В зале суда и за его пределами

— Алло? Привет, мам. Как ты?.. Я? Да что со мной может случиться, всё как обычно. Учусь… А? Зачем? Послушай, не стоило, я же… я же хотел сам начать зарабатывать… Да, мам, я могу зарабатывать, я же умею рисовать. Люди за это платят… Ох, хорошо, я заберу их. Но пообещай, что это в последний раз, ладно? Я справлюсь, мам. Ты могла бы потратить эти деньги на себя… Хорошо, да. Я тоже люблю тебя. Феникс отнял мобильный от уха. Вздохнул и потёр переносицу, но с лица не могла сойти дурацкая улыбка. Что за женщина эта, его мать. Опять прислала денег. Даже не спросив его — видимо, каким-то шестым чувством поняла, что сын опять поиздержался, а вот пользы из потраченного извлечь не смог. Возможно, она ещё и понимала, что он многое недоговаривает. Поэтому пыталась хоть как-то помочь, чем могла, находясь дома, в другой префектуре. На самом деле, у Райта действительно всё было в порядке. Относительно. Он учился на направлении, которое сам осознанно выбрал — и ему правда нравилось искусство, у него правда получалось рисовать, не было никаких академических задолженностей и конфликтов с однокурсниками. Только он всё равно словно был не в своей тарелке. Внутри него уже долгие месяцы сидело странное ощущение, будто он едет, крутя велосипедные педали, по широкой магистрали — однако прекрасно осознаёт, что уже через сто метров фонари потухнут, и он не будет знать, ждёт его впереди такой же гладкий путь или пропасть. Он не знал, что он будет делать после выпуска. Он умел рисовать — но не горел этим настолько, чтобы в действительности получать от этого то азартное удовольствие, с которым брались за карандаш некоторые его знакомые. И был не настолько хорош, чтобы его студенческие этюды кому-нибудь сдались, кроме преподавателей — в особенности за деньги. Ах да, деньги. За ними нужно было сходить на почту, пока та ещё работала. Стоило ожидать, что ко второй половине дня в отделении соберётся очередь. Райт встал за пожилым мужчиной, который присматривался к выставленным на стенде рядом газетам, и, почти не реагируя на окружение, задумался о заданиях, которые ему нужно было сдать до конца недели. Думалось не слишком охотно, мысли то и дело норовили соскользнуть куда-то в сторону… — Вот, посмотрите на эту молодёжь, — услышал он вдруг бормотание старика, который таки взял верхнюю газету. — Далеко пойдёт юноша… Э-эх, в мои бы годы да такие молодчики в прокураторе, мы бы живо всех этих… Из-за его плеча Райт бросил взгляд на страницу. А затем протёр глаза и посмотрел ещё раз. Не может быть. Это лицо, несомненно, изменилось, но… удивительно, даже после стольких лет он всё равно узнал его. — Простите, — он обеспокоенно тронул старика за плечо, — можно взглянуть? — Купи себе свою, — тут же сварливо огрызнулся тот, но, пока он не успел убрать из-под носа Райта раскрытую страницу, тот успел прочитать заголовок: «Новая жертва демона-прокурора: Гарри Стоун осуждён на пятнадцать лет». И в первом же абзаце зацепился за знакомое имя: «…сторона обвинения в лице Майлза Эджворта безоговорочно доказала…» Сторона обвинения? В лице Майлза Эджворта? Того самого Майлза Эджворта? Звучало как плохая шутка. Феникс знал человека по имени Майлз Эджворт. Знал мальчика, который уже в младших классах твёрдо решил пойти по стопам отца, адвоката Эджворта. Как мог тот мальчик и вот этот надменно глядящий с фото молодой прокурор быть одним и тем же человеком, носить одно и то же имя? С почты Райт вышел с деньгами в конверте, свёрнутой газетой и ворохом путанных мыслей в голове. К этому времени он уже принял реальность, которая уж точно не была шуткой, но оставалась пугающе-необъяснимой. Что-то значимое должно случиться с человеком, если он на сто восемьдесят меняет своё мировоззрение. Возможно, что-то ужасное. Райту не хотелось думать, что люди попросту изменчивы, что в Майлзе, которого он знал, уже зрели семена, которые расцвели теперь шипастым, ядовитыми лозами тёрна. Нет, нет, определённо, что-то -должно- было случиться. И Райту нестерпимо хотелось понять, что. Если это что-то ужасное… то, возможно, ещё есть шанс Майлзу помочь. Кажется, последний раз Райт пытался выйти с ним на связь ещё в школе, после того, как тот ушёл из их класса и совершенно пропал из виду. Но тогда дозвониться не получилось, а адреса Майлза Феникс не знал. И вскоре он просто убедил себя, что теперь он будет продолжать учёбу так — без Майлза. У него был Ларри, были другие приятели среди одноклассников, он был, в конце концов, девятилетним мальчишкой, у которого в день происходило больше интересных событий, чем сейчас, в девятнадцать, у него происходит за месяц. Вернувшись в комнату, Райт смог отыскать старенький телефон, самый первый. Там ещё должен храниться номер Майлза — стоило хотя бы попытаться. Но было бы слишком просто добиться успеха с первой же попытки — автоматический голос сообщил, что номер не доступен. Хорошо. Нужно подходить к решению задачи, как детективы из романов Эдогавы Рампо. Не бросать дело, ещё даже не принявшись, а потянуть за любую, самую призрачную ниточку. Райт снова перечитал заметку в газете — это было всё, что у него осталось от Эджворта. Кажется, можно попробовать позвонить в прокуратуру, где тот работал, или же вовсе наведаться туда — но велик шанс, что его, обычного студента, не пустят дальше входной двери. Нужный номер отыскался в справочнике, который лежал в телефонной будке рядом с кампусом университета, и Райт, дважды сверившись с ним, прижал к уху трубку автомата. — Прокуратура, справочный отдел, слушаю. — Здравствуйте, — Феникс чуть помедлил, удивлённый, потому что был готов ждать ответа добрых минут десять, а ему ответили почти моментально. — Простите, я ищу одного знакомого… — Молодой человек, мы не бюро находок, — девушка-оператор на том конце провода устало вздохнула. — Обратитесь в отделение полиции и дайте им описание пропавшего человека. — Нет, вы не так поняли! Он работает у вас. Могу я связаться с прокурором Майлзом Эджвортом? — Вы свидетель по одному из его дел? — Нет, я просто… просто хочу с ним связаться. — Молодой человек, если у вас нет конкретного дела к прокурору Эджворту, не тратьте моё время. И если уж вам так хочется поговорить с кем-то, — девушка вдруг заговорила чуть тише и не так официально, — то тем более держитесь от мистера Эджворта подальше. Если он с кем-то и беседует, то только со свидетелями, обвиняемыми и адвокатами. Сомневаюсь, что вы попадаете или хотите попасть в круг его общения. — Простите… — пробормотал Райт, но на том конце уже повесили трубку. Кажется, мистер Эджворт успел стать довольно известной фигурой в прокуратуре, пока Райт посвящал себя урокам рисования. И слава его была не из числа приятных. Свидетели и обвиняемые… по коже пробежал холодок. Нет, нет и нет, даже ради того, чтобы поговорить со старым другом, Райт не решится на преступление. Даже самое мелкое, вроде кражи в магазине, это просто было неприемлемо для него. С другой стороны, девушка упомянула ещё и адвокатов…

***

— Алло? Мам, привет! Присядь, мам, потому что я… да нет, нет! Почему сразу что-то плохое, мам? Нет, я не связался с плохой компанией, боже, мам, ты ещё скажи, что я убил кого-то! Нет, конечно! Но ты присядь… Я решил, что буду переводиться на другое направление. На юридическое. Да, я всё тщательно обдумал. Я готовлюсь. Экзамены будут в конце триместра… я успею. Да, я здоров. Я сплю… нормально. Сколько получается. Но я правда, правда уверен в этом выборе… Хорошо. Нет, нет, не надо… Я нашёл подработку… Да-да-да, я точно всё успеваю, я могу готовиться к экзаменам на подработке, всё равно сижу на одном месте. Я действительно… действительно хочу этого, мам… Да. Спасибо. Ты не представляешь, как я люблю тебя, мам. Я справлюсь, в этот раз точно… Ладно, хорошо. Но только потому что это подарок, ладно? Больше мне не нужно… Да. Целую, мам. И ты себя береги. Положив трубку, Феникс выдохнул с облегчением. Он немного опасался этого разговора. Как отреагирует мама, узнав, что он решил кардинально поменять курс своей жизни, пока она далеко и не может никак повлиять на его решение. Впрочем, даже если она была бы рядом, это мало что изменило, Райт слишком упрямый, а она… слишком любит его, наверно, чтобы поддержать даже в такой ситуации. И даже сейчас умудриться буквально пихнуть ему в руки деньги, за которыми скоро снова придётся идти на почту. Огни на магистрали больше не грозили погаснуть в любой момент, но дорога стала куда ухабистее и труднее. Но Райт был готов проехать по ней, потому что чувствовал наконец, что это -его- дорога, по-настоящему его путь — с каждой прочитанной книгой и с каждым новым делом, которое он разбирал, это становилось всё яснее. Может, это и называется призвание — когда сидишь ночами и с красными глазами поглощаешь любые материалы, которые смог найти в библиотеке суда. Когда чувствуешь, что в конце концов, став адвокатом, сможешь делать именно то, к чему у тебя всегда лежала душа — защищать людей. И знаешь, что неминуемо встретишь того, кто стал главным врагом защиты — но, скорее всего, нуждался в защите ещё больше прочих. Трепещите, прокурор Эджворт, потому что уже-почти-адвокат Феникс Райт ступил на ваш след, чтобы отыскать за вашей спиной потерянного друга детства Майлза.