Alea jacta est.
...
Тяжёлые капли барабанили по массивным ставням, нарушая мирную тишину, расстилающуюся по всему особняку. Уильям задумчиво стоял у широких окон, облаченных в ажурные рамы, и его взгляд лениво метался со стекающих по стеклу капель на россыпь маленьких лужиц, произвольно раскиданных по всему проспекту. В Лондоне наступила пора затяжных ливней, а это означало, что незавидно было положение тех, кто сейчас по той или иной причине был вынужден оказаться на улице, а не у теплого камина с толстым пледом под рукой. Яркий осенний пейзаж, которым с этой стороны особняка было лучше всего любоваться в редкие солнечные дни, вновь превратился в мокрую пёструю массу. И всё же, в этих поблёкших тонах определённо была своя особенная романтика, а лёгкая тоска, которая в столь серой обстановке так или иначе затрагивала каждого, гармонично вписывалась в общее настроение Уильяма, глубоко погруженного в раздумья. В его алых глазах отражался огонёк маленькой свечи, тусклый свет которой падал на его расслабленные черты лица и слабо освещал высокую стройную фигуру, облаченную в темный фрак. Из мысленного омута Мориарти вывело тихое покашливание. Он слегка вздрогнул и обернулся на звук, а в следующее мгновение приветливо улыбнулся Льюису, силуэт которого неуверенно застыл в дверях. — Дорогой брат, все в сборе, — произнёс Мориарти младший, внимательно вглядываясь в лицо Уильяма, непроизвольно убеждаясь в том, что он порядке. — Благодарю, Льюис, — ответил тот, и, затушив свечу, проследовал за братом в сторону гостиной.***
А тем временем в просторной комнате, освещенной одним лишь светом от камина, что создавало в ней таинственный полумрак, уже в полном составе расположились все те незаменимые лица, которые часто созывались сюда на подробные собрания. Такие мероприятия в доме Мориарти уже стали обыденностью и не вызывали какого-либо трепета у участников команды, несмотря на то, что им зачастую приходилось обсуждать довольное страшные и рискованные вещи. Абсолютно каждый был всей душой предан великому плану Уильяма, и потому совершенно хладнокровно смотрел в лицо любым трудностям и опасностям, которые были неизменными спутниками на их тернистом пути. Но это собрание определённо отличалось от любых других, которые устраивались когда-либо ранее. Сегодня товарищам предстояло обсуждать нечто гораздо более серьёзное и глобальное, нежели план какого-то преступления или очередного покушения, и потому лёгкое смятение охватило команду в предвкушении нового захватывающего испытания. — Я думаю, все догадались, по какой причине я вас сегодня собрал, — неспешно начал Уильям, расположившийся на небольшой софе с бархатной обивкой с маленькой фарфоровой чашкой в руках. — Конечно, — неожиданно воскликнул Моран, который стоял неподалёку, облокотившись спиной о книжные полки и недовольно сложив руки на груди, и которому всё это время будто бы не терпелось высказаться, — Уже давно пора что-то с этим делать, особенно после того, как эти твари замочили мою мишень прямо у меня под мушкой, — мужчина яростно всплеснул кистями, — Так невозможно работать! — Спасибо, Себастьян, — произнес Уильям, спеша усмирить пыл своего нетерпеливого товарища, а затем вновь обратился ко всей группе, — Моран верно подметил, пришло время решить, как вести себя по отношению к нашумевшему культу, которого в какой-то степени уже можно считать нашим конкурентом в борьбе за право распоряжаться жизнями аристократов. Послышался смешок со стороны окна, на массивном подоконнике которого вальяжно расположился Бонд. — Ага, конкурентами, — саркастично произнёс тот, — Мы каждое преступление как минимум недели три разрабатываем, а они, такое ощущение, вообще как попало всех выкашивают. Чего только стоит та история с уборщиками. — Это верно, — вдруг подал голос Альберт, расслабленно сидевший напротив брата, непринуждённо закинув ногу на ногу, — Подумать только, такое нелепое и безграмотное убийство, и ведь всё равно остались незамеченными, — не без некоторого восхищения произнёс он и усмехнулся, — Если не ошибаюсь, полиция до сих пор разводит руками. — Да плевать, как они убивают, — не унимался Моран, — Пусть вообще делают, что хотят, но не трогают чужих жертв и не срывают нам преступления, — угрюмо произнёс он, с оскорбленным видом отворачиваясь в сторону. — В этом-то и заключается главная проблема, — вновь заговорил Уильям, взгляд которого был задумчиво устремлён в одну точку, — Неизвестно, сколько ещё палок в колеса они нам наставят своими безрассудными выходками. Это может сильно помешать главному плану. — Но мы вряд ли сможем противостоять им... — произнёс Альберт, нахмурившись, — Да, их преступления опрометчивы, но факт остаётся фактом: за всё это время не был пойман ни один культист. Не то чтобы я был высокого мнения о компетентности Скотланд-Ярда, но они действительно возятся с этим уже два с лишим месяца. Судя по всему, этот культ — действительно огромная подпольная организация, которая точно знает, что делает. В зале вдруг воцарилось молчание, а все присутствующие на время погрузились в размышления о коварной преграде, неожиданно обрушившейся на них. Лишь изредка тишина нарушалась треском пылающих ветвей внутри камина и лязгом фарфорового чайника в руках Льюиса, который как всегда заботливо подливал братьям горячий напиток на протяжении всей дискуссии. — А что если, предположим, попробовать сотрудничать с ними? — спустя пару минут вымолвил Альберт будто бы с некоторой неуверенностью в своём предложении, — Если бы мы могли направить эту колоссальную разрушительную силу на пользу нашему плану, это бы не только решило проблему, но и существенно облегчило нам задачу. — Верно... Но ведь мы не можем угадать мотивы культистов, — рассуждал Уильям, изредка постукивая тонкими пальцами по подлокотнику, — Да, по отношению к знати они явно настроены радикально агрессивно, что нам на руку. Но это помешанные люди. Кто знает, какие безумные убеждения ими двигают... — Какая-то вера, судя по всему, — вновь послышался голос Бонда, — Готов поспорить, это либо какой-нибудь немыслимый демон, который якобы заставляет их уничтожать «неугодных», либо конец света, — парень небрежно запрокинул голову назад и усмехнулся, — Короче, очередной больной бред. — Какая бы бессмыслица это ни была, их вера, должно быть, по-настоящему сильна, — продолжал Уильям, — Нужно отдать должное, эти люди в капюшонах действительно крепко сплочены между собой. Скорее всего, именно это делает их такими проворными. — И всё же, такими обычно легко управлять, — вдруг оживлённо воскликнул Альберт, — Находясь под влиянием навязчивой идеи, они действительно готовы пойти на что угодно. И мы могли бы воспользоваться этим. И все присутствующие, включая тех, кто до этого момента без особого энтузиазма вслушивался в разговор товарищей и пытался уловить, к чему ведёт их мозговой штурм, вдруг догадались, что имеет ввиду старший Мориарти, и слегка неуверенно, но одобрительно закивали. А тем временем, лицо Уильяма вдруг озарил еле заметный довольный прищур, и он загадочно ухмыльнулся, будто бы обдумывая некую безумную мысль, которая внезапно захватила его сознание. — Если мы собираемся втираться к культу в доверие, — выдержав некоторую паузу, начал он, — Нужно для начала понять, по каким принципам он действует. И я вполне мог бы попробовать вступить в его ряды в качестве адепта, чтобы нащупать почву... Мимолётный ступор охватил всю компанию от столь смелого заявления их предводителя, но всеобщее замешательство тут же было нарушено восторженным возгласом Альберта. — А ведь это мысль! — его восхищённый взгляд устремился в сторону брата, — Было бы действительно полезно изучить систему культа и его учение изнутри, чтобы верно определить наш будущий рычаг давления... Он хотел продолжить развивать идею Уильяма дальше, но не успел больше вымолвить ни слова, ибо по комнате вдруг пронеслось резкое и отчётливое: — Нет. Голос Льюиса прозвучал неожиданно громко, что невольно поразило всех присутствующих, ведь это непривычно контрастировало с его обычным сдержанным видом. Мориарти младший тревожным взглядом окинул устремлённые в его сторону вопросительные взоры, а затем нервно прокашлялся, возвращая самообладание. — Уильям нужен здесь. Я пойду вместо него, — в следующее мгновение спокойно, но в то же время твёрдо произнёс он привычным ровным тоном и тут же встретился с удивлённым взглядом брата. — Я не сомневаюсь, ты образцово справишься с этой задачей, — мягко произнёс Уильям, признательно глядя на Льюиса. В этом внезапном отважном порыве пойти на риск заместо него Мориарти уловил искреннее беспокойство брата и готовность выдержать любые трудности, лишь бы в безопасности оставался он. Эта безрассудная тяга к самопожертвованию ради близких была свойственна Льюису с самых ранних лет, и каждый раз она беспроигрышно покоряла Уильяма. Ослепленный азартом и безумным рвением достичь своих целей, Мориарти зачастую слишком сильно заигрывался и не замечал того, какие рискованные и опасные для жизни планы рисует его воспалённое воображение, и в такие моменты трогательное беспокойство брата оказывало на него поистине отрезвляющий эффект. И сейчас, когда Льюис с самым серьёзным и решительным видом вдруг выдвинул свою кандидатуру на роль тайного агента, Уильям в очередной раз поспешил заземлиться и тщательно обдумать эту экстремальную мысль, прежде чем что-то предпринимать. — Но мы пока не утвердили этот план, — спокойно произнёс он в следующее мгновение, — Как я уже говорил, от невменяемых культистов можно невесть что ожидать. Нам стоит взвесить все риски и преимущества. — И всё же, Льюис ведь не какой-нибудь наивный простолюдин... — Альберт же, который явно видел в этой авантюре большие перспективы, продолжал самозабвенно рассуждать, — Нам здесь всем прекрасно известны механизмы вербовки людей в подобного рода религиозные организации. Находясь в потерянном положении, они готовы поверить в любую чертовщину, лишь бы обрести некую опору в своей жизни, — увлеченно объяснял он, активно жестикулируя,— Льюис же придёт туда уже с чётко поставленной целью, что не позволит культу взять над ним контроль. А со своим смирным характером и мастерским владением рукопашными приёмами он, уверен, лучше нас всех сможет сыграть прилежного адепта и, в случае чего, защитить себя. Довольный своими умозаключениями, Альберт сложил руки в замок в готовности выслушать мнение товарищей. В напряжённых чертах лица Уильяма читалась некая внутренняя борьба, будто бы в данную секунду он метался в сложном выборе. Мориарти действительно нисколько не сомневался в том, что Льюис прекрасно справится с этой опасной ролью и подойдёт для исполнения этого плана лучше кого-либо из команды, но действительно ли он сможет постоять за себя? По-настоящему ли он готов оказаться бок о бок с помешанными людьми и при этом сохранить рассудок, хладнокровно сосредоточившись на своей задаче? Уверен ли он в своих силах на самом деле, или им движет всего лишь бездумное желание защитить Уильяма? В немом вопросе он оглянулся на брата, смятение которого продлилось не дольше секунды. Льюис невозмутимо кивнул, и в этом непоколебимом жесте ощущалась твёрдая решимость и готовность выполнить своё поручение во что бы то ни стало. Уильям улыбнулся ему, и в следующее мгновение круто развернулся, вальяжно закидывая ногу на ногу и опуская голову на изящные пальцы согнутой в локте руки. — Тогда обсудим детали, — торжественно произнёс он, и его алые глаза блеснули в свете пробившихся сквозь тучи лучей, будто бы в ожидании чего-то знаменательного.