𝐒𝐮𝐧𝐛𝐮𝐫𝐧

• 𝐄 •

      Чертово дело тянуло из Эрена все соки. Когда уже казалось, что силы на пределе, то обязательно всплывала очередная деталь, с которой приходилось разбираться, писать очередные объяснения и стараться найти хоть самую небольшую зацепку, способную помочь следствию. Конечно, с его памятью это было не так сложно, но все сыпалось, как криво выстроенный карточный домик. Руки опускались, настроение вечно стремилось к нулю или к агрессии и полной безнадеге. Чувствуя весь груз ответственности, Эрен готов был ночевать в участке, изучая вместе с Ханджи вновь и вновь все показания, всю документацию, которую уже вызубрили целиком и полностью. На каждый их шаг появлялись очередные капканы, топи… Общие надежды на закрытие дела хотя бы за год таяли на глазах. Йегер знал — они просто связались с людьми, которые, пока что, им не по зубам. Но всякий раз, вспоминая Микасу, ее рассказы, он принимался за дело с новыми силами. Стиснув зубы, заменяя сон на порции кофеина, он уже не мог просто так заставить себя отступить. Учитывая, через сколько дерьма всем пришлось пройти…       Были и моменты, после которых хотелось сорваться, запереться в комнате с алкоголем и блоками сигарет, чтобы никто больше и никогда не трогал, не обращался… Но эти приступы жалости к себе глушились все тем же пониманием взваленной на плечи ответственности. Кто, если не он? Если сейчас не приложить достаточно усилий, то все может повториться, пусть и с другими девушками! Ничего в этом мире не изменится. А он — Эрен — окажется никчемным сопливым мальчишкой, возомнившим, что способен хоть кому-то помочь. Если даже себе не мог…       Но все шло на спад, активность других тоже не давала уже прежних результатов, появлялись более важные дела. Эрен злился, но ничего не мог поделать с этой текучкой. Глухие дела рассматривать сложнее, даже если пресса и старалась освещать, не давать общественности забывать об этих громких событиях. Но интерес людей падал, и даже в прессе на главных полосах стали все чаще появляться совсем другие заголовки. В участке так и продолжила бы падать активность, если бы сперва не смерть свидетельницы, а после и анонимное послание со списком всех, кто давал показания. Не сложно было догадаться, чье имя, выведенное пестрыми буквами на бумаге, раскаленным ножом вонзилось прямиком в сердце. Ханджи вместе с другим начальством приняло решение еще больше усилить охрану девушек, выделив им сотрудников. Вопрос о том, к кому назначить Эрена, даже не стоял.       Не тратя ни секунды, Йегер уже скоро несся к дому, где должна была находиться Микаса. Машина быстро припарковалась в не совсем удобном месте, но плевать — важнее убедиться, что все в порядке, все хорошо. Он хоть и знал, что она в безопасности, но отчего-то сердце стучало как бешеное с каждой перепрыгнутой ступенью. И вот — звонок в дверь. Тишина. Повторный. Опять тишина. В голове все заволокло туманом, настоящая паника подступила к горлу тошнотворным комом. Эрен несколько раз стучал в дверь, надеясь, что Микаса просто не слышала, принимала ванну… Да что угодно! Но вновь только усиливалась тревога, что дышать становилось сложнее, а взмокшие ладони и черные точки перед глазами мешали быстро попасть ключом в замочную скважину. Микаса сама дала ему эту связку — на всякий случай. Лишь бы это не была та самая страшная ситуация, от которой уже становилось дурно, хотелось взвыть, и Эрен прикусил губу с силой. Распахнув дверь, он обошел всю квартиру, не обнаружив никого. Пустота. Голова закружилась, и он оперся ладонью о стену, хватая ртом воздух. Успокоиться. Успокоиться, чтобы здраво думать, что делать дальше.       Скрип входной двери не сразу привлек внимание Эрена, и только когда осторожно появилась в проходе Микаса, он вздрогнул. С груди рухнул тяжелый камень отчаяния, позволив сделать глубокий вдох. В следующую секунду, поддавшись переживаниям, Йегер сгреб Аккерман в объятия, быстро моргая. Опомнившись, что таким поступком мог изрядно испугать Микасу, он быстро отстранился, тут же извиняясь. Наткнувшись спиной на стену, Эрен ойкнул и растерянно попытался пригладить волосы на макушке. Вот дурень — так ввалиться без звонка!       — Прости, — повторил он в очередной раз. — Я звонил, стучал… Но ты не отвечала, и я уже успел понапридумывать разного, вот и… Ты ничего не сказала, что решила выйти. Я не знал. Очень сильно напугал тебя?       — Я ездила к Хисе, — растерянно прошептала Аккерман, осматривая квартиру. Ее выражение лица быстро стало виноватым. Из-за того, что он переживал? Или из-за того, что теперь он знал о ее долгих прогулках? — Что-то случилось? Почему ты такой нервный?       Глубокий вдох, прикрыв глаза, и Эрен постарался исправить ситуацию, чтобы не заставлять переживать Аккерман. Нужно лучше следить за своим поведением и не пугать ее так. Даже когда его что-то застало врасплох.       — Просто прошу, предупреждай меня о таких поездках, ладно? Ты не думай, я не хочу тебя контролировать и следить за каждым шагом, но обстоятельства… От меня будет больше прока, если я буду знать, что с тобой, где ты… Понимаю, это может выглядеть отвратительно, что приходится отчитываться за каждый шаг. — В очередной раз вздохнув, он прикинул, стоило ли говорить обо всем Микасе. С одной стороны — не хотелось ее пугать. А с другой — лучше быть в курсе, чтобы понимать вероятность возникновения опасности. — Сейчас довольно напряженная ситуация, ты ведь знаешь о той девушке. И… Я не хочу видеть тебя на ее месте. Поэтому, когда тебя здесь не оказалось…       — Но я не буду на ее месте. — Микаса отстранилась и поджала губы. Даже с тем, что она не верила в самоубийство — терять хоть каплю самостоятельности явно не хотелось. — Ничего же не случилось от того, что я сходила к Хисе.       — Я все понимаю, Мика, но, прошу, попытайся довериться мне, хорошо? За другими девушками назначена круглосуточная охрана. Они не могут выйти из квартиры совершенно, а ты… Я не хочу запирать тебя так же. — Эрен разрывался от этой необходимости контроля, совершенно ему не присущей. Видимо, в этом и была основная сложность охраны чужого человека и того, к которому имелись чувства. — Это ненадолго, лишь временная мера в виду некоторых новых факторов. Было принято решение усилить вашу охрану, пока агенты работают. Ты не будешь против, если я побуду рядом некоторое время? Если не хочешь, я могу попросить, назначат девушку.       — Каких новых факторов? — Она сощурилась и подошла чуть ближе, а затем и вовсе сжала его ладонь. Он уставился на ее пальцы, задержав дыхание на пару секунд, но пришлось взять себя в руки. — Скажи правду, и тогда я соглашусь.       Сомнения рухнули мгновенно на его плечи, ведь наверняка стоило подать все совсем иначе. И пусть это испортило бы ее отношение к нему, но помогло бы оставаться ей в неведении, меньше нервничать… Но разве это было бы честно? Может, вообще было ошибкой, что его назначили именно к ней? Ведь личное отношение не всегда играло на пользу. Только невозможно держать Микасу вечно в этой скорлупе. Она имела право знать правду.       — Угрозы. Есть основания считать, что ту девушку убили, и это может повториться с любой из вас. Появился список, в котором фигурирует и твое имя. — Эрен поправил рукав куртки, небрежно закатав его выше. — Я не должен, наверное, такое озвучивать… Но как по мне, так лучше, чтобы ты знала.       — Понятно. — Микаса опустила взгляд в пол и нахмурилась. — Есть подозрения о том, кто именно этим занимается? Кому все это нужно?       — Письмо было анонимным, но наши специалисты должны будут найти, кто стоит за всем этим. Есть предположения, но… Больше я сказать не имею права при всем желании. Извини. — Не вываливать же на Микасу, что весь участок стоял на ушах уже достаточно времени, пытаясь найти хоть какие-то стоящие зацепки. Наверняка в этом были замешаны слишком влиятельные люди, которые прикладывали все усилия, чтобы ниточки не дотянулись до них. Кому захочется оказаться под следствием в качестве подозреваемых или соучастников? — Сейчас мне куда важнее знать, что ты находишься в безопасности.       — Будешь чай? — Решив больше не поднимать эту тему, она разулась и повесила куртку на вешалку. Ее приятный запах тут же заполонил комнату, заставляя его вдохнуть глубже и слегка помедлить с ответом. — У меня есть зеленый, фруктовый, черный с бергамотом.       — Не откажусь. — Наконец сумев улыбнуться, Эрен ощутил, как чуточку стало легче. Сыграло роль, что наконец можно было хоть на короткое время переключиться от рабочих вопросов на что-то другое. Что-то намного приятнее. — Расскажешь, как все прошло? Когда была у Хистории. Получилось… пообщаться?       — Не могу сказать, что это было удачно. — Набрав воды в чайник, она включила плиту и открыла упаковку фруктового чая. Тон ее голоса был расстроенным, Эрен понял, что она явно что-то недоговаривала, но копаться не решился. — У нас натянутые отношения.       — У нее тяжелое состояние? Или дело в чем-то другом? — Эрен присел за стол, пытаясь вспомнить, какого числа состоялись роды у ее подруги. Конец января? начало февраля? Первый месяц после рождения ребенка наверняка особенно сложен, если судить по разговорам некоторых коллег и коротким курсам во время обучения. Наблюдение за действиями Микасы отвлекало от мысли о младенцах и приносило некое успокоение вместе с пониманием, как же ему все еще не хватало общения с ней. Таких простых вещей, как обычное присутствие ее в его жизни. — Может, чем-то могу помочь, если требуется?       — Она спросила, может ли остаться со мной до момента отлета в Америку. Ей некомфортно там, она чувствует себя жертвой. Это тоже давит. Я ей не завидую во многом. Комната как собачья будка, ребенок и никакой помощи… — Сев рядом, Мика тяжело вздохнула. Эрен нахмурился. — Когда вообще появится возможность вернуться? С этим какие-то сложности, да?       Задумавшись, Эрен размеренно выбивал пальцами какой-то ритм по столу. Пусть он и спросил про помощь, но… Может, это было поспешным? Что-то внутри него никак не хотело допускать подобной ситуации. Слишком отчетливо все еще представлялась та сцена их общения в отделении, куда их приводил Эрвин. Может, Хиса и была когда-то хорошей подругой, но не станет ли она неким триггером сейчас для Микасы? Хотя... Какая хорошая подруга предложит такое, зная, что ее близкий человек будет от этого страдать? Хоть и неосознанно страдать. Идея не казалась ему удачной, но если этого хотела сама Мика…       — Насчет этого вопроса я попробую узнать подробнее, пока что занят был больше другим, но я спрошу. Возможно, это связано с тем, что есть вероятность, что при возникновении необходимости Хистория откажется прибыть для какой-нибудь очередной дачи показаний или других процедур… Бывают и такие случаи. Все зависит от многих вещей, ситуаций, факторов. Может, банально проблемы с документами. У вас ведь совсем ничего нет, что нужно для международных перелетов. Я, признаюсь, не вдавался настолько в ее дело, лишь в показания и то, как они влияют на движение дела. — Замолчав, он взглянул на Микасу и поджал губы, прежде чем продолжить: — Но я узнаю обо всем. Постараюсь продавить так, чтобы все задвигалось быстрее. А ты… Хочешь, чтобы она пожила с тобой?       — Не знаю. Наверное, только если не долго? Я плохая подруга из-за этого, ведь так? — Микаса сжала переносицу, жмурясь. — Дольше я с ней не выдержу. Узнай, пожалуйста, про документы. Не забудь об этом... Если это дело уже идет к концу, то я соглашусь. Но если дольше… Это плохая идея.       — Эй, ты не плохая подруга, слышишь? — Эрен на несколько секунд накрыл ее свободную ладонь, но быстро убрал руку. Обычный жест поддержки — не больше. — Готов спорить, что ты волнуешься о ней, хочешь помочь… Но это нормально — думать и о своем состоянии. Наверное, я скажу ужасно неуместный пример, но это как при простуде — тот, кто пытается лечиться, но еще и заботиться о втором заболевшем, чаще всего начинает чувствовать себя еще хуже. Хистория такая же, как и ты. У нее есть доступы ко всем необходимым специалистам. Если хочешь, я даже попробую договориться, чтобы к ней направили психолога хорошей квалификации. Я в любом случае поддержку тебя, если решишь пригласить ее к себе. Но только если это не навредит твоему здоровью.       — Думаю, это нужно решать после поднятия документов. Не думаю, что нахождение в моей квартире изменит ее отношение к этой стране. — Микаса тяжело выдохнула. — Ей нужно вернуться домой.       — В теории… — протянул он, хмурясь, — такое возможно. Если она находится в здравом уме и сможет дать расписку с обязательством прибыть по мере необходимости сюда. Это займет какое-то время, но… Думаю, да. Я смогу договориться о подобном. А ты? Получается хотя бы немного освоиться? Или все еще трудновато? Мне жаль, что меня нет рядом достаточно, чтобы толково помогать…       — Ну, немного получается. По крайней мере я могу ходить по улице и не выглядеть как сумасшедшая. Точнее, могла. — Усмехнувшись, она поднялась и достала две кружки. — Фрау Гессер научила меня самым базовым словам. Теперь я хотя бы могу сходить в магазин.       — Правда? — Выгнув бровь, Йегер искренне оказался рад такому, что даже понимание факта, что Микаса чуточку не договаривала, отошло на второй план. — Я рад за тебя. Очень. И то, что ты наверняка уже самостоятельно выходила из квартиры… Да, для меня это тревожно, но не сидеть же тебе, в самом деле, постоянно в заточении, как принцессе, которую охраняет дракон. Я не особо-то гожусь на эту роль, поэтому… Не буду против таких прогулок. Но, пожалуйста, если соберешься куда-нибудь далеко, то просто сообщи мне. Хорошо?       — Хорошо. — Она поставила перед ним кружку ароматного чая. — Но я не хожу никуда далеко. Только в магазин. Вот и сегодня впервые возвращалась от Хистории сама. А это было почти в центре.       — Значит, тебе и впрямь становится лучше. — Улыбнувшись, Эрен сделал несколько больших глотков, ощущая наконец тепло внутри. После пустого крепкого кофе чай казался невозможно вкусным. Лишь сейчас он вспомнил, что опять все его внимание было отдано работе, но никак не перерывам на перекус. Да еще и как-то неловко получилось — ввалиться без каких-либо угощений в квартиру. — Можем прогуляться до магазина, купим что-нибудь. Ты что хочешь? Я могу приготовить. Есть любимое блюдо в такой день?       — Давай просто закажем доставку. — Микаса задумчиво помешивала чай в кружке. — Да и как-то не хочется сейчас ничего особенного.       — Но… У тебя же день рождения, поэтому… Я бы хотел остаться, чтобы завтра провести его с тобой. Если позволишь. Но против доставки ничего не имею против. — Сдержанно улыбнувшись, Эрен провел ладонью по лицу, смахивая остатки усталости и нервозности за последнее время. Впервые получалось немного расслабиться, хоть все еще и переживал, что их разговор мог зайти в тупик в любой момент. Хотя до этого, вроде, даже во время молчания не ощущалось какого-то дискомфорта.       — День рождения? — Микаса слегка удивленно взглянула на него, а затем опустила взгляд в пол, словно пытаясь что-то вспомнить. Ее щеки все больше и больше розовели от смущения. — Черт... Я забыла об этом. Так уж и быть, оставайся.       — Только я подарок не успел забрать. — И вспомнил об этом только сейчас! Вот тебе и внимательный, подготовленный полицейский. Рванул так быстро, забыв обо всем. Хоть голову в участке не оставил — уже хорошо. Стало даже стыдно за свое такое поведение, и Эрен виновато взглянул на Аккерман, подняв плечи. — Хотел же сделать все красиво, а вот так вышло… Так есть у тебя любимое блюдо? Закажем доставку. Если голодная, можем и сейчас что-нибудь организовать, а на завтра какой-нибудь торт. Ты какой любишь?       — Шоколадный, наверное. — Мика улыбнулась. — Слушай, не нужно так стараться. Это просто день, он ничего не значит. Сейчас чай допьем, и я позвоню в пиццерию. Какую ты бы хотел? Я беру всегда разные. У меня где-то был их буклет.       — Я смутил тебя, да? Наверное, не стоило так сразу вываливать, мне просто хотелось обрадовать тебя, сделать что-то приятное, ведь все-таки ты… Родилась в этот день. А если бы этого не произошло, то и в моей жизни ты бы не появилась. В смысле — твое рождение. Имел в виду именно то, что я рад твоему рождению. А еще уделяю тебе не так много времени, и хочется, чтобы ты вот так вот чаще улыбалась. Пусть и подарок дурацкий, но… — Эрен закусил губу, мысленно выругавшись на мгновенное волнение, накрывшее так быстро. И опять это смущение, от которого теперь пекло щеки и уши. — Мне будет очень приятно, если закажем твой любимый торт на завтра, а сегодня, если хочешь пиццу, то пусть будет так. Конечно, хорошо было бы что-нибудь более полезное… Могу потом организовать доставку постоянную какой-нибудь хорошей еды. Давай так сделаем? Я просто и правда переживаю за то, как ты питаешься.       Эрена кольнуло правдой. Волновался за Микасу насчет питания, а что же можно было сказать про него самого? Едва ли завтрак из тостов с джемом и кофе мог бы сойти за что-то здоровое.       — Но ты ведь и так привозишь раз в месяц кучу продуктов. Да, я могу есть всякие гадости… Но ведь я и готовлю. По настроению. — Она улыбнулась и придвинула ему пиала с конфетами. — Ты-то сам как питаешься? Похудел. Может, это тебе стоит заняться своим питанием, и ты просто проецируешь свои проблемы на меня?       — Да я… Ну… — Проведя ладонью по шее, Эрен криво улыбнулся, старательно подбирая слова. Он и забыл, что кто-то может настолько интересоваться и его здоровьем. Смущение в этот раз смешалось с внезапным чувством стыда. В самом ведь деле, следовало быть внимательнее и к своему здоровью, не только же изнурять себя тренировками в свободное время. — Порко иногда готовит, но если на работе совсем завал, то… Не всегда успеваю. Хочется поскорее со всем разобраться, вот и… Давай грибную пиццу? Я больше всего люблю грибную и пепперони. Только прошу добавить дополнительно сыр.       — Ох, давай тогда ты сам закажешь... Я еще не готова с такими подробностями заказывать. — Микаса протянула ему небольшой кнопочный телефон с уже набранным номером. — Я-то по бумажке заучила, и в этом плане не особо требовательна.       — Я могу написать тебе, хочешь? Давай. Я знаю, что у тебя все получится! Мне теперь неловко, что создал тебе неудобство… Давай тогда… Я закажу, но скажи свои предпочтения, я оговорю все дополнительно. — Он улыбнулся немного рассеянно, перенимая телефон.       — У меня нет дополнительных предпочтений. — Микаса покачала головой и поднялась. — Ты пока заказывай, а я приберусь. Утром разбила стакан и не убрала. Да и в кровати беспорядок.       — Ты не поранилась? — Пришлось сбросить вызов, чтобы убедиться, что все в порядке. — Давай я помогу, оставь. Заказ сделаю и уберу, а ты можешь отдохнуть. Все-таки, завтра твой день рождения…       — Не поранилась. Просто задумалась и случайно сбила стакан с раковины. Не переживай, я сама справлюсь. — Микаса отмахнулась. — Я же не принцесса, ей-богу. Могу и сама убраться.       — Хорошо-хорошо! — Улыбаясь, Эрен сдержал свой порыв как-то помочь и облегчить ей жизнь. Все-таки Микасе необходимо было чувствовать свою самостоятельность, и что ее никто у нее больше не отнимет. Даже несмотря на его желания. Повторив звонок, он оформил заказ на доставку. Теперь оставалось лишь дождаться. Немного подумав, Йегер сделал вдох и озвучил крутившуюся в голове мысль: — Ты говори, если я в чем-то перегибаю, оказываюсь чересчур навязчивым, как сейчас, например. Мне хочется, чтобы ты ни в чем не нуждалась, но я понимаю, что мое видение тебя в качестве этой самой принцессы может мешать тебе. Давай искать решение вместе, чтобы было комфортно? Не бойся делать мне замечания, вот как сейчас. Я быстро подстроюсь под то, как тебе удобнее. Звучит очень плохо, да? Знаю, я совсем не умею общаться с девушками, да, Порко тоже считает, что я часто перегибаю в проявлении внимания.       — Я хочу просто быть как раньше. Я не лишилась рук, головы. Я не парализована. Могу делать все сама, просто с языком мне нужна небольшая помощь. Фрау Ралл считает, что я должна стараться расширять зону комфорта, чтобы мне было легче функционировать. — Микаса отложила осколки в отдельный пакет, чтобы вскоре выбросить их в специальный контейнер. — Прошу, не наседай так на меня. Я же не смогу привыкнуть, если ты все будешь делать за меня, и буду вечно такой скованной.       — Да. Я понял тебя. — И вновь это ощущение неловкости, будто ошибся совершенно во всем, сделал все не так… Но Эрен быстро проглотил это чувство, пусть и с трудом. Он понимал, откуда взялось его желание обезопасить Микасу, и при первой возможности обязательно обговорить все свои проблемы со специалистом. Сейчас оставалось лишь следить за собой. — Я не стану душить тебя своей заботой, обещаю. Наверное, это выглядит со стороны ужасно прилипчиво и совершенно… Есть что-нибудь, в чем я могу тебе помочь? Из полезного. Можем говорить на немецком иногда.       — К такому я еще не готова! Не хочу позориться, — тут же пробормотала она. — Не знаю. Вроде, ни с чем больше помощь не нужна. Так что, можем пойти посмотреть что-нибудь, пока доставка едет.       Поджав губы, Эрен кивнул. Ну, вот опять сказал что-то неподходящее, из-за чего наверняка Микаса почувствовала себя как-то не так. Да что с ним вообще такое творилось?! Следовало лучше следить за своим языком. Как она вообще еще сохраняла рядом с ним спокойствие, не ругалась и вообще была не против его общества? Может, потому что больше особо никого у нее и не было? Эрен вздохнул, понимая, что это было ближе всего к правде. Какой девушке понравится такая его чрезмерная обеспокоенность и прилипчивость? Любой нужны были личные границы, личное пространство… А он всякий раз словно навязывал свое общество, не оставляя никакого выбора. Может, Саша и Хистория хотя бы немного помогут Микасе? Придя в себя, она поймет все, и тогда… Тогда ему придется ее отпустить. От такого вывода стало даже как-то грустно. Выбранный фильм не особо радовал, но Эрен изо всех сил старался переключиться на его сюжет, и в какой-то момент это даже получилось. Вскоре подоспела и доставка, пьянящий и мучающий желудок аромат быстро распространился по квартире, и Йегер слишком быстро уничтожил два куска залпом. Даже настроение поднялось. Особенно приятно было наблюдать за тем, как сравнительно спокойно ела Микаса.       Раньше приходилось жить с извечным ожиданием, что в любую минуту его мог дернуть Эрвин, нагрузить заданиями… И непонятно, когда позволил бы вернуться домой. Но сейчас… Даже в чужой квартире, но рядом с Аккерман было невероятно уютно и спокойно. Эта размеренность и непринужденные разговоры и впрямь помогали мозгу разгрузиться, избавиться от лишних переживаний. Вот бы каждый день проводить именно так — наедине с Микасой. Если только она не будет против. Заставлять ее совсем не хотелось. После очередного фильма и обсуждения какой-то неважной новости, прочитанной в газете, Эрен не смог сдержать зевок. Да и Микасе бы не мешало уже ложиться, судя по ее немного усталому виду.       — У тебя же есть второе одеяло и подушка? Что-то я пропустил, как быстро прошло время… — В самом деле, рядом с Аккерман каждой минуты было мало, хотелось находиться с ней дольше, но эти минуты так куда-то спешили, что не позволяли в полной мере насладиться безмятежностью, что она дарила.       — Зачем? Это же твоя квартира. Спи на кровати. — Микаса стояла у небольшого зеркала, висящего у входа в комнату, и медленно расчесывала свои волосы на ночь. — Я все равно очень поздно ложусь спать.       — Кажется, повторяется одна ситуация из нашего общего прошлого, не так ли? — Усмехнувшись, Эрен покачал головой. — Я не могу себе позволить спать в комфорте, когда ты… Я не хочу причинять тебе дискомфорт, а со мной ничего не случится, я просто посплю на полу и все. Поверь, это не худший вариант из всех, где мне приходилось спать. Да и квартира — твоя. Да, я снял, но… Здесь ты хозяйка, не я.       — Я лягу рядом. Ничего от этого не случится, ведь так? — Микаса слегка прищурилась, глядя на него через зеркало. — Или тебе так хочется спать на холодном полу берлинской квартиры в феврале?       — Конечно же, ничего не случится! — тут же заверил ее Эрен, совершенно не подумав о том, как можно было бы трактовать его поведение. Вот ведь… — Хорошо. Я не помешаю тебе, обещаю. Полы в это время и впрямь холодные, в этом ты права. Просто лягу с краю, и не буду тебе мешать.       Присев, Йегер несколько секунд размышлял о том, стоило ли раздеваться, или это уже было бы слишком. В итоге решил избавиться от носков и рубашки, оставаясь в вполне себе удобных штанах и майке. Отодвинув одеяло, привычный вообще спать при открытом окне в любое время года, он лег на спину. На потолке возле люстры маячила небольшая черная точка, которая теперь завладела всем его вниманием. Все-таки терапия шла Микасе на пользу, раз уж она дошла до того, что могла позволить себе вот так лежать с мужчиной в одной кровати. Или просто он для нее продолжал быть кем-то отличным от остальных?       — Если что, я почитаю на кухне. Так что ложись нормально. — Закончив с волосами, она тяжело вздохнула и достала из комода скромного вида одежду для сна. — Или ты пока не хочешь спать?       — Ну, так… относительно. — Кашлянув, Эрен никак не мог решить для себя, что же следовало говорить или делать. Попытаться уснуть раньше? Но отсутствие Микасы вряд ли способствовало бы этому. Понимать, что из-за него она будет сидеть на кухне… — Слушай, можешь читать здесь, свет не будет мне мешать совершенно. Иначе я чувствую, что стесняю тебя, так я точно не усну еще долго.       — Не стесняешь. Не переживай. — Аккерман улыбнулась, а затем скрылась на несколько минут в ванной. Наконец вернувшись, она выключила основной свет, села на кровать и включила старенькую лампу на тумбочке. — Точно тебе не будет мешать свет?       — Абсолютно. — Он беззлобно усмехнулся такой заботе и, выдохнув, повернулся на бок, чтобы видеть Микасу. Наконец позволил себе подумать о том, что сейчас она выглядела совсем как обычная девушка. Такая милая, нежная и невероятно добрая. Любой здравомыслящий мужчина хотел бы встречаться с такой. В представлениях Эрена. Радовать, баловать и защищать. — Знаешь, я как-то уснул в кабинете Ханджи, просто прислонившись спиной к стене. Не сказать, что это было удобно… Но этих пяти минут мне хватило, чтобы продолжить работать.       — Это звучит ненормально. Тебе не стоит так перерабатывать. — Микаса нахмурилась и отложила томик Гарри Поттера в сторону. — Дело ведь глохнет, да?       — Пока не могу сказать точно… Но есть шанс, что многим удастся избежать наказания. — Эрен прижал ладонь сперва ко лбу, а после опустил ниже — закрывая глаза. Неужели он и впрямь так мало сделал для успеха? Нужно было работать лучше, копать глубже. Стараться еще сильнее! Где-то он оплошал. — Конечно, те, кого ты знала хоть как-то, они уже не отвертятся, но другие… Я стараюсь, честно, очень стараюсь, поэтому сейчас так важно защитить всех девушек. Это огромная зацепка для всех нас. Но… Я очень жалею, что не начал действовать раньше. Тогда… Тогда я мог бы просто застрелить их всех. И… Понимаю, что сейчас выгляжу в твоих глазах просто отвратительно, ведь это совсем не то, что ты хотела бы услышать.       — Эрен, я убивала людей. Ты полицейский, и был на задании. У тебя было полное право делать это. У меня же — нет. — Она покачала головой. — Возможно, я делала вещи и похуже. Просто не помню об этом. Так что… Из нас двоих — я хуже.       — Я не считаю тебя плохой. Ты старалась выжить, и за такое винить вообще глупо. Точно уж не мне осуждать тебя. Каждый из тех подонков заслуживал смерти, а если… Знаешь, Микаса, я очень хочу, чтобы нас уже перестало преследовать чувство вины даже в самых малых дозах. Как думаешь, у нас ведь получится? — Убрав ладонь с лица, Эрен приподнялся, смотря уже в глаза Аккерман, замечая про себя, какими же глубокими сейчас они были. — Я больше всего на свете хочу этого. Чтобы все получилось. А еще меня совсем не отпускает мысль о том, что же я тебе говорил тогда ночью. Все очень плохо было, да? Я лишь днем увидел, что звонил тебе, а когда приехал, то мне было настолько неловко, что готов был сгореть на месте! Надеюсь, я не сказал тебе ничего неприятного? Нет, я помню некоторые моменты… Но не факт, что я тогда смог решиться что-то озвучить из такого.       — Ты ничего плохого не сказал. Скорее, флиртовал со мной. — Микаса коротко улыбнулась и едва сдержала смех. — Да и думаю, что останусь в Германии. А то больше некому будет контролировать твое пьянство!       — Я и флирт — это понятия… — Посмеиваясь, Эрен хлопнул себя по лбу. Ну, конечно! В алкогольном опьянении он наверняка наговорил ей обо всех своих мыслях. Странно, не начал ли еще читать ей стихи? Теперь понятно, почему она на следующий день была такой загруженной и молчаливой. Пусть и не осуждала его. Однако в следующий момент он замер, уставившись на Аккерман. Она только что дала согласие или ему послышалось? — То есть… Нет, я не… Не… В смысле, ты решила вообще остаться? Нет, Микаса, дай мне знать, что я такого чудесного сумел тогда сказать, что ты так решила, но… Погоди. Я же правильно понимаю, что ты не откажешься от… дальнейшего общения со мной? Даже если у меня не получится в этом деле дотянуться до всех, до кого бы хотелось?       — Ты что… Думал, что я общаюсь с тобой только потому, что ты ведешь это дело? — Микаса возмущенно выгнула бровь. — Просто без комментариев. Ты меня теперь бесишь.       — Нет же! Нет! — Он замотал головой, присев на кровати так, что прижался к стенке спиной. Только переварив информацию, повернулся уже к Мике и даже подался ей навстречу, но тут же оборвал себя. Напугал бы еще только… Даже если эмоции переполняли, нужно держать себя в руках. — Я просто не мог понять, за что такой вот я могу нравится тебе. Ты же… Хорошая. Извини, я опять тебя обидел, да? Мне казалось, что я совсем не тот, кто тебе нужен, что ты разочаруешься во мне обязательно, что я не могу соответствовать тебе и… Единственное, как я могу доказать, что достоин твоего внимания — добиться результата. Я хотел бы сделать для тебя намного больше, чтобы только ты ощущала себя рядом со мной в безопасности.       — Соответствовать мне? Эрен, ну это уже несерьезно. Я бывшая проститутка, а до этого была официанткой из почти нищей семьи. Да мне любой берлинский бомж может соответствовать… — Она рассмеялась. — Ты просто загнался на ровном месте. Я же не обижала тебя.       — Нет, не любой. — Нахмурившись, Йегер вмиг стал серьезным, но быстро смягчился, не отводя взгляда. — Не могу, когда ты так говоришь о себе, я ведь вижу тебя другой. Вижу, что без тебя я бы стал ужасным, таким же, как они. А с тобой… Ты помогла мне стать лучше, поверить в себя, а еще рядом с тобой я словно дома. Знаешь такое ощущение? Мне не хочется торопиться, не хочется спешить и уходить. Достаточно просто вот так находиться рядом с тобой, чтобы чувствовать себя… счастливым. Не говори, пожалуйста, плохо о себе. Ладно? Пожалуйста. Даже если ты со мной не согласна, то позволь мне видеть тебя именно такой. Самой лучшей, доброй и невероятно нужной мне.       — Хорошо. Тогда ты тоже не говори плохо о себе. — Она протянула ему мизинец. — Договорились?       — По той же причине? — Он хитро улыбнулся, чуть склонив голову и принимая ее жест. Даже от одного такого касания внутри разливалась невероятная теплота. Наверняка же со стороны сейчас выглядел совершенно глупо, но старался не думать об этом. Куда важнее, что Микаса понимала его. — Мне просто хочется знать, что ты думаешь, что чувствуешь… Мы ведь никогда не говорили толком о тебе.       — Об этом… — Микаса нахмурилась и заметно закрылась. — Это же очевидно, что ты мне нравишься. Просто… Я… Это все, наверное, слишком скоро. Мне нужно привыкнуть ко всему, прийти в себя. Это не значит, что ты мне разонравился или еще что. Просто я непригодна для отношений сейчас.       — В каком смысле? В плане, я же могу считать тебя своей девушкой, правильно? — Сердце внезапно быстро застучало, разгоняя кровь по организму, а мозги начали скрипеть. И как понимать ее слова? — Мы ведь можем просто гулять, ужинать вместе, делать какие-то совместные покупки, договариваться о том, кто сегодня готовит… Можем ведь все это? Разве такое — не отношения? Я, наверное, опять чего-то не так понял и запутался.       — Наверное, да. Просто я не смогу заниматься сексом, целоваться… Все, что по-настоящему нужно мужчинам в отношениях, я не смогу тебе дать. — Она слегка покраснела. — В каком-то смысле я бесполезна...       — А… — протянув, Эрен даже дышать перестал, лишь ощутил, как наверняка становился постепенно красным. Так она говорила о сексе?! Он же и думать даже не смел сейчас о таком! Как можно вообще думать о подобном с девушкой, которая пережила столько всего?! Нет, он допускал мысль, что потом… возможно… Но никогда не позволял себе развивать эту тему. Словно незримое табу. Только сейчас бы не заходить мысленно в этом направлении. Было бы точно отвратительно с самого себя. — Кто тебе вообще сказал, что… Нет. В смысле, что… Послушай, Мика. Мне гораздо важнее твое спокойствие, а не какие-то физиологические потребности. Я не ставлю их выше того, что и так… Ну… Слушай, секс — не… Как же это все будет на английском?.. Мне важнее то, что ты доверяешь мне. И что я хочу заниматься всякими покупками с тобой, просто смотреть телевизор, ходить в зоопарк или гулять по паркам. Понимаешь? Я лишь хочу быть рядом с тобой. И чтобы у меня получалось делать тебя счастливой.       — Значит… В этом плане я непривлекательна? Как женщина. Это потому, что я была в таком положении? — тихо спросила Микаса, наконец возвращая взгляд на его лицо. — Понятно.       — Я надеюсь, ты сейчас так шутишь, да? — Изумленно уставившись на нее, Йегер уже ничего не понимал. Сколько же можно быть таким идиотом, не умевшим подбирать грамотно слова?! Хотелось отвесить себе знатную оплеуху, чтобы уже научиться находить подход и перестать обижать Микасу. Дыша чаще, он казался себе загнанным в угол без возможности дать правильный ответ. Еще и защипало в районе переносицы из-за всего этого напряжения и переизбытка эмоций. — Как ты можешь быть непривлекательной? Какое мне дело до того, в каком ты была положении, если я хочу быть с тобой? Лишь пытаюсь сказать, что… Ну как я могу доказать, что нахожу тебя невероятно красивой? Просто считаю на данном этапе неуместным говорить о подобном, а ценю я тебя за… Боже, я так ужасно излагаю свои мысли! Не ставь меня, пожалуйста, в неловкое положение, ведь если мы начнем обсуждать секс и твою привлекательность для меня… Нет! Я не начну вести себя, как животное! Шайсе! Мы можем обсудить все это, когда ты будешь готова. Секс ведь бывает разным и… Просто поверь, что ты очень привлекательная для меня.       — Все. Я поняла, расслабься. — Она рассмеялась и хлопнула его по руке. — Я лишь прикалываюсь над тобой. Последнее, что мне сейчас нужно — быть для кого-то желаемой в таком плане. У меня от одной мысли об этом скручивает все органы в животе.       — Вообще не смешно. — Нахмурившись, скрестив руки на груди, Эрен вновь лег сперва на спину, но перевернулся на бок — спиной к Микасе. Кто вообще так шутит? Теперь оказался в таком глупом положении. — Я же правда думал, что ты переживаешь… И говорил искренне.       — Ну, я правда переживаю. И хочу быть нормальной и испытывать все в первый раз так, как должно быть. Однако эту возможность у меня отняли. — Тяжело выдохнув, Микаса все же выключила ночник и легла рядом, соблюдая дистанцию. — Я просто хочу все снова забыть, или хотя бы найти в себе силы переступить через все это и жить дальше.       — Тогда… — Помедлив немного, Эрен все же повернулся к ней лицом, не нарушая ее границ, и поправил на ней одеяло. — Скажу, что у нас все обязательно наладится. Обязательно, слышишь? Найдем квартиру в другом городе, обустроим все по нашему вкусу, чтобы было комфортно. Я возьму на себя готовку ужинов, они получаются у меня лучше всего. А еще обязательно найдем какую-нибудь кафешку, в которой будем проводить время, если вдруг что-то расстроит или наоборот — появится повод для радости. Впрочем, я и так каждый раз рад, когда просто вижу тебя. Значит, будем так очень часто объедаться сладостями. И справимся совершенно со всем. Я сделаю все, чтобы ты снова ощущала себя совершенно нормальной девушкой. Завтра вообще твой день рождения, купим шоколадный торт, заедем за подарком… И никогда не будем вспоминать плохое. Создадим столько хороших воспоминаний, что будет совсем не до прошлого. Согласна?