В зале суда и за его пределами

Человек, который хотя бы раз застревал в лифте, начинает относиться к ним с большей опаской. Человек, который застревал в лифте так, как Майлз Эджворт, практически обречён всю оставшуюся жизнь передвигаться по лестницам. Однако, когда последние голоса свидетелей в зале суда затихли, когда молоток судьи наконец вынес справедливый приговор по делу, которое тянулось неразрешённым пятнадцать лет, Эджворт принял волевое решение: со всеми старыми страхами нужно расставаться. Нужно идти дальше, сколько бы боли не несло с собой прошлое — она будет лишь дальше отравлять его жизнь, и тащить её за собой больше не было смысла. Но к лифту он впервые за пятнадцать лет подошёл далеко не сразу. Наверно, ему понадобилось пару недель, чтобы окончательно разозлиться на себя. И парочка вечеров, проведённых за чтением технических характеристик лифтов, установленных в здании суда. Без этого разум Эджворта отказывался на веру принимать чужие слова о том, будто за столько лет люди научились делать нормальные средства передвижения, а не коробки смерти на тонких стальных тросах. И, наверно, если бы не Феникс Райт, который после очередного заседания направился к лифтам вместе со своей ассистенткой, Эджворт не решился бы ещё с неделю. — О, мистер Эджворт! — Майя заметно удивилась, когда тот подошёл к ним сзади, выдав себя лишь стуком каблуков ботинок по слишком звонкому полу коридоров суда. — Разве вы не… — она тут же захлопнула рот, когда Майлз бросил на неё один из своих холодных взглядов. — Что-нибудь случилось, Эджворт? — Феникс глянул на него с лёгким недоумением, на что тот лишь качнул головой, внешне оставаясь абсолютно спокойным: — Совершенно ничего. Просто, как и вы, жду лифт. Райт чуть приподнял брови, но промолчал. Майя, переводя взгляд с одного юриста на другого, вдруг чему-то усмехнулась и хлопнула себя по лбу: — Ник! Мы забыли сказать детективу Гамшу, что наши улики чрезвычайно хрупкие и их нужно сдать в специальную камеру хранения! Я догоню его и всё-всё передам, — она помахала Райту, раскрывшему было рот, чтобы что-то спросить, и бочком удалилась в сторону лестницы, напоследок пообещав: — Перехвачу тебя уже внизу, Ник! — Это… да не хрупкие они… — растерянно произнёс Феникс, но Майя, стремительно скрывшаяся за поворотом, уже его не слышала. Он перевёл взгляд на Эджворта и, чуть смутившись, пожал плечами: — С чего она решила, что кухонные ножи — это нечто хрупкое? — Если мы ведём речь о детективе Гамшу, всё что угодно может оказаться «хрупким», — хмыкнул Эджворт, стараясь тем самым скрыть лёгкий укол волнения. Нет, если сейчас ещё и Феникс помчится догонять свою недалёкую ассистентку и Эджворту придётся ехать на лифте одному — не разворачиваться же тоже обратно, когда створки уже вот-вот откроются! — то это будет самое настоящее предательство. Но Райт не ушёл. И уже через пару секунд посторонился, пропуская Эджворта вперёд, но, заметив, как тот на секунду замешкался, кивнул и вошёл в кабину первым. Хорошо хоть не сказал ничего вроде «Вот, смотри, она не обрушилась и не погребла меня, стоило мне ступить в неё. Нашёл чего бояться». Перешагнуть металлический порог оказалось так же сложно, как добровольно броситься в бездну. Но Майлз сделал это — потому что он должен быть выше своих страхов. И потому что за порогом его, терпеливо держа кнопку открытия дверей, ждал Феникс. Он даже не вздрогнул, когда дверцы закрылись и кабина поехала вниз. Скрестив руки на груди, Эджворт старался не глядеть на Райта. Словно всё было совсем обыденно — просто два человека спускаются на лифте. Тысячи, миллионы людей проделывают это каждый день во всём мире. И далеко не все из них застревают, вероятность этого даже в подверженном землетрясениям районе критически мала, поэтому ей можно пренебречь… Кабина остановилась. Однако дверцы не раскрылись. Вместо заветной единички на экране горела тройка, не желая сменяться следующей цифрой. Эджворт стиснул зубы. Это всего лишь остановка на этаже. Дверцы всё не открывались. Это просто игра его воображения. Кабина стояла, и тишина в ней становилась угнетающей. Это просто какая-то издевательская шутка самой судьбы. — Эм-м… Эджво… — Райт осёкся, когда Эджворт повернулся к нему слишком уж резко. — Что? Что «Эджворт»?! — огрызнулся он. — Просто заткнись, Райт. Ни слова больше. Феникс опустил взгляд. Пока он думал, стоит ли слушаться Эджворта, когда он явно на нервах, тот уже успел сделать шаг к панели с кнопками. Он читал об этом, кажется, десятки раз за последние дни. Нужно вызвать оператора лифта. Нужно посмотреть номер спасательной бригады и набрать, если железные стенки пропустят сигнал — а шанс этого есть. Нужно просто предпринять стандартные меры, это всего лишь штатная ситуация… Но он не мог даже руку вытянуть, чтобы нажать на кнопку. Они словно бы оцепенели, когда он обхватил себя, инстинктивно пытаясь закрыться… от чего? От этих внезапно ставших такими тесными стен? Или от мыслей о том, что может случиться в этих стенах?.. Свет моргнул и погас. Майлз вцепился в ткань своего пиджака так сильно, что его пальцам стало больно. Он привалился к стенке, прикрывая глаза — всё равно хуже не стало бы. Дыхание стало слишком частым и слишком, слишком громким — ему словно бы не хватало воздуха. Ещё немного, и Эджворт правда схватился бы за ворот жабо, потому что ему уже начало казаться, будто оно душит его… Чужое прикосновение вывело его из панического оцепенения — и заставило предательски вскрикнуть, пускай совсем тихо, потому что даже голос подводил его. — Майлз? Майлз! — Феникс звал его, осторожно поддерживая под локоть. Эджворт попытался повернуть голову в сторону этого голоса, словно бы он мог вывести его из этого состояния. Из этого -кошмара-, который лишь недавно начал отступать по ночам, но, вот «везение», вернулся во плоти прямо посреди дня. Вдруг в темноте зажёгся слабый свет. Сощурившись и с трудом сумев сфокусировать взгляд, Эджворт понял, что Райт включил экран телефона, а затем и фонарик. Резкое белое свечение выхватывало его лицо угловатыми тенями, и Эджворт отвернулся от него — ещё одной жуткой маски ему только не хватало. — Я здесь, Майлз, — Феникс помог ему опуститься на пол кабины, присев рядом. Только сейчас Эджворт понял, что его мелко трясло, а когда ладонь Райта коснулась его лба, удивился, насколько же он был холодный и мокрый от внезапно выступившей испарины. — У нас есть свет и связь. Вентиляция работает. Я обещаю, Майлз, мы не задержимся здесь надолго. И точно… не задохнёмся. На этих словах Эджворт снова судорожно вдохнул. Стиснул что-то в пальцах и только через минуту, мерно вдыхая и слушая мягкие увещевания Фениса, понял, что сжимает его руку — наверно, очень больно, но отпустить его Майлз пока был не в силах. — Ты… Фени… Ник, — прерывисто прошептал он, наконец собираясь с силами. — Звони уже… хоть кому-нибудь… пожалуйста… — Да, да! — Райт приподнялся, но Эджворт всё ещё держал его, так что ему пришлось вытянуться, чтобы рассмотреть номер бригады и набрать его на телефоне свободной рукой. — Алло? Мы в главном здании суда, застряли в лифте, — он метнул взгляд на Майлза, который, постепенно приходя в себя, наконец смог поднять на него глаза. — Без понятия, как это случилось… Между вторым и третьим этажом. Да, можете поскорее? Спасибо, — он положил трубку и несмело улыбнулся Эджворту: — Видишь, всё… — Я, кажется, велел тебе помолчать, — когда панический приступ почти прошёл, Эджворт вновь вернулся к своей обычной холодности. — Не трать кислород на болтовню. — Я же сказал, вентиляция исправна, — вздохнул Феникс, опускаясь на пол рядом с ним. Хватка Эджворта на его ладони ослабла, но он не спешил высвобождаться. Если бы не Райт, Эджворт, наверно, забился бы в угол, не в силах отогнать от себя видения, которые лишь недавно так живо и ярко всколыхнулись и были подняты на поверхность. Но Феникса не было -там-. И то, что он был сейчас -здесь-, отрезвляло и успокаивало. И лифты за пятнадцать лет действительно стали куда безопаснее. Легко было потерять счёт времени в темноте, разгоняемой только фонариком телефона, но на деле прошло едва ли больше пятнадцати минут. И, когда по ту сторону закрытых дверей послышались шаги, Райт радостно встрепенулся. — Вот и всё! — он счастливо улыбнулся Эджворту, который его энтузиазм не спешил разделять. И вдруг, наклонившись, едва заметно прикоснулся губами к виску Майлза, всё ещё чуть прохладному и липкому от пота. — Всё обошлось, правда? Эджворт лишь рассеянно кивнул. И всё-таки отпустил руку Райта. Створки отворились, и оказалось, что до второго этажа они не доехали самое большое полметра. Эджворт первым, чуть пригнувшись, вырвался из маленькой железной клетки, которая слишком, видимо, полюбила прокурора, раз уже второй раз заперла внутри себя. Что ж, лестницы на всю оставшуюся жизнь — значит, лестницы. Пока он оправлял костюм, пытался привести в порядок чуть растрепавшуюся причёску и жестами с кислой миной отгонял всех, кто пытался подойти к нему и расспросить, как же он себя чувствует, Райт уже оказался осаждён своей ассистенткой. — Ник! Я так испугалась, Ник! — краем глаза Эджворт видел, как Майя обняла Райта, который, посмеиваясь, легонько похлопал её по плечу. Фыркнул: она-то испугалась? Её даже близко там не было. Вот дурёха, в самом деле. Ещё и ножи побежала от Гамшу спасать. И как только Феникс её на зарплате всё ещё держит… Когда они проходили мимо Эджворта, Майя снова скосила на него глаза, а потом потянулась к уху Райта. — Вы же ну хотя бы раз поцеловались, правда? — свистящим шёпотом — и, видимо, считая, что никто, кроме Феникса, её не слышит, — спросила она, отчего Райт тут же смутился и в шутку чуть толкнул её в бок. К его щекам едва заметно прилила краска. — Что, нет? Ник, ты безнадёжен… Это же лифт! И вы были вместе, вдвоём, и столько времени!.. — Райт, — Феникс обернулся, ещё сильнее смутившись, когда увидел подошедшего к нему Эджворта. Майя тут же замолкла и шмыгнула куда-то за спину Райту. — Да, Эджворт? — неуверенно произнёс он. — Ты правда безнадёжен. Короткий поцелуй почти незаметно коснулся края губы Феникса, и тут же Эджворт, подавшись ещё чуть ближе, шепнул ему на ухо искреннее: — Спасибо.