Демон из леса

— Куро? — Я ждал, пока уйдет твоя мама. — Что? Но… Но ведь тому ребенку могло и не стать плохо. Мама могла остаться тут и… Что было бы тогда? — Сирота подходит и садится напротив — на место матери. — Разбудил бы ночью или дождался, пока ты встал бы сам. Я говорил, что показываться кому-либо еще не намерен. — Хорошо, я понимаю, — Сирота неосознанно сжимает руки в кулаки. В груди снова неприятно щемит, стоило ему вернуться к роли ответственного маленького взрослого. — Хватит. — Ха? В одно мгновение Куро, до этого сидящий на его месте, оказывается рядом с ним и крепко обнимает, уткнувшись своим носом в шею. — Злись, ругайся, кричи, обвиняй, но только не держи все это, — нашептывает он в ухо, опаляя его теплым дыханием. — Передо мной не нужно быть… таким. Во всем идеальным. — Но ведь… Когда человек… Я… Я всегда пытался узнать хоть что-то от отца, но на свои вопросы получал лишь хмурый взгляд. Он говорил, что надоедливых и непослушных детей никто не любит. С ними никто не захочет дружить или общаться. — Тогда каким вообще образом ты заманил меня к себе в дом? Что я тут, по-твоему, делаю? — И правда… Хах, я несколько месяцев старался помогать во всем матери и даже не выходил на улице без надобности в ее отсутствие, чтобы она не волновалась. А стоило ей чуть ли не насильно прогнать меня, как вся моя выдержка пропала, и я навязался к компании Харуто, чтобы дальше получить лишь подставу в виде поддельного испытания. — Пришел ко мне и прилип, как банный лист, — закончил за Махиру мальчик. — Или ты ко мне? — только сейчас до маленького демона дошло, что он все еще не выпускал Сироту из рук. — Ну вот, а мне пон-… — шатен закрывает себе рот руками, не в силах договорить эти смущающие вещи. Что-то странное происходило с ними обоими, но он не знал этому точное название. — У тебя уши покраснели. — Сам не лучше, — Куро ретировался обратно на стул, в попытках скрыть это дикое смущение. Они же уже сотни раз обнимались, что не так было сейчас? Откуда это пылающие «нечто», расползающиеся где-то глубоко внутри? — Молоко тебе не нужно? — вспоминает Сирота, наконец-то найдя повод выйти и прийти в себя. Увидев отрицательно качание головой, он спешит на кухню, чтобы поскорее выключить уже бурлящую жидкость. Хоть не убежало…

***

Поужинав, мальчики быстро убрали остатки со стола (Куро делал все максимально медленно, лишь бы взять меньше работы) и вернулись в комнату Сироты. Махиру снова включает лампу, дабы, в случае чего, не привлечь лишнее внимание ярким светом, и присаживается к Куро на кровать. Почему-то воцаряется неловкая тишина, хотя во время трапезы тем для разговоров было хоть отбавляй. А сейчас, находясь в полутьме, почему-то захотелось простой тишины. Недолгой. Махиру снова вспоминает о чем-то важном и слезает с кровати, чтобы залезть под нее. Куро немного скептически наблюдает за другом, пытаясь понять, что тот делает. — Ага! — доносится довольный голос, и мальчик вылезает обратно. — Краски я попросил купить маму в городе, но потом подумал, что подарок получается и не на сто процентов от меня, в итоге решил… В общем, это тебе! Шатен протягивает ему уже упомянутую палетку с кюветами с акварелью и маленький золотой колокольчик, привязанный к длинной тонкой нити. — Знаю, выглядит так себе, но я хотел подарить что-то от себя. Если нить вдруг порвется, то обязательно сменим! У меня есть собственный наборчик с разными цветами, выберешь, какой тебе больше понравится и… Куро? — мальчик перед ним сидит неподвижно, уставившись в протянутые ему подарки. — Не могу, — говорит он и достает из кармана сложенный листок. Положив вещи, Сирота берет его и раскладывает, глупо разинув рот от восхищения. Красивый зимний пейзаж, их небольшое убежище и два мальчика, делающих снежных ангелов. Они вдвоем. Что-то внутри словно ударилось. Махиру в искусстве был профаном, ведь за всю жизнь видел лишь иллюстрации в своих книжках, да некоторые работы Куро (большинство из них он упорно скрывал от него), но сейчас он почувствовал. От этого рисунка веяло неведомо-приятной атмосферой, такой яркой и запоминающийся, что он будто в любой момент мог вернуться обратно в тот самый день и момент, чтобы снова пережить его с громким смехом и всеми этими приятными чувствами. Махиру улыбается. Он снова не знает, что нужно сказать, ведь боится неосведомленностью оскорбить эту красоту от юного дарования. Хотя последний и жил буквально в лесу, относительно вдали от хоть какой-то цивилизации. Мальчики снова обнимаются, а то чувство в груди расцветает с еще большей силой, окончательно выпроводив их нелепую неловкость. — Я принес один подарок, значит, и должен получить один, — говорит Куро, отстраняясь от шатена. — Кто тебе сказал подобный бред? — Ты сам. Что люди обмениваются подарками, а значит, дарят что-то равноценное. — Но «подарок» уже подразумевает собой что-то, что ты даришь просто так, не ожидая ничего взамен, чтобы порадовать человека. И вот потом тот, кому дарят, решает, хочет ли он также подарить что-нибудь взамен. — Это глупо. Если один подарит много всего, а второй в ответ лишь что-то одно, а-то и вовсе ничего. — Это зависит от людей. — Я чувствую несправедливость, когда на двоих твоих подарка я дарю тебе один. — Ух, — Сирота падает головой на подушку, думая, что можно сделать, ведь переживания Куро он понять мог. Нечто подобное он испытывал на… — Точно! Сирота резко подскакивает и хватает Куро за плечи, опираясь на колени. — Считай, что один подарок на твой день рождения! Кстати, когда он у тебя? — Что? — Не-е-ет! Только не говори, что и об этом не знаешь? — Куро молчит. — Хорошо, если совсем кратко — это день, когда ты родился и празднуют его каждый год. И ты в этот день официально всегда становишься старше на год. Его также отмечают с семьей или с друзьями, только тут подарки дарят лишь одному имениннику, поскольку праздник лично его. Понял? Куро кивает, отчего Сирота очень доволен собой. — Но я не знаю, когда «родился». Значит, дня рождения у меня быть не может. — Нет, может! Если ты не знаешь дату, то можем ее выбрать сами! Точнее, ты. День рождение-то твой. — Тогда сегодня, — Махиру недоверчиво смотрит в ответ. — Чтобы я мог принять оба твоих подарка… Несмотря на все ранее сказанное, этот мальчик все-таки хотел заграбастать себе и краски и кулончик. Сирота невзначай хихикает, на что получает сведенные к переносице брови и слегка пунцовые щеки. — С днем рождения, Куро, — произносит шатен, широко улыбаясь. И, словно по волшебству, за окном начинают громыхать и сверкать салюты. — И с новым годом. — Угу, тебя тоже, — мальчики подползают ближе к окну и начинают наблюдать за яркими огнями. Их пальцы были переплетены, а сердца бились также громко, как фейерверк за окном, но почему-то никто из них этого не слышал. Пока не слышал.