𝐒𝐮𝐧𝐛𝐮𝐫𝐧

• 𝐌 •

      Дом Браусов, казалось, способен окутать неким уютом и теплом любого, кто здесь находился. Хозяева располагали к себе даже своим в меру милым общением друг с другом. Настоящий пример устоявшейся семейной пары, которой всего хватало в жизни. Оба прекрасно понимали, чего хотели от отношений на данный момент. Идиллия ощущалась даже в момент, когда Саша и Николо просто мыли посуду, обходясь совершенно без слов, ограничиваясь лишь мягкими улыбками. В какой-то момент они даже начали напоминать Микасе родителей. Однако она сразу же старалась избавляться от таких наваждений. Не стоило сильно привязываться к ним, ведь ее окончательная судьба до конца неизвестна.       Они расположили ее в небольшой гостевой спальне. Кровать была рассчитана на одного человека, да и трудно сказать, что к ним так часто приезжали гости. Эта спальня была явно заставлена вещами, которым не нашлось места в остальных комнатах. В углу стоял пылесос, какие-то коробки рядом. Старенький гардероб явно не открывался несколько лет, но ее все это мало волновало. Честно говоря, сейчас она была бы рада даже если бы ей выделили место в собачьей будке.       Изначально Микаса относилась к их гостеприимству со скептицизмом. Но, вскоре расслабилась. Все же, даже с тем, что они были с Сашей в ссоре — она не оставила Мику на улице. Зная, что квартира Эрена в отвратительном состоянии. Аккерман хотелось наладить отношения с ней, хотелось иметь хоть кого-то в этой стране кроме Эрена, даже если в итоге ей придется уехать. Сейчас она лежала на мягкой кровати и рассматривала множественные цветочные горшки, расставленные по комнате, фарфоровые статуэтки на полках и красивые шторы с нежными голубыми цветами на белом фоне. Микаса задумалась, будет ли у нее хоть когда-нибудь снова свой собственный уголок? В голове всплыла крошечная квартирка в родном городе, которую она снимала за копейки. Как же хотелось снова почувствовать атмосферу родного места. Увидеть нависающие над городом лесистые холмы, плавно перетекающие в океан. Почувствовать снова этот холодный бриз. Но с другой стороны… Это именно оттуда ее выкрали. По всей Америке растянулась сеть насилия, и как теперь ей чувствовать себя там в безопасности? Как забыть все и жить полной жизнью? А ведь когда-то ей хотелось семью. Хоть сейчас и было немного неловко и неуместно думать о детях, но она их, все же, хотела. Увидеть лица детей, которые были бы похожи и на нее, и на человека, которого она любила бы. Хотела подарить кому-нибудь детство, которое у нее самой отняли так рано. Но теперь… Это невоплотимая мечта. Микаса тяжело вздохнула и перевернулась на бок. Наверное, это хорошо, что у нее нет возможности родить. В самом деле, что она бы дала ребенку? Чему бы могла научить? Тому, как не попасть в такую же ситуацию? Потому что больше ей дать нечего.       Аккерман не нравилось думать о том, как теперь воспринимало ее общество. В голове всплыла мысль о том, что, будь у нее ребенок, — это была бы катастрофа. В школе его дразнили бы за то, что его мать проститутка, и он бы возненавидел ее. Ведь такое совсем не скроешь, рано или поздно кто-то узнает. Это будет всю жизнь с ней, словно черная метка. Микасе совсем не сбежать от своего прошлого. С другой стороны… Она нравилась Эрену. Щеки покрылись легким румянцем, Мика тяжело выдохнула. И как ему представлять ее своим друзьям и знакомым? Они ведь тоже когда-нибудь узнают и будут смеяться над ним. Микаса расстроенно поджала губы и вздрогнула, когда услышала тихий стук в дверь.       — Саша? — Она привстала, из-за чего одеяло слегка сползло с плеча. Кроме Саши в эту комнату никто не зайдет, так они договорились. И хоть Николо ей помог… Микасе не хотелось контактировать с ним. — Ты всегда рано встаешь?       — Достаточно часто, хоть и не люблю ранние подъемы, но приходится. Сейчас вот взяла выходные, но даже так — привычка никуда не делась. Какая-то ты расстроенная. — Она улыбнулась, неторопливо подошла чуть ближе и села на самый край кровати. — Как спалось, не жестко? Там завтрак уже готов…       — Я не голодна. — Микаса покачала головой и села на кровати. Общаться с Сашей было неловко, но нужно было как-то налаживать контакт. Невозможно всю жизнь обижаться на то, за что уже несколько раз попросили прощения. — Сегодня в обед сказали приехать в участок. Ты не знаешь, как мне добраться до него?       — Может, хотя бы горячего чая сначала? Тортик, может? — Саша сцепила руки перед собой и постаралась улыбнуться как можно мягче. — А потом я попрошу Нико тебя подвезти. Все же, это не так далеко.       — Не хочу вас объедать и напрягать. — Аккерман покачала головой. Мысль о том, чтобы быть с ним в одной машине один на один тут же вызвало напряжение. — Я и так живу здесь, стесняю вас. Мне очень неловко.       — Давай я сделаю вид, что не слышала этого, потому что размер твоей порции словно у птички, честное слово. Тебе нужно набирать вес, иначе твое здоровье не придет в норму. — Кивнув головой в направлении выхода, Саша подмигнула ей. — Давай, идем. Мы не съедим столько, сколько там наготовлено, придется выбрасывать… Много есть не заставляю, только попробуешь. Согласна? А потом придумаем, чем займемся. Точно! Кажется, я уже знаю. Только перекусить немного придется.       — Ну, хорошо. Я поем. Только… Немного позже. После вас, ладно? — Она неловко почесала затылок. Аккерман не хотела пересекаться лишний раз с Николо. Да, он был хорошим человеком. Но чувство тревоги и какое-то необоснованное желание язвить никуда не хотели уходить. — Я ем быстро.       — Нико уже ушел, — протянула Саша, выходя из комнаты. — Пожалуйста, посидишь со мной? Если стесняешься есть при мне, я, конечно, выйду.       — Тогда пойдем. — Тут же оживилась Микаса. Она потянулась и выползла наконец из кровати. Конечно, наряд был не из самых лучших. Старая кофта с длинными рукавами, чьи-то спортивные штаны… Но даже в таком скромном образе Микаса почти не передвигалась по дому и весь день старалась проводить в кровати. — Тебя я не стесняюсь.       — Вот! Другое дело! В таком случае я дам тебе нормальную порцию, нельзя же не есть совсем, в самом деле. — Тут же исчезнув на кухне, Браус начала шуметь посудой, накрывая стол.        Умывшись, Мика быстро причесалась, рассматривая себя при этом в зеркало. Выглядеть она стала действительно лучше. Бледность осталась, но лицо больше не выглядело таким нездоровым. Даже щеки появились, хоть и не такие, какие были у нее раньше. Мика усмехнулась. «Стесняюсь»… Нет, она точно не стеснялась его. Ей хотелось полностью исключить его существование из комнаты, в которой она находилась. Хотелось, чтобы все мужчины, кроме Эрена, исчезли. Тогда бы все смогли наконец жить спокойно, без страха быть изнасилованными или убитыми. Она снова плеснула холодной воды на лицо и нервно выдохнула. Нельзя позволять ненависти поглощать свое сердце! Но в голове сразу же прокручивалось все, что случилось с ней из-за мужчин. Тяжело выдохнув, она наконец решила выйти на кухню. Даже если она сможет уничтожить каждого мужчину на планете — это не изменит случившегося. Ее жизнь все еще будет разрушенной. Зато это скорее докажет, что жертва рано или поздно сама становится тираном. Микаса не хотела им становиться. Она хотела все забыть. Горячий чайник стоял в самом центре стола на подставке, а аромат распространялся такой, что живот мог к спине прилипнуть от мгновенного чувства голода.       — Тебе черный или зеленый?       — Черный. — Микаса села на стул и выдохнула с облегчением. — Знаешь, я наедаюсь. Просто меньшим количеством еды, чем обычные люди. Иначе будет плохо, и ощущение, словно меня сейчас разорвет.       — Никаких проблем! Я понимаю, поэтому заставлять не стану, вот. Держи. — На тарелке перед Аккерман тут же возникла еда, пусть и в меньших количествах, чем у самой Саши, которая расположилась на стуле неподалеку. Прежде чем начать есть, она разлила чай по кружкам и взглянула на Мику. — С пустым животом не очень хорошо выходить в такую погоду… А я думаю прогуляться немного, потом выберем, что можно посмотреть. И как раз обед наступит.       — Я не особо горю желанием гулять по Берлину. Ощущение, будто бы сам город меня не принимает. — Микаса катала гриб по тарелке, пытаясь заставить себя начать есть. Саша явно распознала эту странную привычку и с нетерпеливым видом ждала, когда несчастная жертва вилки наконец отправится в желудок Аккерман. — Холодно на улице.       — Мы совсем немного, только чтобы проветриться. А то придется в участке торчать долго, там достаточно душновато… — Вздохнув, Саша сделала несколько глотков горячего чая и откинулась на спинку стула. — Не понравится — вернемся. Тем более, тебе полезно гулять.       — Ну, хорошо. — Аккерман нахмурилась и наконец приступила к поеданию завтрака, вызывая у Браус облегченный выдох. Как бы ей хотелось быть такой же легкой и свободной, как Саша. — Гулять так гулять.       — Не думай, что я такая вредная зараза, которой нравится издеваться над другими, скорее — наоборот. Я не могу видеть, как кто-то… — Она замолчала, слегка нахмурившись. Спустя несколько секунд, взбодрившись, Браус уже опустошила свою тарелку и принялась мыть ее. — В общем, не будем поднимать всю эту тему, просто подготовлю тебе одежду и переоденусь сама. Я скоро.       — Самое хреновое во всем этом — то, что я даже одежду себе купить не могу, — прошептала Аккерман. — Живу за чужой счет. Никогда такого не было, я работала и честно зарабатывала. А потом все это случилось, и мне словно отрубили руки… Я бесполезная.       — Не буду говорить, что полностью тебя понимаю, потому что мы обе знаем, что это не так. — Остановившись на выходе из кухни, Саша прижалась плечом к дверному косяку и тяжело вздохнула. Ей наверняка было жаль Микасу, и она всячески старалась хоть как-то ее поддержать. — Главное, что сейчас все самое страшное осталось позади, а с текущими проблемами вы разберетесь, я уверена. Подожди меня здесь, пока доедай, я принесу что-нибудь, выберешь подходящее.       Быстро скрывшись в другой комнате, она сразу принялась рыться по шкафам. Это было слишком очевидно, если судить по всем раздававшимся оттуда звукам. Что-то летело на пол, вешалки стучали, а Браус то возмущалась, то ворчала или восторженно озвучивала, что удалось найти нужную вещь.       — Слушай, просто дай мне любую закрытую кофту да штаны. Мне все равно в чем ходить, — крикнула Микаса, убирая в раковину пустую тарелку. Последнее, что ей хотелось сейчас — наряжаться. Скорее — скрыться под множественными слоями одежды. Хотелось, чтобы никто не смотрел. — Прости еще раз, что пользуюсь твоим гостеприимством так.       — Вот! Я все нашла! Как ты и заказывала! — Саша вернулась и потянула Микасе подобранные вещи. — Сейчас я оденусь, и пойдем.       — У тебя вся одежда такая красивая? — Микаса рассматривала нежно голубой свитер с принтом овечек и тяжело вздыхала. — Или специально искала что помилее?       — Я люблю такое, — с улыбкой протянула Саша, склонив голову, смотря на свою одежду. — Кому-то может не нравиться, но не все ли равно? Зато настроение поднимает. Да?       — Возможно. — Аккерман улыбнулась и скрылась в комнате. Джинсы и свитер были на несколько размеров больше и сидели явно не так, как их задумывал производитель. Микаса расстроенно поправила кофту перед зеркалом, думая о том, что она наверняка выглядела глупо. Волосы стянула в хвост и вышла в коридор, ожидая, когда выйдет Браус.       — Ну? Все. Теперь — на прогулку, чтобы надышаться перед долгим вечером. Можем просто идти куда угодно, без направления. — Саша быстро обулась, накинула пальто и всучила Аккерман теплую куртку. Подогнав ее, чтобы быстрее закрыть за ними дверь, она щелкнула замком и, оказавшись уже на улице, глубоко вдохнула. — Отличная погода сегодня!       — Да так себе, на самом деле. — Микаса подняла взгляд к тяжелому, серому небу. — Снег пойдет скоро наверняка. Или дождь…       — У нас есть капюшоны, и далеко очень уходить не будем, но прогулки под снегом… Есть в этом своя теплота какая-то особенная. Мы с Нико гуляем каждый раз, когда выходные совпадают. — Пожав плечами, Саша взяла Мику под руку, неторопливо шагая в совершенно рандомную сторону. — Сейчас дел вот много, пришлось и щенка отдать моим родителям временно. А так бы я тебе его показала. Он очень милый.       — Когда-то и я мечтала о щенке. — Микаса говорила тихо, как-то грустно улыбаясь. — Но сейчас, думаю, не завела бы. Да и куда?       — Так говоришь, будто Эрен тебе откажет в этом, Мика. — Она хмыкнула, но тут же ободряюще прижалась плечом. — В самом деле, если захочешь попугая экзотического, он и его достанет, уж будь уверена.       — Не хочу пользоваться его добротой. — Мика покачала головой и нахмурилась. — Наверное, мне стоит вернуться в Америку. Там я смогу… Работать и быть хоть немного полезной. Наверное.       — То есть… — Саша нахмурилась, ее настроение заметно изменилось, больше не было этой светлой улыбки. Скорее волнение. — Готова оставить его одного? Бросить? Конечно, он отпустит, если ты этого действительно хочешь, и даже сделает вид, как и всегда, что все в порядке, но… Просто скажи ему заранее, а не ставь перед фактом, хорошо?       — Я лишь обуза. Так будет лучше всем. — Микаса улыбнулась, давя в себе неприятные мысли. Все же, ей лучше уехать. Так было бы правильно. — Не думаю, что мой отъезд будет такой трагедией для него.       — Просто скажи, что у тебя ужасное чувство юмора, и мы обе знатно посмеемся. Ну? — Остановившись, Браус хмуро взглянула на нее. — Я никогда не поверю, что ты за это время не видишь очевидного.       — Что очевидно? То, что я ему нравлюсь — не значит, что он обязан меня всю жизнь содержать и оберегать. — Аккерман покачала головой. — Да и какое со мной может быть будущее? Это даже звучит смешно…       — А ты спрашивала его? Вот честно, открыто… Хотя, не в этом дело, Микаса. Я давно знаю Эрена, и могу тебя заверять достаточно, но… — Она явно пыталась подобрать слова, но в итоге просто спросила: — Ты сама что к нему чувствуешь?       — То, что я чувствую, — не важно. Это эгоистично с моей стороны — заставлять его быть со мной. Я же… — Она осеклась и, поежившись, поправила свою куртку. Ей не хотелось произносить это слово вслух. Казалось, что скажи Микаса это, и Браус моментально отвернется от нее. — В общем, я не могу быть такой, какой нужно быть в отношениях. Рано или поздно ему надоест идти на уступки, он устанет от меня и разочаруется. Встретит хорошую, здоровую девушку и забудет обо мне, как о страшном сне.       — Мне кажется, ему куда важнее именно твои чувства, и он достаточно раз это доказывал. А еще… Я никогда не видела его таким… Как это сказать? Влюбленным. Зря ты сомневаешься в его чувствах, считаешь, что недостойна из-за каких-то глупостей. — Саша взяла Микасу за руку, улыбнувшись. — Поговори с ним, дай Эрену шанс. Между прочим, ему не надоедало ведь слушать одну и ту же песню годами. Его музыкальные вкусы такие неизменные... Скажи, что это не показатель стабильности и в других сферах. Ох, Мика, нуднее мужчины я еще не встречала. Впрочем, если готова его отпустить… Не думаешь, что он не готов расстаться с тобой? Ведь точно полюбил тебя. Именно тебя, а не оболочку.       — Ты не понимаешь всей сложности. — Микаса хмуро взглянула на ладонь Браус, крепко сжимающую ее руку. — С моим прошлым глупо надеяться на то, что я имею право на отношения.       — Тогда скажи все это ему в лицо. Все свои страхи, сомнения… Переживать насчет такого — это нормально, и я не стану сейчас заставлять тебя чувствовать вину перед ним для принятия нужного решения. — Вздохнув, Саша сперва сомневалась, но все же осторожно обняла Микасу на короткое время и тут же отпустила. — Просто знай, что он тебя любит. И это заметно. Любит настолько, что сделает все ради твоего комфорта. А когда любишь, разве важно что-то помимо этого? И я не про внезапную влюбленность, а про осознанные чувства. В любом случае, решать тебе, какую жизнь ты хочешь. Попытаться что-то построить с Эреном, сделав вас обоих счастливыми, или остаться одной. Я бы рискнула. Даже ради интереса.       — Смотри… Это тот мост, с которого я пыталась спрыгнуть. Забавный, так ведь? — Микаса неловко улыбнулась. Ей совсем не хотелось больше обсуждать тему отношений. — Даже моя кровь осталась где-то здесь.       — Ой! — выдавила из себя Саша и сглотнула. Ее лицо моментально побледнело, и глаза нервно забегали по улице. — Давай… Давай пойдем в другую сторону в таком случае.       — Да ладно тебе, давай посмотрим на реку. — Микаса потянула ее в сторону моста, явно оживившись. — Я не спрыгну в этот раз, обещаю.       — Если уверена, что хочешь… — Сомнение в голосе Браус слабее не стало даже после заверения Аккерман. — Я бы вряд ли осмелилась подойти к подобному месту.       — Подумаешь, мост. Я видела места и пострашнее. — Аккерман прислонилась плечом к кирпичной колонне и вгляделась в спокойную водную гладь. — Странно так смотреть на воду и понимать, что могла бы быть на дне.       — Не особо приятные ощущения, должно быть, оказаться потом таким мерзким трупом. — Саша поежилась, не подходя ближе. — После этого я теперь буду стараться обходить этот твой мост.       — Ну, мне было бы уже все равно на то, какой я была бы. — Она рассмеялась. — Главное ведь — умереть. Столько раз пыталась, ни разу не получилось наконец уйти. Вечно Эрен вмешивался.       — Злишься на него за это? — поинтересовалась Браус, опершись спиной на колонну, смотря внимательно на Мику. — Или поэтому и хочешь сбежать от него, что мешает?       — Злилась, наверное. — Микаса задумалась. — Мне просто хотелось сбежать от ситуации, в которую я попала. И сейчас тоже. Мне постоянно… Стыдно. Я не знаю, как отделаться от этого чувства. Наверное, никогда не смогу. Иногда так накатывает, что хоть кожу с себя сдирай. Ненавижу…       — Все это совсем непросто… — Тяжело вздохнув, Саша все-так подошла ближе к ограде и взглянула на воду. — Но можно попытаться что-то исправить. Есть же психотерапия. А стыдно должно быть всем тем мразям, который так изощренно ломали твою жизнь! Это ты — жертва обстоятельств, ты вправе испытывать все эти эмоции.       — Я не могу себя простить. Я сама виновата, что попала в такую ситуацию. Еще и подругу втянула… — Аккерман покачала головой и скрестила руки на груди. — Я сделала много плохого. Очень много плохого.       — Ты же не управляла их решениями, а предугадать действия другого человека не так-то просто. Да и силой предвидения вряд ли обладаешь. — Пожав плечами, Браус приобняла Микасу за плечи. — Но я могу говорить долго, только вряд ли все это сейчас поможет. Но если захочешь выговориться — я всегда тебя выслушаю. Как тебе такая идея?       — Лучше скажи, чем думала, когда агрессировала на меня. — Фыркнула Микаса. — Обидно было! Я только ночью похвалила тебя, а днем такое… Подружки так не поступают.       — Извини… — Саша вмиг покраснела, замявшись, и даже всхлипнула. — Я так перенервничала и испугалась! Когда Эрен ввалился ко мне весь всклокоченный и загнанный, я сперва думала, что с тобой что-то случилось. Я не могла видеть его таким, ну и… Решила помочь. Пообещала, что поговорю, успокою тебя. Он просил быть аккуратной, а потом мне, понимаешь, пришла в голову мысль, что ты можешь погибнуть, если так и не научишься хотя бы немного доверять ему. Только вот я перестаралась. Прости меня еще раз, что я так перегнула палку и заставила тебя чувствовать себя… так.       — Ну ты, конечно… — Микаса закатила глаза и поджала губы. — Признаю, сработало. Но все еще обидно.       — Эрен мне потом столько всего выговорил насчет этого! — Она покачала головой и виновато опустила взгляд, отходя чуть в сторону. — Потом места себе не находила из-за всего этого.       — Ладно, что было, то было. Не будем об этом. — Аккерман отстранилась от стены и кивнула в сторону. — Идем дальше?       — Не замерзла? Можем вернуться и включить фильм, еще перекусим, а после выдвинемся уже в участок. Эрен наверняка уже там. — Переступая с ноги на ногу, Саша убрала руки в карманы. Погода и впрямь не радовала, холодный ветер на мосту стал только злее, а редкие снежинки попадали на лицо и медленно таяли.       — Я с радостью полежала сейчас на диване под какой-нибудь фильм. — Мика улыбнулась. — Холодно ужасно.       — Что-то я чуток не рассчитала, — рассмеялась Браус, беря Микасу за руку, чтобы направиться в сторону дома. — Сделаю нам горячий шоколад с разными сладостями.       Такое предложение вполне устроило Микасу. Даже получилось переключиться на просмотр фильмов, сопровождаемый различными рассуждениями Саши. Она часто сбивалась с темы, но быстро возвращалась, словно проверяла, что больше интересно Аккерман, чтобы не затронуть что-то не то. Действительно старалась, и это было заметно, сколько усилий она прикладывала, чтобы создать хоть какой-то комфорт. Микасе было неловко принимать такую помощь. Неловко стеснять хозяев. Но старалась не подавать виду. Все-таки без Эрена здесь ей все еще было некомфортно. Когда он находился рядом, то становилось чуточку спокойнее. Он дарил уверенность, заботу… Искренне хотел помочь, пусть еще и заметно смущался, наверняка надеясь, что это останется незамеченным. Но полностью отдаться этим новым, не совсем понятным чувствам у Микасы никак не получалось. Это бы значило — повиснуть на его шее обузой. Только вот все равно хотелось его видеть, ощущать рядом. Его поддержки всегда не хватало.       Вскоре хрупкое и временное спокойствие нарушил звук открывшейся двери. Микаса напряглась, пусть и не нарочно, но находиться в одном помещении с другим мужчиной все еще было непросто. Каждый из них — как потенциальная угроза. Николо о чем-то разговаривал с Сашей совсем недолго, пока Аккерман досматривала фильм. После Браус помогла вновь собрать подходящие вещи, чтобы отправиться в участок. Пришло время. Момент, к которому невозможно подготовиться. Но выхода не было. От Микасы зависело слишком многое. Не все девушки готовы давать показания против таких людей… Но что управляло именно ею? Что заставляло одеваться, обняться немного неловко с Сашей, слушать ее напутствие и подбадривания?.. Затем садиться в машину с Николо…       Каждое действие выполнялось будто машинально, автоматически. Но сколько же за всем этим стояло волнений и сомнений! Стоило машине начать замедляться, можно было понять даже по обилию журналистов, что вот он — участок, в котором будут проводить допрос, брать показания. Интересно, Эрен уже здесь? Или его вызывали в другой день? Им нельзя было видеться, и Микаса понимала причину, но свыкнуться с этим отчего-то все равно было не так-то просто. Будто возникла некая потребность в его присутствии. Но рядом сейчас был Николо. Именно он, находясь в положенном обмундировании, скрывавшем лицо, вышел из машины и накинул на Микасу куртку, пряча ее от чужих глаз. Только после этого помог выбраться из машины.       Сердце клокотало в груди, билось с бешеной скоростью, готовясь будто вырваться наружу. Обилие чужой речи, громкие звуки… И крепкая рука на ее плече. Микаса могла видеть только мелькавшие по асфальту собственные ботинки. Даже в участке куртку с нее сняли не сразу.