Соулмейт: Ближе, чем ты думаешь...

— Юнги.  Мужчина усадил ее на кровать и не скрывал своей злости. Как мать может так общаться со своим ребенком?  — С этого дня… Уже точно, Джиу. Ты полностью под моим контролем. Питание, тренировки, сопровождение в залы и все такое прочее, что может вредить твоему здоровью.  — С чего бы это вдруг? — удивлённо спрашивает, буквально сложившись пополам, принявшись развязать пуанты. Вскоре те полетели на пол, а ножки она чуть размяла.  — Я говорил, что моя обязанность, это забота о тебе, Джиу.  Он стоит и смотрит за ее движениями.  — Еще раз говорю, если ты не хочешь ничего иметь со мной общего — скажи об этом.  — Я такого не говорила. Это вы повторяетесь мистер Мин.  Девушка проходит к стулу и берет вуаль. Обведя пояском по талии, она обернулась в пол оборота.  — Не поможете?  Мужчина подошёл к ней и стал развязывать пояс. Когда он оказался у него в руках, протянул ей:  — Держи.  — А вот тут надо завязать потуже. — она указывает на другой от юбки, что накинула поверх. Мин берет шнурки в руки и затягивает:  — Не сильно туго? — он держал ее слишком близко к себе. Так, что прямо дышал ей на ухо.  Она прижимается к нему спиной скорее машинально, упирается руками о столешницу, будто о станок.  — Нет… Можно даже ещё посильнее… — отвечает тихо, будто боится, что он ее услышит. Юнги затягивает, чуть отстраняясь от нее, чтобы затянуть, и чтобы она снова коснулась его спиной.  — Думаю, хватит.  Девушка чуть дёрнулась, когда шнурок затянулся и шумно выдохнула, сжимая пальчики на столе.  — Нам надо возвращаться… А то могут потерять… — произносит она, а самой хочется потеряться. С ним бы. Лишь бы ещё вот так постоять. Внутри что-то переворачивалось.  — Выйдем в беседку. Отдохнёшь.  Он подходит к двери и открывает ее.  — Вы идете, дама?  — Иду… — отвечает, после поправляет юбку ещё раз и выходит следом за ним.  ***  — Хонг Мирэ… За мной. — скомандовал Хосок, поставил стакан на стол, а после вышел из зала для гостей. Насмотрелся, как она общается с другими мужчинами. Пусть попробуют только внести её имя в тетрадь, он бы посмеялся над ними. Она уже принадлежит ему.  Девушка улыбнулась мужчинам и извинилась. Она неспеша шла за Чоном, рассматривая фуршет и гостей.  — В чем срочность? Я как дура на середине диалога ушла.  — А ты по твоему этим должна заниматься? — почти злобно произносит, тянет ее за собой куда-то в чулан под лестницей и прижимает к стене, закрыв дверь. Хочется побыть наедине, чтобы никто не застал.  — Мистер Чон, — она окинула взглядом помещение и остановилась на нем, сглатывая слюну, — это просто беседа же. Чего так сразу?  Она тянется к рукаву платья, что поднялся и висел некрасиво.  — Тем более, там один сын партнёра моего отца. А вы так… — цокнула она языком.  — Да хоть президент, мне поебать. Что ручки тянешь? Расправилось? Сейчас поправим.  Он берет юбку платья и, собирая его гармошкой, поднимает только выше, сжимая второй рукой ее талию. В его глазах казалось плескался огонь.  — Мистер Чон, — в груди все сжалось, — необязательно это делать.  Девушка вот-вот лишиться воздуха. Ещё так быстро и тяжело она не дышала в своей жизни. Даже на тренировках.  — Уверена? А если мне хочется? Может, отымею тебя и мнение поменяешь. Не захочется смотреть на кого-то еще. — он приблизился к ее личику, сжал пальцами ее щеки, в то время как рука больно сжимала бедро. — Запомни, зайка, больше всего я не люблю, когда трогают то, что принадлежит мне. Или тебе наглядно показать, как работает математика? — прошептал он в ее губы, отчеканивая каждое слово. Она снова сглатывает, то ли от страха, то ли от желания.  — Сукин сын, вы, мистер Чон… — шепчет она ему в губы и смотрит на них. — Меня никто и не трогал.  — Я трогаю. Сейчас.  Он отпускает ее лицо, скользит пальцами по внутренней стороне бедра, поглаживая. По белью, изучая ткань.  — Тебя раком выебать или спиной к стенке?  Вот так сразу? Заставляет просто сгорать.  — Если уж, — смотрит она его губы, — решили взять меня, берите, как угодно. — расставляет она руки в стороны и немного застывает, когда его пальцы сжимают все сильнее.  Хосок хмыкнул.  — Тогда держись…  Он провел языком по ее губам, а после жадно смял их своими, вовлекая в поцелуй.  Послышался звук ремня, а после он отодвинул ее трусики в сторону и, проведя головкой по лону, резко вошёл, заполняя изнутри. Плевать он хотел на остальное. Она сама сказала, что он может брать ее как хочет. Он и берет, держа её ногу навесу. Толкается грубо, целует в губы и дышит тяжело.  Девушка прикрывает глаза и пускает стон, который смешался с выкриком. Припадает щекой к стене и стонет тихо, полностью расслабляясь. Отдается ему вся, целиком и полностью.  — Желание… А! Можем забыть… М… Про него?  И как она в такой момент может думать об этом?  — Хотела, чтобы я тебя трахнул? Маленькая извращенка… — он усмехнулся, обжигая дыханием ее шею, оставил на ней горячий поцелуй, лёгкий прикус губами и ускорил темп, не щадя её ни на мгновение.  Хосок прервался лишь для того, чтобы приподнять ее в воздух, облокотив о стену. Он держал ее за ягодицы, крепко сжимая, а после снова сорвался на дикий ритм, входя теперь уже под таким углом во всю длину. Мирэ схватилась пальцами за его плечи и стала стонать ему на ухо:  — Н…Нет, я про то… Чтобы не учить… Ах!  Она тянется к его губам и целует, так же грубо, как он имеет ее. Не любит она романтику, ей больше такое вкатывает. А особенно, если это Чон Хосок. Самый горячий преподаватель в университете, которого хочет каждая.  — И не надейся, зайка. Ты будешь учить, а я буду ебать тебя, вдалбливая в тебя знания… Пока… Ах… Не запомнишь все до словечка… Ты у меня математику выпрашивать будешь… Вот тебе задачка. — Чон сделал толчок, — у одного человека… — толчок, — была тетрадь, с помощью которой, — толчок, — он мог найти своего соулмейта.  Тот двигался в такт словам.  — Это задачка?  — Слушай внимательно… Сколько имён он внес в нее, прежде чем ему досталась нерадивая ученица, не желающая учить теоремы?  Девушка хнычет и цепляется руками за край платья:  — А я… Не… А! Не знаю… Вы же… Не сказали хотя бы… Примерное количество.  Сердце стучит в такт его движениям. Воздуха просто не хватает, тушь растекается по лицу из-за того, как сильно он ее трахает, что слезы сами по себе скапливаются.  — Возможно… Целый поток… Ах!  — Ответ неверный… — он делает завершающий толчок и заполняет ее собой, припав к губам. Дарит ей нежный поцелуй и выходит из нее. Девушка подкашивается на каблуках и сглатывает, когда понимает, что он ее заполнил. Держит руками край платья и смотрит на него, немного дергаясь, и ловя вибрации по всему телу.  — Черт… Из-за тебя я запачкался… Надо бы прибрать…  На брюках была видна сперма. Мирэ присаживается на колени и проводит языком, слизывая ее. Вставая, она смотрела ему в глаза и опускала платье. Сейчас бы ей не помешало сходить в ванную комнату.  Сама не понимает, зачем она это сделала.  — Значит, больше. — не может она отдышаться.  — Ни одной. — произносит тот в ответ, смотря на нее сверху вниз. — Пойдём. Нашу пропажу уже могли заметить.  Он сделал шаг назад, застегивая штаны. Мирэ захлопала ресницами и прошлась по платью руками, а также не забыла о волосах.  — Как это ни одной? За столько лет? — она нахмурилась, а после пошла за ним, закрывая двери.  — Хочешь, чтобы показал? — он усмехнулся. — в нем теперь нет надобности, так что я не таскаю его с собой. Напишешь тест в понедельник хотя бы чуть выше среднего балла, и я отдам ее тебе. Договорились? — он шёл по коридору, чуть впереди нее, но при этом держа за руку, словно тянул за собой. Девушка кивнула, хоть и не понимала, зачем блокнот ей нужен.  — В понедельник… Сможете отпустить раньше?  Она смотрит ему в затылок, изучая его. Топает на каблуках, хоть уже и не держат. Высосал он из нее все.  — Посмотрим на твоё поведение. Мне же больше не нужно повторять тебе, как делать не надо? Или в следующий раз придётся наказать тебя проверенным способом.  Он хлопнул по ремню, давая понять, что вполне может ее выпороть.  — Да нормальное у меня поведение… Просто вы все воспринимаете странно…  Надулась она, сравнялась с ним, неловко посмотрела на его профиль и чуть не врезалась в стену.  Чон дёрнул её за руку на себя, подхватил за талию и вошёл в общий зал, наплевав на то, что их могут увидеть вместе.