке. — Что ж, мы выдвигаемся. — Удачи вам! Связь прервалась, и Хару вздохнул. — Сузуэ ночью передавала, что беспокоится о тебе, — между прочим отметил Дайсуке. Хару махнул рукой в ответ. — Веди уже давай. Напарники выбежали из дома и, оседлав копейку, помчались к маячку. — Почему сигнал маячков появляется так внезапно и ненадолго? — вслух задумался Хару. — Не знаю. Может, глушат? — Хм… А что если баллоны везут в чём-то, экранирующем сигнал? — Тогда почему маячки пробиваются? — А как насчёт такого? — предположил Хару. — Сигнал пробивается, когда кто-то открывает ящики и проверяет, что внутри. — То есть мы можем успеть прямиком на сделку, — закончил Дайсуке. Воодушевлённые, напарники неслись на всех парах. Разумеется, в сто раз медленнее, чем хотел бы Дайсуке, но копейке лучше знать, как надо. — Сигнал шёл отсюда, — Дайсуке указал на заброшенный двухэтажный дом — один из тех, что баба Света назвала «немецкими хоромами». — Два этажа и подвал, — оценил Хару. — Хюсуку, сколько выходов из этого дома? — По проекту один, и он перед вами, — ответили из серьги. — А не по проекту? — Недостаточно информации. — Ты на входе, а я внутрь, — распорядился Дайсуке, активируя защитный костюм. — Всё как обычно, — вздохнул Хару, следуя примеру напарника. — Докладывай, если что. Двери открылись неохотно, со скрипом. Было видно, что ими давно не пользовались и вряд ли воспользуются сегодня, потому, как только Дайсуке скрылся из виду, Хару решил обойти здание. Одно из подвальных окон было разбито и очищено от стекла, но за ним виднелись горы мусора. Впрочем… — Всё чисто, в доме никого, — послышался голос Дайсуке. — Вход в подвал завален. — Я нашёл вход, — отозвался Хару. — Попробую пролезть. — Принял. Присев на край потрескавшейся деревянной рамы, Хару проскользнул внутрь. Завалы мусора, из окна казавшиеся непреодолимыми, можно было обойти по едва приметному узкому проходу у самой стены. В этакой комнатке стоял небольшой стол с двумя стульями, а в углу виднелась лежанка из старого матраса и тряпок. Но гораздо интереснее было то, что находилось в дальнем углу, куда не попадал свет заходящего солнца, пробивавшегося через запыленное окошко у потолка. — Нашёл, — сам не веря, передал Хару, стоило ему открыть подозрительный ящик. Аккуратно сложенные, с маркировкой на родном японском, в каком-то грязном подвале, где живут одни бомжи (да, Хару запомнил новое слово), покоились десять красных баллонов. Увы, детектив не успел заметить, как тень, мелькнувшая за спиной, ударила его по затылку обломком кирпича.